Мудрый Юрист

Следствие при петре I: следственная канцелярия генерал-прокуратуры и розыскная контора вышнего суда *

<*> Журнал "Российский следователь" продолжает публикацию серии статей, посвященных истории российских следственных органов. В настоящем номере представлена статья, посвященная последним следственным органам, учрежденным Петром I - следственной канцелярии генерал-прокуратуры и Розыскной конторе Вышнего суда.

Серов Дмитрий Олегович, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Новосибирского государственного университета экономики и управления, доктор исторических наук, доцент.

Федоров Александр Вячеславович, заместитель Председателя Следственного комитета России, заслуженный юрист Российской Федерации, кандидат юридических наук, профессор.

Статья посвящена истории следственной канцелярии генерал-прокуратуры Сената и Розыскной конторы Вышнего суда. На основании широкого круга архивных документов освещены вопросы учреждения и функционирования указанных органов следствия. Особое внимание уделено рассмотрению многоэпизодного "дела фискалов", находившегося в производстве следственной канцелярии генерал-прокуратуры, а затем Розыскной конторы Вышнего суда.

Ключевые слова: предварительное следствие, прокуратура, следственная канцелярия генерал-прокуратуры, Вышний суд, фискальская служба, Петр I, преступления против интересов службы.

Investigation under Peter I: the investigation chancellery of the general prosecutor's office and the search office of the High court

D.O. Serov, A.V. Fedorov

Serov Dmitry Olegovich, head, Chair of Theory and History of State and Law, Novosibirsk State University of Economics and Management, doctor of historical sciences, assistant professor.

Fedorov Aleksandr Vyacheslavovich, deputy chairman, Investigation Committee of Russia, Honored Jurist of the Russian Federation, candidate of juridical sciences, professor.

The article is devoted to the history of establishment of the Investigative Chancellery of General Procuracy and the Investigative Bureau of High Court. On the basis of a significant member of archival sources lit the establishment and functioning of these bodies of investigatoin. Special attention is paid to consideration of the investigation of "fiscal affair", which was in the poceeding of the Investigative Chancellery of General Procuracy and the Investigative Bureau of High Court.

Key words: preliminary investigation, procuracy, Investigative Chancellery of General Procuracy, High Court, fiscal service, Peter the Great, crimes of officials.

На смену "майорским" следственным канцеляриям <1> в начале 1720-х гг. пришли следственная канцелярия генерал-прокуратуры и Розыскная контора Вышнего суда. Возникновение первой из них было связано с тем, что в марте 1722 г. в руки Петра I попала челобитная жителя Ярославля И.И. Сутягина, содержавшая многочисленные обвинения против ярославского провинциал-фискала С.Ф. Попцова. Челобитная не осталась без внимания и уже 20 марта 1722 г. секретарь императора А.В. Макаров направил генерал-прокурору Сената П.И. Ягужинскому письмо, в котором передал высочайшее указание, чтобы "по тому делу (С.Ф. Попцова) изследовали в Сенате или особливо в вашей канторе" <2>. Так началось резонансное "дело фискалов".

<1> Об этих канцеляриях подробнее см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: образование "майорских" канцелярий и зарождение стадии предварительного расследования // Российский следователь. 2015. N 4. С. 53 - 56; Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: "майорские" следственные канцелярии // Российский следователь. 2015. N 5. С. 51 - 56.
<2> Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Кн. 274. Л. 2 - 2 об.

Тот факт, что поручение осуществить предварительное следствие по делу по обвинению руководителя территориального органа фискальской службы оказалось адресовано основанной в январе 1722 г. российской прокуратуре <3>, представляется вполне объяснимым. С одной стороны, в действовавшем на тот момент Законе "Должность генерал-прокурора" в редакции от 27 января 1722 г. ни слова не говорилось о следственных функциях генерал-прокуратуры (как ни слова о таких полномочиях не будет сказано в изданной чуть позже редакции Закона от 27 апреля 1722 г. <4>). С другой стороны, согласно ст. 4 Закона от 27 января 1722 г. фискальская служба ставилась под надзор генерал-прокуратуры (в обязанность генерал-прокурору вменялось "за фискалами смотреть"). По всей очевидности, расширительно истолковав положения именно ст. 4 Закона, Петр I и поручил следствие по делу ярославского провинциал-фискала генерал-прокуратуре.

<3> Подробнее см.: Серов Д.О. Прокуратура России: начало пути // Законность. 2005. N 12. С. 28 - 30.
<4> См.: Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. СПб., 1830. Т. 5. С. 661 - 664.

Для начала 30 марта 1722 г. генерал-прокурор распорядился доставить С.Ф. Попцова в генерал-прокуратуру <5>. Вскоре состоялся и первый допрос ярославского провинциал-фискала. Итог допроса был, впрочем, предсказуем: Савва Попцов, самоуверенный и прожженный делец, решительно отверг все обвинения в свой адрес.

<5> РГАДА. Ф. 248. Кн. 274. Л. 7.

Между тем не имевший никакой юридической подготовки генерал-прокурор П.И. Ягужинский решил привлечь к расследованию кого-то из более искушенных в практическом законоведении нижестоящих прокуроров. 22 июня 1722 г. Павел Ягужинский поручил ведение следствия по делу С.Ф. Попцова прокурору Военной коллегии гвардии капитану Е.И. Пашкову <6>, в 1717 - 1722 гг. работавшему в следственной канцелярии И.И. Дмитриева-Мамонова.

<6> РГАДА. Ф. 248. Кн. 274. Л. 21.

В итоге с июля 1722 г. в правительственном делопроизводстве замелькало наименование: "Канцелярия генерал-лейтенанта и генерала-прокурора Павла Ивановича Ягушинского да лейб-гвардии капитана Егора Ивановича Пашкова". Другими словами, в генерал-прокуратуре Правительствующего Сената образовалось новое структурное подразделение, особая следственная канцелярия под руководством непосредственно генерал-прокурора.

С появлением Е.И. Пашкова расследование заметно активизировалось. В итоге накопленный материал позволил Павлу Ягужинскому и Егору Пашкову перейти к более решительным действиям. К началу августа 1722 г. выявилось 28 эпизодов обвинений против С.Ф. Попцова - от укрывательства им беглых солдат до умышленного убийства. 21 августа 1722 г., рассмотрев специально подготовленную обобщающую Выписку по материалам дела, следственная канцелярия вынесла постановление подвергнуть Савву Попцова пытке <7>. 25 августа 1722 г. ярославский провинциал-фискал очутился в застенке.

<7> Там же. Л. 666 - 669, 1614 - 1615.

Но ни подъем на дыбу, ни 17 ударов кнутом не сломили его. Допрос с пристрастием не дал никаких результатов. Со своей стороны генерал-прокуратура не стала церемониться с упрямым подследственным. Следующая пытка была назначена на 30 августа 1722 г.

И вот тогда провинциал-фискал дрогнул. Согласно протокольной записи, сохранившейся в материалах уголовного дела, "августа 30-го дня Сава Попцов вожен в застенок вторично, при чем лейб-гвардии капитану Егору Ивановичю Пашкову он, Попцов, сказал, что де по делам ево, что на него показано, и сверх того, что он какое преступление указом... чинил, и кем что знает, приносит он пред его императорским величеством повинную..." <8>. Другими словами, Савва Федорович выразил готовность дать признательные показания.

<8> РГАДА. Ф. 248. Кн. 274. Л. 678.

Уже 30 августа 1722 г. последовала череда признаний. Самым значительным из них явилось подтверждение Саввой Попцовым факта получения им от ярославского бурмистра Сергея Титова колоссальной по тем временам взятки в 900 рублей.

Окончательный перелом в настроениях С.Ф. Попцова произошел 31 августа. В тот день Савва Федорович разразился огромной, в 70 пунктов повинной. Убежденный Е.И. Пашковым в необходимости деятельного раскаяния, Савва Попцов в самом деле взялся рассказывать все, что знал, а знал он очень и очень многое.

Со страниц повинной С.Ф. Попцова перед Павлом Ягужинским и Егором Пашковым открылась уникальная в своей полноте картина криминальных деяний местных администраторов. Впрочем, бесповоротно вступивший на путь сотрудничества со следствием провинциал-фискал осветил злоупотребления не только региональных чиновников. В повинной от 31 августа (существенно пополненной затем 18 сентября, 12 и 18 октября 1722 г.) речь пошла и о более значительных "персонах".

Особенно подробно С.Ф. Попцов остановился на разоблачении высокопоставленного должностного лица, в расчете на действенное покровительство которого он так стойко держался на первых допросах. Психологически капитулировавший перед следствием Савва Попцов дал изобличающие показания на главу фискальской службы России обер-фискала Алексея Яковлевича Нестерова.

Деятельно раскаявшийся Савва Федорович подробно рассказал о масштабном взяточничестве А.Я. Нестерова, о создании им целой системы поборов с подчиненных фискалов <9>. Брал Алексей Яковлевич, следует признать, с размахом: деньгами, предметами домашнего обихода, продуктами питания, фуражом.

<9> РГАДА. Ф. 248. Кн. 274. Л. 700 об. - 701, 702 - 707, 711, 716 - 718.

К примеру, за содействие в определение Саввы Попцова в фискалы А.Я. Нестеров получил с него 500 четвертей ржи. В другой раз, будучи у С.Ф. Попцова в гостях, А.Я. Нестеров прихватил с собой приглянувшееся ему стенное зеркало. А вот с фискалов Г.Я. Терского, Г. Зиминского, Ф. Угрюмова и С.Я. Турчанинова Алексей Нестеров "брал... взятки денгами, лошедми и рыбою, белугами и протчими..." <10>.

<10> Там же. Л. 702 об., 717 об., 736.

Уже в самый день подачи С.Ф. Попцовым повинной, 31 августа 1722 г., генерал-прокурор проинформировал о приведенных в ней эпизодах, касавшихся А.Я. Нестерова, Правительствующий Сенат, запросив тут же санкцию на арест обер-фискала. Такая санкция была получена <11>. 3 сентября 1722 г. особым письмом П.И. Ягужинский предписал Алексею Нестерову явиться в следственную канцелярию. 5 сентября посланный генерал-прокуратурой подьячий опечатал документы в доме Алексея Яковлевича <12>. Тогда же, в первых числах сентября, обер-фискала взяли под стражу.

<11> Там же. Кн. 1888. Л. 480 об.
<12> Там же. Кн. 273. Л. 26, 58 - 58 об.

"Дело фискалов" стремительно набирало обороты. Основное внимание следственная канцелярия сосредоточила на разбирательстве криминальных деяний нескольких фигурантов - С.Ф. Попцова, ярославского фискала А.И. Никитина и А.Я. Нестерова. Согласно архивным документам, только по эпизодам, непосредственно касавшимся Саввы Попцова, на протяжении двух месяцев, с конца сентября по конец ноября 1722 г., в канцелярии были допрошены 28 человек - главным образом жители Ярославля, Бежецкого Верха и Ростова. Свидетели подтвердили в основном факты поборов со стороны С.Ф. Попцова, хотя и оговорились по большей части, что давали ему подношения добровольно ("из воли своей").

Но центр тяжести расследования чем дальше, тем отчетливее смещался к фигуре А.Я. Нестерова. Как ни упирался Алексей Яковлевич, все больше и больше эпизодов его преступной деятельности находило подтверждение. Особенно ценные показания, изобличавшие обер-фискала, дал откупщик А.К. Брыскин. В частности, Авдей Брыскин поведал о взятке в 500 рублей, полученной Алексеем Нестеровым от дворянина Л.Г Воронцова за содействие в назначении его воеводой в один из сибирских городов <13>.

<13> РГАДА. Ф. 248. Кн. 273. Л. 60 - 63 об., 64 - 65 об., 75 - 77 об., 80 - 82, 283 - 284.

5 октября 1722 г. генерал-прокурор П.И. Ягужинский направил письмо с докладом о ходе следствия к находившемуся в Астрахани Петру I. При этом генерал-прокурор пожаловался на давление, оказываемое на следствие со стороны кого-то из влиятельных лиц ("к тому же не без приятеля у обер-фискала"), в связи с чем попросил императора направить "особливый указ" к Е.И. Пашкову, который без этого "в такие важные дела вступать не смеет" <14>.

<14> Там же. Л. 165 - 166 об. О каком "приятеле" А.Я. Нестерова упомянул П.И. Ягужинский, установить к настоящему времени не удалось.

Самодержец откликнулся незамедлительно. Уже 15 октября 1722 г. в Москву ушло высочайшее послание с указанием Егору Пашкову замещать при необходимости генерал-прокурора в делах следственной канцелярии, а также с разрешением применять к А.Я. Нестерову пытки <15>. 8 ноября 1722 г., обобщив добытые следственной канцелярией материалы, уличавшие обер-фискала, Е.И. Пашков вынес постановление о пытке Алексея Нестерова <16>. Бывший обер-фискал не стал дожидаться привода в застенок. 9 ноября 1722 г. А.Я. Нестеров принес повинную <17>. Расследование "дела фискалов" вышло на следующий виток.

<15> РГИА. Ф. 1329, оп. 1. Кн. 28. Л. 3.
<16> РГАДА. Ф. 248. Кн. 273. Л. 226 - 230.
<17> См.: Там же. Л. 232 - 246 об.

Еще не разобравшейся в полном объеме с показаниями С.Ф. Попцова, следственной канцелярии предстояло теперь проверять не менее содержательные откровения Алексея Нестерова. Подобно С.Ф. Попцову, А.Я. Нестеров не ограничился признанием собственных вин, но и рассказал много интересного про других лиц. Он сообщил о взятках и казнокрадстве бывшего московского вице-губернатора, а затем главы Монастырского приказа В.С. Ершова, о подлоге завещания бывшим обер-фискалом, а ныне судьей Московского надворного суда М.В. Желябужским, о многообразных злоупотреблениях комиссара А.С. Сергеева и дьяка А.Г. Ратманова.

31 января 1723 г. состоялся допрос Алексея Нестерова лично императором. К этому допросу Петр I даже собственноручно написал вопросные пункты, в которых он выразил, в частности, уверенность в весьма значительной информированности А.Я. Нестерова о криминальных деяниях государственных служащих: "...первое, по чину фискалскому, вторые, понеже прибежище всех воров был" <18>. Однако несмотря на то, что допрос проводился главой государства и под пыткой, никаких откровений Алексея Нестерова более не последовало <19>.

<18> РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 58. Л. 572.
<19> Там же. Ф. 248. Кн. 273. Л. 428.

В декабре 1722 г. наступил перелом в разбирательстве дела фискала Алексея Никитина. 30 ноября 1722 г., обобщив данные, добытые в ходе расследования, Е.И. Пашков вынес постановление о пытке А.И. Никитина, упорно отрицавшего всякие обвинения <20>. Поднятый 3 декабря 1722 г. на дыбу, Алексей Никитин сознался в четырех эпизодах получения взяток с жителей Ярославля и Борисоглебской слободы на общую сумму 111 рублей (плюс бочонок вина) <21>.

<20> Там же. Кн. 274. Л. 1387 - 1390.
<21> Там же. Л. 1391 - 1391 об.

Между тем по мере разбухания "дела фискалов" и вычленения из него все новых эпизодов перед Петром I обозначилась перспектива дополнительно закрепить за прокуратурой полномочия органа предварительного расследования, совместить в ее компетенции функции надзора и уголовного преследования (что было возможно осуществить, внеся соответствующие дополнения в Закон "Должность генерала-прокурора"). Если бы законодатель решился в 1723 г. придать генерал-прокуратуре полномочия органа предварительного расследования, то уже тогда в России могла сложиться функциональная модель прокуратуры, существовавшая затем в 1928 - 2007 гг. Кроме того, наделение прокуратуры полномочиями органа предварительного расследования могло бы привести к окончательному вычленению стадии предварительного следствия в отечественном уголовном процессе.

Однако в решающий момент Петр I не пожелал отказаться от изначально возникшей надзорной модели отечественной прокуратуры. Это выразилось в том, что в январе 1723 г. император принял решение освободить генерал-прокуратуру от расследования "дела фискалов".

В данном случае Петру I довелось решать весьма непростую задачу. С одной стороны, продолжение следствия по "делу фискалов" могло трансформировать генерал-прокуратуру из надзорного в преимущественно следственный орган. С другой стороны, столь разветвившееся к началу 1723 г. "дело фискалов" требовало еще основательного досудебного исследования. Передача находившегося в такой стадии расследования уголовного дела в какой-либо иной судебный или следственный орган грозила это расследование дезорганизовать.

В итоге первый российский император принял компромиссное решение. В конце января 1723 г. расследовавшиеся следственной канцелярией генерал-прокуратуры уголовные дела были переданы в только что основанный Вышний суд, занявший в реформированной судебной системе России место суда высшего звена <22>.

<22> О Вышнем суде подробнее см.: Серов Д.О. Забытая страница судебной реформы Петра I: Вышний суд (1723 - 1726 гг.) // Государство и право: вызовы XXI века (Кутафинские чтения): Матер. междунар. науч.-практич. конф. М., 2010. С. 296 - 301.

Сама же следственная канцелярия была преобразована в Розыскную контору - особое следственное подразделение суда (отдаленный прообраз учрежденного в 1922 г. следственного подразделения Верховного Суда РСФСР <23>). От следственной канцелярии генерал-прокуратуры Розыскная контора унаследовала не только находившиеся в производстве дела, но и руководителя - прокурора Е.И. Пашкова.

<23> См.: ст. 32 Положения о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. N 69. Ст. 902.

Это должно было обеспечить необходимую преемственность в расследовании переданных из генерал-прокуратуры в Вышний суд как "дела фискалов", так и вычленявшихся из него к тому времени иных уголовных дел. Показательно, что в правительственном делопроизводстве Розыскная контора впоследствии нередко упоминалась в "связке" с предшественницей: "Канцелярия господина генерала-лейтенанта и генерала-прокурора, что ныне Вышняго суда кантора Розыскная". Розыскной конторе Вышнего суда довелось расследовать не только дела, которыми она занималась прежде. В 1723 г. в производство Розыскной конторы поступил еще ряд уголовных дел - в частности, многоэпизодное дело по обвинению дьяков Преображенского приказа Я.В. Былинского и В.Н. Нестерова в преступлениях против интересов службы и против правосудия.

Изменение ведомственной принадлежности следственной канцелярии в самом деле никак не отразилось на ходе расследования "дела фискалов". Следственные действия по данному делу продолжились в полном объеме. Например, 13 февраля 1723 г. состоялся длительный допрос А.Я. Нестерова. А 29 мая 1723 г. в Розыскной конторе был допрошен один из "дарителей" Алексея Нестерова новгородский провинциал-фискал И.П. Погребов, подтвердивший сведения о поднесении им обер-фискалу серебряной посуды, но при этом подчеркнувший, что "во взяток ему, Нестерову, ни от каких дел ничего не давывал" <24>.

<24> РГАДА. Ф. 248. Кн. 273. Л. 445 - 451 об., 509 - 510. Мотивы указанного подношения Иуда Погребов объяснил, впрочем, двояко: с одной стороны, "из любви", с другой - "чтоб он, Нестеров, был к нему впредь благоприятен" (т.е. оказывал бы общее покровительство по службе) (Там же. Л. 509 об.).

В октябре 1723 г. глава Розыскной конторы направил в Вышний суд подборку итоговых процессуальных документов по М.В. Желябужскому, А.И. Никитину и С.Ф. Попцову. Составление документов по А.Я. Нестерову было отложено, вероятнее всего, до времени новых допросов бывшего обер-фискала Петром I (которые состоялись только в январе 1724 г.).

Помимо традиционных "выписок" (и их сокращенных версий - "экстрактов"), содержавших выстроенные по пунктам эпизоды обвинения по соответствующему фигуранту, в Розыскной конторе оказались впервые подготовлены принципиально новые процессуальные документы. В этих документах (подписанных Е.И. Пашковым, но никак, правда, не озаглавленных) оказались соединены: краткое изложение эпизодов обвинения, квалификация этих эпизодов по действующему законодательству, а также предложения о назначении меры наказания. Такой документ, являвшийся с точки зрения обобщения материалов следствия шагом вперед по сравнению с "выпиской" и "экстрактом", явился отдаленным прообразом современного обвинительного заключения, оформляемого следователем при передаче дела в суд.

Подобные обвинительные заключения были в итоге составлены в Розыскной конторе по М.В. Желябужскому, А.Я. Нестерову, А.И. Никитину, С.Ф. Попцову <25>. Согласно выпискам и обвинительным заключениям Алексею Нестерову было вменено 39 эпизодов преступной деятельности (главным образом получение взяток), Алексею Никитину - пять эпизодов (исключительно получения взяток), Михаилу Желябужскому - два эпизода (подлог завещания и лжесвидетельство по этому поводу). Савве Попцову Розыскная контора вменила 11 эпизодов: от злоупотребления должностными полномочиями и казнокрадства до получения взяток (общая величина которых образовала астрономическую сумму в 6420 рублей).

<25> См.: РГАДА. Ф. 248. Кн. 273. Л. 683 - 689, 715 - 717 об.; там же. Кн. 274. Л. 1026 - 1028, 1441 - 1442.

В отношении мер наказания в обвинительных заключениях прокурор Е.И. Пашков предлагал санкции в основном в соответствии с действующим законодательством. Нельзя не отметить, что Егор Иванович предпринял попытку не допустить вынесения смертного приговора деятельно раскаявшемуся С.Ф. Попцову. По всей очевидности, обещавший Савве Федоровичу сохранение жизни в обмен на сотрудничество со следствием Егор Пашков в обвинительном заключении предложил назначить бывшему провинциал-фискалу наказание в виде двух лет каторжных работ с последующей пожизненной ссылкой. Столь либеральное (с учетом характера предъявленных обвинений) предложение глава Розыскной конторы обосновал тем, что иные подследственные "взирая на милостивое исполнение (т.е. сохранение жизни С.Ф. Попцову)... могли к показанию вин признатца существом" <26>. В данном случае Е.И. Пашков, несомненно, предвосхитил институт "сделки с правосудием", появившийся в отечественном уголовном судопроизводстве лишь с изданием Федерального закона от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" <27>.

<26> РГАДА. Ф. 248. Кн. 74. Л. 1028.
<27> Российская газета. 2009. 3 июня.

После этого "дело фискалов" поступило в Вышний суд, который 22 января 1724 г. приговорил: А.Я. Нестерова "казнить жестокою казнию, колесовать", А.И. Никитина и С.Ф. Попцова - "казнить смертью" (во всех случаях в качестве дополнительной санкции назначалась конфискация имущества). При утверждении приговоров Петр I оставил без изменения меры наказания Алексею Нестерову и Савве Попцову, но освободил от смертной казни Алексея Никитина <28>.

<28> РГАДА. Ф. 273. Л. 690 - 691; Там же. Кн. 274. Л. 1029, 1443.

24 января 1724 г. на Троицкой площади Санкт-Петербурга приговоры были приведены в исполнение. Помилованный императором А.И. Никитин получил 25 ударов кнутом, там же на эшафоте ему вырвали ноздри (после чего отправили отбывать пожизненную каторгу в Рогервик) <29>. Таков был эпилог завязавшегося в марте 1722 г. "дела фискалов".

<29> Там же. Л. 1444 об.

Что касается Розыскной конторы Вышнего суда, то по завершении "дела фискалов" она продолжила работу (все так же под руководством Е.И. Пашкова). Впрочем, век Розыскной конторы оказался немногим более долгим, нежели век следственной канцелярии генерал-прокуратуры. Розыскная контора подверглась упразднению уже в 1726 г. - вместе с Вышним судом.

Как бы то ни было, в ходе расследования "дела фискалов" впервые в истории отечественной государственности оказались реализованы на практике сразу две модели построения следственного аппарата - прокурорская и судебная. Кроме того, при расследовании названного дела была выработана новая разновидность процессуального документа, в котором обобщались итоги предварительного расследования и который возможно счесть прямым предшественником современного обвинительного заключения. Остается добавить, что после ликвидации в 1723 - 1726 гг. "майорских" следственных канцелярий, следственной канцелярии генерал-прокуратуры и Розыскной конторы Вышнего суда специализированный следственный аппарат России как таковой прекратил существование.

Таким образом, возможно констатировать, что в период правления Петра I в нашей стране были впервые созданы три модели следственных органов: 1) вневедомственная модель (вневедомственный следственный аппарат) - "майорские" следственные канцелярии; 2) прокурорская модель (следственный аппарат в структуре органов прокуратуры) - следственная канцелярия генерал-прокуратуры; 3) судебная модель (следственный аппарат при органах правосудия) - Розыскная контора Вышнего суда. Наряду с этим был учрежден квазиследственный орган - фискальская служба.

Литература

  1. Серов Д.О. Забытая страница судебной реформы Петра I: Вышний суд (1723 - 1726 гг.) // Государство и право: вызовы XXI века (Кутафинские чтения): Матер. междунар. науч.-практич. конф. М.: МГЮА, 2010. С. 296 - 301.
  2. Серов Д.О. Прокуратура России: начало пути // Законность. 2005. N 12. С. 28 - 30.
  3. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: "майорские" следственные канцелярии // Российский следователь. 2015. N 5. С. 51 - 56.
  4. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: образование "майорских" канцелярий и зарождение стадии предварительного расследования // Российский следователь. 2015. N 4. С. 53 - 56.