Мудрый Юрист

О процедуре удостоверения нотариальных актов и документов, приравниваемых к нотариально удостоверенным

Сучкова Н.В., доцент кафедры судебной власти и организации правосудия факультета права Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики".

В разд. II Основ законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-1 (далее - Основы о нотариате) определены правила совершения нотариальных действий. Однако в большинстве случаев эти правила носят общий характер без конкретизации процедур, производимых при совершении различных нотариальных действий. В совокупности с отсутствием нормативно-правового урегулирования порядка определения полномочий сотрудников, работающих у частнопрактикующего нотариуса, данные обстоятельства приводят на практике к спорным ситуациям, подлежащим в последующем рассмотрению судами.

В еще большей степени существует пробел нормативно-правового урегулирования процедуры удостоверения документов, приравниваемых к нотариально удостоверенным. И это также является причиной возникновения различных споров.

В качестве примеров описанных ситуаций можно привести следующие судебные постановления.

Дело N 1. Решением городского суда было отказано в удовлетворении иска Е.Е. к ответчику Е.О. о признании недействительными нотариально удостоверенной доверенности и договора дарения квартиры, а также о применении последствий недействительности договора дарения. Апелляционная инстанция оставила судебное решение городского суда без изменения. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ Определением от 25 марта 2014 г. (дело N 4-КГ13-40) удовлетворила кассационную жалобу Е.Е., отменила решение суда первой инстанции и определение апелляционной судебной инстанции и направила дело на новое рассмотрение. Принимая соответствующее определение, Судебная коллегия исходила из того, что судами первой и апелляционной инстанции были допущены существенные нарушения норм материального права.

Как было установлено судебными инстанциями, истице на праве собственности принадлежала однокомнатная квартира, которую она приобрела на основании договора купли-продажи от 25 февраля 2010 г. и в которой проживала без регистрации места жительства. С 29 июня 2010 г. в этой квартире был зарегистрирован ответчик, который является отцом истицы.

21 марта 2012 г. Е.Е. выдала доверенность, которой уполномочила Г.Я. подарить Е.О. принадлежащую ей указанную квартиру, для чего предоставила Г.Я. право совершать все действия, связанные с выполнением данного поручения. Доверенность была удостоверена М.Н., временно исполняющей обязанности нотариуса Химкинского нотариального округа Московской области, в присутствии ответчика, который не дал Е.Е. ознакомиться с текстом выданной ею доверенности. Исполняющая обязанности нотариуса М.Н. не разъяснила Е.Е. смысла текста доверенности. 27 марта 2012 г. Г.Я., действуя по доверенности от имени Е.Е., заключила с Е.О. договор дарения названной квартиры, который был 5 апреля 2012 г. зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Московской области. После этого ответчик потребовал от истицы освободить спорную квартиру, отказался от оплаты ее учебы за границей. В связи с этим истица обратилась к нотариусу за разъяснением содержания выданной Г.Я. доверенности и, узнав о ее содержании, отменила доверенность. Но данные действия истицы не имели никаких юридических последствий, так как ответчик уже оформил квартиру в свою собственность.

В обоснование своего иска истица ссылалась на то, что сделки были совершены под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной и стечением тяжелых обстоятельств. Кроме того, Е.Е. в обоснование своего иска приводила и другие обстоятельства: доверенность на заключение договора дарения квартиры была оформлена по инициативе отца истицы, Е.О., в спешном порядке через два дня после наступления ее совершеннолетия; доверенность выдана Г.Я., являвшейся на момент ее выдачи сожительницей ответчика; доверенность на отчуждение квартиры подписана истицей под влиянием и по принуждению отца, от которого она, не имея какого-либо источника дохода, полностью материально зависела и который угрожал истице отказать в оплате ее обучения в университете в Корее; в результате оспариваемых сделок истица лишилась единственного жилья.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции признал установленным, что при выдаче доверенности воля истицы была направлена на отчуждение принадлежащей ей квартиры. На момент подписания доверенности и впоследствии отсутствовало какое-либо заблуждение истицы относительно природы сделки - договора дарения квартиры. Доказательств обратного суду не было представлено, равно как и доказательств, свидетельствующих о том, что при выдаче доверенности Е.Е. действовала под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для Е.Е. условиях.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно указав, что довод Е.Е. о том, что при оформлении оспариваемой доверенности нотариусом ей не был разъяснен смысл и значение доверенности, не может быть принят в качестве основания для отмены решения суда, поскольку этот довод опровергается показаниями исполняющей обязанности нотариуса М.Н. и содержанием самой доверенности.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ не согласилась с указанными доводами судебных инстанций, отменила решение суда первой инстанции и определение апелляционной инстанции и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом Судебная коллегия исходила из того, что суды при разрешении вопроса о действительности доверенности ограничились лишь формальной оценкой содержания полномочий доверенного лица, изложенных в доверенности, и не применили нормы законодательства о нотариате, возлагающие на нотариуса обязанность зачитать вслух обращающимся к нему лицам содержание нотариально удостоверяемой сделки, заявления и других документов и разъяснить правовые последствия совершаемых юридических действий. Тогда как из материалов дела усматривалось, что при удостоверении доверенности исполняющая обязанности нотариуса М.Н. не разъяснила истице обстоятельств, касающихся доверенности, которую она подписывала, и правовых последствий, которые могут возникнуть в случае подписания этой доверенности. По сообщению исполняющей обязанности нотариуса М.Н. такие разъяснения Е.Е. были даны другим сотрудником нотариуса, который не обладал полномочиями по исполнению обязанностей временно отсутствующего нотариуса. Кроме того, из содержания текста оспариваемой доверенности не следует, что нотариус зачитал его вслух. Также указания о прочтении доверенности не содержится и в самом тексте оспариваемой доверенности.

Судебная коллегия обратила внимание судов на то, что они не выяснили вопрос о действительной воле сторон, совершающих сделку, с учетом цели договора и его правовых последствий, а ограничились лишь формальной оценкой содержания полномочий доверенного лица, изложенных в доверенности. Вместе с тем выяснение всех указанных истицей обстоятельств имеет значение для правильного разрешения спора, поскольку ст. 179 ГК РФ допускает возможность признания недействительной сделки, совершенной под влиянием не только физического, но и психологического насилия.

Изложенная позиция Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ представляется обоснованной исходя из следующего.

В рассматриваемом деле выданная истицей доверенность удостоверялась не нотариусом, а лицом, его замещающим. В этой связи вопрос о юридической силе оспоримой доверенности в первую очередь неразрывно связан с разрешением вопроса о правомерности совершения данного нотариального действия исполняющей обязанности нотариуса М.Н., поскольку в соответствии с редакцией п. 1 ст. 165 ГК РФ, действовавшей на момент удостоверения доверенности, несоблюдение нотариальной формы сделки влекло ее недействительность. Такие сделки признавались ничтожными в силу закона, за исключением случая совершения нотариального действия нотариусом за пределами нотариального округа. Обязательность нотариальной формы сделки устанавливалась для случаев, определенных законом, и для случаев, определенных соглашением сторон, хотя бы по закону эта форма и не требовалась (ст. 163 ГК РФ в прежней редакции).

В соответствии с Основами о нотариате (ч. 1 и 2 ст. 1, ст. 15) правом на совершение в Российской Федерации предусмотренных законодательными актами нотариальных действий наделены нотариусы, работающие в государственной нотариальной конторе или занимающиеся частной практикой. При совершении нотариальных действий все нотариусы обладают равными правами и несут одинаковые обязанности независимо от того, работают ли они в государственной нотариальной конторе или занимаются частной практикой (ст. 2 Основ о нотариате).

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 19 мая 1998 г. N 15-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 2, 12, 17, 24 и 34 Основ о нотариате отметил, что деятельность нотариусов, обеспечивающих на профессиональной основе защиту прав и законных интересов физических и юридических лиц путем совершения нотариальных действий, является особой юридической деятельностью, осуществляемой от имени государства, что гарантирует доказательную силу и публичное признание нотариально оформленных документов. Данная правовая позиция не только сохраняет свою силу в настоящее время, но и нашла закрепление в ч. 5 ст. 61 ГПК РФ, введенной в действие Федеральным законом от 29 декабря 2014 г. N 457-ФЗ. Согласно этой правовой норме обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном ст. 186 ГПК РФ, или не установлено существенное нарушение порядка совершения нотариального действия.

Возложение на нотариусов публично-правовых задач предопределяет особенности допуска к этой должности. Согласно действовавшим на момент редакциям удостоверения доверенности ст. 2 и 12 Основ о нотариате на должность нотариуса могло быть назначено лицо, имеющее высшее юридическое образование, прошедшее стажировку сроком не менее одного года в государственной нотариальной конторе или у нотариуса, занимающегося частной практикой, сдавшее квалификационный экзамен, имеющее лицензию на право нотариальной деятельности и успешно прошедшее конкурс на замещение вакантной должности нотариуса в нотариальном округе.

Одновременно Основы о нотариате (ст. 13, 20) допускают возможность исполнения полномочий временно отсутствующего частнопрактикующего нотариуса другими лицами. С 1 января 2015 г. требования к лицам, желающим заниматься нотариальной деятельностью, расширены: введены профессиональный и возрастной цензы по допуску к профессии нотариуса; установлено требование о получении высшего юридического образования только в имеющей государственную аккредитацию образовательной организации высшего образования; предусматривается наличие у нотариуса исключительно гражданства РФ, а также дееспособности в полном объеме; вводится требование о недопустимости занятия должности нотариуса, если лицо состоит на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансере в связи с лечением от алкоголизма, наркомании, токсикомании, хронических и затяжных психических расстройств, и в случае осуждения лица к наказанию, исключающему возможность исполнения обязанностей нотариуса, или наличия не снятой или не погашенной судимости за умышленное преступление; устанавливается запрет на допуск к профессии нотариуса лица, ранее освобожденного от полномочий нотариуса на основании решения суда о лишении права нотариальной деятельности, за исключением случаев прекращения полномочий нотариуса в связи с невозможностью их исполнять.

На момент рассмотрения данного дела в суде замещать временно отсутствующего частнопрактикующего нотариуса могло лицо, не являющееся нотариусом, но имеющее высшее юридическое образование, прошедшее стажировку сроком не менее одного года в государственной нотариальной конторе или у нотариуса, занимающегося частной практикой, сдавшее квалификационный экзамен, имеющее лицензию на право нотариальной деятельности, не занимающееся самостоятельной предпринимательской или иной деятельностью, указанной в ст. 6 Основ о нотариате, и наделенное полномочиями нотариуса совместным решением территориального органа Минюста России и региональной нотариальной палаты. Наделение полномочиями нотариуса лица, замещающего временно отсутствующего нотариуса, производилось на основании соглашения, заключенного между нотариусом и лицом, желающим исполнять обязанности нотариуса. С 2015 г. замещение временно отсутствующего нотариуса может осуществляться его помощником, отвечающим всем требованиям, предъявляемым к нотариусу, за исключением требований о возрастном и профессиональном цензе, и назначенного на должность нотариуса с согласия нотариальной палаты.

При невозможности замещения нотариусом его помощником или при отсутствии у нотариуса помощника замещение временно отсутствующего нотариуса допускается иным лицом, соответствующим требованиям, предъявляемым к нотариусу, наделенным соответствующими полномочиями совместным решением территориального органа юстиции и нотариальной палаты. Порядок замещения временно отсутствующего нотариуса должен быть определен федеральным органом юстиции совместно с Федеральной нотариальной палатой.

Как ранее, так и в настоящее время исполнять нотариальные действия с использованием нотариального архива временно отсутствующего нотариуса может нотариус того же нотариального округа, наделенный такими полномочиями решением территориального органа юстиции по предложению нотариальной палаты.

При отсутствии кандидатуры, отвечающей указанным требованиям, и в случае отсутствия в нотариальном округе иного нотариуса вопрос о совершении нотариальных действий на период временного отсутствия нотариуса как ранее, так и на сегодняшний момент может быть решен путем изменения территории деятельности нотариуса другого нотариального округа совместным решением территориального органа и нотариальной палаты (п. 5 Порядка изменения территории деятельности нотариуса, утвержденного Приказом Минюста России от 14 января 2010 г. N 1 и решением Правления ФНП от 28 августа 2009 г., и п. 27 Положения о порядке замещения временно отсутствующего нотариуса, занимающегося частной практикой, утвержденного решением Правления ФНП от 10 декабря 2008 г.).

Никто кроме названных лиц не вправе осуществлять полномочий нотариуса в период его временного отсутствия.

Замещение допускается на период временного отсутствия и невозможности исполнения нотариусом служебных обязанностей только вследствие возникновения уважительных причин, перечень которых в настоящее время в силу закона подлежит определению Федеральной нотариальной палатой. Ранее этот перечень был чрезвычайно мало конкретизирован и являлся открытым. В связи с чем в целях урегулирования правоприменительной практики процедуры наделения полномочиями нотариуса лица, замещающего временно отсутствующего частнопрактикующего нотариуса, Федеральной нотариальной палатой было утверждено и согласовано с Минюстом России Положение о порядке замещения временно отсутствующего нотариуса, занимающегося частной практикой. В данном Положении (п. 13) в более расширенном виде конкретизированы уважительные причины отсутствия нотариуса, при наступлении которых его полномочия могут исполняться другими лицами. К числу таких уважительных причин отнесены, в частности, такие как: ежегодный отпуск; отпуск по беременности и родам; временная нетрудоспособность; отпуск по уходу за ребенком, не достигшим трехлетнего возраста; болезнь ребенка и членов семьи (при необходимости ухода за ними); командировка; участие в деятельности нотариального сообщества; избрание президентом палаты и другие причины, признаваемые в конкретных случаях уважительными территориальным органом и нотариальной палатой.

В этом Положении конкретизирована одна причина, вследствие которой временное отсутствие нотариуса не признается уважительной причиной. Такой причиной названо обучение нотариуса на дневном отделении в аспирантуре и в других учебных заведениях.

Помимо названных актов порядок замещения временно отсутствующего нотариуса отчасти определен в действующих Правилах нотариального делопроизводства (п. 97, 98), утвержденных Приказом Минюста России от 16 апреля 2014 г. N 78 и решением правления ФНП от 17 декабря 2012 г., а также был определен в ранее действовавших Правилах нотариального делопроизводства (п. 105), утвержденных Приказом Минюста России от 19 ноября 2009 г. N 403 и решением правления ФНП от 18 ноября 2009 г. N 11/09. В соответствии с этими Правилами уважительность причин невозможности исполнения нотариусом своих служебных обязанностей подлежит документальному подтверждению. Указанные документы формируются в соответствующие дела и хранятся у нотариуса.

С 2015 года законодательно (ч. 1 ст. 20 Основ о нотариате) закреплена возможность замещения нотариуса не только в течение полного дня, но и в течение нескольких часов в пределах одного дня. Ранее такая возможность допускалась лишь Правилами нотариального делопроизводства, в соответствии с которыми обязательность учета периодов исполнения обязанностей нотариуса лицом, замещающим временно отсутствующего нотариуса, и передачи дел нотариуса в журнале подлежала учету приема-передачи полномочий и дел нотариуса. Поскольку в журнал (приложение N 19 к действующим Правилам и приложение N 18 к ранее действовавшим Правилам) вносятся не только дата, но и время сдачи-приема полномочий и дел, то это означает допустимость и возможность совершения нотариальных действий в один день нотариусом и лицом, его замещающим, но только в разное время.

Подтверждением факта и времени исполнения уполномоченным лицом полномочий временно отсутствующего частнопрактикующего нотариуса может являться и выписка из журнала учета лиц, наделенных полномочиями нотариуса, который ведется в нотариальной палате на основании передаваемых нотариусом копий распоряжений о передаче им полномочий лицу, временно его замещающему, во всех случаях передачи полномочий независимо от срока, на который они передаются.

Таким образом, суду следовало бы в первую очередь убедиться в правомерности замещения М.Н. временно отсутствующего нотариуса и исполнения его полномочий на момент удостоверения доверенности, выданной Е.Е.

Рассмотрение спора по поводу признания недействительной доверенности, выданной Е.Е. и удостоверенной М.Н., временно замещающей нотариуса, невозможно без выяснения процедуры совершения нотариальных действий по удостоверению сделок и уточнения компетенции нотариуса или лица, временно его замещающего, и других сотрудников нотариуса.

Как пояснил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 19 мая 1998 г. N 15-П (абз. 2 п. 2 мотивировочной части), нотариусы, занимающиеся частной практикой, в качестве таковых принадлежат к лицам свободной профессии. Как лица свободной профессии частнопрактикующие нотариусы вправе для улучшения деятельности своей нотариальной конторы нанимать и увольнять работников. Указанное право частнопрактикующих нотариусов предусмотрено в ст. 8, 19.1, 19.2 Основ о нотариате, ч. 5 ст. 20 Трудового кодекса РФ (далее - ТК РФ), ст. 226 Налогового кодекса РФ.

Трудовые и иные непосредственно связанные с ними отношения, возникающие между нотариусом и его работниками, в силу ст. 5 ТК РФ регулируются трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. С 2015 г. особенности трудовых отношений нотариуса и лиц, работающих у него, определяются также Основами о нотариате (ст. 19.1, 19.2).

Трудовые функции каждого работника определяются в его трудовом договоре, заключаемом им с нотариусом (ст. 57 ТК РФ). В трудовой договор лица, отвечающего требованиям ст. 19.1 Основ о нотариате, помимо прочих условий могут быть по обоюдному согласию сторон включены условия о выполнении работником в определенных случаях полномочий временно отсутствующего нотариуса. Например, в трудовом договоре могут быть отражены случаи и срок временного замещения отсутствующего нотариуса, порядок определения и окончания замещения, порядок передачи документов, личной печати нотариуса, бланков, штампов, размер денежного вознаграждения за выполнение служебных обязанностей нотариуса и др. На момент судебного рассмотрения данного дела названные условия могли быть определены и не в трудовом договоре указанных лиц, а в соглашении, заключаемом на основании прежней редакции ст. 20 Основ о нотариате между нотариусом и лицом, желающим исполнять обязанности нотариуса.

Условия об исполнении полномочий временно отсутствующего нотариуса могут быть включены в трудовые договоры нескольких работников нотариуса. Запрета на это в законодательстве не содержалось и не содержится на сегодняшний момент. Однако в силу Основ о нотариате (действующей и ранее действовавшей редакции ст. 20), Правил нотариального делопроизводства (п. 97 действующих и п. 105 действовавших), Положения о порядке замещения временно отсутствующего нотариуса, занимающегося частной практикой, исполнять служебные обязанности временно отсутствующего нотариуса в определенный период может только одно лицо, наделенное такими полномочиями. При совершении нотариальных действий временно замещающее нотариуса лицо использует личную печать, штампы и бланки нотариуса, которого замещает, регистрирует нотариальные действия в реестре регистрации нотариальных действий замещаемого нотариуса, а в оформляемых таким лицом нотариальных документах слова "нотариус", "нотариусом" заменяются словами "временно исполняющий (исполняющий) обязанности нотариуса".

Публично-правовой характер нотариальной деятельности обусловливает и специальный порядок совершения нотариальных действий. Согласно Основам о нотариате (ч. 1 ст. 39) нотариусы совершают нотариальные действия в порядке, установленном данным законом и другими законодательными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

В частности, в соответствии с Основами о нотариате (ст. 16, 44, 54) нотариус при удостоверении сделок обязан:

Помимо этого нотариус вправе при совершении нотариальных действий составлять проекты сделок, заявлений и других документов, изготовлять копии документов и выписки из них, давать разъяснения по вопросам совершения нотариальных действий, оказывать услуги правового и технического характера (ст. 15, 22, 23 Основ о нотариате).

К сожалению, Основы о нотариате не содержат понятия нотариального действия и не раскрывают перечня юридически значимых действий, которые нотариус обязан исполнить при совершении нотариального действия. В связи с этим на практике возникают спорные вопросы о том, нарушил ли нотариус законодательные предписания, совершив или не совершив определенные юридически значимые действия при исполнении своих служебных обязанностей. Из-за отсутствия законодательного определения понятия нотариального действия и перечня юридически значимых действий возникают и вопросы о разграничении полномочий нотариуса (лица, временно замещающего нотариуса) и других сотрудников нотариуса.

Данный вопрос являлся предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который в Определении от 1 марта 2011 г. N 272-О-О (п. 2.2) дал конституционно-правовое толкование содержания нотариального действия. В соответствии с ним содержание нотариального действия составляют указанные в Основах о нотариате публичные обязанности нотариуса, к которым относятся обязанности нотариуса по обеспечению законности нотариальных действий при их совершении, по соблюдению правил ведения делопроизводства (включая требования к ведению реестра и наследственного дела), по оказанию физическим и юридическим лицам содействия в осуществлении их прав и защите законных интересов, по разъяснению прав и обязанностей, по предупреждению о последствиях совершаемых нотариальных действий. Реализация нотариусами указанных публичных обязанностей не может одновременно рассматриваться в качестве оказания ими услуг правового и технического характера, которые являются дополнительными услугами, оказываемыми при совершении нотариальных действий.

Применительно к данному судебному делу правовую позицию Конституционного Суда РФ можно истолковать таким образом, что исполняющая обязанности нотариуса М.Н. должна была лично разъяснить Е.Е. ее права и обязанности и предупредить ее о последствиях нотариального удостоверения выдаваемой ею доверенности на отчуждение квартиры. Поскольку данные публичные обязанности не являются услугами правового и технического характера, то их не вправе были оказывать иные сотрудники, не осуществлявшие в тот момент полномочия отсутствующего нотариуса. В настоящее время данный вывод может быть подкреплен положениями ст. 19.1 и 19.2 Основ о нотариате, введенными в действие с 2015 года. В соответствии с ч. 3 ст. 19.1 и ч. 4 ст. 19.2, полномочия по разъяснению вопросов совершения нотариальных действии отнесены к компетенции помощника нотариуса, а не иных лиц, обеспечивающих деятельность нотариуса.

Как следует из Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, суды первой и апелляционной инстанций не согласились с доводом Е.Е. о том, что при оформлении оспариваемой доверенности нотариусом не были разъяснены ей смысл и значение доверенности, посчитав, что этот довод опровергается содержанием данной доверенности. Вряд ли можно согласиться с таким обоснованием, поскольку ст. 54 Основ о нотариате вменяет нотариусу в обязанность разъяснение сторонам смысла и значения проекта сделки, не предусматривая каких-либо оснований освобождения от выполнения данной обязанности.

В обоснование исковых требований Е.Е. указала, что доверенность была выдана ею под влиянием и по принуждению ответчика, от которого она, не имея какого-либо источника дохода, полностью материально зависела. Вместе с тем в судебных постановлениях не было указано, проверяла ли исполняющая обязанности нотариуса М.Н. действительные намерения Е.Е. и соответствие содержания выдаваемой ею доверенности этим намерениям. Такая обязанность возложена на нотариусов на основании ст. 54 Основ о нотариате. И хотя законом не определены процедурные действия нотариуса по выяснению подлинного волеизъявления лица, обращающего за удостоверением сделки, но нотариусы, как правило, проявляя индивидуальный подход в каждом конкретном случае, уточняют действительные намерения лица в ходе свободной беседы с ним, задавая вопросы, касающиеся конкретной сделки, условий и последствий ее совершения. Для правильного разрешения дела судам надлежало бы выяснить и этот вопрос.

В исковом заявлении истица указала, что на момент удостоверения доверенности ей не был известен текст доверенности, поскольку нотариус вслух его не зачитала, а ответчик не дал истице ознакомиться с текстом доверенности. В свою очередь, Судебная коллегия Верховного Суда РФ отметила, что из содержания текста оспариваемой доверенности не следовало, что нотариус вслух зачитывал его, и такое указание о прочтении в самом тексте оспариваемой доверенности отсутствует.

Представляется, что для правильного выяснения данного обстоятельства судам следовало бы руководствоваться следующим. В соответствии со ст. 15, 54 Основ о нотариате и правовым толкованием этих норм, данным Конституционным Судом РФ в Определении от 1 марта 2011 г. N 272-О-О, проекты сделок в рамках оказания правовой помощи могут быть составлены нотариусом, а могут быть самостоятельно подготовлены и представлены нотариусу лицом, обратившимся за совершением нотариального действия. Но независимо от того, кем составлен проект удостоверяемой сделки, закон обязывает нотариуса зачитать вслух его содержание участникам сделки, за исключением, как уже упоминалось, нотариально удостоверенного завещания, содержание которого завещатель в состоянии прочитать лично (ст. 44 Основ о нотариате, п. 2 ст. 1125 ГК РФ). Полагаем, что в силу ст. 421, 422 ГК РФ данное требование нельзя рассматривать как императивную норму, обязательную для исполнения при определении условий сделки. Поэтому закон не предусматривает обязанности отражения данного совершенного факта в тексте выдаваемой доверенности.

Вместе с тем указанное требование является обязательной составляющей процедуры нотариального удостоверения сделок, которая в большинстве случаев находит отражение в тексте удостоверительных надписей нотариуса, за исключением удостоверительной надписи нотариуса, проставляемой при удостоверении доверенности. В формах удостоверительных надписей N 43 - 50, проставляемых нотариусом на доверенностях и утвержденных Приказом Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99, не содержится указания о том, что содержание удостоверяемой сделки было зачитано нотариусом вслух ее участникам. Однако отсутствие документального закрепления указанной составляющей процедуры удостоверения доверенностей не освобождает нотариуса от ее исполнения. Поэтому судам надлежало выяснить, было ли соблюдено нотариусом указанное требование в данном случае при рассмотрении фактических обстоятельств по этому делу.

Насколько можно понять из судебных актов, при нотариальном удостоверении доверенности истицы присутствовал и ответчик. Надо отметить, что законодательством Российской Федерации в большей степени регламентированы случаи обязательности или возможности присутствия третьих лиц в качестве свидетелей, душеприказчиков и рукоприкладчиков при совершении нотариальных действий, затрагивающих вопросы наследственного права или ситуацию, когда обратившееся к нотариусу лицо вследствие физического недостатка, болезни или неграмотности не может собственноручно подписать соответствующий документ. Что касается иных случаев возможности присутствия, процессуального статуса и полномочий третьих лиц при совершении иных нотариальных действий, в том числе при удостоверении доверенности, то в действующем российском законодательстве данный вопрос не урегулирован.

Поскольку законодательно установленного запрета на присутствие таких лиц при совершении указанных нотариальных действий не имеется, то в нотариальной практике нередки случаи, когда при совершении нотариального действия по просьбе лица, обратившегося за совершением этого действия, присутствуют другие лица. И вновь с сожалением нужно констатировать отсутствие нормативно-правового регулирования процедуры совершения нотариальных действий в указанных случаях.

Формы нотариальных свидетельств и удостоверительных надписей, утвержденные Министерством юстиции РФ, также не содержат информации о других лицах, присутствовавших при совершении нотариального действия, за исключением вышеназванных случаев присутствия свидетелей, душеприказчиков и рукоприкладчиков. При возникновении подобных ситуаций некоторые нотариусы в целях сохранения нотариальной тайны, применяя аналогию закона, самостоятельно дополняют утвержденные формы удостоверительных надписей информацией о присутствовавших при совершении нотариального действия третьих лицах, указывая их имена, причину их присутствия и данное им разъяснение о необходимости сохранения в тайне сведений, которые стали известны им в связи с присутствием при совершении нотариального действия.

Однако большинство нотариусов применяют утвержденные формы нотариальных свидетельств и удостоверительных надписей, и поэтому информация о присутствовавших при совершении нотариального действия третьих лицах умалчивается и не указывается. Но в любом случае присутствия таких лиц при совершении нотариального действия объем их процессуальных полномочий не может быть больше процессуальных полномочий лица, обратившегося за совершением нотариального действия, и, конечно, не больше объема полномочий нотариуса. Поэтому независимо от взаимоотношений, сложившихся в рассматриваемом деле между истицей и ответчиком, при которых ответчик не дал истице ознакомиться с текстом доверенности, нотариус не освобождался от выполнения возложенных на него служебных полномочий по прочтению вслух проекта доверенности и вручению удостоверенной доверенности лицу, обратившемуся к нему за совершением нотариального действия, т.е. истице.

Таким образом, суду первой инстанции при новом рассмотрении дела следовало бы выяснить все обстоятельства, касающиеся правомерности замещения М.Н. временно отсутствующего нотариуса, соблюдения ею процедуры совершения нотариального действия, и уже после этого определиться с выводом о соответствии или несоответствии требованиям закона удостоверенной доверенности.

Дело N 2. В другом гражданском деле решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением апелляционного суда, удовлетворены исковые требования истца Г.В.В. о признании действительным завещания его матери, Г.А.Е., составленного 3 декабря 2011 г. и удостоверенного главным врачом муниципального медицинского лечебного учреждения, в котором она завещала истцу принадлежавшее ей на праве собственности домовладение. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ Определением от 4 февраля 2014 г. (дело N 19-КГ13-12) отменила эти судебные постановления в связи с нарушением судами обеих инстанций норм материального права и приняла новое решение, которым отказала в удовлетворении исковых требований Г.В.В.

Фабула данного судебного дела такова.

15 ноября 2010 г. было составлено и нотариально удостоверено завещание Г.А.Е., которым она завещала все принадлежащее ей имущество сыну, Г.В.В., в размере 1/2 доли и внукам, Г.И.Н. и Г.А.Н., - по 1/4 доли каждому.

25 ноября 2011 г. Г.А.Е. была помещена в муниципальное медицинское лечебное учреждение на стационарное лечение.

Как было установлено судами, 3 декабря 2011 г. истцом был составлен документ следующего содержания: "Я, Г.А.Е., ____ г. рождения, проживающая в г. ..., сегодня, 03.12.2011 в 14.00, находясь в здравом уме, твердой памяти, что подтверждено медицинским врачом-психиатром, завещаю недвижимое имущество, а именно домовладение по ул. ..., принадлежащее мне по праву собственности, моему сыну, Г.В.В., ... г. рождения, проживающему по адресу: ...". Под этим текстом имеется подпись Г.А.Е. и слова: "Подпись удостоверена, личность установлена заведующим хирургическим отделением К.". Внизу документа стоит виза главного врача муниципального медицинского лечебного учреждения В. "удостоверяю". Данное завещание было оглашено истцом и при нем подписано Г.А.Е. На завещании не были указаны дата и место удостоверения завещания.

6 января 2012 г. Г.А.Е. умерла, а 16 января этого же года истец обратился к нотариусу с заявлением о выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию от 3 декабря 2011 г. Постановлением нотариуса Г.В.В. было отказано в выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию, поскольку завещание было составлено с нарушением письменной формы и порядка его удостоверения, установленных законом.

Разрешая спор по существу и удовлетворяя заявленные Г.В.В. требования, суд первой инстанции исходил из того, что завещание от имени Г.А.Е. составлено в письменной форме, подписано ею лично, удостоверено уполномоченным лицом в присутствии свидетелей и выражает действительную волю наследодателя. С выводами суда первой инстанции согласилась апелляционная судебная инстанция.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ не согласилась с судебными постановлениями обеих судебных инстанций, указав, что у суда не имелось законных оснований для признания данного завещания действительным, поскольку присутствие Г.В.В. при составлении и подписании завещателем оспоримого завещания, а также оглашение Г.В.В. данного завещания не соответствует положениям ст. 1118, 1131 ГК РФ и разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ в Постановлении Пленума N 9 (п. 27). Принимая во внимание, что по делу установлены обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, но судом допущена ошибка в применении норм материального права, Судебная коллегия сочла возможным принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Г.В.В. отказано.

Соглашаясь с принятым Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ новым решением, в его обоснование можно привести следующие доводы.

В соответствии с п. 1 ст. 1118 ГК РФ гражданин вправе распорядиться своим имуществом на случай смерти путем составления завещания, форме и процедуре совершения которого закон придает особое значение.

Безусловным требованием закона является требование об удостоверении завещания за исключением совершения закрытого завещания (ст. 1126 ГК РФ) и завещания в чрезвычайных обстоятельствах (ст. 1129 ГК РФ). По общему правилу завещание подлежит нотариальному удостоверению, а в отдельных случаях, установленных Кодексом, оно может удостоверяться уполномоченными должностными лицами. Завещания, удостоверенные должностными лицами, указанными в ст. 1127 и 1128 ГК РФ, приравниваются к нотариально удостоверенным завещаниям.

К числу должностных лиц, наделенных правом удостоверять завещания граждан, закон относит, в частности, главных врачей, их заместителей по медицинской части или дежурных врачей больниц, госпиталей, других стационарных лечебных учреждений. Названные лица вправе удостоверять завещания граждан, находящихся на излечении в этих больницах, госпиталях и других стационарных лечебных учреждениях (подп. 1 п. 1 ст. 1127 ГК РФ). Но процедура удостоверения таких завещаний урегулирована действующим законодательством не в полной мере. Лишь некоторые правила их удостоверения содержатся в ст. 1124, 1125 и 1127 ГК РФ.

Так, в соответствии с п. 2 ст. 1127 ГК РФ удостоверяемые указанными должностными лицами завещания должны подписываться завещателем в присутствии такого должностного лица.

В рассматриваемой ситуации на завещании Г.А.Е. имелась отметка двух должностных лиц: заведующего хирургическим отделением - об удостоверении им подписи Г.А.Е. и установлении ее личности и главного врача муниципального медицинского лечебного учреждения об удостоверении завещания Г.А.Е.

В материалах дела не уточнялось, являлся ли заведующий хирургическим отделением дежурным врачом в день удостоверения завещания Г.А.Е. Но даже если бы он и являлся в этот день дежурным врачом, удостоверение им подписи и установление личности завещателя нельзя рассматривать как удостоверение завещания, поскольку в отличие от удостоверения сделки при свидетельствовании подлинности подписи не выясняется волеизъявление лица, не удостоверяется фактов, изложенных в документе, а лишь удостоверяется, что подпись на документе сделана определенным лицом (ст. 54 и 80 Основ о нотариате).

В то же время отметку "удостоверяю" главного врача лечебного учреждения вполне можно рассматривать как удостоверение завещания, если подпись завещателя была произведена в присутствии главного врача. Если же в ходе судебного разбирательства будет установлено, что завещание Г.А.Е. было подписано ею в отсутствие главного врача, а его виза была поставлена на завещании впоследствии, то данный факт мог бы явиться основанием для признания завещания недействительным.

Еще одним из правил удостоверения завещаний, приравниваемых к нотариально удостоверенным, является обязательность соблюдения письменной формы такого завещания в силу положений ст. 1121 и 1125 ГК РФ (абз. 2 п. 2 ст. 1127 ГК РФ). Несоблюдение письменной формы влечет за собой недействительность завещания (п. 1 ст. 1124 ГК РФ). Завещание, приравниваемое к нотариально удостоверенному завещанию, должно быть написано завещателем или записано с его слов лицом, удостоверяющим это завещание, в том числе с использованием различных технических средств. Данное положение корреспондирует с общими требованиями закона об обязательности совершения любого завещания лично завещателем и о запрете совершения завещания через представителя (п. 3 ст. 1118 ГК РФ). Если запись завещания осуществляется лицом, удостоверяющим это завещание, то это лицо обязано в точном соответствии с волеизъявлением завещателя изложить текст данного завещания.

В отличие от закрытого завещания законодатель не установил требование об обязательности собственноручного написания нотариально удостоверенных завещаний и приравненных к ним завещаний в случаях, когда завещание пишется завещателем (п. 1 ст. 1125, п. 2 ст. 1126 ГК РФ). Принимая во внимание возможность присутствия свидетеля при составлении завещания по желанию завещателя (п. 4 ст. 1125 ГК РФ), вполне правомерным представляется написание текста завещания вместо завещателя иным лицом, если на то будет воля завещателя.

К процедурным правилам удостоверения завещаний, приравниваемых к нотариально удостоверенным завещаниям, относится и установленный порядок ознакомления с написанным (записанным) завещанием. Согласно п. 2 ст. 1125 ГК РФ завещание, записанное со слов завещателя лицом, наделенным правом удостоверять завещание, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии указанного должностного лица. Если завещатель по каким-либо причинам не в состоянии лично прочитать завещание, то его текст оглашается для завещателя данным должностным лицом. В рассматриваемом деле текст завещания был оглашен завещателю истцом, что является нарушением закона.

О прочтении завещания вслух уполномоченным должностным лицом на завещании в силу закона должна делаться соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание. Но порядка совершения такой надписи на завещаниях, приравниваемых к нотариально удостоверенным завещаниям, действующее законодательство не конкретизирует. Не имеется и утвержденной формы удостоверительной надписи, которую следует совершать уполномоченному лицу при удостоверении таких завещаний. Что касается оспоримого завещания, то на нем ни в какой форме не содержалось надписи о том, что завещание не было прочитано самим завещателем, и не были указаны причины этого, что также не соответствует требованиям закона.

Вместе с тем, принимая во внимание, что к завещаниям, приравниваемым к нотариально удостоверенным завещаниям, применяются общие правила нотариального удостоверения завещаний, предусмотренные в ст. 1124 и 1125 ГК РФ, представляется возможным применение по аналогии закона при удостоверении в указанных случаях таких завещаний формы удостоверительной надписи N 24, совершаемой на нотариально удостоверяемом завещании. Такая форма утверждена Приказом Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99 и регламентирует содержание и место расположения указанной отметки в удостоверительной надписи.

В соответствии с требованиями закона (п. 2 ст. 1127 ГК РФ) при удостоверении завещания, приравниваемого к нотариально удостоверенному завещанию, обязательно присутствие свидетеля. Буквальное толкование данной нормы позволяет говорить, что для придания юридической силы завещанию, приравниваемому к нотариально удостоверенному завещанию, достаточно присутствия одного свидетеля. Но данный свидетель должен соответствовать установленным законом требованиям. Так, согласно п. 2 ст. 1124 ГК РФ не могут быть свидетелями при составлении, подписании и удостоверении завещания:

Согласно абз. 1 п. 2 ст. 1124 ГК РФ названные требования применимы ко всем свидетелям, присутствующим при составлении, подписании и удостоверении завещания, как в случаях, когда присутствие свидетелей обязательно в силу закона, так и в случае их присутствия по желанию завещателя.

Несоответствие присутствующего при составлении, подписании и удостоверении завещания свидетеля установленным требованиям не влечет ничтожности совершенного завещания, но может являться основанием для признания завещания судом недействительным. Поэтому присутствие истца при составлении, подписании и удостоверении завещания Г.А.Е. может явиться основанием для признания завещания Г.А.Е. судом недействительным.

В соответствии с п. 4 ст. 1125 ГК РФ в случае присутствия свидетеля при составлении, подписании и удостоверении завещания он наряду с завещателем подписывает завещание, а лицо, удостоверившее это завещание, указывает на завещании фамилию, имя, отчество свидетеля и сведения о его месте жительства в соответствии с документом, удостоверяющим личность свидетеля. Следует отметить, что из Определения Судебной коллегии Верховного Суда РФ, текста приведенного в судебном акте завещания и текста удостоверительной надписи, сделанной на завещании главным врачом лечебного учреждения, не усматривается статус присутствовавшего при составлении и удостоверении завещания Г.А.Е. заведующего хирургическим отделением. Однако в силу п. 3 ст. 1131 ГК РФ и абз. 4 п. 27 Постановления Пленума N 9 отдельные незначительные нарушения порядка составления завещания, его подписания или удостоверения не могут служить основанием недействительности завещания, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления наследодателя. То есть заведующий хирургическим отделением вполне мог присутствовать при составлении спорного завещания, его подписании или удостоверении в качестве обязательного свидетеля.

К процедуре удостоверения завещаний, в том числе приравниваемых к нотариально удостоверенным завещаниям, относятся вмененные законодателем обязанности лицу, удостоверяющему завещание, указать на завещании место и дату его удостоверения, предупредить свидетеля о необходимости соблюдать тайну завещания и разъяснить завещателю содержание ст. 1149 ГК РФ об обязательной доле наследников (п. 4 ст. 1124, п. 5, 6 ст. 1125 ГК РФ). При этом о разъяснении завещателю положений закона об обязательной доле лицом, удостоверяющим завещание, должна быть сделана соответствующая надпись на завещании. Поскольку, как уже отмечалось, ни форм удостоверительных надписей, совершаемых уполномоченными должностными лицами на завещаниях, приравниваемых к нотариально удостоверенным, ни правил удостоверения указанных завещаний уполномоченными должностными лицами в настоящее время не имеется, то процедура удостоверения, включая исполнение названных обязанностей, осуществляется каждым должностным лицом самостоятельно по своему собственному усмотрению. И если в отношении требования об обязательности указания сведений о месте, о дате удостоверения завещания, о разъяснении положений об обязательной доле можно однозначно сделать вывод о несоблюдении при удостоверении завещания Г.А.Е. указанных требований закона, то в части предупреждения свидетеля о необходимости соблюдения тайны завещания этого сделать нельзя. Из текста приведенного завещания невозможно узнать о том, была ли в этой части нарушена лицом, удостоверившим завещание, процедура его составления и удостоверения. Поэтому указанные сведения суду следовало бы выяснить в ходе судебного разбирательства для того, чтобы проверить их влияние на понимание волеизъявления наследодателя.

В ст. 1127 ГК РФ не содержится указания об обязательности применения при удостоверении завещаний, приравниваемых к нотариально удостоверенным, правил ст. 1118 ГК РФ о личном характере завещания и о совершении завещания только лицом, обладающим дееспособностью в полном объеме. Но поскольку эти правила являются общими положениями, регламентирующими порядок совершения и удостоверения завещаний, то они подлежат применению во всех случаях удостоверения завещания независимо от категории лиц, наделенных правом удостоверять завещания. Обязательность соблюдения этих правил нотариусами, должностными лицами местного самоуправления и консульскими должностными лицами в процессе совершения нотариальных действий вытекает из Основ о нотариате (ст. 42, 43) и находит отражение в формах нотариальных свидетельств и удостоверительных надписей, утвержденных Приказом Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99. Что же касается действий должностных лиц, удостоверяющих завещания, приравниваемые к нотариально удостоверенным, то, как уже говорилось, в силу отсутствия нормативно-правового закрепления порядка удостоверения таких завещаний указанные лица по своему усмотрению составляют текст удостоверительных надписей на таких завещаниях, в котором чаще всего не перечислены все процессуальные действия, совершенные ими при удостоверении завещания. В этой связи в целях точного соблюдения волеизъявления наследодателя и защиты законных прав наследников указанным должностным лицам впредь до нормативно-правового урегулирования процедуры удостоверения завещаний, приравненных к нотариально удостоверенным, следовало бы рекомендовать при удостоверении завещаний использовать по аналогии соответствующие формы удостоверительных надписей, утвержденные Приказом Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99.