Мудрый Юрист

Реализация принципа вины при квалификации мошенничества при получении выплат

Бавсун Максим Викторович, начальник кафедры Омской академии МВД России, доктор юридических наук, доцент.

Вишнякова Наталья Валерьевна, доцент Омской академии МВД России, кандидат юридических наук.

В статье рассматривается проблема несоответствия уголовно-правовой оценки некоторых случаев мошенничеств при получении выплат принципу вины. Авторы обосновывают недопустимость объективного вменения и в качестве возможного выхода из сложившейся ситуации предлагают внести изменения в нормы социального обеспечения.

Ключевые слова: принцип вины; объективное вменение; умысел; мошенничество при получении выплат.

The implementation of the principle of guilt for classification of fraud envisaged by Article 159.2 of the Criminal Code of the Russian Federation

M.V. Bavsun, N.V. Vishnyakova

Bavsun Maxim Viktorovich, LLD., Assoc. Prof., Associate Professor, Head of Department, Omsk Academy of the Ministry of Interior of Russia.

Vishnyakova Natalya Valeryevna, PhD (Law), Associate Professor, Omsk Academy of the Ministry of Interior of Russia.

The article raises the problem of the inadequacy of criminal law assessment of some cases of fraud in obtaining payments to the principle of guilt, the authors justify the inadmissibility of objective imputation and as a possible way out of the situation, propose changes to the social security standards.

Key words: principle of guilt; objective imputation; intent; fraud in obtaining benefits.

В соответствии с принципом вины, предусмотренным ст. 5 УК РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина, кроме того, объективное вменение считается недопустимым. Проблема реализации данного принципа является предметом оживленной дискуссии. Особенно остро стоит вопрос о допустимости случаев применения уголовного закона, связанных с выходом за рамки субъективного вменения и необходимостью реализации уголовной ответственности на основе объективного начала <1>. Решение этого вопроса актуализировано дополнением уголовного закона нормой об уголовной ответственности за мошенничество при получении выплат.

<1> Лунеев В.В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Государство и право. 1992. N 9. С. 54 - 62; Лунеев В.В. Субъективное вменение // Уголовное право: Новые идеи. М., 1994; Зелинский А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. Харьков, 1986; Нерсесян В.А. Неосторожная вина: проблемы и решения // Государство и право. 2000. N 4. С. 59 - 70; Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения. СПб., 2005. С. 21 - 22; Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. Омск, 2000. С. 38 - 39; Бавсун М.В., Векленко С.В., Фаткуллина М.Б. Объективность и целесообразность некоторых форм виновного вменения в уголовном праве // Правоведение. 2006. N 4.

В соответствии с ч. 1 ст. 159.1 УК РФ мошенничество при получении выплат, т.е. хищение денежных средств или иного имущества при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, установленных законами и иными правовыми актами, может быть совершено двумя способами: а) путем предоставления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений и б) путем умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат.

Использование законодателем термина "заведомо" при описании первого способа не оставляет сомнений в том, что такая разновидность мошенничества совершается с прямым умыслом. Предоставляя заведомо ложные (недостоверные) сведения и соответственно понимая, что не имеет законных оснований для получения социальной выплаты, лицо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность последствий в виде ущерба и желает их наступления.

О том, что квалификация данной разновидности мошенничества строится на началах субъективного вменения, свидетельствует и судебная практика. Вопрос об установлении умысла виновного является одним из ключевых при рассмотрении каждого дела о мошенничестве при получении выплат, совершенном путем предоставления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Неполнота исследования данного вопроса органами предварительного расследования влечет предусмотренную процессуальным законом реакцию суда. Так, отсутствие в обвинительном заключении по делу о преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, конкретизации содержания умысла на хищение социальной выплаты, а также неустановление момента его возникновения зачастую служат основанием для возвращения уголовного дела прокурору, что находит свое подтверждение в конкретных решениях правоохранительных органов <2>.

<2> Постановление Ачинского городского суда Красноярского края N 1-656/2013 1-10/2014 от 26 февраля 2014 г. // URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 03.10.2014).

Что же касается второго способа мошенничества, то здесь не все так однозначно. Являясь хищением, данная разновидность мошенничества также предполагает наличие прямого умысла. Однако умолчание о фактах, влекущих прекращение выплат, может быть связано с забывчивостью, необязательностью лица, незнанием об обязанности уведомления компетентных органов о соответствующих фактах. В этих случаях установлению умысла лица следует уделять особое внимание.

Вместе с тем анализ уголовных дел показал, что в большинстве случаев умысел при квалификации анализируемой разновидности мошенничества презюмируется в том смысле, что вывод о доказанности умысла основан на следующем умозаключении: если лицо при оформлении выплаты уведомлялось о необходимости сообщать о фактах, влекущих ее прекращение, тем не менее не сделало это, обратив в свою пользу или пользу других лиц соответствующие денежные средства, то оно совершило умышленное преступление.

Это умозаключение логично и справедливо. Однако обращает на себя внимание следующий факт: в большинстве апелляционных жалоб по делам о рассматриваемом преступлении осужденные указывают на отсутствие у них умысла на хищение, а следовательно, отсутствие и состава преступления. Что это: попытка уйти от ответственности или свидетельство наличия случаев объективного вменения?

Рассмотрим решения судов по двум апелляционным жалобам.

В первом из них судом было установлено, что К., являясь военнослужащим по контракту, не обеспеченным жилым помещением, пригодным для постоянного и временного проживания, став получателем 1 января 2009 г. ежемесячной денежной компенсации за поднаем жилья, взял на себя обязательство сообщить о прекращении действия права на получение денежной компенсации в случае заключения договора социального найма. 13 сентября 2012 г. К. такой договор заключил и получил от Министерства обороны Российской Федерации в бессрочное владение и пользование квартиру. Однако К. реальных действий по фактическому сообщению своему командованию о прекращении у него права на получение компенсационных выплат за поднаем жилого помещения не предпринимал, в результате продолжал ежемесячно до 17 мая 2013 г. получать по 15 000 руб., причинив тем самым материальный ущерб в размере 113 500 руб.

В апелляционной жалобе осужденный К. заявил: в ФГКУ "Западрегионжилье" при заключении с ним договора социального найма жилья ему было сообщено, что об этом будет уведомлено командование, и это было исполнено, о чем свидетельствуют показания Я. и поступивший в академию список военнослужащих, обеспеченных жилым помещением на основании договора социального найма. Согласно жалобе, в связи с тем, что если судом не выяснены порядок такого уведомления командования по сроку, время поступления списка лиц, обеспеченных жильем, в отдел обеспечения учебного процесса академии, реализация поступившей информации, мера ответственности должностных лиц за своевременность реализации, то не доказан его умысел на хищение денежных средств. Также, по мнению К., отсутствие его письменного рапорта о прекращении права на получение указанной компенсации не свидетельствует об умолчании им обстоятельств, влекущих прекращение выплаты, так как в приказе Минобороны РФ нет императивного определения именно письменной формы сообщения о том как единственной и обязательной административно-правовой нормы. Суд счел доводы осужденного безосновательными и оставил обвинительный приговор суда первой инстанции без изменений <3>.

<3> Постановление Ленинградского окружного военного суда от 19 декабря 2013 г. N 190-АУ КУ-190/2013 // Электронный ресурс http://sudact.ru/ (дата обращения: 08.10.2014).

Анализируя данное Постановление суда, можно сделать вывод о том, что осуждение К., несмотря на доводы последнего, все же основывалось на принципе субъективного вменения. Допустим, К. действительно полагал, что уведомление его руководства о прекращении права на социальную выплату осуществит организация, заключившая с ним договор социального найма, а также то, что в обязанности должностных лиц финансового отдела входит контроль за правомерностью начисления соответствующих выплат. Однако он не мог не осознавать противоправный характер обращения в свою пользу в течение нескольких месяцев денежных средств, составляющих содержание выплаты, на которую он уже не имеет права, и тем не менее делал это.

А вот следующее решение суда не дает, на наш взгляд, оснований для однозначного вывода о соответствии его принципу субъективного вменения.

Так, согласно апелляционной жалобе З. считала необоснованным ее осуждение по ч. 1 ст. 159.2 и ч. 1 ст. 159.2 УК РФ за два мошенничества при получении социальных выплат путем умолчания о фактах, влекущих их прекращение. З., являясь неработающим трудоспособным лицом, получала компенсационную выплату как лицо, осуществляющее уход за престарелой бабушкой, к пенсии последней. Дважды трудоустроившись (в разные периоды времени) на оплачиваемую работу, З. не уведомила об этом Управление Пенсионного фонда РФ (УПФ РФ), в результате чего похитила денежные средства, которые выплачивались ее бабушке, причинив УПФ РФ имущественный ущерб. В апелляционной жалобе З. указала, что умысла на хищения у нее не было. Она виновата только в том, что отнеслась безответственно к ситуации с компенсационной выплатой и забыла о ней, так как с момента оформления выплаты до трудоустройства прошло достаточно продолжительное время (2 года), письменное разъяснение о том, при каких условия данная компенсация выплачивается, осталось в пенсионном деле бабушки, выплату также получала бабушка. Кроме того, являясь главным бухгалтером, она представляла в Пенсионный фонд сведения о стаже и заработке всех работников, в том числе и о себе, т.е. не скрывала свое трудоустройство. Имея умысел на получение прав на данную компенсационную выплату, она бы не передавала в Пенсионный фонд данную информацию. Когда она узнала о переплате по компенсационной выплате, то пришла в Пенсионный фонд и написала расписку, что обязуется все оплатить. Она обратилась к бабушке, сообщила о случившемся, та была согласна возместить эту сумму, но не выполнила этого, поскольку переезжала в г. Владивосток, и пенсионное дело было выслано из г. Арсеньева в г. Владивосток, пенсию она получала на карточку, деньги с карточки снимал ее сын и заметил, что пенсия уменьшилась. В декабре, когда пенсионное дело пришло в г. Владивосток, они разобрались и им сразу выплатили сумму. Ущерб управлению Пенсионного фонда РФ был возмещен.

Суд, рассмотрев апелляционную жалобу, признал верной квалификацию мировым судьей действий З. по каждому преступлению по ч. 1 ст. 159.2 УК РФ и пояснил следующее. На наличие у З. умысла указывает то, что З. имела возможность уведомить Пенсионный фонд, назначивший ей компенсационную выплату, о наступлении обстоятельства, являющегося основанием к прекращению ее выплаты - трудоустройстве, знала о необходимости выполнения такой обязанности, однако этого в установленный срок не сделала. С доводами осужденной о том, что она не скрывала свое трудоустройство, что свидетельствует об отсутствии у нее умысла на хищение, суд не может согласиться, поскольку ответственность наступает за хищение денежных средств при получении компенсации путем невыполнения обязанности по сообщению о фактах, влекущих прекращение компенсационной выплаты, - выполнение лицом, осуществляющим уход, оплачиваемой работы, а не за сокрытие такой информации лицом, осуществляющим уход <4>.

<4> Постановление Арсеньевского городского суда Приморского края от 10 июля 2014 г. N 10-5/2014 об оставлении приговора мирового судьи без изменения, а апелляционного представления без удовлетворения // Электронный ресурс http://sudact.ru/ (дата обращения: 01.10.2014).

На наш взгляд, приведенные выше доводы осужденной могут быть расценены, с одной стороны, как попытка уйти от ответственности, но с другой - и как свидетельство отсутствия у нее прямого умысла на хищение, тем более совокупности таких посягательств.

Значительный промежуток времени между оформлением выплаты и трудоустройством, фактическое получение денежных средств не самим лицом, на которое оформлена выплата, а престарелым гражданином или инвалидом I группы, за которым должен осуществляться уход <5>, могут свидетельствовать о том, что лицо действительно забыло как о факте оформления самой выплаты, так и об обязанности уведомить о своем трудоустройстве Пенсионный фонд. Отметим, что компенсационные выплаты лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, могут назначаться несовершеннолетним, достигшим 14 лет, в свободное от учебы время с согласия их родителя (усыновителя или попечителя) <6>. Представим себе, что такой несовершеннолетний через четыре года после оформления выплаты поступил в высшее учебное заведение, еще через несколько месяцев временно трудоустроился на период летних каникул. Может он забыть об обязанности уведомить в течение 5 дней с момента трудоустройства об этом факте Пенсионный фонд? Конечно да, скорее всего, он и о выплате не помнит, так как получает ее не он, а нетрудоспособный гражданин, который даже может не быть родственником лица, на которое оформлена выплата, и совместно с ним не проживать <7>.

<5> Согласно ст. 3 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом I группы (за исключением инвалидов с детства I группы), а также за престарелым, нуждающимся по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 4 июня 2007 г. N 343 (с изменениями и дополнениями от 31 декабря 2008 г., 15 июля 2010 г., 26 июня 2012 г., 2 мая 2013 г.), данная выплата производится к назначенной нетрудоспособному лицу пенсии. Хотя назначается (оформляется) такая выплата на неработающее трудоспособное лицо (ст. 2).
<6> Пункт "и" ст. 6 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам... // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 08.10.2014).
<7> Статья 4 указанных Правил гласит: компенсационная выплата назначается лицу, осуществляющему уход, независимо от родственных отношений и совместного проживания с нетрудоспособным гражданином.

Привлечение лица к уголовной ответственности в таком случае, на наш взгляд, есть не что иное, как объективное вменение. Допустимо ли оно? А.И. Марцев отмечал, что, несмотря на всю парадоксальность и противоречие принципу законности, объективное вменение выполняет важную роль в уголовно-правовом регулировании. Искоренение "лазеек" для объективного вменения законодательным путем вполне возможно, но в таком случае не будет "торжествовать социальная справедливость, поскольку появится "отдушина" для уклонения от уголовной ответственности значительного числа лиц, совершивших преступления" <8>.

<8> Марцев А.И. Указ. соч.

Суд, посчитав доводы осужденной З. несостоятельными, на наш взгляд, также руководствовался указанными соображениями. Признание отсутствия умысла на хищение у лица, обязанного уведомить компетентный орган об обстоятельстве, влекущем прекращение социальной выплаты, но забывшем это сделать, создало бы прецедент, позволяющий в будущем уйти от ответственности за мошенничество многим лицам.

Вместе с тем вызывает сомнения обоснованность привлечения к уголовной ответственности во всех без исключения случаях лиц, не обращавших в свою пользу денежные средства по социальной выплате и не осознававших в силу объективных причин необходимость уведомления компетентных органов об обстоятельствах, влекущих прекращение выплаты, и возместивших при этом ущерб.

В первую очередь речь идет о лицах, не достигших к моменту оформления выплаты шестнадцати лет. Установление законодателем возраста уголовной ответственности за мошенничество с шестнадцати лет означает, что, именно достигнув такого возраста, лицо способно осознавать общественную опасность как своего бездействия, так и саму обязанность действовать. Учитывая, что разъяснение об обязанности уведомлять компетентный орган о фактах, прекращающих социальную выплату, происходит при оформлении последней четырнадцатилетнему лицу, вряд ли можно вести речь об осознании общественной опасности невыполнения такой обязанности, если саму обязанность лицо осознать в силу своего возраста было не способно.

Обоснованность привлечения к уголовной ответственности и других лиц при указанных выше обстоятельствах, на наш взгляд, вызывает сомнение. Отсутствие обращения выплаты в свою пользу лицом, на которое она оформлена, длительный временной промежуток между оформлением выплаты и наступлением факта, влекущего ее прекращение, могут свидетельствовать о том, что лицо действительно забыло об обязанности соответствующего уведомления компетентного органа. В данном случае у лица отсутствует умысел на хищение, и привлечение его к уголовной ответственности безосновательно и противоречит принципу вины.

Решение обозначенной проблемы нам видится прежде всего в устранении условий ее существования. Нормы права социального обеспечения должны исключать ситуацию "невольного" нарушения закона. Если выплата носит название "компенсационной выплаты неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом I группы (за исключением инвалидов с детства I группы), а также за престарелым, нуждающимся по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет", то она должна осуществляться в пользу именно лица, осуществляющего уход. Если лицо само получает выплату, оно вряд ли сможет забыть об условиях ее получения.

Тогда как действующее законодательство, признавая получателем выплаты не то лицо, на которое оформлена выплата, а то, за которым осуществляется уход, не предусматривает в качестве условий назначения выплаты обязательной родственной связи и совместного проживания с ним, не связывает продолжение выплаты с реальным уходом и тем самым извращает смысл и назначение данной выплаты. В итоге она воспринимается как "некая доплата к пенсии" инвалида или престарелого. При этом в большинстве случаев лица оформляют такую социальную выплату, руководствуясь желанием материально помочь указанным лицам, не извлекая для себя никакой материальной выгоды, а потом в силу разных обстоятельств (длительный временной промежуток, незнание того, надо ли уведомлять Пенсионный фонд в случае временного трудоустройства, обучения в ведомственных высших учебных заведениях и т.п.) неумышленно совершают действия, содержащие лишь объективные признаки преступления против собственности.

Пристатейный библиографический список

  1. Бавсун М.В., Векленко С.В., Фаткуллина М.Б. Объективность и целесообразность некоторых форм виновного вменения в уголовном праве // Правоведение. 2006. N 4.
  2. Зелинский А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. Харьков, 1986.
  3. Лунеев В.В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Государство и право. 1992. N 9.
  4. Лунеев В.В. Субъективное вменение // Уголовное право: Новые идеи. М., 1994.
  5. Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. Омск, 2000.
  6. Нерсесян В.А. Неосторожная вина: проблемы и решения // Государство и право. 2000. N 4.
  7. Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения. СПб., 2005.