Мудрый Юрист

Устранение фундаментальной судебной ошибки как право суда выйти за пределы исковых требований

Лысова Ю.В., преподаватель кафедры банковского права Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина, кандидат юридических наук, магистр частного права.

Ю.В. Лысова на основании исследования судебной практики выделяет наметившиеся тенденции частичного отхода судов от норм процессуального законодательства при рассмотрении кассационных и надзорных жалоб, что чревато существенным снижением качества выносимых решений и нарушением прав сторон спора. Отсутствие четких границ для понимания участниками процесса роли суда и его полномочий несет в себе угрозу злоупотреблений и увеличения числа судебных ошибок, предупреждает автор.

Ключевые слова: выход за пределы заявленных требований, выбор способа защиты прав, принцип диспозитивности гражданского судопроизводства, пересмотр судебных актов.

В сфере российского судопроизводства устранение ошибок, допущенных судом, осуществляется путем пересмотра состоявшихся судебных актов вышестоящими судами. При этом для недопущения злоупотреблений со стороны участников процесса вышестоящие суды обладают ограниченными правами на отправление правосудия по сравнению с нижестоящими инстанциями. Так, в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций запрещено принятие и рассмотрение новых требований, новых доказательств и новых доводов сторон. Более того, чем выше инстанция, тем меньше у нее прав по пересмотру и переоценке фактических обстоятельств дела: суды вправе оценивать только законность применения норм материального и процессуального права и только в той части решения, которая обжалуется.

Кроме того, в сфере гражданского и арбитражного судопроизводства отправление правосудия происходит только на основании свободного волеизъявления сторон, т.е. по заявлению соответствующих заинтересованных лиц.

Признание государством свободной воли участников гражданского оборота требует последовательного отказа от предоставления суду полномочий по осуществлению гражданских прав за таких участников, в том числе путем установления правил о применении исковой давности по заявлению стороны, о снижении неустойки по заявлению стороны и т.п.

Как следует из статьи 6 Арбитражного процессуального кодекса РФ, законность при рассмотрении дел арбитражным судом обеспечивается правильным применением законов и иных нормативных правовых актов, а также соблюдением всеми судьями арбитражных судов правил, установленных законодательством о судопроизводстве в арбитражных судах.

Согласно пункту 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", в силу части 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям <1>.

<1> Аналогичное требование содержится в части 3 ст. 160 Арбитражного процессуального кодекса РФ (по результатам рассмотрения арбитражный суд принимает решение по всем заявленным требованиям), а также в части 3 ст. 170 АПК РФ (резолютивная часть решения должна содержать выводы об удовлетворении или отказе в удовлетворении полностью или в части каждого из заявленных требований). Таким образом, для арбитражного процесса категория "заявленные требования" также имеет первостепенное значение.

Выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами. Например, суд вправе выйти за пределы заявленных требований и по своей инициативе на основании пункта 4 ст. 166 Гражданского кодекса РФ: применить последствия недействительности ничтожной сделки.

Заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с частью 2 ст. 56 ГПК РФ. При этом следует иметь в виду, что при рассмотрении и разрешении дел, возникших из публичных правоотношений, суд не связан основаниями и доводами заявленных требований, т.е. обстоятельствами, на которых заявитель основывает свои требования (ч. 3 ст. 246 ГПК РФ).

Как пишет А.А. Мохов, "в комментируемой статье еще раз закреплен принцип диспозитивности, в связи с которым судья выносит решение только по заявленным участвующими в деле лицами требованиям. Исключения из этого правила прямо предусмотрены законом" <2>.

<2> Мохов А.А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации: Научно-практический комментарий (постатейный). М.: Контракт; Волтерс Клувер, 2011.

Конституционный Суд РФ неоднократно отмечал, что материально-правовой природой субъективных прав, подлежащих судебной защите, обусловлено диспозитивное начало гражданского судопроизводства; диспозитивность означает, что процессуальные отношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спора, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом, а принцип диспозитивности в совокупности с другими принципами судебного процесса, в том числе равенством всех перед законом и судом, состязательностью и равноправием сторон, выражает цели правосудия по гражданским делам, прежде всего конституционную цель защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 2, ч. 1 ст. 17, ст. 18 Конституции РФ) (Постановления от 14 февраля 2002 г. N 4-П, от 16 июля 2004 г. N 15-П) <3>.

<3> Пункт 4.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 30 ноября 2012 г. N 29-П "По делу о проверке конституционности положений части пятой статьи 244.6 и части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Г. Круглова, А.В. Маргина, В.А. Мартынова и Ю.С. Шардыко".

В этих условиях принятие на себя судом инициативы, например, по возмещению вреда является нарушением принципа диспозитивности в гражданских правоотношениях, может быть расценено как дополнительное выполнение им процессуальной функции обвинения и, по сути, представляет собой возложение на потерпевшего обязанности получить защиту, о которой он не ходатайствовал <4>.

<4> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2001 г. N 297-О "По жалобе гражданки М.Е. Костровой на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 29 УПК РСФСР и жалобе гражданина П.А. Шлыкова на нарушение его конституционных прав пунктом 7 части первой статьи 303 УПК РСФСР".

Заслуживает рассмотрения позиция С.Ю. Некрасова, согласно которой "при разрешении дилеммы между формальным следованием принципу диспозитивности (не позволяющему суду выходить за пределы требований стороны) и действительной защиты нарушенного интереса стороны необходимо учитывать, какие основания привели к такому нарушению. Если защита права невозможна без преодоления процессуального формализма и установления судом обстоятельств, о которых прямо не заявлялось (выделено мной. - Ю.Л.) сторонами, предпочтительно, с нашей точки зрения, сделать шаг за пределы исковых требований. Обратное привело бы не просто к формальному нарушению процессуальных принципов (допущенных при этом исключительно в пользу иных процессуальных принципов), а к выхолащиванию процесса как такового, необеспечению им его прямой функции - защиты прав и интересов субъектов правоотношений" <5>. Таким образом, автор полагает возможным для суда скорее не выйти за пределы заявленных требований, а выйти за пределы доказывания по уже заявленным требованиям для их рассмотрения.

<5> Некрасов С.Ю. Проблемы оспаривания актов органов юридических лиц и выход суда за пределы заявленных требований // Российский судья. 2013. N 7. С. 4, 5.

В связи с этим интересно дело, рассмотренное Президиумом ВАС РФ в Постановлении от 15 февраля 2011 г. N 13603/10.

Компания "MIROSENO INVESTMENTS LTD" (далее - компания) обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с иском к обществу с ограниченной ответственностью "СКАЙ" (далее - общество "СКАЙ"), обществу с ограниченной ответственностью "Прогресс" (далее - общество "Прогресс") и обществу с ограниченной ответственностью "Разрез Черемшанский" (далее - "Разрез") о признании недействительными сделок по индоссированию и авалированию простых векселей серии ПП-0012 с номерами 0000109, 0000110, 0000111, 0000112, 0000122, 0000141 на общую сумму 468100000 руб., составленных в период с 15 по 17 марта 2006 г. от имени открытого акционерного общества "Акционерный коммерческий банк "УниверБанк" (далее - банк), а также о признании недействительным права требования общества "Прогресс" к "Разрезу", основанного на авалях, проставленных последним на каждом из векселей.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 30 октября 2009 г. в удовлетворении иска отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 7 июля 2010 г. решение суда первой инстанции отменено, исковые требования удовлетворены.

ФАС Московского округа Постановлением от 16 сентября 2010 г. Постановление суда апелляционной инстанции отменил, решение суда первой инстанции оставил в силе.

Выводы судов первой и кассационной инстанций о том, что спорные векселя, содержащие подлинную подпись, выполненную от имени авалиста, и подложные подписи - от имени векселедателя и индоссанта, не могут считаться имеющими дефект формы, а проставленные на таких векселях авали нельзя признать недействительными по основанию, предусмотренному статьей 32 Положения о векселе, являются правильными.

Между тем компанией, как одним из кредиторов "Разреза", к другому кредитору - обществу "Прогресс" - в рамках дела также было заявлено исковое требование о признании недействительным требования этого общества, обращенного к "Разрезу" и основанного на проставленных им авалях.

Материальный интерес компании - конкурсного кредитора "Разреза", не участвующего в вексельных отношениях, в данном случае заключается в установлении объема обязательств, связывающих должника-авалиста и кредитора-векселедержателя.

Поэтому указанное исковое требование по своему характеру, целевой направленности и условиям его предъявления, по сути, является требованием о признании отсутствующим вексельного требования общества "Прогресс" к "Разрезу".

В соответствии со статьей 17 Положения о векселе, обеспечивающей защиту добросовестного приобретателя, не основанные на тексте векселя возражения по вексельному обязательству могут иметь место, в частности, если векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику.

Компания представила в материалы дела такого рода доказательства, которые не были опровергнуты держателем векселей.

Сами авали исходя из указанного в векселях дня составления ценных бумаг проставлены в преддверии возбуждения дела о банкротстве "Разреза".

Таким образом, единственной целью, которую преследовало общество "Прогресс", являлось включение его требования как векселедержателя в размере 468100000 руб. в реестр требований кредиторов "Разреза", что позволяло обществу получать денежные средства из конкурсной массы "Разреза" и оказывать существенное влияние на решения, принимаемые собранием кредиторов "Разреза", и, соответственно, на ход дела о несостоятельности.

Сами по себе факты приобретения векселей, в отношении векселедателя которых на момент отчуждения завершена судебная процедура ликвидации, либо приобретения векселей, авалированных лицом, находящимся на момент продажи ценных бумаг в процедуре банкротства, или безвозмездность получения векселей, либо же приобретения векселей в целях участия в деле о банкротстве в качестве кредитора в отдельности не свидетельствуют о наличии оснований для заявления возражений в порядке, предусмотренном статьей 17 Положения о векселе. Однако имевшаяся в рассматриваемом деле совокупность этих фактов с учетом получения обществом "Прогресс" без несения каких-либо документально подтвержденных затрат ценных бумаг от гражданина, выдававшего себя за руководителя первого формального векселедержателя-индоссанта, скончавшегося к моменту отчуждения векселей, указывает на то, что общество "Прогресс", ссылающееся в подтверждение своих прав исключительно на формальные признаки, действовало явно в ущерб "Разрезу"-авалисту, что, в свою очередь, позволяет противопоставить заявленному к авалисту требованию об исполнении вексельного обязательства личные возражения в соответствии со статьей 17 Положения о векселе <6>.

<6> Эти возражения вправе заявлять сам авалист, но не конкурсный кредитор. Данные возражения могли быть рассмотрены только в рамках дела N А27-17314/2006-4 по заявлению о включении требования общества "Прогресс" в реестр требований кредиторов "Разреза", которое вступившим в законную силу Определением этого суда от 18 февраля 2008 г. по делу N А27-17314/2006-4 признано обоснованным.

В данном случае возражения, проистекающие из личных отношений авалиста с векселедателем, являются обоснованными: материалы дела свидетельствуют, что отсутствует какое-либо обязательство, лежащее в основе выдачи "Разрезом" авалей, проставление авалей не было каким-либо образом связано с хозяйственной деятельностью "Разреза" и не повлекло за собой получение им какой-то имущественной либо иной выгоды, о чем не могло не знать общество "Прогресс".

Исходя из статей 17 и 77 Положения о векселе в абстрактном вексельном обязательстве лицо, обязанное по простому векселю, освобождается от платежа, если оно докажет как наличие у него права на заявление личных возражений держателю ценной бумаги, так и обоснованность этих личных возражений (отсутствие основания вексельного обязательства и известность данного факта держателю векселя).

Вследствие действий недобросовестного общества "Прогресс" кредиторы "Разреза" лишались части того, на что они справедливо рассчитывали при должном распределении конкурсной массы. Следовательно, у общества "Прогресс" отсутствовало право требовать уплаты "Разрезом" вексельного долга, несмотря на проставление последним авалей.

Однако вопрос об отсутствии вексельного требования у недобросовестного векселедержателя не может быть предметом самостоятельного искового требования заинтересованного лица, а подлежит разрешению в рамках рассмотрения спора о взыскании вексельного долга (или применительно к банкротству - при установлении требования вексельного кредитора <7>).

<7> Между тем ВАС РФ это требование рассмотрел в рамках иного дела - о признании недействительным права требования.

Между тем при рассмотрении вопроса об обоснованности требования общества "Прогресс" к "Разрезу" в рамках дела о банкротстве суды констатировали лишь факт подлинности подписи авалиста и не исследовали обстоятельства, связанные с приобретением обществом "Прогресс" вексельных прав. Это привело к тому, что при отсутствии у недобросовестного общества "Прогресс" права на получение вексельного долга его требование находится в реестре требований кредиторов "Разреза" с соответствующим размеру спорного обязательства объемом прав, позволяющим обществу "Прогресс", обладающему половиной голосов на собраниях кредиторов "Разреза", в значительной степени влиять на принимаемые собраниями решения и, как следствие, на ход дела о банкротстве, что, в свою очередь, нарушает не только частноправовые интересы компании (заявителя) - истца по настоящему делу, но и всех иных кредиторов, вовлеченных в процесс банкротства "Разреза", длящийся несколько лет, препятствуя справедливому рассмотрению дела о несостоятельности и окончательному его разрешению, в том числе в части как определения судьбы должника и его имущества, так и распределения конкурсной массы между кредиторами.

В целях обеспечения справедливого рассмотрения дела о несостоятельности <8> и устранения фундаментальной ошибки предыдущих судебных разбирательств <9>, неисправление которой искажало бы саму суть правосудия, Президиум ВАС РФ считает, что в данном случае права и законные интересы компании и других вовлеченных в процесс банкротства "Разреза" лиц <10> подлежат судебной защите путем признания требования общества "Прогресс" к "Разрезу" отсутствующим.

<8> То есть иного судебного производства, нежели рассматриваемое.
<9> То есть фактически в целях пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по ранее рассмотренным требованиям.
<10> То есть тех, кто даже не заявлял о необходимости защиты их прав (остальных конкурсных кредиторов и самого должника).

Содержащееся в настоящем Постановлении Президиума ВАС РФ толкование статей 17 и 32 Положения о векселе и статьи 10 ГК РФ является общеобязательным и подлежит применению при рассмотрении арбитражными судами аналогичных дел.

Учитывая изложенное и руководствуясь статьей 303, пунктом 3 ч. 1 ст. 305, статьей 306 АПК РФ, Президиум ВАС РФ постановил: состоявшиеся по делу судебные акты отменить; признать отсутствующим основанное на авалях вексельное требование общества с ограниченной ответственностью "Прогресс" к обществу с ограниченной ответственностью "Разрез Черемшанский" <11>; в удовлетворении остальной части исковых требований компании "MIROSENO INVESTMENTS LTD" отказать.

<11> Данное требование таким способом защиты права не заявлялось (истцом не формулировалось).

При рассмотрении данного дела возникает важный вопрос: является ли изменение способа защиты права изменением заявленных требований? Не произошел ли здесь выход за пределы заявленного истцом требования - признания права требования недействительным в связи с удовлетворением судом незаявленного требования о признании права отсутствующим, а также признания обоснованными возражений авалиста, которые им не были заявлены? Иными словами, как соотносятся понятия предмета иска и способа защиты гражданских прав?

"Выход за пределы заявленных требований суд может осуществить следующими способами: 1) разрешить качественно новое незаявленное требование, тесно связанное с заявленным; 2) изменить иск. Изменение иска, в свою очередь, возможно следующими способами: изменение предмета иска; изменение субъектного состава иска, т.е. привлечение по собственной инициативе соответчика; увеличение размера заявленных требований (последний способ действующим законодательством не предусмотрен)" <12>.

<12> Прасолов Д.Б. Выход суда за пределы заявленных требований в гражданском судопроизводстве // Вестник гражданского процесса. 2011. N 1. С. 199 - 210.

В исследуемом Постановлении N 13603/10 Суд, по сути, рассмотрел незаявленное требование - о признании права требования отсутствующим, т.е. вышел за пределы заявленных требований, хотя некоторыми авторами, как будет показано ниже, такое изменение рассматривается как изменение предмета иска.

"В связи с тем, что иск представляет собой требование о защите нарушенного или оспоренного права либо законного интереса, которая (защита) может осуществляться различными способами, предметом иска будет конкретный способ защиты... сама защита предметом иска быть не может, так как представляет собой цель иска. То есть способ защиты и защита права (интереса) соотносятся как предмет иска и его цель, как действие и результат этого действия" <13>.

<13> Неретин Н.Н. К вопросу о предъявлении гражданского иска в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2012. N 1. С. 37 - 39.

В рассматриваемом деле избранный истцом способ защиты - признание недействительными сделок по индоссированию и авалированию простых векселей, а также признание недействительным права требования, основанного на авалях; цель иска, т.е. защищаемый истцом интерес, - исключение ответчика из числа конкурсных кредиторов по делу о банкротстве.

Интересно, что ранее ВАС РФ придерживался аналогичной позиции: так, в пункте 1 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, утв. информационным письмом Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126, Суд указал: если лицо, передавшее имущество во исполнение недействительной сделки, обратится с требованием о его возврате из чужого незаконного владения другой стороны сделки на основании статьи 301 ГК РФ, суд отказывает в удовлетворении иска.

"Из логики Президиума ВАС РФ можно сделать вывод, что способ защиты следует понимать именно как предмет иска, изменить который суд и предложил истцу" <14>.

<14> Шварц М.З. Готовы ли мы к профессиональному процессу? (Краткий комментарий к пункту 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126) // Арбитражные споры. 2009. N 2.

В последующем ВАС РФ несколько изменил свою позицию и указал, что ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению, по мнению суда, в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования <15>, что заслуживает одобрения, но, однако, на практике не должно приводить к возможности для суда удовлетворять незаявленные требования.

<15> Пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 и ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г.

Вместе с тем некоторые авторы поддерживают мнение ВАС РФ о том, что "несовпадение формулировки заявленного иска с названием способа защиты права не влияет на существо требования. Истец верно определил применимый в данной ситуации способ защиты, но неверно его обозначил. Исправляя ошибку в названии способа защиты, суд тем самым лишь уточняет предмет иска, но не выходит за пределы исковых требований и не нарушает право истца на выбор способа защиты (ст. 196 ГПК РФ, ст. 168 АПК РФ" <16>. Такое понимание права суда на уточнение правового основания, которое практически приводит к удовлетворению не обозначенных истцом действий, т.е. изменению материального требования, не может быть расценено иначе, чем изменение предмета иска.

<16> Краснова С.А. Право потерпевшего на выбор способа защиты и право суда на юридическую квалификацию: вопросы соотношения // Юрист. 2012. N 19. С. 39 - 42.

При этом следует особо указать: выбранный способ защиты не всегда может быть легко изменен на другой или квалифицирован иначе с возможностью утверждения суда о том, что при этом не происходят изменения в материально-правовом требовании. Так, в пункте 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 и Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности других вещных прав" высшие судебные инстанции указали, что такой способ защиты прав заинтересованного лица, как признание права или обременения отсутствующим, подлежит применению, только если право истца не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились).

Таким образом, определение надлежащего способа защиты является необходимым условием возможности удовлетворения иска и не может быть произвольно изменено судом по своему усмотрению.

Как верно указано ВАС РФ в Определении от 26 марта 2010 г. N ВАС-3266/10 по делу N А27-5321/2009-1, действующее законодательство не ограничивает лицо, чьи права нарушены, в выборе способов защиты, перечисленных в статье 12 ГК РФ. Вместе с тем, если нормы права предусматривают для конкретного правоотношения только определенный способ защиты, лицо, обращающееся в суд за защитой своего нарушенного права, вправе применять лишь этот способ.

Что же вынудило ВАС РФ изменить свою позицию в рассматриваемом Постановлении от 15 февраля 2011 г. N 13603/10?

Как мы видим из мотивировочной части Постановления, это необходимость "устранения фундаментальной ошибки предыдущих судебных разбирательств <17>, неисправление которой искажало бы саму суть правосудия", а также защита частноправовых интересов всех иных кредиторов, вовлеченных в процесс банкротства, длящийся несколько лет, определения судьбы должника и его имущества.

<17> То есть фактически в целях пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по ранее рассмотренным требованиям.

Являются ли данные основания законным поводом для выхода за пределы предъявленных требований? Исходя из конституционного понимания принципа свободы воли, нет.

В соответствии с диспозитивностью гражданского судопроизводства стороны, свободно распоряжаясь как своими субъективными материальными правами, так и процессуальными средствами их защиты, принимают на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий <18>. При этом предполагается такое построение судопроизводства, при котором функция суда по разрешению дела отделена от функций спорящих перед судом сторон: осуществляя правосудие как свою исключительную функцию (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ), суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных функций (Постановления Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2002 г. N 4-П по делу о проверке конституционности статьи 140 ГПК РСФСР и от 28 ноября 1996 г. N 19-П по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР, Определение Конституционного Суда РФ от 13 июня 2002 г. N 166-О) <19>.

<18> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2000 г. N 269-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Костина Александра Федоровича на нарушение его конституционных прав статьей 213.1 ГПК РСФСР".
<19> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "НИЖНЕКАМСКНЕФТЕХИМ" и "ХАКАСЭНЕРГО", а также жалобами ряда граждан".

При этом следует особо отметить: принцип диспозитивности распространяется и на процессуальные отношения, связанные с рассмотрением в судах в порядке гражданского, арбитражного и даже административного судопроизводства споров, вытекающих из осуществления организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности.

Диспозитивность применительно к производству в арбитражном суде означает, что арбитражные процессуальные отношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорных материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом <20>. Данный принцип распространяет свое действие и на надзорное производство <21>.

<20> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Агентство корпоративной безопасности" и гражданина В.В. Макеева".
<21> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности части 3 статьи 292 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами государственного учреждения культуры "Дом культуры им. Октябрьской революции", открытого акционерного общества "ЦЕНТРОНЕФТЕХИМРЕМСТРОЙ", гражданина А.А. Лысогора и Администрации Тульской области".

В связи с этим невозможно согласиться с авторами, которые, выделяя в структуре предмета иска материальный и процессуальный аспекты, полагают, что "определение подлежащего применению способа защиты права, а значит, конкретизация процессуального аспекта предмета предъявленного иска в гражданском процессе может быть осуществлена судом. Такая конкретизация не будет являться превышением полномочий суда и выходом за пределы заявленных требований, так как удовлетворение требования истца к ответчику предполагает, как правило, реализацию конкретного предусмотренного законом способа защиты" <22>.

<22> Долганова И.В. К вопросу о предмете и основании иска // Юрист. 2013. N 12. С. 40 - 43.

Во-первых, не в каждом предмете исковых требований можно выделить материальный и процессуальный аспекты. Так, если применительно ко взысканию убытков материальным требованием будет взыскание денежной суммы, а процессуальным - обозначение требования как взыскания убытков, то в рассматриваемом деле по "Разрезу" процессуальный и материальный составляющие предмета иска совпадают, а потому их "уточнение и конкретизация" судом приводит к формированию нового предмета. Кроме того, признание за судом права такого уточнения и конкретизации может привести на практике к путанице и судебным ошибкам: суд квалифицировал заявленное требование о взыскании убытков как неустойку, вышестоящий суд - как неосновательное обогащение, а по сути это была денежная реституция. В каждом из указанных случаев лицо лишается возможности в случае ошибки исправить ее путем предъявления соответствующих требований в положенном порядке. Кроме того, если, удовлетворяя иск о взыскании денежной суммы, суд не соглашается с квалификацией истца о том, что данная сумма носит убыточный характер, и расценивает ее как неустойку, это лишает истца права заявить и рассчитать сумму неустойки по своему усмотрению.

В связи с этим, по нашему мнению, в рамках гражданского и арбитражного судопроизводства суд не должен совершать за истца какие-либо действия, не должен принимать на себя функцию "вершителя справедливости" и обязан рассмотреть только заявленные требования.

При этом согласно части 2 ст. 12 ГПК РФ суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В силу части 2 ст. 9 АПК РФ лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Для предотвращения проблемы "выхолащивания правосудия", обеспечения основной задачи правосудия - защиты нарушенного права <23> суду предоставлено законом достаточно полномочий, в том числе при подготовке дела: проведение предварительного судебного заседания, в котором суд на основании части 1 ст. 133 и пункта 3 ч. 2 ст. 136 АПК РФ может вынести на рассмотрение вопросы определения характера спорного правоотношения и подлежащего применению законодательства, обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Аналогичные правомочия предоставлены суду главой 14 ГПК РФ; при пересмотре состоявшихся судебных актов - возможность отправить дело на новое рассмотрение на основании пункта 3 ч. 1 ст. 287 АПК РФ, указав вопросы, которые суду надлежит рассмотреть при новом разбирательстве дела.

<23> См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27 июня 2014 г. по делу N А27-9654/2013.

Например, указанная позиция изложена в Постановлении Президиума ВАС РФ от 16 ноября 2010 г. N 8467/10, в котором Суд, установив неправомерность позиций нижестоящих судов по оценке предмета иска, передал дело на новое рассмотрение.

Однако в рассматриваемом Постановлении N 13603/10 Суд вынес новое постановление по незаявленному требованию, видимо, из соображений процессуальной экономии времени. Между тем стремление к восстановлению справедливости вопреки волеизъявлению сторон вряд ли может быть расценено как проявление принципа законности, установленного статьей 6 АПК РФ.

Таким образом, отсутствие законодательного понятия заявленных требований позволяет суду произвольно менять примененный заявителем способ защиты права. Появившиеся в последнее время тенденции в судопроизводстве могут существенно снизить качество выносимых решений, поскольку заинтересованное лицо не может быть уверено в том, что получит результат, о котором просит. Отсутствие четких границ для понимания участниками процесса роли суда и его полномочий несет в себе угрозу злоупотреблений и увеличения числа судебных ошибок.

Библиография

Долганова И.В. К вопросу о предмете и основании иска // Юрист. 2013. N 12.

Краснова С.А. Право потерпевшего на выбор способа защиты и право суда на юридическую квалификацию: вопросы соотношения // Юрист. 2012. N 19.

Мохов А.А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации: Научно-практический комментарий (постатейный). М.: Контракт; Волтерс Клувер, 2011.

Некрасов С.Ю. Проблемы оспаривания актов органов юридических лиц и выход суда за пределы заявленных требований // Российский судья. 2013. N 7.

Неретин Н.Н. К вопросу о предъявлении гражданского иска в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2012. N 1.

Прасолов Д.Б. Выход суда за пределы заявленных требований в гражданском судопроизводстве // Вестник гражданского процесса. 2011. N 1.

Шварц М.З. Готовы ли мы к профессиональному процессу? (Краткий комментарий к пункту 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126) // Арбитражные споры. 2009. N 2.