Обзор правовых позиций верховного суда Российской Федерации по вопросам частного права за декабрь 2014 г.

Извлечение из дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института "М-Логос" <1>. Обзор подготовили: А.Г. Карапетов, доктор юридических наук; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; С.В. Матвиенко, магистр юриспруденции, эксперт "КонсультантПлюс"; М.В. Бондаревская, магистр юриспруденции, аспирант кафедры гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова. Отобраны наиболее интересные Определения Верховного Суда РФ.

Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Определение Верховного Суда РФ от 01.12.2014 N 305-ЭС14-1484

Признание судом законными предписаний уполномоченного органа и действий департамента по демонтажу рекламных конструкций тождественно принятию судебного решения о демонтаже этих конструкций. Следовательно, действия департамента по демонтажу конструкций не являются противоправными.

1. Порядок демонтажа рекламных конструкций с возможностью утилизации установлен ч. 22 ст. 19 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ "О рекламе" (в редакции, действовавшей в период возникновения правоотношений между сторонами).

В соответствии с названной правовой нормой при невыполнении обязанности по демонтажу рекламной конструкции орган местного самоуправления муниципального района или орган местного самоуправления городского округа вправе обратиться в суд или в арбитражный суд с иском о принудительном осуществлении демонтажа рекламной конструкции. В случае принятия судом или арбитражным судом решения о принудительном осуществлении демонтажа рекламной конструкции ее демонтаж, хранение или, в необходимых случаях, уничтожение осуществляются за счет собственника или иного законного владельца недвижимого имущества, к которому была присоединена рекламная конструкция. По требованию собственника или иного законного владельца такого недвижимого имущества владелец рекламной конструкции обязан возместить ему разумные расходы, понесенные в связи с демонтажем, хранением или, в необходимых случаях, уничтожением рекламной конструкции.

Признание судом законными предписаний уполномоченного органа и действий департамента по демонтажу рекламных конструкций тождественно принятию судебного решения о демонтаже этих конструкций. Следовательно, действия департамента по демонтажу конструкций не являются противоправными.

Данное обстоятельство не было принято во внимание судами при вынесении оспариваемых судебных актов.

2. Вопрос о правомерности утилизации ответчиком рекламных конструкций истца судами не был рассмотрен.

Судами достоверно не установлено, когда был произведен демонтаж конструкций, был ли извещен истец о предстоящем демонтаже; не выяснено, какое время демонтированные конструкции должны храниться на складе временного хранения, каким документом предусмотрены порядок хранения, а также порядок и срок утилизации; не установлено, какие меры принимались истцом для уменьшения суммы возможных убытков.

В обоснование расчета суммы убытков общество представило справку о балансовой стоимости основных средств. Однако справка о балансовой стоимости не является первичным документом, подтверждающим основание приобретения и стоимость конструкций. Судами не установлены вид утилизированных рекламных конструкций, время их приобретения истцом, действительная их стоимость.

Определение Верховного Суда РФ от 01.12.2014 N 300-ЭС14-1296

Нормы ГК РФ, устанавливающие право любого лица на судебное оспаривание патента в течение срока его действия, не являются устанавливающими срок исковой давности. Соответственно правила ГК РФ об исковой давности (в том числе об "объективном" 10-летнем сроке давности) к таким искам, заявленным в пределах срока патента, не применяются.

В п. 1 ст. 1398 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент рассмотрения спора) установлено, что патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец может быть в течение срока его действия признан недействительным полностью или частично.

Пункт 2 ст. 1398 ГК РФ закрепляет, что выдача патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец может быть оспорена в судебном порядке любым лицом, которому стало известно о нарушениях, предусмотренных подп. 4 п. 1 указанной статьи.

В соответствии с подп. 4 п. 1 ст. 29 ранее действовавшего Патентного закона РФ от 23.09.1992 N 3517-1 (далее - Патентный закон) патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец в течение всего срока его действия может быть признан недействительным полностью или частично в случае выдачи патента с указанием в нем в качестве автора или патентообладателя лица, не являющегося таковым в соответствии с настоящим Законом, или без указания в патенте в качестве автора или патентообладателя лица, являющегося таковым в соответствии с настоящим Законом.

Вместе с тем в вышепоименованных нормах права отсутствует указание на то, что названные сроки по своей правовой природе являются сроками исковой давности.

Кроме того, ст. 196 ГК РФ определено, что срок исковой давности не может превышать 10 лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен. Однако срок действия правовой охраны исключительных прав на изобретения составляет 20 лет, а для промышленных образцов - 15 лет (п. 1 ст. 1363 ГК РФ).

Как следует из содержания положений п. 2 ст. 1398 ГК РФ и п. 1 ст. 29 Патентного закона, законодатель преследовал в данном случае цель дать возможность любому лицу, независимо от того, есть ли у такого лица собственный интерес в признании патента недействительным, оспорить патент в течение всего срока его действия, следовательно, ограничение срока оспаривания патента, в том числе через применение сроков исковой давности, не согласуется с позицией законодателя.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что правила главы 12 ГК РФ об исковой давности в период действия патента применению не подлежат. Данный вывод основан также на положении абз. 6 ст. 208 ГК РФ, согласно которому исковая давность не распространяется на другие требования в случаях, установленных законом.

В данном случае закон (ст. 1398 ГК РФ) предусматривает срок, в течение которого любое лицо вправе обратиться в суд с определенным требованием, подчеркивая, что по истечении указанного срока действия патента уже только заинтересованное лицо может обратиться с таким же требованием и срок исковой давности подлежит применению в общем порядке.

Определение Верховного Суда РФ от 02.12.2014 N 306-ЭС14-2019 <2>

Кадастровый учет отдельного помещения в рамках объекта незавершенного строительства законодательством не предусмотрен. Отказ кадастровой палаты в постановке на учет такого помещения признан законным.

Кадастровая палата отказала в осуществлении государственного кадастрового учета объекта недвижимости (помещения), расположенного в объекте незавершенного строительства.

Статья 7 Федерального закона от 24.07.2007 N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" (далее - Закон о кадастре) определяет состав сведений государственного кадастра недвижимости об объекте недвижимости.

Для проведения кадастрового учета здания, сооружения, помещения либо объекта незавершенного строительства заявителем представляются необходимые для этого документы, в том числе технический план и другие указанные в ст. 22 Закона о кадастре документы.

В соответствии с ч. 1 ст. 41 Закона о кадастре технический план представляет собой документ, в котором воспроизведены определенные сведения, внесенные в государственный кадастр недвижимости, и указаны сведения о здании, сооружении, помещении или об объекте незавершенного строительства, необходимые для постановки на учет такого объекта недвижимости, либо сведения о части или частях такого объекта недвижимости, либо новые необходимые для внесения в государственный кадастр недвижимости сведения о таком объекте недвижимости, которому присвоен кадастровый номер.

Из указанных норм Закона о кадастре следует, что проведение кадастрового учета объекта недвижимости осуществляется в отношении здания, сооружения, помещения либо объекта незавершенного строительства.

Форма кадастрового паспорта помещения утверждена Приказом Минэкономразвития России от 28.12.2012 N 831. Из положений приложения N 2 к указанному Приказу следует, что помещение является частью здания или сооружения, а не объекта незавершенного строительства.

Системное толкование приведенных норм свидетельствует о том, что Законом о кадастре осуществление кадастрового учета предусмотрено в отношении зданий и сооружений, в установленном порядке введенных в эксплуатацию, помещений, расположенных в них, а также в отношении объекта незавершенного строительства.

Из имеющихся в деле технического плана и технического паспорта следует, что административный корпус является объектом незавершенного строительства.

В силу вышеизложенного, поскольку постановка на кадастровый учет помещения до завершения строительства и ввода в эксплуатацию здания (сооружения), в котором оно расположено, Законом о кадастре не предусмотрена, кадастровая палата обоснованно отказала в проведении кадастрового учета спорного помещения.

Определение Верховного Суда РФ от 05.12.2014 N 305-ЭС14-3291

Если в договоре страхования или в законе установлен срок для страховой выплаты, то течение срока исковой давности по требованиям о выплате страхового возмещения начинается с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе в выплате страхового возмещения или о выплате его в неполном объеме в этот срок, а при несовершении таких действий - с момента окончания срока, установленного для страховой выплаты. Расчет срока исковой давности по таким требованиям с момента наступления страхового случая неправомерен.

В соответствии со ст. 966 ГК РФ срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора имущественного страхования, составляет два года.

В силу п. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" двухгодичный срок исковой давности по спорам, вытекающим из правоотношений по имущественному страхованию (ст. 966 ГК РФ), исчисляется с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе страховщика в выплате страхового возмещения или о выплате его страховщиком не в полном объеме, а также с момента истечения срока выплаты страхового возмещения, предусмотренного законом или договором.

Президиум ВАС РФ в Постановлении от 21.01.2014 N 11750/13 также указал, что в обязательственных правоотношениях ненадлежащее исполнение или неисполнение обязательства должником нарушает субъективное материальное право кредитора, а значит, право на иск возникает с момента нарушения права кредитора, и именно с этого момента определяется начало течения срока давности (с учетом того, когда это стало известно или должно было стать известно кредитору).

Наступление страхового случая означает лишь возникновение права страхователя обратиться с требованием к страховщику о страховой выплате, сама же реализация права на страховую выплату осуществляется в порядке, предусмотренном договором страхования или законом.

Поэтому если в договоре страхования или в законе установлен срок для страховой выплаты, то течение срока исковой давности начинается с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе в выплате страхового возмещения или о выплате его в неполном объеме в этот срок, а при несовершении таких действий - с момента окончания срока, установленного для страховой выплаты.

Если же в договоре страхования или в законе не установлен срок для страховой выплаты, то подлежат применению правила п. 2 ст. 200 ГК РФ, согласно которым по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства.

Учитывая изложенную правовую позицию, судами неправильно определено начало течения срока исковой давности - с момента наступления страхового случая, что привело к принятию неправильного решения и влечет отмену судебных актов, принятых по делу.

Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2014 N 309-ЭС14-2903

Для взыскания с казны убытков в размере стоимости утраченного приставами-исполнителями заложенного имущества, на которое обращено взыскание, после его ареста и изъятия судебным приставом-исполнителем требуется доказать лишь факт утраты такого имущества. Взыскатель не обязан подтверждать вину и причинно-следственную связь между поведением судебного пристава-исполнителя, отвечающего за сохранность арестованного имущества, и утратой имущества. Ответственность казны наступает, даже если эта утрата произошла по вине других лиц.

В соответствии с п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 N 27 "О некоторых вопросах применения законодательства об исполнительном производстве" при утрате переданного на хранение или под охрану имущества взыскатель имеет право на иск о возмещении вреда за счет казны Российской Федерации, поскольку судебный пристав-исполнитель несет ответственность за действия третьих лиц, на которых он возложил свою обязанность по сохранности имущества должника (ст. 403 ГК РФ).

Согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 16.04.2013 N 17450/12 в случае утраты имущества, на которое обращено взыскание, после его ареста и изъятия судебным приставом-исполнителем, в том числе в случае передачи этого имущества на ответственное хранение, взыскатель, в пользу которого обращено взыскание на заложенное имущество, может требовать возмещения ущерба, причиненного ему утратой арестованного имущества, непосредственно со службы судебных приставов.

При этом взыскатель не обязан подтверждать вину и причинно-следственную связь между конкретными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, отвечающего за сохранность арестованного имущества, и утратой имущества, даже если эта утрата произошла по вине других лиц.

Для взыскания убытков в размере утраченного заложенного имущества, на которое обращено взыскание после его ареста и изъятия судебным приставом-исполнителем, требуется доказать лишь факт утраты такого имущества, каких-либо дополнительных доказательств невозможности исполнения судебного акта при этом не требуется.

Требования, содержащиеся в исполнительном документе, приставом-исполнителем в двухмесячный срок, установленный ст. 36 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", со дня возбуждения исполнительного производства не исполнены.

Реальные препятствия к исполнению судебного акта в установленные сроки отсутствовали. Более того, существовало арестованное приставами имущество - заложенный автомобиль, за счет стоимости которого было возможно исполнить требование судебного акта. Между тем в течение более трех лет судебный акт не исполнен.

Для взыскания убытков в размере стоимости утраченного заложенного имущества, на которое обращено взыскание, после его ареста и изъятия судебным приставом-исполнителем требуется доказать лишь факт утраты такого имущества.

Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2014 N 301-ЭС14-1129

Неохраняемые элементы товарного знака не могут являться основанием, определяющим наличие или отсутствие сходства до степени смешения товарного знака, и обусловливать угрозу их смешения потребителями.

Из свидетельства на товарный знак N 487945 следует, что содержащиеся в нем слова "Ритуал" и "Сервис" являются неохраняемыми элементами товарного знака.

Согласно ст. 1483 ГК РФ неохраняемый словесный элемент может присутствовать в комбинированном товарном знаке, не занимая в нем доминирующего положения, что означает, что он не влияет на общее восприятие товарного знака и не подлежит правовой охране, поскольку является общераспространенным понятием.

Настоящие исковые требования заявлены в связи с неправомерным, по мнению правообладателя, использованием ответчиком при оказании услуг словесного обозначения "Ритуал Сервис".

Учитывая, что словесные элементы "Ритуал" и "Сервис" в комбинированном товарном знаке не обладают признаками охраноспособности, их использование другими лицами, в том числе в предпринимательской деятельности, в силу закона в любом случае не может признаваться нарушением исключительных прав.

Суды установили, что словесные элементы "Ритуал" и "Сервис" используются отдельно от других изобразительных элементов товарного знака и являются общепринятыми понятиями.

При данных обстоятельствах указания Суда по интеллектуальным правам на необходимость исследования сходства до степени смешения двух словесных обозначений не основаны на нормах права, поскольку неохраняемые элементы товарного знака не могут являться основанием, определяющим наличие или отсутствие сходства до степени смешения товарного знака, и обусловливать угрозу их смешения потребителями.

Определение Верховного Суда РФ от 15.12.2014 N 309-ЭС14-923 <3>

1. Сделка, совершенная с целью вывода активов в преддверии банкротства и причинения вреда другим кредиторам потенциального банкрота, может быть признана судом недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ.

2. Когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением правом сделку купли-продажи, представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что продавец и покупатель при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу, на ответчиков переходит бремя доказывания того, что сделка совершена в интересах контрагентов, по справедливой цене, а не для причинения вреда кредитору путем воспрепятствования обращению взыскания на имущество и имущественные права по долгам.

Оспариваемые договоры купли-продажи долей в уставном капитале общества "Бизнес-Парк" в размере 99% и 1% заключены между компанией "Башкорт АБ" (продавец) и обществом "Сатурн", Габдрахимовым А.М., соответственно. Указанные договоры подчинены законодательству Российской Федерации.

Суд первой инстанции в иске о признании недействительными договоров купли-продажи долей в уставном капитале общества "Бизнес-Парк" отказал, сославшись на недоказанность факта совершения сделок с намерением причинения вреда.

Суд апелляционной инстанции согласился с данным выводом суда первой инстанции, указав на то, что установление обстоятельств, касающихся продажи долей по заниженной стоимости, не имеет правового значения для разрешения настоящего спора, а отсутствие добросовестности покупателей при определении ими цены договоров не может порочить эти договоры. Апелляционный суд признал неотносимыми доказательствами аффидевиты членов семьи Квинн.

Между тем судами не учтено следующее.

Договор, при заключении которого допущено злоупотребление правом, подлежит признанию недействительным на основании ст. 10 и 168 ГК РФ по иску оспаривающего такой договор лица, чьи права или охраняемые законом интересы он нарушает.

Обосновывая право на иск в материальном смысле, истец указал на то, что является кредитором компании "Башкорт АБ" в рамках дела о банкротстве последней, разрешаемого иностранным судом.

По мнению истца, обстоятельства заключения договоров купли-продажи свидетельствуют о недобросовестном поведении как продавца, так и покупателей.

Истец обращал внимание на судебные процессы в Высоком суде Ирландии, в рамках которых получены аффидевиты о направленности действий бенефициаров компании "Башкорт АБ" на вывод активов данной компании с целью воспрепятствования обращению взыскания на принадлежащие ей доли российского юридического лица в погашение задолженности данной компании перед истцом по заемным обязательствам. Истец указывал на факт продажи компанией "Башкорт АБ" в преддверии ее банкротства единственного актива за символическую цену в 10000 рублей, последующую перепродажу долей, скрытую от суда, рассматривавшего спор, другие обстоятельства.

В нарушение требований ст. 168, 170 АПК РФ суды также не исследовали условия договоров об отчуждении долей, касающиеся цены сделок, на предмет проверки доводов банка о реализации актива за символическую сумму.

Судами ошибочно не принято во внимание то, что презумпция добросовестности является опровержимой.

В ситуации, когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением правом сделку купли-продажи, представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что продавец и покупатель при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу, на ответчиков переходит бремя доказывания того, что сделка совершена в интересах контрагентов, по справедливой цене, а не для причинения вреда кредитору путем воспрепятствования обращению взыскания на имущество и имущественные права по долгам.

Определение Верховного Суда РФ от 02.12.2014 N 310-ЭС14-142

Возложение на субагента ответственности в виде покрытия агенту в качестве убытков суммы штрафа, уплаченного им туроператору в связи с реализацией привлеченным субагентом гражданином-потребителем своего императивно закрепленного права на отказ от оказания услуг, не соответствует закону. Субагент, работающий по комиссионной модели, не может отвечать за неисполнение сделки туристом перед агентом (туроператором), равно как и за реализацию туристом права на односторонний отказ от договора возмездного оказания услуг, гарантированного туристу законом.

Иск заявлен о взыскании убытков в связи с ненадлежащим исполнением обязательств по субагентскому договору, которое, по мнению истца, выразилось в отказе ответчика от забронированного туристского продукта в нарушение параметров аннуляции.

Законодательство о туристской деятельности предполагает, что отношения по реализации туристского продукта могут формироваться в виде двух моделей: 1) по модели двусторонних отношений "турист - туроператор"; 2) по модели трехсторонних отношений с участием посредника "турист - турагент - туроператор".

Истец по настоящему делу был привлечен туроператором к реализации туристского продукта в качестве турагента. Он, в свою очередь, в качестве субтурагента привлек к реализации туристского продукта, подготовленного туроператором, ответчика по настоящему делу посредством вышеназванного субагентского договора. Независимо от наличия на стороне посредника двух субъектов (турагента - субтурагента) отношения сторон по настоящему делу развивались по второй модели.

При этом посреднический договор между истцом и ответчиком заключен по модели договора комиссии (субагент обязался по поручению агента от своего имени, но за счет агента реализовывать туристский продукт).

Независимо от того, по какой модели посреднического договора стороны оформили свои отношения в соответствии с нормами гражданского законодательства об отдельных видах обязательств, цель их деятельности - реализация туристского продукта туристу-потребителю - обусловливает необходимость регулирования их отношений также нормами законодательства о туристской деятельности и защите прав потребителей, о возмездном оказании услуг.

В силу п. 2 ст. 782 ГК РФ, а также ст. 32 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей) турист как потребитель вправе отказаться от исполнения договора о реализации туристского продукта в любое время при условии оплаты исполнителю (туроператору) фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

Названная гарантия предоставлена туристу императивными нормами законодательства и предполагает встречные обязательства на стороне туроператора и турагента обеспечить туристу право на односторонний отказ от туристского продукта в любое время при условии компенсации туроператору (турагенту) фактически понесенных ими расходов, обусловленных предоставлением конкретного туристского продукта, наличие которых они должны доказать. Данный подход подтверждается сложившейся судебной практикой (п. 1 Обзора ВС РФ по отдельным вопросам судебной практики о применении законодательства о защите прав потребителей при рассмотрении гражданских дел, утвержденного Президиумом ВС РФ от 01.02.2012, Постановление Президиума ВАС РФ от 17.01.2012 N 11292/11, Определение ВС РФ от 28.06.2011 N 51-В11-3).

Более того, норма ст. 10 Федерального закона от 24.11.1996 N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" (далее - Закон о туристской деятельности) специально оговаривает право каждой из сторон договора о реализации туристского продукта потребовать расторжения договора о реализации туристского продукта в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых исходили стороны при заключении договора, к которым относится в том числе невозможность совершения туристом поездки по не зависящим от него обстоятельствам (болезнь туриста, отказ в выдаче визы и другие обстоятельства).

В настоящем случае такие обстоятельства были подтверждены туристами, представившими при отказе от тура справку медицинского учреждения о запрете на выезд одному из членов семьи (врачебный запрет на длительный перелет в связи с беременностью). При этом субагент (ответчик), направивший истцу (агенту) сообщение об отмене бронирования тура, действовал как посредник между туристом и туроператором, выражая не собственную юридически значимую волю на аннулирование тура (расторжение договора), но передавая через агента туроператору волю туриста на расторжение договора о реализации туристского продукта, допустимое согласно нормам ст. 310, 792 ГК РФ, ст. 32 Закона о защите прав потребителей, ст. 10 Закона о туристской деятельности.

Таким образом, субагент незамедлительно сообщил комитенту об отмене бронирования, выступая посредником в реализации туристами права на односторонний отказ от исполнения договора.

Следовательно, суды необоснованно сделали вывод о наличии факта нарушения обязательства ответчиком, сообщившим о реализации туристом права на односторонний отказ от договора возмездного оказания туристических услуг, возможность использования которого заказчиком услуг закон не обусловливает применением имущественных санкций как в принципе, так и дифференцированных в зависимости от срока, оставшегося до начала фактического предоставления таких услуг.

В данном случае отсутствует факт противоправного поведения ответчика, который привел к возникновению убытков истца. Согласно п. 1 ст. 993 ГК РФ субагент не может отвечать за неисполнение сделки туристом перед агентом (туроператором), равно как и за реализацию туристом права на односторонний отказ от договора возмездного оказания услуг, гарантированного туристу законом.

Фактическая оплата агентом штрафной неустойки туроператору сама по себе не свидетельствует о виновности субагента в причинении убытков агенту, который должен был действовать разумно и осмотрительно как лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, учитывать требования законодательства о гарантиях туристам как заказчикам услуг на односторонний отказ от туров, который сбалансирован правом лица, реализующего туристский продукт, получить фактические расходы, им обоснованные и подтвержденные, при доказанности действий, направленных на их минимизацию.

Поскольку Закон о туристской деятельности устанавливает императивное требование к реализации туристского продукта: обеспечение оказания туристам всех услуг, входящих в туристский продукт, осуществляется исключительно туроператором, независимо от того, привлекался ли турагент к оказанию этих услуг, - судам важно учитывать, что при рассмотрении споров о взыскании убытков, связанных с отказом туриста от реализации туристского продукта, подлежит привлечению к участию в деле туроператор как субъект, обладающий доказательствами фактически понесенных расходов при реализации конкретного туристского продукта.

Определение Верховного Суда РФ от 29.12.2014 N 308-ЭС14-1226

1. В силу абзаца третьего п. 1 ст. 52 Закона об акционерных обществах сообщение о проведении общего собрания акционеров должно быть направлено каждому из акционеров заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме, или вручено каждому из указанных лиц под роспись, либо, если это предусмотрено уставом общества, опубликовано в доступном для всех акционеров общества печатном издании, определенном уставом общества.

Неуведомление акционеров о собрании является существенным нарушением порядка его проведения, поскольку препятствует акционерам в реализации их права на участие в принятии решений, связанных с управлением обществом, вне зависимости от того, каким количеством акций они владеют.

2. Суд вправе оценивать экономическую целесообразность формулы расчета вознаграждения членам совета директоров, утвержденной собранием акционеров.

Акционеры обратились в суд с иском о признании недействительным решения внеочередного общего собрания акционеров общества в части включения в вознаграждение председателя совета директоров суммы, равной 4% от суммы, перечисленной в фонд (резерв) сомнительных долгов за предыдущий отчетный период.

1. Согласно п. 7 ст. 49 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах; в редакции, действовавшей в спорный период) акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований названного Закона, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения, и указанным решением нарушены его права и законные интересы.

В силу абз. 3 п. 1 ст. 52 Закона об акционерных обществах сообщение о проведении общего собрания акционеров должно быть направлено каждому лицу, указанному в списке лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме, или вручено каждому из указанных лиц под роспись, либо, если это предусмотрено уставом общества, опубликовано в доступном для всех акционеров общества печатном издании, определенном уставом общества.

Пунктом 2 ст. 60 Закона об акционерных обществах предусмотрено, что при проведении общего собрания акционеров в форме заочного голосования бюллетень для голосования должен быть направлен или вручен под роспись каждому лицу, указанному в списке лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров. Направление бюллетеня для голосования осуществляется заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления бюллетеней для голосования. Уставом общества с числом акционеров более 500 тысяч может быть предусмотрено опубликование бланков бюллетеней для голосования в доступном для всех акционеров общества печатном издании, определенном уставом общества.

Исходя из буквального значения слов и выражений, содержащихся в уставе общества, с учетом приведенных норм корпоративного законодательства суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что в данном случае на названном обществе лежала безусловная обязанность по письменному направлению акционерам как извещений о предстоящем собрании, так и бюллетеней для голосования, причем вне зависимости от того, подавали акционеры в общество заявления о направлении им указанных документов почтой либо нет.

В материалах дела не имеется доказательств направления истцам уведомлений о собрании либо бюллетеней для голосования.

Не располагая информацией о собрании, акционеры были лишены возможности получить бюллетени лично по месту нахождения общества.

Допущенные существенные нарушения порядка проведения собрания воспрепятствовали акционерам в реализации их права на участие в принятии решений, связанных с управлением обществом. При этом данное право принадлежит всем акционерам общества независимо от того, каким количеством акций они владеют.

2. Пунктом 2 ст. 64 Закона об акционерных обществах установлено, что по решению общего собрания акционеров членам совета директоров общества в период исполнения ими своих обязанностей могут выплачиваться вознаграждение и (или) компенсироваться расходы, связанные с исполнением ими функций членов совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Следовательно, выплату вознаграждения членам совета директоров общества Закон об акционерных обществах связывает с выполнением указанными лицами управленческих функций.

Рассматривая вопрос о возникновении негативных последствий на стороне общества и его акционеров вследствие принятия оспариваемого решения общего собрания акционеров, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно приняли во внимание предназначение фонда (резерва) сомнительных долгов и правильно указали на то, что обусловленная выполнением управленческих функций выплата вознаграждения председателю совета директоров общества в рассматриваемом случае не имела разумной экономической связи с утвержденной собранием расчетной формулой.

Определения Судебной коллегии по гражданским делам Определение Верховного Суда РФ от 25.11.2014 N 18-КГ14-155

Уступка банком прав требований о взыскании долга с потребителя возможна в пользу лица, не имеющего банковской лицензии, если в договоре с потребителем имеется условие, допускающее такую уступку.

Верховный Суд РФ отменил судебные акты нижестоящих судебных инстанций и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в части, касающейся рассмотрения заявления о процессуальном правопреемстве в рамках гражданского дела о солидарном взыскании задолженности по кредитному договору. Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении заявления о процессуальной замене взыскателя с банка на организацию, не имеющую лицензии на осуществление банковской деятельности (ООО применительно к рассматриваемому делу), несмотря на заключенный между указанными организациями договор уступки права требования.

Верховный Суд РФ, отменяя принятые в рамках настоящего спора судебные акты, в качестве оснований для их отмены указал следующее. Положения п. п. 1, 2 ст. 382 ГК РФ и ст. 44 ГПК РФ не содержат каких-либо ограничений на уступку применительно к рассматриваемой ситуации.

Более того, по смыслу положения п. 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" возможность передачи права требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, допускается, если соответствующее условие предусмотрено договором между кредитной организацией и потребителем и было согласовано сторонами при его заключении.

Соответствующий пункт кредитного договора, задолженность по которому была взыскана и подтверждена вступившим в законную силу решением суда, предусматривает право банка уступить (передать) полностью или частично свои права требования как кредитора по настоящему договору третьему лицу с последующим уведомлением клиента об этом факте.

Таким образом, у нижестоящих судебных инстанций отсутствовали основания для отказа в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве.

Определение Верховного Суда РФ от 02.12.2014 N 78-КГ14-34

Оформление отношений потребителя, намеренного приобрести в собственность квартиру в строящемся многоквартирном доме, и застройщика посредством оформления предварительного договора не лишает суд возможности квалифицировать договор с учетом его истинной природы и применить нормы Федерального закона "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" и Закона РФ "О защите прав потребителей".

Верховный Суд РФ отменил судебный акт суда апелляционной инстанции и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции в рамках рассмотрения спора о взыскании неустойки, компенсации морального вреда и штрафа за ненадлежащее исполнение обязательств в виде нарушения сроков строительства по предварительному договору купли-продажи квартиры.

Суды первой и апелляционной инстанций, отказав в удовлетворении заявленных требований, указали, что спорный договор является предварительным, а не договором долевого участия в строительстве многоквартирного дома, вследствие чего к указанным правоотношениям не подлежат применению положения Федерального закона "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов..." и Закона "О защите прав потребителей", на соответствующих положениях которых основаны заявленные исковые требования.

Верховный Суд РФ в качестве оснований для отмены судебных актов вышестоящих судебных инстанций указал на то обстоятельство, что суду независимо от наименования договора следовало установить его действительное содержание, исходя как из буквального значения содержащихся в нем слов и выражений, так и из условий договора, а также из действительной общей воли сторон с учетом цели договора.

По мнению Верховного Суда РФ, как видно из договора, заключенного между истцами и ответчиком, целью договора независимо от его наименования и юридической квалификации является намерение истцов приобрести в будущем квартиру в строящемся ответчиком многоквартирном доме. Вследствие чего выводы судов об обратном и, следовательно, о неприменении к спорным правоотношениям сторон соответствующих положений вышеуказанных Законов являются ошибочными.

Определение Верховного Суда РФ от 09.12.2014 N 45-КГ14-11

Суд вправе своим определением изменить указанную в судебном решении об обращении взыскания на предмет залога его начальную продажную стоимость в случае изменения рыночных цен. К такой процедуре применимы в порядке аналогии закона нормы ГПК РФ об изменении порядка и способа исполнения судебного решения.

Верховный Суд РФ отменил судебный акт суда апелляционной инстанции и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции в рамках рассмотрения заявления взыскателя об изменении порядка и способа исполнения решения суда об обращении взыскания на предмет залога. В обоснование заявления заявитель указывал, что с момента вынесения решения суда стоимость заложенного имущества значительно снизилась, вследствие чего стала невозможной его реализация по цене, указанной в решении суда, в связи с чем заявитель просил снизить начальную продажную стоимость имущества (земельного участка) в соответствии с его действительной рыночной стоимостью в порядке ст. 434 ГПК РФ.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленного требования, указал, что начальная продажная цена заложенного имущества установлена вступившим в законную силу решением суда, изменение рыночной стоимости имущества приведет к изменению содержания решения суда, следовательно, требования заявителя не могут быть удовлетворены в порядке ст. 434 ГПК РФ.

Суд апелляционной инстанции поддержал вышеизложенные выводы суда первой инстанции, дополнительно указав, что в случае признания повторных торгов несостоявшимися взыскатель вправе оставить за собой имущество по цене не более чем на 25% ниже его первоначальной продажной цены.

Верховный Суд РФ, признавая указанные выводы судов ошибочными, указал буквально следующее.

Согласно подп. 3 п. 2 ст. 54 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" начальная продажная цена устанавливается в соответствии с рыночной ценой заложенного имущества.

Порядок изменения начальной продажной цены имущества в случае изменения его рыночной цены Законом прямо не урегулирован.

Вместе с тем в соответствии с ч. 4 ст. 1 ГПК РФ в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона).

Применительно к данному случаю такой нормой является ст. 434 ГПК РФ, согласно которой при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного постановления или постановлений иных органов, взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель вправе поставить перед судом, рассмотревшим дело, или перед судом по месту исполнения судебного постановления вопрос об отсрочке или о рассрочке исполнения, об изменении способа и порядка исполнения, а также об индексации присужденных денежных сумм. Такие заявления сторон и представление судебного пристава-исполнителя рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. 203 и 208 Кодекса.

Как следует из обжалуемых судебных постановлений, действия по исполнению решения суда были начаты почти через четыре года после определения судом начальной продажной цены заложенного имущества, в связи с чем его рыночная стоимость могла значительно измениться.

Указание суда апелляционной инстанции на то, что имеется предусмотренная законом возможность оставления спорного имущества за взыскателем по цене до 25% ниже первоначальной, само по себе не является основанием для отказа в пересмотре вопроса о начальной продажной цене имущества, поскольку указанное судом апелляционной инстанции снижение цены оставляемого за взыскателем имущества производится исходя из начальной продажной цены, определяемой судом в соответствии с рыночной стоимостью имущества.