Мудрый Юрист

Проблемы оспаривания прокурором в арбитражном суде сделок, заключенных с нарушением закона, возникающие при применении новой редакции ст. 168 ГК

Корнеева Людмила Жоржовна, заместитель начальника отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе прокуратуры Омской области.

В статье рассматриваются проблемы обращения прокурора в арбитражный суд с исками о признании недействительными сделок на основании ст. 168 ГК РФ, связанные с изменением положений о недействительности незаконных сделок и с применением арбитражными судами правовых позиций по вопросам недействительности таких сделок, изложенных в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Ключевые слова: недействительность сделки, оспоримые и ничтожные сделки, публичный интерес, полномочия прокурора по оспариванию сделок в арбитражном суде.

The problems of the prosecutor avoidance of the transactions concluded in violation of law, arising from the application of new addition the Civil Code article 168

L.G. Korneeva

Korneeva Ludmila Georgovna, Deputy Chief, Department for participation of public prosecutors in civil and arbitration process.

The article relates to the problems of the Prosecutor attorney in Arbitration court with claims about recognition of illegal transactions on the basis of article 168 of the Civil Code to the amendment of provisions on the invalidity of the illegal transactions and with application by arbitration courts of legal positions on the issues of invalidity of such transactions set forth in the Plenum resolution of the Supreme Court of the Russian Federation 23.06.2015 N 25 "About application by courts some provisions of the Civil Code Section 1 Part 1".

Key words: invalidity of a transaction, voidable and void transactions, public interest, powers of Prosecutor avoidance of the transactions in arbitration court.

Реформирование гражданского законодательства продолжается уже почти десять лет. Основой для вносимых в Гражданский кодекс РФ изменений является Концепция развития гражданского законодательства РФ, подготовленная на основании Указа Президента РФ от "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации".

Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ были изменены общие положения об оспоримых и ничтожных сделках, а также нормы о недействительности сделок, не соответствующих закону или иным правовым актам. Основные правовые позиции по внесенным в ГК изменениям Верховный Суд РФ изложил в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Поскольку в силу своих непосредственных задач органы прокуратуры в подавляющем большинстве случаев обращаются в арбитражный суд с исками о признании недействительными сделок, не соответствующих закону, указанные изменения в значительной степени отразились на возможности использования прокурором полномочий по обращению в арбитражный суд с такими исками.

Суть внесенных изменений состоит в том, что существовавшая ранее презумпция ничтожности сделки, не соответствующей требованиям закона или иного правового акта, заменена на презумпцию ее оспоримости. Такой кардинальный поворот произведен в соответствии с положениями Концепции и с целью исключить излишне широкое распространение судебной практики признания сделок недействительными на основании названной статьи ГК.

Вместе с тем необходимо отметить, что мнение об обоснованности презумпции оспоримости, а не ничтожности незаконных сделок не является единогласным. Некоторые ученые и практики полагают, что это нововведение может обернуться серьезным вредом для правоприменительной практики, в связи с тем что возникает угроза злоупотребления противоположного характера, а именно использования сторонами порочной по содержанию сделки презумпции ее действительности во вред остальным участникам гражданского оборота <1>.

<1> См., напр.: Тузов Д.О. Lex "quasi" perfecta? О новой редакции ст. 168 ГК РФ и фундаментальных цивилистических понятиях // Закон. 2015. N 9.

Установление презумпции оспоримости сделки, нарушающей требования закона, помимо общего правила о том, что оспоримая сделка должна быть признана недействительной судом, а ничтожная сделка недействительна независимо от такого признания, влечет целый спектр сопутствующих последствий, заключающихся в том, что теперь действует иной перечень лиц, имеющих право предъявлять соответствующие иски, и другой срок исковой давности (не три года, а один год).

Применительно к практике использования полномочий прокурора по обращению в арбитражный суд это нововведение вызывает необходимость скорректировать свою работу так, чтобы своевременно выявлять сделки, не соответствующие требованиям закона, и оспаривать их в рамках годичного срока исковой давности.

Кроме того, возникают проблемы с доказыванием полномочий прокурора на оспаривание сделок с учетом позиций Верховного Суда РФ по применению ст. 168 ГК.

Сделки, нарушающие требования закона или иного правового акта, по общему правилу оспоримы, такие сделки ничтожны только в случаях, предусмотренных законом (п. 1 ст. 168 ГК).

В п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" приведен большой перечень сделок, которые являются ничтожными в силу прямого указания закона, при этом перечень не является закрытым. Из этого перечня прокурором в арбитражном суде исходя из положений о подведомственности споров могут оспариваться лишь некоторые: мнимая или притворная сделка (ст. 170 ГК); сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК), и некоторые другие. Вместе с тем оспаривание таких сделок прокурорами - редкий случай.

Необходимо подчеркнуть, что в силу п. 5 ст. 426 ГК условия публичного договора, не соответствующего требованиям, установленным п. п. 2 и 4 этой статьи, являются ничтожными. С учетом того, что п. 4 ст. 426 ГК предусматривает возможность издания Правительством РФ и уполномоченными им федеральными органами правил, обязательных для сторон при заключении и исполнении публичных договоров, условия договоров в сфере услуг связи, энергоснабжения, перевозок транспортом общего пользования и других публичных договоров, не соответствующие таким правилам, являются ничтожными.

Более проблемным для прокурорской практики обращения в арбитражный суд является применение положений п. 2 ст. 168 ГК, устанавливающего исключения из общего правила об оспоримости сделок, не соответствующих требованиям закона или иного правового акта.

Пунктом 2 ст. 168 ГК предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Исходя из такого понятия ничтожной сделки и направленности полномочий прокурора на защиту публичных интересов, прокурор при обращении в арбитражный суд с иском о признании недействительной ничтожной сделки в порядке ст. 168 ГК должен доказать: а) нарушение сделкой требований закона или иного правового акта; б) нарушение публичных интересов или интересов третьих лиц.

С трудностями доказывания факта нарушения публичных интересов проблемы возникли у прокуратуры Омской области в 2016 г.

Так, прокуратура области обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением к ПАО "Банк Уралсиб" и ОАО "Омскоблавтотранс" о признании недействительным пункта договора о предоставлении кредитной линии, предусматривающего уплату комиссии за открытие кредитного лимита. В своем исковом заявлении прокурор указывал, что такое действие не является самостоятельной услугой банка, в связи с чем установление оспариваемой комиссии является незаконным, 100% акций ОАО "Омскоблавтотранс" принадлежат Омской области, целью создания ОАО "Омскоблавтотранс" является выполнение публичной социально значимой функции - организации транспортного обслуживания населения области, установление незаконной комиссии нарушает интересы публично-правового образования. Суд первой инстанции согласился с позицией прокурора и удовлетворил его требования. Однако суд апелляционной инстанции посчитал, что прокурором не доказано нарушение публичных интересов оспариваемой сделкой и отказал в удовлетворении требований. Суд кассационной инстанции удовлетворил кассационную жалобу прокурора и оставил в силе решение суда первой инстанции.

В такой ситуации очень важно определить, что понимает законодатель под публичными интересами.

В п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 дано определение публичных интересов: "Применительно к статьям 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной, как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (пункт 1 статьи 336, статья 383 ГК РФ), сделки о страховании противоправных интересов (статья 928 ГК РФ). Само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов".

С тем, что под публичными интересами понимаются интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды, невозможно не согласиться. Указанные положения используются прокурорами при оспаривании сделок в первую очередь в судах общей юрисдикции исходя из положений о разграничении подведомственности споров. Вместе с тем предъявление в арбитражный суд исков о признании сделок недействительными по причине нарушения ими интересов неопределенного круга лиц, обеспечения безопасности жизни и здоровья граждан, обороны и безопасности государства также возможно.

Заслуживает также внимания позиция Верховного Суда РФ, высказанная им в Определении от 12 октября 2015 г. N 309-ЭС15-6673 по делу N А60-25477/2013, о том, что содержание конкретных публичных интересов может быть сформулировано путем перечисления целей законодательного регулирования той или иной сферы общественных отношений. Верховный Суд РФ при рассмотрении этого дела отметил, что целями Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" являются обеспечение единства экономического пространства, свободы экономической деятельности, защита конкуренции и создание условий для эффективного функционирования товарных рынков. Из изложенного можно сделать вывод о том, что высшей судебной инстанцией нарушение требований законодательства о защите конкуренции расценивается как нарушение публичных интересов. Указанную позицию органы прокуратуры используют при оспаривании как ничтожных сделок, совершенных с нарушением требований антимонопольного законодательства, в первую очередь сделок, совершенных в нарушение закона без проведения торгов.

Явно положительным для прокурорской практики обращения в арбитражный суд является и положение о том, что ничтожна сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет.

Применительно к использованию полномочий прокурора на обращение в арбитражный суд необходимо указать такие нормы, содержащие явно выраженный запрет, как ст. 27 Земельного кодекса РФ об ограничении оборотоспособности земельных участков; ч. 2 ст. 28.2 Федерального закона от 27 июля 2010 г. N 190-ФЗ "О теплоснабжении" и ч. 2 ст. 41.3 Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 416-ФЗ "О водоснабжении и водоотведении", содержащие запрет на передачу арендатором прав по договору аренды объектов теплоснабжения и водоснабжения; п. 5 ст. 18 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", содержащий запрет на сдачу в субаренду, передачу прав и обязанностей по договору аренды земельного участка.

Суды учитывают указанную позицию Верховного Суда РФ при принятии решений по конкретным делам и удовлетворяют требования прокуроров о признании недействительными сделок в силу ничтожности при нарушении сделкой явно выраженного запрета, установленного законом (например, дело N А39-5692/2015 по иску прокурора Республики Мордовия о признании недействительным договора об ипотеке спортивных сооружений, приватизация которых запрещена).

Наибольшие трудности в правоприменительной прокурорской практике вызывает последнее предложение приведенного понятия публичных интересов, данного Верховным Судом РФ в п. 75 Постановления Пленума N 25.

С позицией о том, что само по себе несоответствие сделки законодательству не свидетельствует, что имеет место нарушение публичных интересов, еще можно согласиться, так как она следует из общего посыла новой редакции ст. 168 ГК. Однако позиция, согласно которой нарушение сделкой прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов, является спорной.

Необходимо признать, что большинство научных работников и практиков относятся положительно к такому толкованию Верховным Судом РФ понятия публичных интересов и отмечают, что наконец-то высшая судебная инстанция разграничила понятия "публичный интерес" и "интерес публично-правового образования". Возражений против того, что эти понятия не тождественны, нет.

Вместе с тем, по нашему мнению, такая позиция Верховного Суда РФ не соответствует предлагаемому теорией права понятию публичного интереса и в совокупности с другими позициями высших судебных инстанций приводит фактически к невозможности или по меньшей мере к необоснованному ограничению полномочий прокурора по обращению в арбитражный суд с целью защиты публичных интересов.

Профессор Ю. Тихомиров, наиболее глубоко и всесторонне исследовавший категорию "публичный интерес", определил его как "признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития" <2>.

<2> Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М., 1995.

Как в научных исследованиях, так и в судебной практике к публичным интересам традиционно относят интересы общества (неопределенного круга лиц, социальной группы), государства и муниципальных образований, т.е. публично-правовых образований.

Как отмечает Е. Крылова, наиболее существенной особенностью публично-правовых образований является то, что они созданы именно для достижения публичных интересов того или иного уровня (общегосударственных, региональных либо местных), функционально-целевое назначение публично-правового образования как раз и заключается в реализации и защите публичного интереса <3>.

<3> См.: Крылова Е.Б. Интерес публично-правовых образований в гражданском праве // Юридический мир. 2010. N 3.

Представляется верным мнение некоторых исследователей, которые полагают, что участие публично-правовых образований в частноправовых отношениях ни в какой мере не допускает подмену публичного интереса частным интересом, подмена публичного интереса частным при участии властно-территориального образования и его представителей в частноправовых отношениях означает либо подмену социальной сущности властно-территориального образования, либо наличие факта должностного преступления <4>.

<4> См.: Назаров В.Н. К вопросу о методологии финансово-правового исследования публичных и частных интересов в финансовом праве // Финансовое право. 2015. N 12.

В работе "Защита прокурором публичных интересов в арбитражном процессе" авторы отмечают, что анализ действующего законодательства показывает, что понятие "публичный интерес" является обобщающим, более широким понятием, включающим в себя интересы общества, государства, муниципальных образований, а также неопределенного круга лиц <5>.

<5> См.: Малышева Ю.В., Кремнева Е.В., Выскуб В.С. Защита прокурором публичных интересов в арбитражном процессе. М., 2015.

При обращении прокурора в арбитражный суд необходимо также учитывать положения п. п. 9 и 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. N 15 "О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе", которые предусматривают, что, предъявляя иск о признании недействительной сделки или применении последствий недействительности ничтожной сделки, совершенной лицами, названными в абзацах 2 и 3 ч. 1 ст. 52 АПК РФ, прокурор обращается в суд в интересах публично-правового образования.

Если в соответствии с последним предложением п. 75 Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 признать, что "публичный интерес" и "интерес публично-правового образования" - это абсолютно разные и никак не пересекающиеся понятия, то с учетом положений ст. 52 АПК и п. п. 9 и 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. N 15 обращение прокурора в арбитражный суд с иском о признании сделки недействительной в силу ничтожности становится совершенно невозможным.

Позиция о том, что понятие "публичный интерес" родовое и более широкое по отношению к понятию "интерес публично-правового образования", является не только соответствующей основным теоретическим положениям, но и единственно возможной в правоприменении.

С учетом изложенного, по нашему мнению, судебная практика может пойти одним из двух путей. В первом варианте суды вынуждены будут признавать, что все-таки нарушение прав публично-правового образования всегда есть нарушение публичных интересов. Во втором варианте, и он является более вероятным, при признании нарушения прав публично-правового образования в каждом конкретном случае для признания сделки ничтожной суды будут выяснять, нарушаются ли ею интересы неопределенного круга лиц, находятся ли под угрозой обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, оборона и безопасность государства, охрана окружающей среды, не нарушен ли явно выраженный запрет, установленный законом.

Кроме того, необходимо указать, что положения п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 о том, что нарушение сделкой прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов, является по своей сути не толкованием закона (в нашем случае ст. 168 ГК), а фактически новой нормой права. Профессор МГУ им. М.В. Ломоносова В. Белов прямо говорит о том, что в 133 пунктах Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 при самом скромном подсчете обнаруживается более полусотни норм, неизвестных ГК <6>. К таковым, по нашему мнению, относится и приведенное выше спорное положение п. 75 Пленума.

<6> См.: Белов В.А. "Двадцать пятое" Постановление Пленума: Толкование или... законодательство? // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 11.

Такое вольное "толкование" ст. 168 ГК, а фактически законотворчество высшего судебного органа может привести и уже приводит к негативным последствиям, когда прокурор не сможет оспорить явно ничтожные сделки, совершенные должностными лицами органов государственной власти и местного самоуправления вопреки интересам публично-правовых образований.

Следует отметить, что Пленум Верховного Суда РФ, необоснованно сужая понятие публичного интереса, тут же допускает расширительное толкование ст. 168 ГК - в п. 74 Постановления Пленума N 25 указывается, что договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательств, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

Применительно к прокурорской практике доказывание противоречия договора существу законодательного регулирования, по нашему мнению, будет доставлять еще больше сложностей, чем доказывание нарушения публичных интересов.

Отдельно хотелось бы остановиться на таком признаке ничтожной сделки, как посягательство на права и охраняемые законом интересы третьих лиц.

В исследованиях, посвященных новой редакции ст. 168 ГК, отмечается, что совершение незаконной сделки, посягающей на охраняемые законом интересы третьих лиц, в первую очередь связано с недобросовестным сговором двух лиц против третьего, являющегося действительным носителем права, в утрированном варианте иллюстрацию этого случая представляет продажа чужой вещи <7>.

<7> См.: Забоев К.И. О применении статьи 168 Гражданского кодекса РФ и к вопросу о публичных интересах // Закон. 2015. N 9.

Обращение в суд прокурора с исками такой категории возможно с учетом того, что прокурор обращается в суд в интересах публично-правового образования и оспаривает сделки, совершенные органами публично-правовых образований. Например, когда федеральной собственностью распоряжаются органы местного самоуправления.

Более дискуссионным является вопрос о нарушении прав публично-правового образования как третьего лица при оспаривании сделки, совершенной государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями, так как нарушение прав в таком случае носит как бы опосредованный характер. Судебная практика по этому вопросу еще не сформирована. Вместе с тем нам представляется возможным обращение в арбитражный суд прокурора в такой ситуации.

Необходимо также остановиться на полномочиях прокурора по обращению в арбитражный суд с иском о признании недействительной противоречащей закону оспоримой сделки.

Устанавливая презумпцию оспоримости сделки, законодатель ввел в ГК несколько новелл, касающихся оспаривания сделок и применения последствий их недействительности.

Применительно к оспоримым сделкам круг лиц, которые могут их оспорить, несколько расширен. Ранее к ним относились только лица, указанные в ГК, теперь же таким правом по общему правилу наделена сторона по сделке, а также лица, указанные в законе, к которым можно отнести и прокурора.

При предъявлении требований о признании недействительной оспоримой сделки прокурору с учетом Постановления Пленума N 15 и требований п. 2 ст. 166 ГК необходимо в каждом конкретном случае доказывать, что сделка нарушает права или охраняемые интересы публично-правового образования, в том числе что она повлекла для него неблагоприятные последствия, а также то, что применение последствий недействительности сделки приведет к восстановлению нарушенных прав публично-правового образования.

Как отмечает А. Райников, при этом заявление требования о применении последствий недействительности исполненной сделки или о признании сделки недействительной с целью предотвратить ее исполнение само по себе не свидетельствует о наличии у истца или лица, в интересах которого это требование предъявлено, охраняемого законом интереса в оспаривании сделки, необходимо также доказать, что исполнение привело или приведет к умалению благ, принадлежащих указанным лицам <8>.

<8> См.: Райников А.С. Условия оспаривания сделки в контексте поправок в ГК РФ // Вестник гражданского права. 2015. N 2.

Также могут возникнуть сложности при применении п. п. 2 и 5 ст. 166 ГК, законодательно закрепляющих добросовестность как условие оспаривания сделки, в связи с тем, что прокурор в арбитражном процессе является процессуальным, а не материальным истцом, поскольку обращается в суд в интересах публично-правового образования. Исходя из этого проблематичным является доказывание недействительности сделки, если из поведения должностных лиц публично-правового образования явствует воля сохранить сделку в силе.

Таким образом, анализ изменений, внесенных в ГК в ходе реформирования, а также толкование этих изменений Верховным Судом РФ, в том числе в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 г. N 25, создают новые условия для реализации прокурором полномочий по обращению в арбитражный суд, нацеливая его на защиту публичных интересов, под которыми в первую очередь понимаются интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. При этом в каждом конкретном случае при обращении прокурора в суд необходимо доказывать нарушение прав и законных интересов публично-правового образования, а в случае обращения с иском о признании сделки недействительной в силу ничтожности - также нарушение публичных интересов в толковании, данном Верховным Судом РФ.

Пристатейный библиографический список

  1. Белов В.А. "Двадцать пятое" Постановление Пленума: Толкование или... законодательство? // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 11.
  2. Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2016.
  3. Гусева Т.А., Игнатова Ю.Н. Роль прокурора в защите публичных интересов // Законодательство и экономика. 2013. N 6.
  4. Забоев К.И. О применении статьи 168 Гражданского кодекса РФ и к вопросу о публичных интересах // Закон. 2015. N 9.
  5. Крылова Е.Б. Интерес публично-правовых образований в гражданском праве // Юридический мир. 2010. N 3.
  6. Малышева Ю.В., Кремнева Е.В., Выскуб В.С. Защита прокурором публичных интересов в арбитражном процессе. М., 2015.
  7. Мочалов С.Ю. Некоторые правовые проблемы участия публично-правовых образований в гражданских правоотношениях // Актуальные проблемы российского права. 2016. N 3.
  8. Назаров В.Н. К вопросу о методологии финансово-правового исследования публичных и частных интересов в финансовом праве // Финансовое право. 2015. N 12.
  9. Райников А.С. Условия оспаривания сделки в контексте поправок в ГК РФ // Вестник гражданского права. 2015. N 2.
  10. Рузанова В.Д. Основные тенденции модернизации современного гражданского законодательства через призму проблемы обеспечения согласованности правового регулирования // Власть Закона. 2015. N 4.
  11. Тарабин Д. Баланс частноправовых и публично-правовых начал в гражданском и арбитражном процессах // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. N 11.
  12. Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М., 1995.
  13. Тололаева Н.В. Соотношение некоторых оснований недействительности сделки // Судья. 2015. N 10.
  14. Тузов Д.О. Lex "quasi" perfecta? О новой редакции ст. 168 ГК РФ и фундаментальных цивилистических понятиях // Закон. 2015. N 9.