Мудрый Юрист

Акт международного терроризма - новое преступление против мира и безопасности человечества

Кибальник Алексей Григорьевич, заведующий кафедрой Юридического института Северо-Кавказского федерального университета, доктор юридических наук, профессор.

Суворов Владимир Александрович, аспирант Юридического института Северо-Кавказского федерального университета.

Статья посвящена анализу новой нормы УК РФ об акте международного терроризма. В статье рассмотрены объективные и субъективные признаки акта международного терроризма как преступления против мира и безопасности человечества. Особое внимание уделено анализу неудачных законодательных конструкций ст. 361 УК РФ.

Ключевые слова: Уголовный кодекс РФ; преступления против мира и безопасности человечества; акт международного терроризма; действие уголовного закона.

AN ACT OF INTERNATIONAL TERRORISM - NEW CRIME AGAINST PEACE AND SAFETY OF MAN KIND

A.G. Kibalnik, V.A. Suvorov

Kibalnik Alexey Grigoryevich, LLD., Prof., Chief of Department, Institute of Law, North Caucasus Federal University.

Suvorov Vladimir Alexandrovich, PhD Candidate, Institute of Law, North Caucasus Federal University.

This article is devoted to analysis of new norm in Russian Criminal Code which named as "Act of international terrorism". Objective and subjective signs of Act of international terrorism as a crime against peace and security of mankind are shown. The main attention is paid to the analysis of non-successful legislative constructions in the article 361 of Russian Criminal Code.

Key words: Russian Criminal Code; crimes against peace and security of mankind; Act of international terrorism; action of criminal statute.

Вопрос о необходимости криминализации актов международного терроризма в качестве преступления против мира и безопасности человечества (человечности) стал одним из наиболее острых - особенно после террористических атак 2001 г. - в отечественной <1> и зарубежной <2> доктрине. Законодатели многих стран в той или иной мере отреагировали на все возрастающую опасность международного терроризма.

<1> См., напр.: Антипенко В.Ф. Реализация ответственности за терроризм путем создания системы международного уголовного правосудия // Государство и право. 2007. N 6. С. 85 - 93; Волеводз А.Г. Криминализация международного терроризма в уголовном праве // Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. N 2. С. 3 - 6; Костенко Н.И. Международное уголовное право на современном этапе: тенденции и проблемы развития. М., 2014. С. 290 - 298; Саркисян М.А. Концептуальное видение преступления международного терроризма в науке международного права // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия "Юридические науки". 2003. N 1. С. 108 - 115; Сонин В.В., Пан Дунмэй. Стратегия противодействия терроризму в эпоху глобализации // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2011. N 4. С. 95 - 100.
<2> Cassese A., Gaeta P., Baig C., Fan M., Gosnell C., Whiting A. Cassese's International Criminal Law. 3rd ed. Oxford, 2013. P. 157 - 160; Kittichaisaree K. International Criminal Law. Oxford, 2001. P. 227 - 228; Weatherall T. The Status of the Prohibition of Terrorism in International Law: Recent Developments // Georgetown Journal of International Law. 2015. Vol. 46. P. 589 - 627.

Не осталась в стороне и Россия - после бурного, но непродолжительного обсуждения 6 июля 2016 г. принят Федеральный закон N 375-ФЗ <3>, который продолжил линию на ужесточение уголовной ответственности за террористические преступления: в очередной раз усилены санкции за совершение некоторых террористических и экстремистских преступлений, проведена криминализация несообщения о террористических и некоторых иных преступлениях (ст. 205.6 УК РФ), сделаны еще несколько нововведений "помельче". Но, несомненно, главной новеллой УК РФ стала криминализация акта международного терроризма как преступления против мира и безопасности человечества (ст. 361).

<3> Российская газета. 2016. 11 июля.

Объективная сторона акта международного терроризма. Как и в случае с "общеуголовным" актом терроризма, объективная сторона этого преступления заключается в совершении любого из трех деяний - взрыва, поджога и "иного действия", подвергающего опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность наших сограждан, а равно угрозы совершения любого из них. В доктрине выражено единодушное понимание того, что отличительной чертой акта "общеуголовного" терроризма является то обстоятельство, что каждое составляющее его деяние имеет своим следствием устрашение неопределенного круга лиц. В случае совершения акта международного терроризма наряду с таким устрашением (хотя о нем ничего не сказано в ч. 1 ст. 361 УК РФ, эффект устрашения никуда деть нельзя, иначе это не будет актом именно терроризма) очевидна направленность на причинение вреда международному миру и безопасности человечества, а также на причинение вреда интересам России.

Юридическое понимание взрыва достаточно хорошо разработано в доктрине уголовного права - имеющиеся разночтения носят непринципиальный характер. Более того, имеется нормативно закрепленное понятие взрыва как "быстрого химического превращения среды, сопровождающегося выделением энергии и образованием сжатых газов" <4>, а также как процесса выделения энергии за короткий промежуток времени, связанного с мгновенным физико-химическим изменением состояния вещества, приводящего к возникновению скачка давления, ударно-воздушной волны, сопровождающегося излучением и образованием сжатых газов (паров) <5>.

<4> Ст. 2 Федерального закона от 22 июля 2008 г. N 123-ФЗ "Технический регламент о требованиях пожарной безопасности" // Российская газета. 2008. 1 августа (в ред. Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 301-ФЗ).
<5> Приказ Ростехнадзора от 6 ноября 2012 г. N 634 "Об утверждении Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности "Инструкция по локализации и предупреждению взрывов пылегазовоздушных смесей в угольных шахтах" // Российская газета. 2013. 18 февраля.

Полагаем, что приведенные определения вполне применимы для уголовно-правового понимания деяния в виде взрыва. Понятно, что взрыв может быть вызван детонацией боеприпаса, горючих веществ и смесей, действием взрывного устройства. Взрыв может иметь и "техногенный" характер - например, произойти в результате умышленного нарушения работы систем охлаждения в каком-либо производственном цикле и т.п. Ярким примером последствий деяния, комбинированного со взрывом, является обрушение башен нью-йоркского Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 г. Разрушительный эффект этого теракта был достигнут не только (а может, и не столько) за счет кинетической энергии самого удара захваченных самолетов о здания, но и в результате взрыва находившегося в их баках топлива (на что, собственно говоря, и рассчитывали террористы).

Понимание поджога также хорошо разработано в литературе. Несмотря на имеющиеся незначительные разночтения в определениях, полагаем возможным согласиться с мнением о том, что поджог - это любое умышленное деяние, вызвавшее возникновение пожара, т.е. неконтролируемого распространения огня. Поджог должен создавать угрозу уничтожения или повреждения материальных ценностей, жизни и здоровью людей - в конечном счете нарушать общественную (у ряда авторов - еще экономическую и экологическую <6>) безопасность.

<6> Российское уголовное право. Общая и Особенная части. Т. 3. Особенная часть / Под ред. Н.А. Лопашенко. М., 2014. С. 15.

Что касается понимания "иного действия", подвергающего опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность людей, то сформулировать их исчерпывающий перечень попросту невозможно. Криминалисты традиционно относят к таким действиям различного рода искусственные (техногенные) катастрофы, разрушение инфраструктуры населенных пунктов, заражение источников водоснабжения, обстрелы жилых массивов и т.д. <7>.

<7> См., напр.: Мирзоахмедов Ф.А. Уголовная ответственность за терроризм по законодательству Республики Таджикистан и Российской Федерации (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... к. ю. н. М., 2016. С. 18 - 19; Шевченко И.В. Уголовная ответственность за террористическую деятельность: уголовно-правовой и правоприменительный аспекты: Автореф. дис. ... к. ю. н. Саратов, 2010. С. 15 - 16.

Несмотря на имевшиеся (правда, немногочисленные) предложения сформулировать исчерпывающий перечень деяний, составляющих акт терроризма, либо дать унифицированное определение терроризма <8>, думаем, что законодатель оказался более прав в этом вопросе, учитывая возможность совершения самых разных деяний, о террористическом характере которых ранее никто не помышлял. Пример тому - недавний теракт в Ницце 14 июля 2016 г., когда злоумышленник протаранил грузовиком толпу людей, праздновавших национальный праздник Франции, в результате чего погибли 86 человек.

<8> См.: Горбунов Ю.С. Уголовно-правовая квалификация терроризма: история, теория и практика // Журнал российского права. 2006. N 12. С. 106 - 107.

Поэтому под "иным" надо понимать любое действие, ставящее в опасность жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность хотя бы одного человека и совершенное с целями, присущими акту международного терроризма.

Как и в ст. 205 УК РФ, в норме об акте международного терроризма законодатель уравнял в характере и степени общественной опасности реальное совершение всех перечисленных действий и угрозу их совершения. Несмотря на критику такого подхода (применительно к ст. 205 УК РФ <9>), данное "уравнивание" деяния и угрозы совершения деяния стало традицией отечественного законодательства. Для нас разница в характере и степени опасности деяния и угрозы очевидна, но закон есть закон.

<9> См., напр.: Галачиева М.М. Уголовно-правовой анализ террористического акта: законодательные и теоретические аспекты: Автореф. дис. ... к. ю. н. М., 2010. С. 12; Мусаелян М.Ф. Террористический акт: уголовно-правовой аспект: Автореф. дис. ... к. ю. н. М., 2007.

Аналогично акту "общеуголовного" терроризма угроза совершения акта международного терроризма должна быть реальной (реализуемой), т.е. должны иметься основания опасаться осуществления такой угрозы.

Отличительным признаком объективной стороны акта международного терроризма является место его совершения. В силу прямого указания закона любой такой акт должен быть совершен вне пределов России - т.е. на иностранной либо нейтральной территории.

Субъективная сторона акта международного терроризма. Каких-либо принципиальных различий между пониманием самих деяний, образующих объективную сторону международного и "общеуголовного" терроризма, не имеется. Очевидно, что любой акт международного терроризма совершается только с прямым умыслом. Считаем, что смысл криминализации акта международного терроризма (как преступления против мира и безопасности человечества) кроется в целеполагании виновного.

Отечественные и зарубежные авторы единодушны в суждении, что любой акт терроризма совершается с целью достижения устрашающего эффекта, но в случае акта международного терроризма виновный стремится также к нарушению мирного сосуществования государств и народов либо к причинению вреда интересам Российской Федерации. Полагаем, что цель нарушения мирного сосуществования государств и народов заключается прежде всего в стремлении к осложнению международной ситуации, росту напряженности в межгосударственных отношениях. В худшем случае данная цель выражается в провокации войны или вооруженного конфликта как международного, так и внутреннего характера. История знает примеры того, как подобного рода акты становились casus belli (достаточно вспомнить, например, повод к развязыванию I Мировой войны).

Одним из проявлений цели нарушения мирного сосуществования государств является стремление осложнить международные отношения. В доктрине правильно говорится о том, что в отличие от конкретно определенной цели провокации воины "осложнение международных отношений" как желаемый результат действий виновного может выражаться в стремлении достичь ухудшения отношений между государствами (группами государств) как субъектами международного права. В частности, эта цель может выражаться в разрыве дипломатических отношений, понижении уровня последних, выдвижении территориальных претензий, срыве различного рода переговоров, свертывании межгосударственного сотрудничества по различным направлениям (торговое, экономическое, военно-техническое и пр.), приостановлении участия государства в международном соглашении либо деятельности международных организаций и т.п. <10>.

<10> Сухарев Д.Л. Уголовная ответственность за нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой: Автореф. дис. ... к. ю. н. Красноярск, 2003. С. 19 - 20.

Для применения ч. 1 ст. 361 УК РФ не имеет значения наступление последствий, к которым стремится лицо, совершившее акт международного терроризма (например, произошел ли разрыв дипломатических отношений между государствами, начался ли вооруженный конфликт и т.д.).

Что касается цели причинить вред интересам Российской Федерации, полагаем, что эту цель надо понимать не только как стремление навредить России как государству, как субъекту международного права и международных отношений. Например, реальный принцип действия уголовного закона (ч. 3 ст. 12 УК РФ) в качестве равнозащищаемых интересов говорит об интересах как Российского государства, так и наших сограждан. И это правильно: если следовать конституционному положению о том, что человек - высшая защищаемая ценность, то интересы Российской Федерации как государства должны пониматься как всемерная защита граждан России как внутри страны, так и за ее рубежами.

То же суждение применимо к интересам российских юридических лиц (организаций) - причинение вреда им в результате акта международного терроризма "автоматически" вредит России как государству. Приведем пример: если будет взорвано российское посольство, вопросов об акте международного терроризма не возникнет - его совершение очевидно. А если будет взорвано представительство российской частной компании и никто из наших сограждан лично не пострадает, разве это не повредит интересам России в целом? Думаем, что повредит.

Полагаем, что цель причинения вреда интересам России при совершении акта международного терроризма должна пониматься как стремление причинить вред России как государству, ее отдельным государственным институтам, юридическим лицам, общественным организациям и, конечно, российским гражданам.

Разумеется, далеко не всякая акция против российских организаций и граждан, подвергающая опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность наших сограждан и совершенная за границей, должна расцениваться в качестве акта международного терроризма. Понятно, что взрывы, поджоги и иные общеопасные действия могут совершаться по различным мотивам и с разными целями (корыстными, личными и пр.). Характер акта международного терроризма эти действия приобретают, когда они имеют цель воспрепятствовать деятельности российских организаций (как государственных, так и негосударственных) и граждан, выполняющих официальные функции представителей Российского государства. Например, акт международного терроризма будет иметь место в случае совершения деяния, угрожающего жизни членов официальной российской делегации.

Квалифицированный вид акта международного терроризма (ч. 3 ст. 361 УК РФ) - причинение в результате его совершения смерти человеку. Закон не оговаривает форму вины в отношении данного последствия - на основании предписаний ч. 2 ст. 24 УК РФ полагаем, что речь должна идти только об умышленном причинении смерти потерпевшему. В отличие от положений п. "б" ч. 2 ст. 205 УК РФ неосторожное причинение смерти в результате акта международного терроризма не охватывается ни основным, ни квалифицированным составами этого преступления и требует дополнительной квалификации по ст. 109 УК РФ.

Понимание последствия в виде умышленного причинения смерти человеку корреспондирует с ч. 3 ст. 205 УК РФ. Поэтому здесь применимо положение п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. N 1 "О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности" <11> о том, что умышленное причинение смерти в результате акта терроризма двум и более лицам не требует дополнительной квалификации по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

<11> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 4. С. 2.

В ч. 2 ст. 361 УК РФ содержится самостоятельный состав преступления в виде финансирования акта международного терроризма либо вовлечения в его совершение.

Понятие финансирования терроризма определено в прим. 1 к ст. 205.1 УК РФ. Исходя из того что в ч. 2 ст. 361 УК РФ речь идет о финансировании только акта международного терроризма, под таким финансированием надо понимать предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации, подготовки или совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 361 УК РФ. Говоря иными словами, финансирующее лицо должно осознавать, что финансовые средства пойдут именно на совершение рассматриваемого преступления. Это деяние может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом - вовсе не обязательно, чтобы виновный желал совершения финансируемым лицом акта международного терроризма, достаточно допущения таких действий.

Если одно и то же деяние выражается в финансировании акта "общеуголовного" и международного терроризма (например, финансируется проведение серии взрывов официальных российских учреждений на территории России и за рубежом), содеянное, исходя из направленности умысла виновного, должно квалифицироваться по совокупности ч. 2 ст. 361 и соответствующей части ст. 205.1 УК РФ.

В судебной практике традиционно под вовлечением в совершение преступления понимаются любые действия, направленные на инициацию решения о совершении преступления у вовлекаемого лица (чаще всего это обещания, уговоры, подкуп, угрозы, обман). На основании правовой позиции Верховного Суда РФ, сформулированной в п. 42 Постановления Пленума от 1 февраля 2011 г. N 1 "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" <12>, полагаем, что вовлечение в совершение акта международного терроризма окончено, когда вовлекаемое лицо совершило акт международного терроризма, покушение на это преступление либо приготовление к нему.

<12> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 4. С. 2.

О недостатках законодательной конструкции акта международного терроризма. В ч. 1 ст. 361 УК РФ совершение акта международного терроризма "локализовано" зарубежной либо нейтральной территорией - а разве в России его совершение невозможно? К сожалению, очень даже возможно, но в этом случае, по всей вероятности, будет применяться ст. 205 УК РФ.

Более того, при определенных обстоятельствах одно и то же деяние, подпадающее под признаки акта международного терроризма, может получить различную правовую оценку. Допустим, что взорван самолет с российскими гражданами. Если это произошло в зарубежном либо нейтральном воздушном пространстве - налицо акт международного терроризма, а если в небе над Россией - нет. Данное положение вещей, как ни странно, умаляет интересы именно российских граждан - ведь, в отличие от акта международного терроризма, за совершение "общеуголовного" террористического акта исчисляются сроки давности и уголовной ответственности, и обвинительного приговора.

Возможна совершенно парадоксальная ситуация. Как известно, военные воздушные и водные суда считаются территорией России вне зависимости от места их дислокации. В случае если, например, российское военное судно подверглось атаке в зарубежном порту - об акте международного терроризма снова не может идти речи (хотя в том, что такое деяние поставит под вопрос международный мир, сомневаться не приходится).

Недостатком законодательной конструкции ст. 361 УК РФ является отсутствие в ней такого квалифицирующего признака, как причинение по неосторожности смерти человеку. В настоящий момент сложилась ситуация, когда умышленное причинение смерти охватывается ч. 3 ст. 361 УК РФ, а неосторожное причинение аналогичного последствия требует дополнительной квалификации по ст. 109 УК РФ. В последнем случае юридическим следствием является необходимость назначения наказания по совокупности преступлений. В итоге акт международного терроризма, повлекший неосторожное причинение смерти, может быть наказан строже, нежели такой же акт, повлекший более тяжкое последствие в виде умышленного причинения смерти. Полагаем, что оптимальным способом разрешения этой проблемы является выделение в ст. 361 УК РФ в качестве самостоятельного квалифицирующего признака неосторожного причинения смерти человеку, как это сделано в ст. 205 УК РФ.

Пристатейный библиографический список

  1. Антипенко В.Ф. Реализация ответственности за терроризм путем создания системы международного уголовного правосудия // Государство и право. 2007. N 6.
  2. Волеводз А.Г. Криминализация международного терроризма в уголовном праве // Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. N 2.
  3. Галачиева М.М. Уголовно-правовой анализ террористического акта: законодательные и теоретические аспекты: Автореф. дис. ... к. ю. н. М., 2010.
  4. Горбунов Ю.С. Уголовно-правовая квалификация терроризма: история, теория и практика // Журнал российского права. 2006. N 12.
  5. Костенко Н.И. Международное уголовное право на современном этапе: тенденции и проблемы развития. М., 2014.
  6. Мирзоахмедов Ф.А. Уголовная ответственность за терроризм по законодательству Республики Таджикистан и Российской Федерации (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... к. ю. н. М., 2016.
  7. Мусаелян М.Ф. Террористический акт: уголовно-правовой аспект: Автореф. дис. ... к. ю. н. М., 2007.
  8. Российское уголовное право. Общая и Особенная части. Т. 3. Особенная часть / Под ред. Н.А. Лопашенко. М., 2014.
  9. Саркисян М.А. Концептуальное видение преступления международного терроризма в науке международного права // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия "Юридические науки". 2003. N 1.
  10. Сонин В.В., Пан Дунмэй. Стратегия противодействия терроризму в эпоху глобализации // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2011. N 4.
  11. Сухарев Д.Л. Уголовная ответственность за нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой: Автореф. дис. ... к. ю. н. Красноярск, 2003.
  12. Шевченко И.В. Уголовная ответственность за террористическую деятельность: уголовно-правовой и правоприменительный аспекты: Автореф. дис. ... к. ю. н. Саратов, 2010.
  13. Cassese A., Gaeta P., Baig C., Fan M., Gosnell C., Whiting A. Cassese's International Criminal Law. 3rd ed. Oxford, 2013.
  14. Kittichaisaree K. International Criminal Law. Oxford, 2001.
  15. Weatherall T. The Status of the Prohibition of Terrorism in International Law: Recent Developments // Georgetown Journal of International Law. 2015. Vol. 46.