Мудрый Юрист

Специальные виды мошенничества * № 5

<*> Статья первая.

Яни Павел Сергеевич, профессор юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор.

Автор рассматривает вопросы квалификации деяний по ст. 159.1 УК, предусматривающей ответственность за мошенничество в сфере кредитования, то есть хищение денежных средств заемщиком путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений.

Ключевые слова: мошенничество в сфере кредитования, заемщик, кредитор, квалификация.

Special types of fraud

P.S. Yani

Yani Pavel Sergeyevich, LLD., Prof., Professor, Faculty of Law, M.V. Lomonosov Moscow State University.

The author considers the issues of qualification of actions under article 159.1 of the Russian Criminal Code imposing responsibility for fraud in the sphere of lending, i.e. misappropriation of funds by a lendee by providing of knowingly false and (or) inaccurate data to a bank or other creditor.

Key words: fraud in the sphere of lending, lendee, creditor, classification.

Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. N 207-ФЗ Уголовный кодекс РФ дополнен шестью статьями об ответственности за специальные виды мошенничества. Пять из них в силу ч. 3 ст. 17 УК имеют при применении приоритет перед общей нормой об ответственности за мошенничество (ст. 159 УК) <1>.

<1> Соотношение ст. ст. 159 и 159.6 УК иное, области применения этих норм не пересекаются.

Критериями специализации видов мошенничества стали сфера экономической деятельности, в которой совершается преступление, а также способ посягательства <2>.

<2> Некоторые авторы считают, что таким критерием стали еще и средства преступления - банковские карты.

Общим для всех специальных видов мошенничества за исключением хищения, предусмотренного ст. 159.6 УК, является наличие в деянии всех признаков хищения, указанных в примечании 1 к ст. 158 УК, момент окончания, определяемый так же, как и при квалификации преступления, предусмотренного ст. 159 УК <3>, и субъективная сторона в виде прямого умысла (корыстная цель, трактуемая современной судебной практикой как корыстный мотив, названа в указанном примечании в числе признаков видового состава хищения).

<3> О моменте окончания мошенничества см.: п. п. 4 и 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате". Если не оговорено иное, в частности, не приведены страницы издания, ссылка сделана на источники (нормативные и научные, а также на судебные решения), опубликованные в СПС "КонсультантПлюс".

Крупный и особо крупный размер большинства из названных специальных норм об ответственности за мошенничество (всех статей, кроме ст. 159.2 УК) определены в законе не так, как соответствующие признаки определены для всех остальных хищений в примечании 4 к ст. 158 УК. Согласно примечанию к ст. 159.1 УК крупным размером в этой статье, а также в ст. ст. 159.3, 159.4, 159.5, 159.6 признается стоимость имущества, превышающая один миллион пятьсот тысяч рублей, а особо крупным - шесть миллионов рублей.

Нельзя сказать, что уголовная ответственность смягчена за все деяния, предусмотренные указанными статьями. Например, если лицо совершает страховое мошенничество в составе организованной группы либо когда размер хищения превышает шесть миллионов рублей, содеянное влечет ответственность по ч. 4 ст. 159.5 УК, а предусмотренное этой частью наказание идентично тому, что предусмотрено за деяние, содержащее общий состав мошенничества (ч. 4 ст. 159 УК), который вменялся бы лицу, если бы закон не был дополнен соответствующей специальной нормой.

Поэтому прав И. Карпов, не соглашаясь с тем, что с учетом требований ст. 10 УК подлежат пересмотру все приговоры в отношении лиц, осужденных до соответствующего реформирования уголовного закона по ст. 159 УК, если в содеянном усматриваются признаки специальных составов мошенничества <4>. В поддержку его позиции сошлюсь на разъяснения Верховного Суда, который, отвечая на вопросы судов, предложил следующие правила: если новым законом смягчены некоторые виды наказания, предусмотренные санкцией статьи, но по приговору осужденный отбывает другой вид наказания, то не считается, что его положение улучшилось, и потому данное обстоятельство не дает оснований для пересмотра приговора в порядке ч. 2 ст. 10 УК, так как новый закон, оцениваемый применительно к конкретному лицу, отбывающему определенное наказание, не улучшает его положение; если санкция за конкретное преступление не изменилась, то к деянию, в силу ст. ст. 9 и 10 УК, должен применяться закон, в период действия которого совершено преступление <5>.

<4> См.: Карпов И. Новые способы мошенничества // Законность. 2014. N 4.
<5> Ответы на вопросы, поступившие из судов, по применению Федеральных законов от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" и от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 г. (ответы на вопросы 7 и 45) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 11.

Однако для ряда мошеннических посягательств ответственность действительно смягчена. Так, мошенничество с использованием платежных карт, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, но в отсутствие других квалифицирующих признаков, при размере хищения, скажем, сто тысяч рублей, является преступлением средней тяжести (ч. 3 ст. 159.2 УК), тогда как до дополнения закона этой нормой ответственность за подобное посягательство наступала по ч. 3 ст. 159 УК, исходя из санкции которой деяние расценивалось как тяжкое преступление.

Довольно трудно объяснить, в чем, собственно, состояло политико-экономическое обоснование подобного реформирования уголовного законодательства - ст. 159 УК вполне успешно могла бы применяться к выделенным видам мошенничеств, тогда как появление названных норм не только смягчило ответственность за немалое число актов криминальной активности в соответствующей сфере, ослабив охранную функцию уголовного закона <6>, но и привело к возникновению немалых сложностей при разграничении действия этих статей в случаях, когда деяние содержит признаки нескольких специальных составов мошенничества, например, предусмотренных ст. ст. 159.1 и 159.4 или ст. ст. 159.2 и 159.5.

<6> Во всяком случае, обращение к Пояснительной записке к законопроекту не позволяет обнаружить сколько-нибудь убедительных доводов в пользу такого решения законодателя: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=PRJ;n=94526. См. также: Тюнин В. "Реструктуризация" уголовного законодательства об ответственности за мошенничество" // Уголовное право. 2013. N 2.

Статья 159.1 предусматривает ответственность за мошенничество в сфере кредитования, т.е. хищение денежных средств заемщиком путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений.

Определение законодателем сферы отношений, страдающей в результате предусмотренного этой статьей посягательства, посредством использования гражданско-правовой терминологии нельзя признать удачным, поскольку строгое следование правилам толкования бланкетной диспозиции приводит к выводу о невозможности применения ст. 159.1: если будет установлено, что между сторонами имели место отношения, юридическим содержанием которых стало получение кредита, то в содеянном не удастся усмотреть состав мошенничества, так как мошенничество с позиций гражданского права - деликт, а не договор, и вред при мошенничестве причиняется в момент передачи имущества (перечисления на счет) виновному или иным лицам, а не в момент неисполнения вытекающих из кредитного договора обязательств.

Следовательно, правоприменителем норма будет толковаться по ее смыслу исходя из того, что предусмотренное ст. 159.1 хищение совершается лицом, которое лишь внешне, только в целях введения лица, принимающего решение о выдаче кредита <7>, в заблуждение выступает в роли заемщика. А кредитор в результате совершения преступного деяния в действительности становится не стороной в договоре, а лицом, которому обманным, противоправным, безвозмездным и т.д. изъятием имущества причинен (или должен был быть причинен) ущерб.

<7> Таким лицом может быть и потерпевший, и иное лицо, например сотрудник юридического лица - кредитора, представляющее организацию в отношениях с заемщиками. Далее для краткости будем именовать указанных лиц кредиторами.

Приведенная оговорка относительно прикрытия, маскировки мошенничества договорными отношениями не отрицает тем не менее необходимости установления содержания специальных юридических терминов, посредством которых законодатель выразил содержащийся в комментируемой норме запрет. Указание в ст. 159.1 на лиц, чье имущество становится предметом мошенничества, на предмет посягательства и квазиправовую фигуру "заемщика" (в своей действительной юридической роли - мошенника) более или менее четко определяют пределы действия данной нормы. Значение соответствующих терминов: банка, кредитора, заемщика, денежных средств - уясняется путем обращения к законодательству, регулирующему кредитные отношения.

Понятие банка содержится в ст. 1 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности". Под иным кредитором с учетом определения в статье предмета хищения как денежных средств следует понимать лицо, которое, будучи введено в заблуждение (в заблуждение может быть введено и уполномоченное лицо организации-кредитора), заключает с мошенником договор и передает тому денежные средства как предмет указанного договора. В качестве кредита эти денежные средства лицу, выступающему в роли заемщика, могут быть переданы по кредитному договору (§ 2 главы 42 ГК), а также в качестве коммерческого кредита (ст. 823 ГК) <8>. Заемщиком именуется лицо, которому предоставляется кредит (ст. 819, п. 2 ст. 823 ГК) <9>.

<8> Об ограничительном толковании категории "кредит" при применении ст. 159.1 УК см.: Нудель С.Л. Особенности квалификации мошенничества в сфере кредитования // Российский следователь. 2013. N 13.
<9> О проблеме определения лица как заемщика см. также далее, где речь идет о субъекте данного преступления.

Позитивное законодательство использует термин "денежные средства" не только при регулировании безналичных расчетов, но и в более широком значении, т.е. как термин "деньги" <10>, нередко встречается и словосочетание "наличные денежные средства" <11>. Таким же образом этот термин должен пониматься при применении ст. 159.1 УК.

<10> Статьи 63, 66.1, 123.21 и др. ГК.
<11> Статья 14 Федерального закона от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", ст. 1 Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 79-ФЗ "О запрете отдельным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами" и др.

Объективная сторона преступления состоит во введении в заблуждение кредитора путем, как прямо указано в ст. 159.1, представления ему заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Таким образом, указанные сведения заведомо для виновного должны иметь значение для принятия решения о выдаче кредита. Они могут содержаться в представляемых кредитору документах <12>, а также в иной информации, в том числе устной. В последнем случае заведомо ложные сведения могут быть представлены кредитору, в частности, в процессе интервью с потенциальным заемщиком банка <13>.

<12> См.: Методические рекомендации к Положению Банка России "О порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)" от 31 августа 1998 г. N 54-П, утв. Банком России 5 октября 1998 г. N 273-Т.
<13> Там же. Пункт 3.

Таким образом, представление кредитору заведомо ложных сведений имеет место как при использовании в мошенничестве, замаскированном получением кредита, документов, содержащих заведомо ложные сведения, так и без использования таких документов, когда представление подобных сведений будет заключаться в ложных уверениях кредитора - и собственно подписании соответствующих документов, прежде всего кредитного договора - о намерении лица, выступающего в роли заемщика, исполнить обязательства по данному договору. С учетом сказанного невозможна ситуация, когда "у лица при получении кредита изначально возникает намерение не вернуть его и при этом представляются подлинные и достоверные сведения, мошенничество совершается путем молчаливого обмана", что, по мнению цитируемого автора, не охватывается ст. 159.1 УК <14>.

<14> Шеслер А. Мошенничество: проблемы реализации законодательных новелл // Уголовное право. 2013. N 2.

Напротив, место при совершении данного преступления находится и обману в виде умолчания - такого вида обман как способ мошенничества применяется виновным при представлении кредитору недостоверных сведений, когда заведомо ложных сведений представляемые документы не содержат, однако лицо умалчивает о каких-то значимых для кредитора обстоятельствах: "недостоверные сведения могут изначально не быть ложными, но при определенных условиях (о которых, несомненно, знает заемщик) приводить кредитора к ошибочным представлениям о фактическом финансовом положении будущего должника. Например, потенциальный заемщик представляет банку реальную справку 2-НДФЛ и другие документы, которые требует банк, однако умалчивает о своих существенных финансовых обязательствах по договору найма, залога и т.п." <15>. Такой подход, когда под недостоверной информацией понимается неполная информация, необходимая, в частности, для признания виновного нуждающимся в улучшении жилищных условий и последующего получения выплаты, отражен и в судебной практике <16>.

<15> Урда М., Шевелева С. Проблемы применения ст. 159.1 УК РФ // Уголовное право. 2013. N 6.
<16> Обзор апелляционной практики Саратовского областного суда (приговор Татищевского районного суда от 12 декабря 2013 г. в отношении Л.Е.В. по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ).

Но вряд ли правильно, как это делается в некоторых судебных решениях, утверждать, что описанный в ст. 159.1 УК способ введения кредитора в заблуждение заключается только в обмане <17>. Пленум Верховного Суда РФ действительно, предлагая дефиницию обмана, говорит в п. 2 Постановления от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", что "обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество... может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений... либо в умышленных действиях... направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение. Сообщаемые при мошенничестве ложные сведения... могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям ... его полномочиям, намерениям (выделено мной. - П.Я.)". Однако указанный в ст. 159.1 способ мошенничества соответствует и злоупотреблению доверием, как оно понимается в п. 3 названного документа: "Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него (например, получение физическим лицом кредита (выделено мной. - П.Я.), аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства)".

<17> Определение Свердловского областного суда от 26 июня 2013 г. по делу N 22-6882/2013.

Как представляется, в обвинении лица по ст. 159.1 УК нет нужды приводить те способы мошенничества, которые характеризуют объективную сторону общего его состава - обман или злоупотребление доверием. Во всяком случае, суды в обвинительных решениях указывают лишь на способы, характеризующие "кредитное мошенничество" как специальный состав: представление банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений <18>.

<18> Определение Верховного Суда РФ от 11 сентября 2013 г. N 16-Д13-20.

В ст. 159.1 указано на специального субъекта преступления - заемщика. От определения фигуры заемщика при совершении мошенничества в сфере кредитования зависит решение вопроса о том, можно ли квалифицировать по данной статье деяние, если

  1. в роли заемщика при заключении кредитного договора, маскирующего мошенничество, выступает не виновное физическое лицо, а лицо юридическое, которое возглавляется указанным физическим лицом, соответственно представляющим данную организацию в отношениях с контрагентами?
  2. виновный возглавлял юридическое лицо - заемщика фактически, но не юридически, т.е. его указания исполнялись юридическим руководителем организации, не осведомленным о преступных намерениях фактического руководителя (в практике используется такая формулировка: юридическое лицо было виновному подконтрольно, виновный был фактическим заемщиком, фактическим руководителем)?
  3. выступающее в роли заемщика юридическое лицо, возглавляемое виновным, либо создано исключительно для осуществления преступной деятельности, в том числе подобных хищений, либо на момент совершения мошенничества длительное время никакой законной деятельностью не занималось, а было использовано только как средство совершения преступления?
  4. юридическое лицо отсутствовало (не зарегистрировано либо ликвидировано), а виновный лишь использовал при представлении кредитору заведомо поддельные документы, содержащие реквизиты несуществующей организации?

Практика дает на первый вопрос положительный ответ, распространяя понятие заемщика и на юридическое лицо, которое в отношениях с кредитором представлял виновный как руководитель названной организации либо как уполномоченное данной организацией лицо <19> (как в случае неосведомленности юридического руководителя, наделившего виновного соответствующими полномочиями, о преступных намерениях последнего, так и в случае, когда и уполномоченное лицо, и руководитель преследовали общую преступную цель совершения хищения у кредитора).

<19> См., напр.: Апелляционное определение Московского городского суда от 5 ноября 2013 г. по делу N 10-10372/2013.

И на второй вопрос ответ должен быть положительным. Признавая Л.О. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК, областной суд указал, что Л.О., фактически руководивший организацией, изготовил и представил в банк с целью получения обществом кредита заведомо ложные и недостоверные сведения, контролировал прохождение этих документов через соответствующие отделы банка, их скорейшее рассмотрение, а при поступлении денежных средств на счета общества распорядился ими по своему усмотрению. Ф.Ф., которого Л.О. использовал в своих интересах, являлся заемщиком у кредитной организации лишь формально. Также формально, а фактически - фиктивно, т.е. по просьбе Л.О., Ф.Ф. являлся генеральным директором и единственным участником организации и подписывал все документы, касающиеся деятельности общества, не принимая на самом деле в деятельности ООО никакого участия <20>.

<20> Апелляционное определение Московского областного суда от 2 сентября 2014 г. по делу N 22-4821. См. также: Постановление Московского городского суда от 28 октября 2014 г. N 4у/9-5492/14.

А вот при обстоятельствах, приведенных в третьем вопросе, суды состава мошенничества, предусмотренного ст. 159.1, не усматривают, квалифицируя деяние как простое мошенничество. К.И., действуя по предварительному сговору группой лиц, которые организовали его фиктивное назначение на должность генерального директора фирмы "С", фактически не ведущей хозяйственной деятельности, завладели путем обмана денежными средствами фирмы "С" в крупном размере. Так, представив сотрудникам банка заведомо ложную информацию о доходах общества и уставные документы и введя их в заблуждение относительно истинности своих намерений, К.И. и иные лица, действующие с ним в сговоре, 19 сентября 2012 г. завладели денежными средствами банка на сумму 989715 руб., выданными в качестве кредитных денежных средств фирме "С", которыми распорядились по своему усмотрению <21>.

<21> Постановление Московского городского суда от 10 сентября 2014 г. N 4у/7-4443/14. В этом решении приведена такая аргументация: при указанных обстоятельствах заключение кредитного договора и договора поручения с фирмой "С" были изначально фиктивными, т.е. прикрытием обмана, а потому указанные действия не могут рассматриваться как хищение денежных средств заемщиком путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Стоит вместе с тем заметить, что не только в подобных, но и во всех случаях совершения мошенничества заключение договора является фиктивным, т.е. маскирующим действительные юридические отношения сторон - сделка при мошенничестве как форме хищения не совершается, а имеет место деликт.

Исходя из приведенной аргументации на четвертый вопрос ответ также должен быть отрицательным, содеянное при указанных в нем обстоятельствах должно квалифицироваться по ст. 159 УК.

К решению вопроса о вменении совокупности обсуждаемого преступного деяния и преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК, нельзя подходить во всех случаях так, как это предписывается Пленумом при квалификации по ст. 159 УК <22>, поскольку "максимальная санкция, предусмотренная ч. 3 ст. 327 УК РФ в виде ареста до шести месяцев, больше максимальной санкции в виде ареста до четырех месяцев, предусмотренной в ч. 1 ст. 159.1, в ч. 1 ст. 159.2, в ч. 1 ст. 159.5 УК РФ" <23>. Следовательно, в этом случае деяние должно быть квалифицировано по совокупности соответствующих преступлений. Когда же предусмотренное за совершение мошенничества наказание строже (ч. 1 ст. 159.4 УК), нежели наказание за использование заведомо подложного документа, второе преступное деяние самостоятельно не квалифицируется, и здесь, стало быть, применяются предложенные Пленумом правила уголовно-правовой оценки.

<22> "Хищение лицом чужого имущества или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием, совершенные с использованием изготовленного другим лицом поддельного официального документа, полностью охватывается составом мошенничества и не требует дополнительной квалификации по статье 327 УК РФ": п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51.
<23> Шеслер А. Указ. соч.

Пристатейный библиографический список

  1. Карпов И. Новые способы мошенничества // Законность. 2014. N 4.
  2. Нудель С.Л. Особенности квалификации мошенничества в сфере кредитования // Российский следователь. 2013. N 13.
  3. Тюнин В. "Реструктуризация" уголовного законодательства об ответственности за мошенничество // Уголовное право. 2013. N 2.
  4. Урда М., Шевелева С. Проблемы применения ст. 159.1 УК РФ // Уголовное право. 2013. N 6.
  5. Шеслер А. Мошенничество: проблемы реализации законодательных новелл // Уголовное право. 2013. N 2.