Мудрый Юрист

Институт юридических лиц как отражение процесса формирования гражданско-правовой законодательной системы

Рузанова Валентина Дмитриевна, кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой гражданского и предпринимательского права Самарского государственного университета.

Статья посвящена вопросам формирования гражданско-правовой законодательной системы на примере современного института юридических лиц. С учетом законодательных нововведений в этой сфере автором исследуется значение содержащихся в ГК РФ отсылок к законам и иным правовым актам как основному способу построения указанной системы. На базе проведенного анализа делается вывод о том, что новеллы в области юридических лиц не в полной мере отвечают потребностям системности гражданского законодательства.

Ключевые слова: юридическое лицо; закон; иной правовой акт; предмет закона; уровни правового регулирования.

Institute of legal entities as a reflection of the process of formation the civil legal system

V.D. Ruzanova

Ruzanova Valentina Dmitrievna, Candidate of Law, Docent, Head of the Department of Civil and Commercial Law of Samara State University.

The paper is devoted to the formation of civil legal system, taking the modern institution of legal entities as an example. Considering the legal innovations in this field, author explores the value of contained in the Civil Code references to laws and other legal acts as the main way of construction of the system. On the basis of the analysis, it is concluded that the novel in the field of legal persons does not fully meet the needs of systematicity in the civil legislation.

Key words: legal entity; law; other legal acts; subject of law; levels of legal regulation.

Современный ГК РФ впервые в отечественной законотворческой практике сделал попытку построить целостную гражданско-правовую законодательную систему. Это выражается, во-первых, в наличии во многих статьях ГК РФ отсылок к законам и иным правовым актам, во-вторых, в положениях ст. 3 Кодекса, закрепляющих соотношение нормативных правовых актов различного уровня. Рассмотрим первый аспект вопроса через призму оценки новеллизации института юридических лиц. Анализ норм ГК РФ о юридических лицах позволяет высказать ряд соображений относительно подхода законодателя к построению гражданско-правовой законодательной системы в целом. В связи с этим необходимо вспомнить положения Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации <1> (далее - Концепция), разработанной на основе Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации", которая рассматривалась как доктринальная платформа для подготовки проектов соответствующих законов о внесении изменений в ГК РФ. В этом документе, в частности, предлагалось в принципе отказаться от "трехуровневой" системы гражданских законов, сократить число законов об отдельных видах юридических лиц путем консолидации ряда таких законов (законов об АО и об ООО, законов о кооперативах) или даже полностью отменить некоторые законы с перенесением отдельных норм в ГК (многие законы о некоммерческих организациях) (п. 9 Введения Концепции). "Двухуровневая" система гражданских законов предполагает наличие двух уровней: ГК РФ (первый уровень) и специальные законы (второй уровень). В целом мы поддерживаем идею о "двухуровневой" системе гражданских законов, однако допускаем возможность применения и более сложного их состава, поскольку гражданское законодательство является чрезвычайно разветвленным многоуровневым нормативным массивом. Вопрос о соотношении кодексов и специальных законов имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение. Законодатель всегда стоит перед необходимостью поиска оптимального решения указанной проблемы. По справедливому утверждению Р. Кабрияка, резкое увеличение в правовом регулировании удельного веса новых специальных нормативно-правовых актов, бесспорно, является решающим фактором устаревания кодексов. Автор отмечает также, что отсутствует какой-либо рациональный критерий выбора между сохранением за новым законодательным актом самостоятельного статуса или включением его в текст кодификации <2>. Полагаем, что применительно к юридическим лицам включение норм специальных законов в Кодекс вполне допустимо, но при условии, что в результате мы не получим акт, который будет чрезвычайно сложным в применении из-за излишней детализации правового регулирования. Полагаем, что степень детализации регламентации не должна служить препятствием в выполнении Кодексом роли основополагающего источника гражданского права. По нашему мнению, в его текст должны включаться, во-первых, устоявшиеся, проверенные временем нормы, носящие наиболее общий характер, выражающие определенные закономерности правового регулирования, и, во-вторых, нормы, не содержащие детали, которые в принципе подвержены изменениям.

<1> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009.
<2> См.: Кабрияк Р. Кодификация / Пер. с фр. Л.В. Головко. М.: Статут, 2007. С. 186.

Положения введенного в действие с 1 сентября 2014 г. ФЗ от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" <3> свидетельствуют о том, что изложенные идеи Концепции не нашли своего закрепления, в частности, не осуществлена консолидация ФЗ "Об акционерных обществах" и ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Анализ легальных новелл в сфере юридических лиц, к сожалению, подтверждает простую мысль о том, что не всегда изменение правового регулирования имеет результатом совершенствование законодательства. Дадим оценку института юридических лиц с точки зрения системы гражданского законодательства.

<3> СЗ РФ. 2014. N 19. Ст. 2304.

В юридической литературе факт включения в отдельные статьи ГК отсылок к "закону" оценивается в качестве важной меры по повышению роли закона в регулировании общественных отношений. В частности, отмечается, что тем самым исключается регулирование соответствующих отношений подзаконными актами; существенно расширена сфера прямой законодательной регламентации; предусмотрено создание системы согласованных конкретных законов, опирающихся на единую законодательную базу <4>. Полагаем, что наличие таких отсылок является важнейшим способом определения предмета гражданско-правового закона. В юридической литературе предлагаются общие критерии отнесения общественных отношений к предмету закона: они должны быть "стабильными, сложившимися, типичными", "обладающими большой значимостью для жизни общества на конкретном этапе его развития" <5>. "В процессе подготовки, рассмотрения и принятия закона, - отмечает Ю.А. Тихомиров, - исходным является положение о регулировании им наиболее важных общественных отношений" <6>. Считаем, что применительно к гражданско-правовой сфере проблема предмета закона имеет более широкое, чем принято считать, значение, состоящее не только в необходимости определения отношений, подлежащих правовому регулированию на уровне закона в принципе, но и в решении вопроса о том, в каком законе те или иные отношения подлежат регламентации: в конкретном законе, в законах об определенных видах юридических лиц или "просто" в законе. Именно в данном направлении следует двигаться дальше для достижения цели повышения системности гражданского законодательства.

<4> См.: Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 102 - 103.
<5> Морозова Л.А. Выбор формы законодательного акта и эффективное ее использование // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. / Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород, 2001. Т. 1. С. 145.
<6> Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М.: БЕК, 1995. С. 246.

Анализ статей ГК РФ, посвященных юридическим лицам и содержащих отсылки к "закону", позволяет констатировать, что в них используются самые различные формулировки: в одних случаях указывается конкретное наименование закона, в других - говорится о законах в определенной сфере, в третьих - употребляется слово "закон", в четвертых - применяется отсылка к тому или иному законодательству (в частности, отсылки к законодательству о несостоятельности (банкротстве) имеются в абз. 2 п. 6 ст. 61, абз. 2 п. 4 ст. 62, п. 3 ст. 63 ГК <7>). Каждый из приведенных способов отсылок имеет право на существование, поскольку гражданско-правовое регулирование как сложный и многоуровневый механизм инвариантен.

<7> При этом допускается различная терминология, например в п. 3 ст. 65 говорится не о законодательстве, а о Законе о несостоятельности (банкротстве).

Проиллюстрируем сказанное примерами. Так, в ГК РФ указания на конкретные законы содержатся в п. 4 ст. 48 (Закон о Центральном банке Российской Федерации), ст. 51, п. 6 ст. 62 (Закон о государственной регистрации юридических лиц), п. 1 ст. 64 (Закон о страховании вкладов граждан в банках), п. 3 ст. 87, п. 1 ст. 89 (Закон об обществах с ограниченной ответственностью), п. 2 ст. 97 (Закон об акционерных обществах), п. 2 ст. 106.1 и др. (Закон о производственных кооперативах), ст. ст. 113, 114 (Закон о государственных и муниципальных унитарных предприятиях), п. 4 ст. 123.17 (Закон о негосударственных пенсионных фондах), п. 2 ст. 123.26, п. 2, 3 ст. 123.27, п. 2 ст. 123.28 (Закон о свободе совести и о религиозных объединениях) и др.

Относительно законов, непосредственно связанных с юридическими лицами или с их конкретными организационно-правовыми формами, применяется самая различная терминология: законы о юридических лицах (п. 4 ст. 53), законы о хозяйственных обществах (п. 4 ст. 66.2, п. 1 ст. 67, п. 1 ст. 68), законы о корпорациях отдельных организационно-правовых форм (п. 1 ст. 65.2), законы, регулирующие деятельность кредитных или иных организаций (абз. 5 п. 1 ст. 57, абз. 3 п. 3 ст. 96).

Во многих статьях ГК также употребляется термин "закон" (без какой-либо его конкретизации), что вполне оправданно, например, при решении вопросов, связанных с правоспособностью юридического лица. Так, в ГК указывается, что в случаях, предусмотренных законом, юридическое лицо может заниматься отдельными видами деятельности только на основании специального разрешения (лицензии), членства в саморегулируемой организации или выданного саморегулируемой организацией свидетельства о допуске к определенному виду работ и что оно может быть ограничено в правах лишь в случаях и в порядке, предусмотренных законом (абз. 3 п. 1, п. 2 ст. 49). Вместе с тем, если посмотреть на освещаемый вопрос с точки зрения построения гражданско-правовой системы, то можно констатировать, что законодатель здесь не всегда последователен, поскольку в ГК имеются общие отсылки к закону в случаях, когда речь должна идти о конкретном законе. Например, в той же ст. 49 (п. 4) говорится о возможности устанавливать законом особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, видов и типов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах. Совершенно очевидно, что такие особенности должны вводиться не любым законом, а именно законами о юридических лицах, о которых упоминается в п. 4 ст. 53 ГК РФ. Аналогичное замечание можно сделать и в отношении формулировки п. 2 ст. 56 ГК, в которой содержится отсылка к "закону" применительно к регулированию ответственности учредителя (участника) юридического лица, собственника его имущества и самого юридического лица по обязательствам друг друга. Необходимо указание на наименование закона и в п. 2 ст. 65.3 ГК, устанавливающем, что иное правило об исключительной компетенции высшего органа корпорации устанавливается "законом". Вопросы управления в корпорации - это сугубо корпоративный вопрос, требующий своего решения именно в законах о корпорациях отдельных организационно-правовых форм (п. 1 ст. 65.2). Кроме того, нередко в одной и той же статье ГК без видимых причин используются различные по характеру отсылки к "закону". Например, в указанной статье устанавливается, что основания оспаривания участником совершенных корпорацией сделок могут предусматриваться "законами о корпорациях отдельных организационно-правовых форм", а порядок, способ и сроки - "законом".

В п. 5 ст. 86.1 (Крестьянское (фермерское) хозяйство) следовало бы также указать наименование конкретного закона, а не ограничиваться отсылкой к "закону". Совершенно невозможно "обнаружить" логику законодателя, например, применительно к производственным кооперативам. По непонятным причинам вопросы об участии юридических лиц в деятельности производственного кооператива (п. 1 ст. 106.1), об установлении дополнительных случаев исключения члена производственного кооператива (п. 2 ст. 106.5), о передаче им своего пая или его части другому члену кооператива (п. 3 ст. 106.5) должны предусматриваться в "законе", а вопросы об ответственности его членов (п. 2 ст. 106.1) и распределении прибыли (п. 3 ст. 106.3) - в "законе о производственных кооперативах". Какова тогда роль закона о производственных кооперативах, в котором важнейшие вопросы жизнедеятельности этих юридических лиц регламентироваться не будут? В то же время названные отсылки к закону наводят на мысль о том, что наряду с Законом о производственных кооперативах будут приниматься и другие законы в этой сфере. Тогда почему их нельзя определить более конкретно, указав место закона о производственных кооперативах в блоке законодательства об этих субъектах, т.е. заявить о составе законодательного блока о производственных кооперативах?

Необходимо особо остановиться на проблеме построения системы нормативных правовых актов в сфере некоммерческих организаций. Интересно отметить, что в отношении указанных юридических лиц общих правил о составе нормативных массивов не определяется и не называется никаких других конкретных законов, кроме двух - Закона о свободе совести и о религиозных объединениях (п. 2 ст. 123.26, п. 2, 3 ст. 123.27, п. 2 ст. 123.28 ГК РФ) и Закона о негосударственных пенсионных фондах (п. 4 ст. 123.17 ГК РФ). Между тем неиспользованные резервы для конкретизации правового регулирования здесь имеются, например, в п. 8 ст. 123.22 ГК РФ можно было бы указать на "законы о конкретных типах государственных и муниципальных учреждений". Заметим также, что ни одной отсылки к закону, например, не содержится в нормах, посвященных потребительским кооперативам и общественным объединениям. По-видимому, ГК РФ здесь исходит из достаточности такой отсылки в п. 4 ст. 49 ГК РФ. Однако тогда не совсем понятно, почему отсылки к закону недостаточно применительно к другим юридическим лицам. Это можно объяснить только желанием законодателя в отношении последних разграничить предметы "просто" закона и закона о конкретном юридическом лице. Хотя это лишь наше предположение. Действительные же мотивы применения той или иной законодательной "технологии" абсолютно неочевидны. Не совсем ясна и легальная позиция относительно законов, устанавливающих правовое положение ассоциаций (ст. 123.8 ГК РФ). Здесь термин "закон" некоторым образом связывается с ассоциаций, но не несет никакой конкретной правовой нагрузки, в частности, в названной статье говорится о "законе, принимаемом в отношении ассоциаций (союзов) отдельных видов" и о "законах, устанавливающих особенности правового положения ассоциаций (союзов) отдельных видов". В связи с этим возникает закономерный вопрос: что мешает назвать законы в этой сфере "законами об отдельных видах ассоциаций (союзов)", тем более, что примерный перечень видов последних содержится в пп. 3 п. 3 ст. 50 и абз. 2 п. 1 ст. 123.8 ГК РФ? И далее, применительно к особенностям управления в ассоциации (союзе) (ст. 123.10) и к правам и обязанностям ее членов (ст. 123.11) упоминается "безликий" закон, хотя здесь явно следовало бы сказать именно о "законах об отдельных видах ассоциаций (союзов)".

Применительно к унитарному предприятию вопросы, не урегулированные прямо в ГК, по общему правилу решаются Законом о государственных и муниципальных унитарных предприятиях, а вот почему-то исключение из положения о том, что учредительным документом унитарного предприятия является его устав, утверждаемый соответствующим органом, определяется "просто" законом (ст. 113 ГК РФ). В каком законе такое исключение должно устанавливаться, и почему вообще нужно издавать какие-то дополнительные законы в этой сфере? Полагаем, что здесь имеет место искусственное усложнение правового регулирования, неосновательно отвергающее идею Концепции о "двухуровневой" системе гражданских законов.

Полагаем, что необходимо принципиально определиться относительно уровней правового регулирования и состава законодательства в сфере юридических лиц. Считаем, что первостепенной должна быть цепочка: ГК РФ - специальный закон (если в его принятии есть потребность). В эту цепочку не должны "вклиниваться" иные законы, которые затрагивают предмет специального закона. Все меняющиеся жизненные потребности в данной области должны учитываться путем внесения изменений в последний.

Мы понимаем, что юридические лица как субъекты гражданского права функционируют в гражданском обороте не только на основе ГК и законов о юридических лицах, но и других законов. По этой причине отсылки к "закону" в гл. 4 ГК РФ, безусловно, должны иметь место. В целом такая отсылка "удобна" в том смысле, что она делает правовое пространство открытым и является в известной мере способом оперативного учета возникающих жизненных потребностей без внесения изменений в ГК РФ. Это выражается в определении случаев, допускающих установление "законом" иного правила по сравнению с общим правилом или исключения из него. Указанный способ, с нашей точки зрения, в известной мере нейтрализует свойство любого кодекса, по выражению Р. Кабрияка, "запирать правовое пространство" <8>. Вместе с тем как участники гражданского оборота указанные субъекты подчиняются общим правилам, закрепленным в ГК, поэтому в названной главе такие отсылки должны носить строго целевой характер, заключающийся в урегулировании особенностей их функционирования. Каждая из отсылок к "закону" должна быть содержательно согласована с отсылками к специальным законам. В противном случае в сфере юридических лиц будут появляться все новые и новые законы, затрагивающие те или иные стороны их деятельности, применение которых будет определяться только правилами о действии закона во времени, что может разбалансировать нормативное регулирование.

<8> См.: Кабрияк Р. Указ. соч. С. 170.

Полагаем, что в случае если правовое положение того или иного юридического лица наряду с ГК дополнительно устанавливается специальным законом, то в статье, где дается его понятие, должны содержаться наименование такого закона и указание о том, что гражданско-правовое положение этого юридического лица в части, не урегулированной Кодексом, определяется данным законом. Тем самым "фиксируется" место специального закона в системе законов, устанавливающих статус названного субъекта: между ним и ГК не должно быть иного закона. Другие же законы могут регулировать только те отношения, которые не относятся к предмету специального закона и при условии, что на такую возможность их издания указывается в ГК РФ.

С учетом изложенного выскажем ряд принципиальных соображений относительно формирования нормативной базы функционирования юридических лиц. Во-первых, предлагаем внести в п. 4 ст. 49 ГК РФ общее положение о том, что особенности гражданско-правового положения юридических лиц определяются в соответствии с Кодексом законами о юридических лицах (формулировка п. 4 ст. 53 ГК РФ). Отсылок к "закону" в названной норме не требуется, поскольку если не предполагается принятие специального закона о конкретной организационно-правовой форме юридического лица, то имеется в виду, что правовой статус такого субъекта (включая особенности его гражданско-правового статуса) полностью определяется в ГК РФ. Кроме того, не видим никакой необходимости в отношении одних юридических лиц "фиксировать" особенности их гражданско-правового положения в специальном законе, а в отношении других - в "законе". Вместе с тем изложенный вариант правового регулирования, конечно же, не исключает отсылок к "закону" в отдельных статьях ГК о юридических лицах, однако при условии, что предмет последнего не будет пересекаться с предметом специального закона или же не будет носить специального характера (по содержанию) в отношении тех юридических лиц, статус которых определяется только в ГК. Во-вторых, применительно к отдельным организационно-правовым формам юридических лиц в статье, закрепляющей их определение, необходимо указать конкретный состав соответствующего законодательного блока. Полагаем, что предыдущий опыт правового регулирования в сфере юридических лиц, накопленный на момент внесения последних изменений, вполне позволял осуществить соответствующую регламентацию с указанной степенью определенности.

Регламентация в сфере юридических лиц осуществляется в основном в форме закона, однако некоторые вопросы отнесены также и к компетенции Президента РФ и Правительства РФ. Решение задачи распределения правового поля по уровням - это одновременно и определение предмета закона, поскольку как придание формы закона общественным отношениям, которые должны регулироваться на более низком уровне, так и "изъятие" из предмета закона общественных отношений, подлежащих регламентации именно законом, оказывает негативное воздействие на всю правовую систему.

В литературе обращается внимание на причины, по которым возникает потребность в формировании в составе законодательной системы блока подзаконных нормативных правовых актов. Предлагаемые в науке обоснования указанной потребности имеют методологическое значение для принятия соответствующих легальных решений, связанных с определением принципиальных основ осуществления производного правотворчества. В частности, Д.А. Керимов по этому поводу пишет, что поскольку законы носят наиболее общий характер, постольку возникает необходимость развития, конкретизации, детализации законодательных установлений. Упорядоченность же множества правовых установлений, по мнению автора, достигается тем, что все эти установления соответствуют закону, издаются на основе и в его исполнение, что, в конечном счете, и обеспечивает единство всех правовых актов, целостность и определенную целенаправленность законодательной системы <9>. По смыслу п. 3 ст. 3 ГК указы Президента РФ могут регулировать отношения, являющиеся предметом гражданского права, в качестве самостоятельного (первичного) источника, устанавливая первичные правовые нормы, поскольку в рассматриваемом пункте не указывается, что они обязательно должны издаваться на "основании закона". Как отмечает В.Ф. Яковлев, указы могут служить дополнением к законам и тем самым использоваться для ликвидации пробелов, имеющихся в гражданском законодательстве, издаваться по тем вопросам, которые таким законодательством не урегулированы должным образом <10>. Вместе с тем в литературе совершенно обоснованно говорится о границах, в пределах которых указами Президента РФ могут вводиться первичные гражданско-правовые нормы. Они связаны с соответствующими правилами, установленными федеральными законами, и прежде всего ГК РФ. Речь идет о легальных формулировках, в которых содержатся специальные указания на то, что тот или иной вопрос может быть урегулирован исключительно законом <11>. В этих случаях указы приниматься не могут. Несмотря на то что постановления Правительства РФ, содержащие нормы гражданского права, легально отнесены к одной группе актов вместе с указами Президента РФ, между ними имеются существенные различия. Согласно п. 4 ст. 3 ГК РФ постановления Правительства РФ принимаются на основании и во исполнение ГК и иных законов и указов Президента РФ. Это означает, что постановления не являются самостоятельными источниками гражданского права, и их роль состоит именно в развитии и конкретизации (детализации) актов более высокой юридической силы. Таким образом, они представляют собой классический пример "вторичных" нормативных правовых актов.

<9> См.: Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М.: Аванта+, 2001. С. 363.
<10> См.: Яковлев В.Ф. Источники гражданского права // Избранные труды. Т. 2: Гражданское право: История и современность. Кн. 1. М.: Статут, 2012. С. 781 - 782.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права" (том 1) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<11> См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. С. 93.

В сфере юридических лиц иными правовыми актами (наряду с законом) регулируется целый ряд вопросов, в частности, устанавливаются особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, видов и типов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах (п. 4 ст. 49 ГК РФ), определяется действие органов юридического лица (п. п. 1 и 3 ст. 53 ГК РФ), вводятся исключения из правил о судьбе имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов (п. 8 ст. 63 ГК РФ) <12>. Кроме того, применительно к установлению особенностей правового положения акционерных обществ, созданных путем приватизации государственных и муниципальных предприятий, говорится и об иных правовых актах о приватизации этих предприятий (абз. 2 п. 3 ст. 96 ГК РФ).

<12> Отметим, что иногда непосредственно называются указы Президента и постановления Правительства, а не иные правовые акты (см., например, абз. 2 и 3 п. 1 ст. 54 ГК РФ).

Приведенные примеры свидетельствуют о некой произвольности выбора отношений, регулирование которых наряду с законом может осуществляться и иными правовыми актами. Например, какая была необходимость включать иные правовые акты в нормативное основание функционирования органов юридического лица, если сам порядок их образования и компетенция определяются исключительно законом и учредительным документом? Далее, в чем заключается смысл указания в п. 3 ст. 53 ГК РФ на иные правовые акты (наряду с законом и учредительным документом) как на источники полномочия того или иного лица выступать от имени юридического лица? О каких лицах здесь идет речь, если способы реализации правосубъектности юридических лиц носят исчерпывающий характер и прямо указаны в ГК РФ? Речь идет об органах, участниках и представителях? Мы оставляем за рамками настоящей статьи подробное обсуждение проблемы правовой природы органа юридического лица, актуализировавшегося в связи с его современной легальной интерпретацией. Скажем только, что нельзя согласиться с позицией законодателя в том, что орган является представителем юридического лица. Такой подход не просто противоречит его положению как части юридического лица, но и приводит к необходимости пересмотра самих основ цивилистической теории в части субъектов гражданского права при отсутствии к тому оснований.

Неясны также резоны правового регулирования, при котором судьба имущества юридического лица, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, может определяться не только законом и его учредительным документом, но и иными правовыми актами. Основания такого легального решения абсолютно неочевидны. Складывается впечатление, что отсылки к иным правовым актам сделаны "на всякий случай", что нельзя признать правильным.

Полагаем, что использование таких источников, как иные правовые акты, в институте юридических лиц вполне допустимо. Однако с точки зрения системного подхода вызывает сомнение целесообразность включения их в число актов, устанавливающих особенности гражданско-правового положения юридических лиц (п. 4 ст. 49 ГК РФ). Во-первых, при необходимости такие отсылки могут быть включены в специальные законы, и, во-вторых, если принятие специального закона не требуется, то возможно указание на эти акты в отдельных статьях ГК РФ. При этом важно правильно определить их место в общей системе источников в рассматриваемой сфере. Возможен и другой вариант: очертить пределы их применения путем формирования круга вопросов, по которым они могут издаваться (например, в п. 4 ст. 49 ГК РФ). Предвидя сложность решения данной проблемы названным способом, считаем первое предложение более предпочтительным. Далее, с учетом высказанных выше соображений по поводу "первичности" и "вторичности" иных правовых актов, считаем также возможным в порядке обсуждения поставить вопрос о целесообразности проведения разграничения нормотворческой компетенции в сфере юридических лиц между указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ. Определенные элементы данного подхода наблюдаются, например, в абз. 2 п. 1 ст. 54 ГК РФ, в соответствии с которым включение в наименование юридического лица официального наименования "Российская Федерация" или "Россия", а также слов, производных от этого наименования, допускается в случаях, предусмотренных законом, указами Президента РФ или актами Правительства РФ, либо по разрешению, выданному в порядке, установленном Правительством РФ.

Кроме того, полагаем, что в качестве самостоятельного нормативного массива необходимо более конкретно "описать" блок, связанный с созданием юридических лиц в процессе приватизации, поскольку в настоящее время распределение нормотворческой компетенции в этой сфере и состав законодательства о приватизации установлены с достаточной полнотой.

Библиографический список

  1. Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2006.
  2. Кабрияк Р. Кодификация / Пер. с фр. Л.В. Головко. М.: Статут, 2007.
  3. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М.: Аванта+, 2001.
  4. Морозова Л.А. Выбор формы законодательного акта и эффективное ее использование // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. / Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород, 2001.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права" (том 1) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

  1. Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010.
  2. Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М.: БЕК, 1995.
  3. Яковлев В.Ф. Источники гражданского права // Избранные труды. Т. 2: Гражданское право. История и современность. Кн. 1. М.: Статут, 2012.