Мудрый Юрист

Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью в ситуации корпоративного конфликта

(РЕШЕНИЕ АРБИТРАЖНОГО СУДА АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ ОТ 16 АВГУСТА 2013 Г. ПО ДЕЛУ N А06-2044/2013; ПОСТАНОВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОГО АРБИТРАЖНОГО АПЕЛЛЯЦИОННОГО СУДА ОТ 30 ЯНВАРЯ 2014 Г. ПО ДЕЛУ N А06-2044/2013; ПОСТАНОВЛЕНИЕ ФАС ПОВОЛЖСКОГО ОКРУГА ПО ДЕЛУ N А06-2044/2013; ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ СПОРАМ ВС РФ ОТ 8 ОКТЯБРЯ 2014 Г. N 306-ЭС14-14)

О.В. ГУТНИКОВ

Гутников О.В., заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.

В арбитражный суд Астраханской области обратился Д.А. Медведев с иском об исключении О.А. Кондрашова из состава участников ООО "ПКФ "Фалкон". О.А. Кондрашов предъявил встречный иск об исключении Д.А. Медведева из ООО "ПКФ "Фалкон".

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена ПКФ "Фалкон".

Решением арбитражного суда Астраханской области от 16 августа 2013 г. О.А. Кондрашов исключен из общества, в удовлетворении встречного иска отказано. Встречные исковые требования О.А. Кондрашова об исключении Д.А. Медведева из числа участников ООО "ПКФ "Фалкон" суд оставил без удовлетворения, поскольку, по мнению суда, истец не доказал, что ответчик грубо нарушал свои обязанности участника общества либо совершил какие-либо действия, которые являлись бы основанием для исключения его из общества. Принятие такой крайней меры не приведет к экономической стабильности в обществе и не будет в целом способствовать его интересам.

Вынося решение об исключении О.А. Кондрашова из Общества, суд первой инстанции исходил из следующего.

В соответствии со ст. 10 Закона об ООО участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в совместном Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", исключение участника из общества осуществляется судом в случае неправомерного и виновного поведения, влекущего негативные последствия для общества.

При этом лицо, обратившееся в суд с иском, обязано доказать нарушение ответчиком своих обязанностей как участника общества либо доказать, что ответчик затрудняет деятельность общества или делает ее невозможной.

Для решения вопроса об исключении участника из общества не имеет значения, в каком качестве он совершал действия, причинившие существенный вред обществу. Действия участника общества, заведомо повлекшие значительный вред, сами по себе являются основанием для исключения этого участника из общества.

Мера в виде исключения участника подлежит применению в случаях, когда лицо своими действиями причиняет вред обществу, тем самым нарушая доверие между участниками и препятствуя нормальной деятельности общества.

Поскольку исключение участника из общества является крайней мерой, связанной с лишением права на долю в уставном капитале общества, она может применяться лишь тогда, когда последствия действий участника не могут быть устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом.

В п. 17 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 разъяснено, что при рассмотрении заявления участников общества об исключении из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет, необходимо иметь в виду следующее: под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, в частности, понимается систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников; при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий.

При этом необходимо учитывать, что признак систематичности должен иметь место в отношении каждого из участников, относительно которых заявлен иск об исключении из общества, а не в их совокупности.

В качестве неправомерных действий ответчика Кондрашова, влекущих негативные последствия для общества и существенно затрудняющих его деятельность, суд признал:

1) неисполнение О.А. Кондрашовым, являвшимся одновременно генеральным директором общества, обязанности по проведению очередных собраний общества, что противоречит ст. 34 Закона об ООО <1>. В частности, О.А. Кондрашов, являясь участником общества, в период с февраля 2007 г. также являлся единоличным исполнительным органом общества, избранным на пять лет. В нарушение ст. 34 Закона об ООО О.А. Кондрашов с февраля 2007 г. ни разу не проводил очередных собраний общества <2>. В свою очередь Д.А. Медведевым в адрес ответчика неоднократно направлялись письма с просьбами о проведении общего собрания общества, которые оставлялись ответчиком без внимания. 3 августа 2012 г. истцом была проявлена инициатива по проведению внеочередного общего собрания Общества путем направления в адрес ответчика письма. На это был получен ответ от 29 августа 2012 г., в котором сообщалось, что собрание состоится 8 октября 2012 г. в 10 часов по адресу: г. Астрахань, ул. Бахтемирская, д. 3, в зале для совещаний. Однако в связи с невозможностью явиться в указанные дату и время истцом в адрес ответчика было направлено уведомление о невозможности явки и просьбе назначить собрание на другую дату. Ответчиком был дан ответ о невозможности перенесения собрания на другую дату в связи с отсутствием полномочий;

2) неисполнение О.А. Кондрашовым, являвшимся генеральным директором общества, требований законодательства Российской Федерации о проведении обществом обязательного аудита. В соответствии со ст. 48 Закона об ООО, п. 4 ч. 1 ст. 5 Федерального закона от 30 декабря 2008 г. N 307-ФЗ "Об аудиторской деятельности" обязательному аудиту, в частности, подлежат организации, у которых объем выручки от продажи продукции (выполнения работ, оказания услуг) (за исключением сельскохозяйственных кооперативов и союзов этих кооперативов) за предшествовавший отчетному год превышает 400 млн. руб. или сумма активов бухгалтерского баланса по состоянию на конец года, предшествовавшего отчетному, превышает 60 млн. руб.

<1> В соответствии со ст. 34 Закона об ООО очередное общее собрание участников общества созывается исполнительным органом общества.
<2> Следует отметить, что в судебно-арбитражной практике уже давно сложился подход, согласно которому само по себе истечение срока полномочий единоличного исполнительного органа не влечет прекращения этих полномочий до тех пор, пока общее собрание участников не примет соответствующее решение (см. об этом: Тычинская Е.В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. М., 2012. С. 147 - 152). См. также: Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 9 сентября 2008 г. N Ф04-5488/2008(11230-А67-8), от 11 декабря 2008 г. N Ф04-1353/2008(17144-А27-11), от 28 сентября 2004 г. N Ф04-6886/2004(А46-4986-13); Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 24 октября 2007 г. N А31-1629/2007-21 и др. Поэтому даже после истечения срока полномочий генерального директора О.А. Кондрашова в феврале 2012 г. он должен был продолжать осуществлять функции единоличного исполнительного органа, в том числе нести обязанность по созыву общих собраний участников общества.

Согласно ч. 2 ст. 5 Федерального закона "Об аудиторской деятельности" обязательный аудит проводится ежегодно.

В соответствии с подп. "г" п. 2 ст. 13 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" <1> аудиторское заключение входит в состав бухгалтерской отчетности и подтверждает ее достоверность, если в соответствии с Федеральным законом в организации должен проводиться обязательный аудит.

<1> Документ действовал на момент рассмотрения дела. Утратил силу с 1 января 2013 г. в связи с принятием Федерального закона от 6 декабря 2011 г. N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете".

Таким образом, аудиторская проверка организации, если она в соответствии с Федеральным законом подлежит обязательному аудиту, должна быть назначена и проведена в сроки, позволяющие представить аудиторское заключение в налоговый орган по месту учета в течение 90 дней по окончании года (Постановление ФАС Центрального округа от 25 июля 2007 г. N А64-5050/06-15).

Согласно бухгалтерскому балансу Общества за 2012 г., представленному ответчиком в налоговый орган, актив Общества на 31 декабря 2012 г. составлял 201 601 тыс. руб., на 31 декабря 2011 г. - 219 358 тыс. руб., на 31 декабря 2010 г. - 321 003 тыс. руб.

Однако ответчиком как единоличным исполнительным органом в нарушение действующего законодательства обязательный аудит не проводился, что является нарушением, за которое Общество при проведении соответствующими органами проверки понесет ответственность;

3) обращение О.А. Кондрашова в следственные органы в связи с действиями другого участника с заявлениями, содержащими заведомо недостоверную информацию. 15 марта 2013 г. при проведении общего собрания Общества О.А. Кондрашов сложил с себя полномочия единоличного исполнительного органа Общества (генерального директора) и предложил возложить данные полномочия на истца, что подтверждается протоколом общего собрания. На основании принятого протокола истцом было подано заявление в ИФНС России N 1 по Астраханской области о внесении записи в ЕГРЮЛ, касающейся смены единолично исполнительного органа Общества.

Однако ответчиком О.А. Кондрашовым был инициирован иск в арбитражный суд по признанию регистрационной записи в ЕГРЮЛ об избрании генерального директора Общества Д.А. Медведева недействительной (арбитражное дело N А06-2011/2013). 8 апреля 2013 г. ответчиком было подано заявление на истца в Следственный комитет Российской Федерации по Астраханской области о фальсификации решения общего собрания Общества, в котором ответчику было отказано в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления.

Данные действия ответчика направлены на создание невозможности полноценной работы Общества.

Кроме того, в соответствии с п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью" подобные действия ответчика могут расцениваться в качестве основания для исключения участника из общества в случаях, когда судом будет установлено, что участник знал или должен был знать, что при обращении в государственные органы с соответствующими требованиями и жалобами сообщает недостоверную информацию;

4) незаконное присвоение О.А. Кондрашовым полномочий генерального директора и представление в Единый государственный реестр юридических лиц недостоверных сведений о единоличном исполнительном органе общества. В рамках арбитражного дела N А06-2011/2013 по иску О.А. Кондрашова к Д.А. Медведеву судом 5 апреля 2013 г. были приняты обеспечительные меры, в соответствии с которыми Обществу было запрещено исполнять решение о прекращении полномочий генерального директора О.А. Кондрашова и избрании генеральным директором Д.А. Медведева. Не согласившись с обеспечительной мерой, поскольку она парализовала деятельность Общества, Д.А. Медведевым была подана апелляционная жалоба на определение суда первой инстанции.

29 мая 2013 г. Двенадцатым арбитражным апелляционным судом Определение суда первой инстанции в части принятия обеспечительных мер было отменено. Однако О.А. Кондрашов, зная о принятом судом апелляционной инстанции постановлении и не дожидаясь рассмотрения дела по существу, заверил у нотариуса заявление по форме Р14001, в которую внес сведения о единоличном исполнительном органе Общества, а именно возложил данные полномочия на себя, и 4 июня 2013 г. подал данное заявление в ИФНС России N 1 по Астраханской области для внесения записи в ЕГРЮЛ, на основании чего Инспекцией и была внесена запись. По данному факту Следственным комитетом по Астраханской области в отношении О.А. Кондрашова возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 170.1 УК РФ (фальсификация Единого государственного реестра юридических лиц).

Данное действие О.А. Кондрашова повлекло причинение существенного вреда для общества, поскольку согласно выписке из ЕГРЮЛ руководителем Общества является О.А. Кондрашов, а фактическим руководителем Общества, исполняющим его обязанности, является Д.А. Медведев.

Возникшая по вине О.А. Кондрашова ситуация привела Общество к невозможности исполнения ряда функций, в частности подписания договоров с контрагентами, представления интересов Общества в суде, сдачи налоговой отчетности в налоговые органы.

Согласно п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151 основанием для исключения участника из общества является внесение в сведения ЕГРЮЛ заведомо ложных сведений о смене генерального директора;

5) грубое нарушение обязанностей генерального директора, повлекшее возникновение у общества убытков, и осуществление иных действий (бездействие), которые ведут к дестабилизации финансово-хозяйственной деятельности общества и могут привести общество к несостоятельности (банкротству). Так, по вине О.А. Кондрашова и его полном бездействии в 2012 г. Обществом были приобретены партии алкогольной продукции, которая в дальнейшем реализовывалась с признаками подделки акцизных марок, о чем был составлен протокол об административном правонарушении от 11 февраля 2013 г. N 11-17/87/1. Материалами дела установлено, что именно О.А. Кондрашов не принял надлежащие меры по контролю за оборотом алкогольной продукции.

Кировским районным судом г. Ростова-на-Дону ООО "ПКФ "Фалкон" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 15.12 КоАП РФ.

Решением Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка от 31 июля 2013 г. N 10/138-опт было приостановлено действие лицензии.

Поскольку розничная продажа алкогольной продукции является одним из основных видов деятельности Общества, О.А. Кондрашов своими действиями причиняет ему убытки.

Одним из прибыльных видов деятельности Общества также является сдача в аренду помещений. На протяжении длительного времени Обществом заключались договоры с одними и теми же арендаторами, со сроками менее 11 месяцев, которые впоследствии перезаключались на новые сроки.

Однако ответчик как участник Общества обратился в арбитражный суд с иском к Обществу о признании данных договоров недействительными сделками и применении реституции (дело N А06-4821/2013). Данное действие ответчика как участника Общества направлено на причинение ущерба Обществу в виде неполучения прибыли Обществом от сдачи помещений в аренду.

Более того, в связи с тем, что некоторые из обжалуемых договоров аренды подлежат обязательной регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, ответчиком были заявлены обеспечительные меры по приостановлению регистрации обжалуемых договоров, и 5 июля 2013 г. Обществу запретили проводить регистрацию данных договоров аренды.

Регистрация договоров невозможна по причине несоответствия Приказа от 15 марта 2013 г. N 1-м о назначении директора Общества и протокола общего собрания Общества от 15 марта 2013 г. об избрании единолично исполнительного органа сведениям, содержащимся в ЕГРЮЛ.

Несмотря на возложение полномочий единоличного исполнительного органа Общества на истца согласно протоколу общего собрания от 15 марта 2013 г., истец длительное время фактически не мог приступить к возложенным на него полномочиям, поскольку со стороны ответчика не была произведена передача документации Общества. В связи с этим истцом 30 июля 2013 г. был издан Приказ "О назначении инвентаризационной комиссии и передаче дел назначенному бухгалтеру". В результате проведенной инвентаризации был составлен акт, согласно которому фактическое состояние учета не позволяет произвести принятие документов бухгалтерского и налогового учета и продолжать финансовую (торговую) деятельность Общества.

Также в адрес Общества поступают требования от контрагентов по неисполнению договоров в части несвоевременной оплаты, о которых истцу ранее не было известно. Более того, в суд предъявлены иски о взыскании с Общества долгов (дело N А06-5167/2013, А06-4827/2013), однако в связи с невозможностью обеспечить явку в судебные заседания представителя Общества по причине содержащихся недостоверных сведений о руководителе в ЕГРЮЛ Общество будет нести прямые убытки.

26 июня 2013 г. О.А. Кондрашов, юридически не являясь генеральным директором Общества, издает Приказ за N 26.06/2ак. Согласно п. 3 вышеуказанного Приказа членам комиссии приказано снять номерные знаки с автомашин автотранспорта компании и передать их лично О.А. Кондрашову.

В данном случае ответчик в превышении полномочий издал приказ, по итогам которого номерные знаки автотранспорта Общества бесследно исчезли, а для восстановления новых номерных знаков Обществу потребовалось затратить время и понести расходы в виде уплаты государственной пошлины в размере 49 900 руб., что подтверждается платежным поручением от 22 июля 2013 г.

Также в период отсутствия у ответчика полномочий генерального директора им был издан приказ от 21 июня 2013 г. N 100, на основании которого был создан акт от 24 июня 2013 г. об уничтожении печатей старого образца.

Постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2014 г. по делу N А06-2044/2013 решение суда первой инстанции в части удовлетворения иска об исключении О.А. Кондрашова из Общества было отменено. В остальной части решение оставлено без изменения. Таким образом, апелляционный суд посчитал, что ни один из участников общества не должен быть исключен из общества.

При этом апелляционный суд исходил из следующего.

Во-первых, суд посчитал, что в материалах дела отсутствуют доказательства причинения Обществу убытков действиями О.А. Кондрашова, что, по мнению суда, является необходимым условием для исключения участника, нарушающего свои обязанности, из Общества.

Во-вторых, недоказанным является и грубое нарушение обязанностей О.А. Кондрашовым, а также то, что своими действиями он делает невозможной деятельность Общества либо существенно ее затрудняет.

Сами по себе факты непроведения ежегодного аудита, нарушение порядка ведения бухгалтерского учета, приостановление действия лицензии не свидетельствуют о причинении убытков Обществу.

Доказательств того, что нарушение финансовой дисциплины послужило основанием для привлечения Общества к ответственности, материалы дела не содержат, как и отсутствуют доказательства, что в результате этого Общество понесло какие-либо расходы, убытки.

Не содержат материалы дела и доказательств о размерах получаемой Обществом прибыли от торговли алкогольной продукции, а также о доле указанной прибыли в общих объемах реализуемой Обществом продукции, что позволило бы судить о возможных убытках Общества вследствие приостановления действия лицензии.

Действия по регистрации Кондрашова в ЕГРЮЛ в качестве исполнительного директора Общества, по приостановлению государственной регистрации договоров аренды на принадлежащие обществу помещения, подписанные Д.А. Медведевым, изъятие номерных знаков и уничтожение печатей общества старого образца происходили в период корпоративного конфликта между участниками общества в период оспаривания О.А. Кондрашовым в рамках дела N А06-2011/2013 решения общего собрания от 15 марта 2013 г., которым О.А. Кондрашов освобожден от занимаемой должности и генеральным директором избран Д.А. Медведев.

Как пояснил ответчик О.А. Кондрашов, заявление о приостановлении государственной регистрации договоров аренды было сделано в целях пресечения заключения договоров аренды принадлежащих Обществу помещений, подписанных Д.А. Медведевым на экономически невыгодных для Общества условиях.

При этом материалами дела не доказано, что приостановление регистрации договоров аренды, заключенных на длительный срок, привело к прекращению арендных отношений по указанным помещениям, которые сложились с арендатором задолго до заключения указанных долгосрочных договоров аренды.

Кроме того, на дату принятия постановления судом апелляционной инстанции по настоящему делу решение общего собрания от 15 марта 2013 г. о переизбрании генерального директора ООО "ПКФ "Фалкон" признано недействительным в рамках дела N А06-2011/2013 как принятое в нарушение Закона об ООО.

Довод истца о неисполнении О.А. Кондрашовым обязанности по проведению общих собраний Общества судебная коллегия находит несостоятельным.

Доказательств, что в результате непроведения О.А. Кондрашовым ежегодных собраний в период исполнения им обязанностей генерального директора с 2007 по 2012 г. деятельность Общества была затруднена, материалы дела не содержат. При этом истец - второй участник Общества такие собрания также не инициировал.

И только по истечении установленного Уставом Общества пятилетнего срока исполнения обязанностей О.А. Кондрашовым генерального директора Общества между участниками возник корпоративный конфликт, связанный с управлением в Обществе.

Исключение участника из Общества является исключительной мерой, связанной с лишением лица права собственности на долю в уставном капитале Общества, и она может быть применена только в том случае, когда последствия действий ответчика (участника) имеют неустранимый характер и не могут быть устранены без принятия исключительной меры, о применении которой заявлено истцом.

Совершение участником Общества действий, противоречащих интересам Общества, при выполнении функций исполнительного органа - директора не является основанием для исключения из Общества, поскольку в таком случае лицо несет ответственность, предусмотренную ст. 44 Закона об ООО (аналогичная позиция изложена в Определениях ВАС РФ от 25 мая 2009 г. N ВАС-6605/09 по делу N А07-11337/2008, от 30 июля 2009 г. N 9322/09 по делу N А55-9233/2008, от 15 июля 2009 г. N ВАС-8134/09 по делу N А82-3112/2008 и от 17 апреля 2009 г. N 4101/09 по делу N А26-1648/2008).

Наконец, в третьих, апелляционный суд посчитал, что истинной причиной предъявления участниками друг к другу исков явился возникший между сторонами корпоративный конфликт, который они пытались разрешить путем исключения из общества другого участника.

По мнению суда апелляционной инстанции, по сути доводы и приведенные сторонами в их подтверждение доказательства свидетельствуют о наличии в Обществе между истцом и ответчиком ярко выраженного конфликта интересов участников в управлении Обществом, что по смыслу ст. 10 Закона об ООО не является основанием для исключения одного из участников из состава Общества.

Фактической нормальной хозяйственной деятельности Общества препятствует противостояние его участников. Вместе с тем возникшие между двумя участниками Общества разногласия не являются основанием для исключения кого-либо из них из состава Общества.

Постановлением ФАС Поволжского округа от 22 апреля 2014 г. Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2014 г. было отменено. Решение Арбитражного суда Астраханской области от 16 августа 2013 г. оставлено в силе.

Суд кассационной инстанции согласился с доводами суда первой инстанции о наличии оснований для исключения О.А. Кондрашова, поскольку действия (бездействие) О.А. Кондрашова являются грубым нарушением его обязанностей, ведут к дестабилизации финансово-хозяйственной деятельности Общества. В соответствии со ст. 10 Закона об ООО указанных обстоятельств (участник грубо нарушает свои обязанности или своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет) достаточно для исключения его из Общества.

В подп. "в" п. 17 Постановления Пленума N 90/14 разъяснено, что при решении вопроса о том, является ли допущенное участником Общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для Общества последствий.

С учетом этого, по мнению суда кассационной инстанции, судом первой инстанции на основании анализа представленных по делу доказательств установлены факты грубого нарушения ответчиком возложенных на него обязанностей, влекущих исключение его из состава участников Общества. Выводы суда соответствуют требованиям норм права и не опровергнуты судом апелляционной инстанции.

О.А. Кондрашов обратился в ВАС РФ с заявлением о пересмотре принятых по делу судебных актов в порядке надзора, в котором просил эти судебные акты отменить.

На основании ч. 4 ст. 2 Федерального закона от 28 июня 2014 г. N 186-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации" заявление О.А. Кондрашова передано в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ для рассмотрения в соответствии со ст. 273 АПК РФ по правилам, установленным ст. 291.1 - 291.15 АПК РФ.

Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 8 октября 2014 г. N 306-ЭС14-14 Постановление ФАС Поволжского округа от 22 апреля 2014 г. отменено, Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2014 г. оставлено в силе.

Таким образом, ВС РФ не стал исключать из Общества ни одного из участников, согласившись с постановлением апелляционной инстанции.

При этом Судебная коллегия исходила из следующего.

Из содержания нормы, являющейся правовым основанием заявленных исков, и приведенных разъяснений следует, что суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, т.е. факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействия) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий.

При этом следует отметить, что критерии оценки, определяющие, кто должен остаться участником, а кто должен быть исключен, указанными нормой и разъяснениями не предусмотрены. В каждом конкретном случае это является исключительным правом и обязанностью суда.

Отличительной особенностью настоящего корпоративного спора является наличие равного количества долей у участников Общества, что увеличивает риск возникновения ситуации невозможности принятия решения по вопросам, связанным с деятельностью Общества.

Исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества.

Вместе с тем Судебная коллегия считает, что при указанном соотношении долей названный механизм защиты может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником Общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность Общества.

Из обстоятельств настоящего дела такового не следует.

Как справедливо указал суд апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении требований Д.А. Медведева об исключении О.А. Кондрашова из числа участников ООО "ПКФ "Фалкон", нормальной хозяйственной деятельности Общества препятствуют равнозначные взаимные претензии его участников, что свидетельствует о ярко выраженном конфликте интересов в управлении Обществом.

Отменяя постановление апелляционной инстанции, суд округа, по мнению коллегии, не принял во внимание, что действительной причиной обращения в суд с взаимными требованиями об исключении из общества является утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействие) последних по причинению вреда Обществу.

В ситуации, когда уровень недоверия между участниками Общества, владеющими равными его долями, достигает критической, с их точки зрения, отметки, при этом позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений, результатом чего может стать принятие участниками решения о ликвидации общества либо принятие одним из участников решения о выходе из него с соответствующими правовыми последствиями, предусмотренными Законом об ООО и учредительными документами Общества.

Приведенное дело наглядно демонстрирует те проблемы, которые возникают при рассмотрении судами споров об исключении участников из обществ с ограниченной ответственностью. Эти проблемы связаны не только с трудностями доказывания предусмотренных законом обстоятельств, влекущих исключение участника из организации, но и с недостатками действующего законодательства, в котором нет четкого ответа на вопросы о том, что представляет собой исключение участника из юридического лица, какова его правовая природа, в чьих интересах оно осуществляется и чьи права защищает. Особенно наглядно эти вопросы встают в ситуациях острого корпоративного конфликта, когда при наличии у враждующих сторон равных долей в уставном капитале практически невозможно определить, какой из участников должен быть исключен из общества и приведет ли исключение любого из участников к реальной защите прав заинтересованных лиц.

Между двумя участниками ООО "ПКФ "Фалкон", владеющими равными долями в уставном капитале (по 50%), возник корпоративный конфликт, который развился в ситуацию дедлока <1>, когда два участника ни о чем не могут договориться и принять какое-либо решение. Тем самым вся деятельность Общества оказывается парализованной, т.е. наступает последствие, предусмотренное ст. 10 Закона об ООО - невозможность деятельности Общества. При этом участники (Д.А. Медведев и О.А. Кондрашов) обвиняют друг друга в создании этой ситуации и предъявляют друг к другу требования об исключении из Общества.

<1> Deadlock - англ.: "безвыходное положение".

В связи с этим исключение участника из юридического лица начинает рассматриваться судами не только как мера корпоративной ответственности, но и как особый способ защиты интересов самого юридического лица, который не должен применяться в ситуациях, когда исключение любого из участников из организации будет противоречить интересам самого юридического лица.

Особую актуальность проблемам, возникающим при рассмотрении подобных споров, придают последние изменения в гл. 4 ГК РФ <1>, в соответствии с которыми исключение участника возможно из любой корпоративной организации, в том числе из непубличных акционерных обществ, что позволяет прогнозировать увеличение количества аналогичных судебных споров не только в обществах с ограниченной ответственностью, но и в любых других юридических лицах корпоративного типа.

<1> См.: Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации".

1. Исключение участника из корпоративной организации как мера корпоративной ответственности.

В рассматриваемом деле суды всех инстанций справедливо исходили из того, что исключение участника из общества с ограниченной ответственностью является наиболее серьезной мерой корпоративной ответственности.

Исключение участника из корпоративной организации должно рассматриваться как крайняя мера корпоративной ответственности за существенное нарушение корпоративных обязанностей, причинившее корпорации вред в виде убытков или иных неблагоприятных последствий (например, невозможности достижения целей деятельности юридического лица). Основанием наступления такой ответственности должны быть противоправное поведение (существенное нарушение корпоративных обязанностей), наступление вреда, причинная связь между противоправным поведением и вредом, а также вина нарушителя.

Отсутствие хотя бы одного из элементов указанного состава должно исключать возможность применения к участнику рассматриваемого вида корпоративной ответственности. Например, одно лишь причинение участником существенного вреда корпорации вне связи с нарушением им своих корпоративных обязанностей должно влечь деликтную ответственность по нормам гл. 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" ГК РФ, но никак не корпоративную ответственность в виде исключения участника из корпорации. Точно так же даже существенное или грубое нарушение корпоративных обязанностей без каких-либо неблагоприятных для корпорации последствий не должно влечь исключение участника из корпорации.

Несмотря на то что рассмотрение исключения участника из корпоративной организации как особой "высшей" меры корпоративной ответственности на законодательном уровне пока не получило должного признания, подобный подход находит подтверждение в судебно-арбитражной практике в делах об исключении участников из обществ с ограниченной ответственностью.

В частности, для исключения участника из ООО суды требуют установления следующих обстоятельств:

  1. грубое нарушение корпоративных обязанностей, в том числе обязанности любого участника не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда обществу, не затруднять деятельность общества и не делать ее невозможной, участвовать в принятии корпоративных решений (п. 1 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью) <1>. Применительно к деятельности ООО высшие судебные инстанции разъяснили, что под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников (абз. "б" п. 17 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14);
  2. наличие существенного вреда или иных неблагоприятных последствий (невозможность деятельности общества или существенное ее затруднение) (п. 2 - 6 Обзора);
  3. причинная связь между нарушением корпоративных обязанностей и вредом (неблагоприятными последствиями) (п. 7 Обзора);
  4. вина нарушителя корпоративных обязанностей <2>. В частности, при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления <3>) негативных для общества последствий <4>.
<1> При этом обязанность участника ООО не причинять вред обществу трактуется как фидуциарная обязанность. Нарушая ее и совершая действия, заведомо влекущие вред для общества, тем самым участник нарушает доверие между участниками и препятствует нормальной деятельности общества.
<2> См.: п. 8 Обзора, в котором напрямую о необходимости установлении вины не говорится, но с очевидностью вытекает из него, так как для исключения участника из ООО за систематическое уклонение от участия в общих собраниях суд потребовал доказательств извещения участника согласно процедуре созыва общего собрания. Отсутствие доказательств уведомления участника о месте и времени проведения собраний по существу означает отсутствие его вины в уклонении от участия в собрании. О необходимости наличия вины в действиях исключаемого участника свидетельствует и требование судов установления того, что действия участника были заведомо направлены на причинение вреда обществу, т.е. на момент совершения действий (например, голосования на общем собрании за совершение убыточной для общества сделки) участник заведомо знал, что данные действия направлены на причинение обществу вреда, и сознательно шел на это (см. п. 5 и 9 Обзора).
<3> Согласно п. 1 ст. 67 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ) для исключения участника из общества одной лишь возможности наступления вредных последствий недостаточно: необходимо, чтобы эти последствия наступили.
<4> См.: абз. "в" п. 17 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью".

В рассматриваемом деле суды всех инстанций, включая Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ, также исходили из указанного подхода. В частности, в Определении ВС РФ от 8 октября 2014 г. указывается, что по делам об исключении участников из ООО "суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, то есть факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействия) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий".

При этом суды первой и кассационной инстанций сочли, что в рассматриваемом деле доказаны все обстоятельства, являющиеся основанием для исключения О.А. Кондрашова из Общества. Суд апелляционной инстанции посчитал, что не доказано причинение Кондрашовым убытков Обществу, в связи с чем оснований для его исключения из Общества не имеется.

Однако данный вывод суда апелляционной инстанции не основан на законе. В частности, согласно ст. 10 Закона об ООО участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Таким образом, в ст. 10 Закона об ООО для исключения участника из общества достаточно доказать хотя бы одно из двух обстоятельств:

  1. грубое нарушение участником своих обязанностей;
  2. действия (бездействие) участника общества, делающие невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняющие.

При этом закон ничего не говорит о необходимости наступления и доказывания каких-либо убытков, причиненных действиями участника. Одного факта грубого нарушения обязанностей или потенциальной возможности существенного затруднения деятельности общества из-за действий участника достаточно для того, чтобы исключить участника из общества.

Применив данную норму к обстоятельствам рассматриваемого дела, Арбитражный суд Астраханской области совершенно обоснованно признал действия (бездействие) О.А. Кондрашова грубым нарушением своих обязанностей.

Из этого исходил и суд кассационной инстанции, не согласившись с доводами апелляционного суда о необходимости доказывания конкретных убытков, причиненных действиями О.А. Кондрашова. Его действия как участника Общества и его генерального директора сами по себе объективно привели к существенному затруднению деятельности организации и тем самым причинили Обществу существенный вред. Суд первой инстанции правильно установил соответствующие обстоятельства и сделал вывод о наличии оснований для исключения О.А. Кондрашова из Общества.

Следует также отметить, что в новой редакции гл. 4 ГК РФ основания исключения участника сформулированы в абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ для всех хозяйственных товариществ или обществ, при этом, в отличие от ст. 10 Закона об ООО, одного грубого нарушения корпоративных обязанностей недостаточно для применения соответствующей санкции <1>. Участник хозяйственного товарищества или общества вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества лишь в случае, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. Данные основания по существу являются последствиями грубого нарушения соответствующих корпоративных обязанностей <2> и сами по себе свидетельствуют о серьезности ("грубости") таких нарушений.

<1> Судебная практика, как указывалось выше, в том числе в рассмотренном деле, и до внесения изменений в ГК РФ требовала доказывания не только грубого нарушения обязанностей, но и факта причинения вреда обществу в виде наступления (возможности наступления) неблагоприятных последствий, существенного затруднения деятельности общества.
<2> Особенно: не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда корпорации; не совершать действий (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация; участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если участие участника необходимо для принятия таких решений.

Для обществ с ограниченной ответственностью наряду с приведенной нормой абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ продолжает действовать ст. 10 Закона об ООО, согласно которой участник может быть в судебном порядке исключен из ООО, если он грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. В связи с этим ст. 10 Закона входит в противоречие с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ: по ГК РФ участника можно исключить из ООО только при причинении обществу существенного вреда либо существенного затруднения его деятельности, а по Закону об ООО участник может быть исключен из ООО и без этих последствий в силу одного лишь грубого нарушения своих обязанностей <1>.

<1> Противоречие между ГК РФ и Законом об ООО возникает и при вопросе о том, кому предоставляется право требовать в судебном порядке исключения участника из ООО. В ГК РФ такое право принадлежит любому остающемуся участнику ООО, а в Законе об ООО такое право предоставляется только участникам общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала общества.

2. Для применения ответственности в виде исключения участника из корпоративной организации не имеет значения, в каком качестве он действовал.

В рассмотренном деле одним из аргументов суда апелляционной инстанции против исключения О.А. Кондрашова из Общества являлось утверждение о том, что О.А. Кондрашов, действуя как генеральный директор Общества, нарушал обязанности единоличного исполнительного органа Общества, что может являться основанием для привлечения его к ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей органа юридического лица, но не к ответственности за нарушение обязанностей участника.

В частности, суд апелляционной инстанции указал, что "совершение участником Общества действий, противоречащих интересам Общества, при выполнении функций исполнительного органа - директора не является основанием для исключения из Общества, поскольку в таком случае лицо несет ответственность, предусмотренную статьей 44 Закона об ООО (аналогичная позиция изложена в Определениях ВАС РФ от 25.05.2009 N ВАС-6605/09 по делу N А07-11337/2008, от 30.07.2009 N 9322/09 по делу N А55-9233/2008, от 15.07.2009 N ВАС-8134/09 по делу N А82-3112/2008 и от 17.04.2009 N 4101/09 по делу N А26-1648/2008)".

Однако данная позиция не основана на законе. Участник любой корпорации может нести различные корпоративные обязанности, действуя одновременно в качестве единоличного исполнительного органа, члена совета директоров и т.п. Нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику ответственности в виде обязанности возместить причиненные убытки по правилам об ответственности членов органов управления юридического лица. Однако независимо от привлечения участника к такой ответственности он может также быть привлечен к специальной корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации за нарушение общих фидуциарных обязанностей участника, заключающихся в том, чтобы не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда корпорации, не совершать действий (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация <1>. Данные фидуциарные обязанности участников общества с ограниченной ответственностью и ранее признавались судебной практикой <2>.

<1> Данные обязанности участников любой корпорации в настоящее время прямо предусмотрены в п. 4 ст. 65.2 ГК РФ.
<2> См.: Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151).

Поэтому для исключения участника из общества за нарушение данных обязанностей не имеет значения, в каком качестве он действовал, создавая существенные затруднения деятельности общества или заведомо причиняя вред корпорации. Как справедливо указал ВС РФ в Определении от 8 октября 2014 г. по рассматриваемому делу, совершение участником общества с ограниченной ответственностью действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может являться основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

3. Исключение участника из корпоративной организации как специальный корпоративный способ защиты прав.

В рассмотренном деле имелись все формальные основания для применения к О.А. Кондрашову ответственности в виде исключения его из Общества. Тем не менее ВС РФ отменил судебные акты первой и кассационной инстанций и оставил в силе постановление апелляционного суда, в результате чего ни один из участников не был исключен из Общества.

Такое решение основано на том, что исключение участника из юридического лица рассматривается в судебной практике не только как особая мера корпоративной ответственности, но и как специальный корпоративный способ защиты прав, основной целью которого является не столько наказание участника, причинившего юридическому лицу вред, сколько устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества и в конечном счете защита интересов юридического лица. И если в конкретном случае исключение участника из общества не устраняет эти препятствия, а, наоборот, приводит к невозможности или к затруднению дальнейшей деятельности общества, то суды отказывают в исках об исключении участника из общества, даже несмотря на наличие формальных оснований для привлечения его к данному виду корпоративной ответственности.

Впервые такой подход был продемонстрирован Президиумом ВАС РФ в 2012 г., который поддержал позицию суда кассационной инстанции о том, что по общему правилу нельзя исключать из общества с ограниченной ответственностью участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала, если только уставом не установлен запрет на свободный выход участников из общества <1>.

<1> См.: п. 11 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (утвержден информационным письмом Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151).

В приведенном в Обзоре деле гражданин, обладающий долей в размере 10% уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, обратился с требованием об исключении из общества другого участника, обладающего долей в размере 90% уставного капитала, так как действия ответчика приводили к невозможности деятельности общества.

Суд первой инстанции в удовлетворении требования отказал, поскольку, по его мнению, из смысла ст. 10 Закона об ООО вытекает невозможность исключения из общества участника, обладающего преобладающей долей в уставном капитале (мажоритарного участника), поскольку это может привести к прекращению деятельности общества.

Суд апелляционной инстанции исключил мажоритарного участника из общества, указав, что закон не ставит возможность исключения участника в зависимость от размера его доли в уставном капитале общества. Иное толкование ст. 10 Закона об ООО необоснованно ущемляло бы право на защиту миноритарных участников общества, которые были бы лишены возможности требовать исключения недобросовестного участника. Кроме того, выплата стоимости доли исключенному мажоритарному участнику необязательно приведет к прекращению деятельности общества, поскольку оставшийся участник может внести вклад в имущество общества.

Однако суд кассационной инстанции отменил решение суда апелляционной инстанции, указав следующее: "Из содержания статьи 10 Закона об ООО следует, что целью санкции в виде исключения участника из общества является устранение вызванных его действиями препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Исключение участника - обладателя доли в размере 90 процентов уставного капитала (мажоритарного участника) - приведет к прекращению деятельности общества, что противоречит назначению данной нормы" <1>.

<1> См.: п. 11 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (утвержден информационным письмом Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151).

Суд также сформулировал правовую позицию, согласно которой с учетом справедливого баланса интересов участников исключение из общества участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала, возможно только в том случае, когда участники общества в соответствии с его уставом не имеют права свободного выхода из общества. Если же право свободного выхода из общества не ограничено, то миноритарный участник, по логике суда кассационной инстанции, вместо того, чтобы требовать исключить мажоритарного участника из общества, сам должен выйти из общества, воспользовавшись своим правом свободного выхода.

На наш взгляд, такая правовая позиция вызывает несколько вопросов.

Во-первых, ничего подобного этой позиции ни в Законе об ООО, ни в ГК РФ не предусмотрено. В законодательстве не содержится никаких положений о том, что целью исключения участника из общества является устранение вызванных его действиями препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Целью исключения участника из общества в равной степени может являться как наказание недобросовестного участника общества, так и защита прав миноритарных участников, из чего и исходил суд апелляционной инстанции. В любом случае для использования данной цели в правоприменении как одно из оснований для отказа в иске об исключении участника из общества эта цель прежде всего должна быть предусмотрена непосредственно в законе, а не в разъяснении судебной инстанции.

Во-вторых, совершенно непонятны причины, по которым акцент делается на 50-процентном владении долей в уставном капитале. В приведенной позиции главным, на наш взгляд, является то, что исключение из общества в первую очередь осуществляется в целях защиты прав и интересов самого общества, и уже во вторую очередь - остающихся участников. Логичным завершением данной позиции было бы прямое указание закона, что соответствующие иски могут подаваться участниками в интересах юридического лица, как это сделано в отношении требований о возмещении убытков к членам органов управления (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). И если исключение конкретного участника не соответствует интересам общества, ведет к затруднению его деятельности еще в большей мере, чем это имело место в результате неправомерных действий исключаемого участника, то в иске об исключении участника из общества должно быть отказано. При этом никакого значения не должен иметь размер доли участника, исключаемого из общества. Могут быть ситуации, когда исключение участника, владеющего даже самой незначительной долей, может сделать невозможной или затруднительной дальнейшую деятельность общества, например когда только этот участник обладает уникальными технологическими знаниями и умениями, на практическом применении которых основана вся хозяйственная деятельность общества, или вся клиентская база хозяйственного общества основана на личных связях и знакомствах исключаемого участника.

В-третьих, никак нельзя согласиться с утверждением суда кассационной инстанции о том, что исключение участника с 90-процентной долей участия само по себе с неизбежностью приведет к прекращению деятельности общества. Не исключено, что с учетом объемов деятельности общества и фактического экономического положения даже выплата исключенному участнику 90% чистых активов общества не повлечет невозможность дальнейшей деятельности общества. В случаях же, когда в такой ситуации возникает риск прекращения деятельности общества, оставшийся участник (участники) имеет возможность внести дополнительный вклад в имущество или в уставный капитал общества, тем самым пополнив его активы и предотвратив прекращение деятельности общества, на что справедливо указал суд апелляционной инстанции.

В-четвертых, совсем нелогично в рассматриваемой правовой позиции возможность исключения участника из общества ставится в зависимость от того, имеют ли участники право свободного выхода из общества. С одной стороны, основной целью исключения участника провозглашено устранение препятствий нормальной деятельности общества. С другой стороны, в тех случаях, когда право на выход из общества ничем не ограничено, предлагается не исключать недобросовестного участника из общества и тем самым не устранять "препятствие" в нормальной деятельности общества, оставив общество на произвол такого участника. Наоборот, добросовестному участнику фактически предлагается самому себя исключить из общества вместо того, чтобы выдворить из общества нарушителя корпоративных обязанностей. И только в тех случаях, когда установлен запрет на свободный выход из общества, добросовестному участнику позволяется бороться за интересы общества и требовать исключения из него недобросовестного партнера. Получается, что, несмотря на провозглашенную цель исключения участника из общества (устранение препятствий в нормальной деятельности общества), фактически речь идет о защите нарушенных прав добросовестного участника общества, который может это сделать либо путем исключения другого участника (если ему больше ничего не остается ввиду запрета на свободный выход из общества), либо путем "самоисключения", т.е. добровольного выхода из общества.

Развитием подхода, сформулированного в 2012 г. в Обзоре судебной практики, является позиция апелляционной инстанции и ВС РФ в рассматриваемом нами деле <1> об исключении участника из общества как специальном корпоративном способе защиты прав, целью которого является устранение препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества.

<1> См.: Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2014 г. по делу N А06-2044/2013; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 8 октября 2014 г. N 306-ЭС14-14 по делу N А06-2044/2013.

Особенностью данного дела является то, что доли участников, предъявивших друг другу требования об исключении из общества, являются равными (по 50%), что само по себе в условиях острого корпоративного конфликта создает невозможность принятия общим собранием каких-либо решений и порождает ситуацию так называемого дедлока. Действующее законодательство, к сожалению, не содержит правовых способов разрешения подобных ситуаций, и единственным вариантом возможного решения проблемы является на сегодняшний день исключение одного из участников из общества на основании ст. 10 Закона об ООО.

Однако суд апелляционной инстанции по существу констатировал, что в тех случаях, когда истинной причиной требования об исключении участника из общества является острый корпоративный конфликт, исключение участника из общества является ненадлежащим способом защиты прав, поскольку это не поможет устранить препятствия нормальной деятельности общества.

В частности, суд апелляционной инстанции указал, что доводы и приведенные сторонами в их подтверждение доказательства свидетельствуют о наличии в Обществе между истцом и ответчиком ярко выраженного конфликта интересов участников в управлении Обществом, что само по себе по смыслу ст. 10 Закона об ООО не является основанием для исключения одного из участников из состава Общества. При этом фактической нормальной хозяйственной деятельности Общества препятствует противостояние его участников. Вместе с тем возникшие между двумя участниками Общества разногласия не являются основанием для исключения кого-либо из них из состава Общества.

Приведенная аргументация суда апелляционной инстанции является весьма спорной. Наличие корпоративного конфликта действительно не является основанием для исключения участника из общества. Однако в рассмотренном деле корпоративный конфликт таковым и не является. В основе требований об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью лежат обстоятельства, свидетельствующие о грубом нарушении одним из участников (О.А. Кондрашовым) своих обязанностей, совершении им действий, существенно затрудняющих деятельность общества и направленных на причинение обществу вреда. То обстоятельство, что данные действия О.А. Кондрашова явились следствием корпоративного конфликта, не имеет никакого юридического значения для применения ст. 10 Закона об ООО.

Следует отметить, что на практике любое требование об исключении участника из общества всегда является прямым следствием возникшего корпоративного конфликта между участниками. Вследствие возникшего корпоративного конфликта (причем соотношение долей конфликтующих сторон не имеет никакого значения) кто-то из участников может прибегнуть к крайним средствам, становясь на путь неправомерного поведения, грубо нарушая свои обязанности и совершая действия, заведомо направленные на причинение вреда обществу. Именно в этих случаях и возникают основания для исключения того из участников, который вышел за пределы дозволенного, а само исключение участника из общества как раз и является радикальным способом прекращения возникшего противостояния и устранения препятствий нормальной деятельности общества, особенно в ситуации дедлока, когда оставление обоих участников в составе общества действительно парализует его дальнейшую деятельность.

Задача суда в этом случае заключается в защите прав и интересов того участника, который соблюдает требования закона и не чинит препятствий деятельности общества, а также в защите интересов самого общества, поскольку, исключив из него одну из конфликтующих сторон, он тем самым прекратит конфликт между участниками (хотя бы потому, что один из конфликтующих участников в силу решения суда больше не будет являться участником общества) и устранит препятствия нормальной деятельности общества.

Более взвешенный подход к рассматриваемому вопросу продемонстрировал ВС РФ. В отличие от суда апелляционной инстанции, он принципиально допустил возможность исключения участника из общества с ограниченной ответственностью даже в условиях острого корпоративного конфликта в ситуации дедлока, если к тому имеются достаточные основания.

В Определении от 8 октября 2014 г. ВС РФ указал, что исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Вместе с тем при указанном соотношении долей названный механизм может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества.

В то же время нельзя не отметить, что при любом соотношении долей данный механизм должен применяться в исключительных случаях, на что и ранее обращалось внимание в судебной практике. Поэтому в конкретном деле вопрос стоял лишь о том, является ли доказанным факт неправомерного поведения О.А. Кондрашова с точки зрения применения ст. 10 Закона об ООО или нет. Верховный Суд РФ посчитал, что из обстоятельств рассматриваемого дела такового не следует, однако не привел в обоснование этого никаких доводов, опровергающих доказательства, на которых были основаны выводы судов первой и кассационной инстанций.

Вместе с тем Суд согласился с доводами суда апелляционной инстанции о том, что нормальной деятельности Общества препятствуют равнозначные взаимные претензии участников, действительной причиной обращения в суд с требованиями об исключении явились не действия участников по причинению вреда обществу, а утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт.

В результате ВС РФ не стал исключать никого из участников Общества, оставив в силе постановление суда апелляционной инстанции. Тем самым корпоративный конфликт остался неразрешенным. В этой связи Суд по существу предложил сторонам спора подумать о ликвидации общества или о выходе из него одного из участников.

Такое решение является, на наш взгляд, недостаточно обоснованным в связи с отсутствием в нем доводов об опровержении обстоятельств, установленных судом первой инстанции, подтверждающих наличие оснований исключения О.А. Кондрашова из Общества.

В то же время ВС РФ совершенно правильно признал принципиальную возможность исключения участника из Общества в условиях равного соотношения долей. При наличии доказанных оснований для исключения одного из участников Общества такое исключение одновременно явилось бы эффективным правовым средством разрешения ситуации дедлока.

При отсутствии оснований для исключения кого-либо из участников при равном соотношении долей ситуация действительно является неразрешимой при действующем состоянии правового регулирования. Поэтому предложенные ВС РФ варианты добровольной ликвидации общества или выхода из него одного из участников являются в настоящее время единственно возможными и верными <1>.

<1> На наш взгляд, одним из эффективных способов решения данной проблемы было бы принятие нормы о принудительной ликвидации юридического лица по инициативе суда в случаях, когда в ситуации корпоративного конфликта при равенстве долей участников не имеется оснований для исключения из общества ни одного из участников.

Следует отметить, что возникшие при вынесении состоявшихся по делу судебных актов проблемы являются прямым следствием отсутствия в законодательстве четких положений о правовой природе исключения участников из корпоративных организаций, а также о правовых способах разрешения острых корпоративных конфликтов в ситуациях равенства долей конфликтующих сторон.

При этом данные вопросы никак не должны быть связаны, поскольку представляют собой совершенно разные правовые явления.

Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью имеет двойственную природу. С одной стороны, это исключительная мера корпоративной ответственности за неправомерное поведение одного из участников; с другой стороны, это специальный корпоративный способ защиты прав не только остающихся участников, но и самого юридического лица. Поэтому, рассматривая вопрос об исключении участника из организации, необходимо не только устанавливать условия применения корпоративной ответственности к конкретному участнику (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина), но и оценивать последствия такого исключения для самого общества: устраняет ли исключение конкретного участника препятствия для нормальной деятельности общества или нет. Общим правилом, на наш взгляд, должна быть недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда такое исключение не устранит препятствия для нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица. При этом само по себе соотношение долей исключаемого и остающихся участников для применения данного корпоративного способа защиты прав не должно иметь никакого значения. Так, в ситуации дедлока исключение одного из участников при наличии к тому законных оснований в большинстве случаев может являться эффективным способом защиты интересов юридического лица, поскольку после принудительного выбытия одной из конфликтующих сторон из состава участников корпоративный конфликт объективно прекращается, а препятствия нормальной деятельности общества устраняются.

Что касается специальных правовых способов разрешения конфликтов в ситуациях дедлока, то законодательство в настоящее время таковых не знает. Поэтому оптимальным решением было бы принятие нормы, позволяющей суду по своей инициативе принимать решение о принудительной ликвидации юридического лица, если сами участники, требующие исключения друг друга из общества, не могут договориться о ликвидации или принять решение о выходе кого-либо из них из общества.