Мудрый Юрист

Обзор правовых позиций верховного суда Российской Федерации по вопросам частного права за март 2016 г.

Извлечение из Дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института "М-Логос" <1>. Обзор подготовили: А.Г. Карапетов, доктор юридических наук; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; С.В. Матвиенко, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; М.В. Бондаревская, магистр юриспруденции, аспирант кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Отобраны наиболее интересные Определения Верховного Суда РФ.

<1> Подписаться на Дайджест можно здесь: http://www.m-logos.ru/publications_pravo/.

Практика Судебной коллегии по экономическим спорам Определение Верховного Суда РФ от 03.03.2016 N 309-ЭС15-13936 <2>

<2> См. также комментарий Д.С. Некрестьянова на с. 10 этого номера журнала.

Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу п. 1 ст. 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

По мнению истца, государственная регистрация права собственности на незавершенный объект недвижимости, возведенный за счет его средств и его силами до окончания строительства жилого дома, и последующее отчуждение ответчиком этого объекта в своих интересах, что не было согласовано сторонами условиями договора о взаимном сотрудничестве, напротив, предполагающих передачу истцу части помещений в нем, лишает его возможности достроить и приобрести в собственность причитающиеся ему площади, в связи с чем влечет нарушение его прав.

Суды с учетом характера спорных правоотношений обоснованно руководствовались разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 N 54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем".

С учетом всех обстоятельств, предшествующих заключению договора о взаимном сотрудничестве, а также исходя из совокупности его условий, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что названный договор является смешанным договором. Указанный вывод был признан обоснованным судом кассационной инстанции.

Судом апелляционной инстанции обоснованно, с учетом характера возникшего между сторонами обязательства, был исследован также вопрос о согласовании сторонами порядка распределения получаемых в результате реализации площадей в возводимом доме. Суд сделал вывод о том, что п. 2.2 договора о взаимном сотрудничестве стороны путем определения общей проектной стоимости квартир с указанием конкретных площадей определили соотношение долей в завершенном строительством объекте.

Суд апелляционной инстанции при этом правомерно руководствовался правовой позицией о том, что при наличии сомнений в заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства и доказательства в совокупности и взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств.

Установленные по делу обстоятельства позволили суду апелляционной инстанции правомерно определить, что отчуждение объекта незавершенного строительства ответчиком в соответствии с утвержденным судом мировым соглашением влечет возникновение у истца права на возмещение причиненных ему убытков.

Указанные выводы суда апелляционной инстанции не были поставлены под сомнение судом кассационной инстанции, признаются Судебной коллегией также обоснованными и соответствующими нормам права и установленным по делу обстоятельствам.

Однако суды, не отрицая наличия в данном случае оснований для взыскания с ответчика в пользу истца убытков, как применимого в этом случае способа восстановления его нарушенных прав, отказали в удовлетворении его иска по существу лишь только по одному основанию - недоказанности стоимости выполненных работ, а следовательно, размера убытков.

Обращаясь в суд, истец представлял свои доказательства размера понесенных им затрат, в том числе заключение экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела, согласно которому стоимость работ по объекту составляет 240097450 руб.

Суды не признали данное заключение надлежащим доказательством по причине отсутствия в нем указания на акты выполненных работ по форме КС-2 и справок о стоимости выполненных работ по форме КС-3. Однако поскольку суды не учли, что истец по условиям договора возводил спорный объект своими силами и за свой счет, а договор о взаимном сотрудничестве, имеющий смешанную природу, не содержал такой обязанности, их выводы без ссылки на закон, почему результаты экспертизы о стоимости работ не могут быть установлены на основании этого доказательства, нельзя признать обоснованными.

Вместе с тем Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" в п. 11 было разъяснено, что размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу п. 1 ст. 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению. Учитывая необходимость специальных познаний при определении размера убытков, суд, на который п. 3 ст. 9 АПК РФ возложены обязанности по оказанию содействия в реализации прав участников процесса, должен был создать условия для достижения результата по назначенной им экспертизе, а также для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств, правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.

В силу вышеизложенного Судебная коллегия полагает, что судебные акты нельзя признать законными и обоснованными, поскольку при их принятии были нарушены положения п. 5 ст. 393 ГК РФ о том, что суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков только в связи с недоказанностью размера подлежащих взысканию убытков.

Судам при новом рассмотрении дела также нужно иметь в виду, что при определении размера убытков, причиненных истцу, необходимо руководствоваться положениями п. 2 ст. 393 ГК РФ о том, что возмещение убытков в полном размере будет достигнуто, если кредитор будет поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом.

Поскольку интерес истца в реализации договора о сотрудничестве заключался в получении в собственность согласованной с ответчиком части площадей в построенном им жилом доме, но в результате неправомерных действий ответчика им не достигнут и уже не может быть достигнут по причине отчуждения дома третьим лицам, размер причиненных тем самым истцу убытков может быть определен исходя из стоимости подлежащих передаче ему площадей по условиям договора с учетом пропорционального возведения объекта незавершенного строительства.

Определение Верховного Суда РФ от 03.03.2016 N 305-ЭС15-15053 <3>

<3> См. также комментарий Т.Г. Очхаева на с. 21 этого номера журнала.

Арендатор земельного участка, полученного в аренду от публичного образования, вправе требовать расторжения договора по правилам ст. 620 ГК РФ, если в результате принятия органами публичной власти решений целевое назначение данного участка было изменено, что стало препятствовать использованию участка для тех целей, ради которых он брался в аренду. К недостаткам, препятствующим пользованию арендованным имуществом, могут быть отнесены не только физическое состояние объекта аренды, но и юридическая невозможность использовать имущество по назначению и в целях, согласованных сторонами договора аренды.

Ссылаясь на нецелесообразность сохранения договора аренды и несения расходов по нему в связи с невозможностью использования земельного участка по назначению, указанному в договоре, общество обратилось в арбитражный суд с иском.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды, руководствуясь ст. ст. 450, 619, 620 ГК РФ, ст. ст. 45, 46 Земельного кодекса РФ, ст. 43 Градостроительного кодекса г. Москвы, исходили из того, что общество не обжаловало в порядке и в сроки, установленные законом, действия (бездействие) должностных лиц и распоряжение префекта Северо-Восточного административного округа г. Москвы, а также из недоказанности обществом оснований для расторжения договора аренды, предусмотренных Гражданским кодексом РФ, иным законом или договором, указав, что гражданское законодательство не содержит в качестве основания расторжения договора его нецелесообразность.

Указанные выводы судов не могут быть признаны обоснованными по следующим основаниям.

Исходя из положений п. п. 2 и 4 ст. 620 ГК РФ следует, что к недостаткам, препятствующим пользованию арендованным имуществом, могут быть отнесены не только физическое состояние объекта аренды, но и юридическая невозможность использовать имущество по назначению и в целях, согласованных сторонами договора аренды.

В соответствии с законодательством о градостроительной деятельности публично-правовое образование, реализуя свои полномочия в обеспечении устойчивого развития территории и тем самым - в защите публичного интереса, может изменить правовой режим земельного участка, его разрешенное использование таким образом, что арендатор участка лишается возможности использовать его в целях, которые были согласованы с этим же публично-правовым образованием при заключении договора аренды с учетом законодательства РФ на момент заключения договора.

В этом случае стороны договора аренды могут прийти к соглашению о его изменении (с соблюдением императивных норм земельного и гражданского законодательства). Если договор аренды не может быть изменен или стороны не приходят к соглашению о его изменении, то арендатор не лишен права на основании п. 2 ст. 620 ГК РФ обратиться с требованием о досрочном расторжении договора.

Иной подход означал бы возложение на арендатора обязанности уплачивать арендную плату по договору в отсутствие реальной возможности пользоваться объектом аренды по назначению.

Установив невозможность использования обществом спорного земельного участка в соответствии с условиями договора (строительство магазина) и отсутствие между сторонами соглашения об изменении вида разрешенного использования (благоустройство и озеленение без возможности осуществления застройки), у судов не имелось оснований для отказа в удовлетворении требований о расторжении договора аренды земельного участка на основании п. 2 ст. 620 ГК РФ.

Определение Верховного Суда РФ от 03.03.2016 N 307-КГ15-14692

В случае если земельный участок и расположенные на нем объекты недвижимости принадлежат на праве собственности одному лицу, сделка по отчуждению объекта не может быть совершена без отчуждения земельного участка, на котором он находится. В этой связи лицо, приобретающее права на помещения в построенном доме на основании договора участия в долевом строительстве, имеет право требовать регистрации перехода к нему доли в праве собственности на земельный участок, на котором здание располагается. Определение сторонами договора долевого участия земельного участка как объекта общего имущества не дает оснований применять к спорным отношениям положения ст. 36 Жилищного кодекса РФ.

Полагая, что основания для регистрации права собственности предпринимателей на земельный участок отсутствуют, суд кассационной инстанции не принял во внимание условия договора на участие в долевом строительстве, а также нормы материального права, регулирующие основания возникновения права собственности на недвижимые объекты. Обращаясь в управление с заявлением о государственной регистрации права собственности на земельный участок, предприниматели представили документы о приобретении ими на основании заключенного с обществом "Капитал" договора на участие в долевом строительстве помещения в здании административно-торгового центра "Домино".

Право собственности предпринимателей на помещение было зарегистрировано в установленном законом порядке.

Суды определили, что застройщик по условиям договора на участие в долевом строительстве принял на себя обязательства не только по строительству объекта и передаче в собственность дольщиков нежилого помещения, но и по передаче доли в праве общей долевой собственности на общее имущество объекта.

К общему имуществу стороны, по условиям договора на участие в долевом строительстве, отнесли в том числе земельный участок, подлежащий передаче в общую долевую собственность дольщикам - собственникам помещений, расположенных в здании, наряду с другими объектами общего имущества. При этом согласно акту приема-передачи застройщик передал дольщикам в общую долевую собственность (по 1/3 доли в праве общей долевой собственности каждый) не только нежилые помещения, но и объекты общего имущества здания, в том числе земельный участок. В акте приема-передачи прямо указано на то, что к приобретателю доли на помещение в здании переходит доля в праве собственности на общее имущество в объекте.

Как установили суды, общество "Капитал" при заключении договора на участие в долевом строительстве выступало одновременно застройщиком и собственником земельного участка, на котором предполагалось строительство здания.

В соответствии с подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса РФ одним из основных принципов земельного законодательства является принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

В развитие данного принципа п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ запрещает отчуждение земельного участка без находящихся на нем зданий, строений, сооружений в случае, если они принадлежат одному лицу.

Согласно разъяснениям, данным в п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 N 11 "О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства", отчуждение земельного участка без находящихся на нем здания, строения, сооружения в случае, если они принадлежат одному лицу, не допускается.

Поэтому сделки, воля сторон по которым направлена на отчуждение здания, строения, сооружения без соответствующего земельного участка или отчуждение земельного участка без находящихся на нем объектов недвижимости, если земельный участок и расположенные на нем объекты принадлежат на праве собственности одному лицу, являются ничтожными.

Таким образом, в случае, если земельный участок и расположенные на нем объекты недвижимости принадлежат на праве собственности одному лицу, сделка по отчуждению объекта не может быть совершена без отчуждения земельного участка, на котором он находится.

В соответствии с п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 N 54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем" при рассмотрении споров, вытекающих из договоров, связанных с инвестиционной деятельностью в сфере финансирования строительства или реконструкции объектов недвижимости, судам следует устанавливать правовую природу соответствующих договоров и разрешать спор по правилам глав 30 ("Купля-продажа"), 37 ("Подряд"), 55 ("Простое товарищество") Гражданского кодекса РФ и т.д.

Исходя из условий договора, являющегося договором купли-продажи недвижимости, созданной в будущем, при разрешении спора подлежали применению положения ст. 552 ГК РФ.

В силу п. 2 ст. 552 ГК РФ в случае, когда продавец является собственником земельного участка, на котором находится продаваемая недвижимость, покупателю передается право собственности на земельный участок, занятый такой недвижимостью и необходимый для ее использования, если иное не предусмотрено законом. Условия заключенного сторонами договора на участие в долевом строительстве об одновременной передаче вместе с помещениями, приобретаемыми по договору, земельного участка, на котором расположено здание, соответствуют положениям ч. 2 ст. 552 ГК РФ.

Подписанным по результатам реализации актом приема-передачи стороны подтвердили также фактическую передачу земельного участка дольщикам в соответствии с условиями указанного договора.

При таких обстоятельствах вывод суда кассационной инстанции о том, что договор на участие в долевом строительстве и акт приема-передачи не являются основаниями возникновения права собственности предпринимателей, нельзя признать обоснованным и соответствующим закону.

Поскольку застройщик является собственником земельного участка, сведения о котором внесены в Единый государственный реестр прав при регистрации его права собственности, кадастровый номер земельного участка также указан в самом договоре на участие в долевом строительстве, неопределенность в передаваемом на праве собственности земельном участке отсутствовала.

Применение судами первой и апелляционной инстанций при разрешении спора ст. 36 Жилищного кодекса РФ является ошибочным, поскольку основанием возникновения права собственности предпринимателей на долю в праве собственности на земельный участок является договор на участие в долевом строительстве, а не указанная норма.

В силу закона, то есть в соответствии со ст. 36 Жилищного кодекса РФ, право собственности на земельный участок, на котором расположен многоквартирный жилой дом, возникает у собственников помещений, расположенных в этом доме.

Определение сторонами договора долевого участия земельного участка как объекта общего имущества также не дает оснований применять к спорным отношениям указанную норму права.

Определение Верховного Суда РФ от 09.03.2016 N 308-ЭС15-16377

При наличии двух конкурирующих и исполненных со стороны покупателей договоров долевого участия в строительстве в отношении одних и тех же квартир приоритет для целей перехода (признания) права собственности на квартиру имеет тот покупатель, который первым вступил в фактическое владение. Однако этот подход не распространяется на ситуацию, когда квартиры были переданы одному из покупателей в объекте незавершенного строительства и, соответственно, акт приема-передачи не может свидетельствовать о вступлении одного из покупателей в фактическое владение спорными квартирами. Кроме того, суд вправе отказать в иске о регистрации перехода права на квартиры, если истцом является недобросовестное лицо, которое должно было знать о наличии прав на эти квартиры других покупателей, наложении ареста на указанные квартиры по их искам и своими противоправными действиями содействовало более раннему вступлению во владение.

В обоснование ничтожности заключенного между Айриевым В.М. и должником договора участия в долевом строительстве общество указывало на то, что действия сторон спорного соглашения содержат признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ).

В частности, данный договор заключен в период длительных судебных разбирательств между обществом и застройщиком, информация о чем являлась общедоступной и содержалась в картотеке арбитражных дел; договор заключен в период действия обеспечительных мер по делу N А53-14887/2009, которыми было запрещено осуществлять государственную регистрацию договоров долевого участия, а также иные обременения прав на квартиры; оплата данных квартир со стороны Айриева В.М. подтверждена квитанциями к приходным кассовым ордерам, датированным 2007 г., в то время как договор был заключен в 2010 г.; при этом Айриев В.М. на протяжении более чем двух лет со дня начала разбирательства по обособленному спору уклонялся от представления подлинников квитанций.

Вместе с тем, доподлинно зная об инициированных обществом судебных процессах и имея возможность следить за их результатом, после вынесения Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом постановления о понуждении должника заключить с ЗАО "Желдорипотека" договора участия в долевом строительстве, Айриев В.М. обратился в суд общей юрисдикции с требованием о признании за ним права собственности по договору, не прошедшего в нарушение ст. 4 Закона об участии в долевом строительстве <4> государственную регистрацию, а ответчик (застройщик) признал иск.

<4> Федеральный закон от 30.12.2004 N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации".

В связи с чем общество указывало суду, что перечисленные им обстоятельства свидетельствуют о явно согласованных и недобросовестных действиях застройщика и Айриева В.М.

Однако в нарушение положений ст. ст. 65 и 71 АПК РФ суды не дали никакой правовой оценки всем вышеперечисленным обстоятельствам.

Так, суды уклонились от анализа с точки зрения стандартов добросовестности и разумности действий лица (должника), фактически дважды продавшего одни и те же квартиры разным покупателям, а также лица (Айриева В.М.), покупающего 45 квартир при наличии в реестре запрета совершать с такими квартирами какие-либо регистрационные действия. Кроме того, суды не исследовали, чем были мотивированы действия застройщика по признанию иска Айриева В.М. при наличии вступившего в законную силу судебного акта, понудившего должника заключить договор с другим лицом - ЗАО "Желдорипотека".

При новом рассмотрении суду необходимо учесть следующее.

Согласно сложившейся в судебной практике правовой позиции при наличии двух конкурирующих и исполненных со стороны покупателей договоров долевого участия в строительстве в отношении одних и тех же квартир приоритет для целей перехода (признания) права собственности на квартиру имеет тот покупатель, который первым вступил в фактическое владение.

Однако применительно к обстоятельствам настоящего дела по акту были переданы доли в виде квартир в объекте незавершенного строительства, и потому такой акт не может подтверждать переход в пользу Айриева В.М. фактического владения спорными квартирами. Как пояснили лица, участвовавшие в судебном заседании, дом не введен в эксплуатацию и в настоящее время.

Кроме того, следует отметить, что приоритет в споре двух конкурирующих дольщиков не может быть отдан также и тому покупателю, который является недобросовестным и своими противоправными действиями содействовал более раннему вступлению во владение.

При новом рассмотрении обособленного спора суду следует изучить вопрос фактического поступления (и последующего оприходования) денежных средств в адрес должника от Айриева В.М., для чего при необходимости рассмотреть вопрос о проведении бухгалтерской судебной экспертизы.

Определение Верховного Суда РФ от 10.03.2016 N 308-ЭС15-15458

Несмотря на наличие у администрации города как органа, наделенного полномочиями в сфере публичного порядка строительства, права на иск в силу факта формального нарушения этого порядка - отсутствия разрешения на строительство поликлиники, положения ст. 222 ГК РФ подлежат применению с учетом публичного интереса в создании социально значимого объекта - детской поликлиники. Судами не исследовался вопрос, в чем заключается нарушение гражданских прав, принадлежащих непосредственно муниципальному образованию, и каким образом снос объекта социального значения, строительство которого осуществлялось по согласованию с органом местного самоуправления и за счет средств федерального бюджета, может привести к восстановлению нарушенного права.

В соответствии с п. 1 ст. 222 ГК РФ (в редакции, действовавшей при рассмотрении спора) самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Из указанной нормы права следует, что к признанию постройки самовольной приводит либо частноправовое нарушение (строительство на земельном участке в отсутствие соответствующего гражданского права на землю), либо публично-правовые нарушения: формальное (отсутствие необходимых разрешений) или содержательное (нарушение градостроительных и строительных норм и правил).

Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление Пленума N 10/22), с иском о сносе самовольной постройки вправе обратиться собственник земельного участка, субъект иного вещного права на земельный участок, его законный владелец либо лицо, права и законные интересы которого нарушает сохранение самовольной постройки. С иском о сносе самовольной постройки в публичных интересах вправе обратиться прокурор, а также уполномоченные органы в соответствии с федеральным законом.

Таким образом, лицо, обращающееся в суд с иском о сносе самовольной постройки, должно обладать определенным материально-правовым интересом в защите принадлежащего ему гражданского права либо, в соответствии с установленной компетенцией, - в защите публичного порядка строительства, прав и охраняемых законом интересов других лиц, жизни и здоровья граждан.

Суды пришли к выводу, что нарушение гражданско-правового интереса администрации выражается в том, что администрация как лицо, наделенное правомочием по распоряжению земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена, не предоставляла в надлежащей форме министерству земельный участок, на котором возведено здание поликлиники.

Суды также исходили из нарушения публичного интереса, поскольку здание поликлиники возведено в отсутствие надлежаще оформленного разрешения на его строительство.

Однако судами не принято во внимание, что правомочие администрации по распоряжению земельным участком, на котором находится спорный объект, существует до момента разграничения государственной собственности на землю. Орган местного самоуправления, распоряжаясь такими земельными участками, должен действовать не только от своего имени и в своих гражданско-правовых интересах, но также и от имени и в интересах публично-правовых образований других уровней: Российской Федерации и субъекта Российской Федерации.

Кроме того, в настоящем споре как истец, так и ответчик являются публично-правовыми образованиями, и потому подразумевается, что их действия должны быть направлены на реализацию публичного интереса. Поэтому, несмотря на наличие у администрации как органа, наделенного полномочиями в сфере публичного порядка строительства, права на иск в силу факта формального нарушения этого порядка - отсутствия разрешения на строительство, положения ст. 222 ГК РФ подлежат применению с учетом публичного интереса в создании социально значимого объекта - детской поликлиники.

Судами не исследовался вопрос, в чем заключается нарушение гражданских прав, принадлежащих непосредственно муниципальному образованию, и каким образом снос объекта социального значения, строительство которого осуществлялось по согласованию с органом местного самоуправления и за счет средств федерального бюджета, может привести к восстановлению нарушенного права.

Также, по мнению Судебной коллегии, истец, в нарушение положений ст. 4 АПК РФ, при рассмотрении настоящего дела с учетом конкретных фактических обстоятельств не обосновал, как публичный интерес будет защищен в результате сноса здания поликлиники.

Напротив, в ходе рассмотрения дела министерством приводились доводы о том, что администрация в качестве лица, осуществляющего публичные функции в сфере согласования по вопросам строительства, одобряла возведение министерством здания поликлиники.

Определение Верховного Суда РФ от 10.03.2016 N 306-ЭС15-15338

В случае если покупатель приобретает объект недвижимости у продавца, имеющего право бессрочного пользования земельным участком под зданием, и при этом покупатель не имеет права на получение участка в бессрочное пользование, он вправе оформить данный участок в аренду или приобрести его в собственность. В случае неоформления прав на землю собственник земли (государство) вправе требовать взыскания с приобретателя здания возмещения неосновательного обогащения за пользование соответствующим участком без надлежащего правового основания.

В соответствии с п. 1 ст. 35 Земельного кодекса РФ при переходе права собственности на здание, строение, сооружение, находящееся на чужом земельном участке, к другому лицу оно приобретает право на использование соответствующей части земельного участка, занятой зданием, сооружением и необходимой для их использования, на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний их собственник.

В случае перехода права собственности на здание, сооружение к нескольким собственникам порядок пользования земельным участком определяется с учетом долей в праве собственности на здание, сооружение или сложившегося порядка пользования земельным участком. Право собственности на приобретенное обществом "Бизнес-право" у общества "ЭВТ" встроенное нежилое помещение площадью 291,9 кв. м зарегистрировано в установленном законом порядке 30.04.2003.

Земельный участок, на котором расположен указанный объект недвижимости, предоставлен обществу "ЭВТ" в постоянное бессрочное пользование, что подтверждается государственным актом N 94.

В силу ст. 3 Закона N 137-ФЗ <5> общество "ЭВТ" было обязано в срок до 1 июля 2012 г. переоформить право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком на право аренды либо приобрести в собственность в соответствии с правилами ст. 36 Земельного кодекса РФ. Не переоформив право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, общество "ЭВТ" продало принадлежащий ей объект недвижимости (нежилое помещение площадью 291,0 кв. м) обществу "Бизнес-право" по договору от 06.05.2003.

<5> Федеральный закон от 25.10.2001 N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации".

Учитывая, что перешедший в соответствии со ст. 271 ГК РФ, ст. 35 Земельного кодекса РФ в пользование общества "Бизнес-право" земельный участок, на котором расположен указанный объект недвижимости, не может быть предоставлен данному обществу на праве постоянного (бессрочного) пользования в силу ст. 20 Земельного кодекса РФ, право на него может быть оформлено обществом "Бизнес-право" путем заключения договора аренды или купли-продажи в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 3 Закона N 137-ФЗ.

Поскольку ответчиком право на земельный участок не оформлено, а любое использование земли, в соответствии с п. 7 ст. 1, п. 1 ст. 65 Земельного кодекса РФ, осуществляется за плату, Комитет заявил требования о взыскании неосновательного обогащения в виде платы за пользование земельным участком за период с 04.09.2011 по 08.08.2014.

Согласно ч. 10 ст. 3 Закона N 137-ФЗ порядок определения размера арендной платы, а также порядок, условия и сроки внесения арендной платы за пользование земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена, устанавливаются органами государственной власти субъектов РФ, если иное не предусмотрено Федеральным законом "О государственной компании "Российские автомобильные дороги" и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Расчет неосновательного обогащения общества "Бизнес-право" за пользование земельным участком произведен Комитетом в соответствии с городским Положением от 25.07.2008 N 367-ВГД "О порядке определения арендной платы за земли, находящиеся в границах городского округа - город Волжский Волгоградской области", Постановлением главы администрации Волгоградской области "Об утверждении результатов государственной кадастровой оценки земель поселений Волгоградской области" от 03.08.2005 N 10 779, от 20.11.2012 N 1130, Постановлением главы администрации Волгоградской области "Об установлении коэффициента индексации, применяемого при определении размера арендной платы за земельные участки, государственная собственность на которые не разграничена, и земельные участки, находящиеся в собственности Волгоградской области" от 23.12.2010 N 1945, от 28.12.2011 N 1433, от 24.12.2013 N 1348.

Уплата арендаторами арендной платы за соответствующие площади земельного участка не освобождает общество "Бизнес-право" от исполнения обязанности произвести плату за перешедший в силу закона в его пользование земельный участок, на котором расположено принадлежащее ему на праве собственности помещение площадью 291,9 кв. м.

В связи с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела, обжалуемые судебные акты подлежат отмене.

Определение Верховного Суда РФ от 14.03.2016 N 308-КГ15-15553

Участник общей долевой собственности не может лично обращаться с заявлением о регистрации договора аренды земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения, находящегося в общей долевой собственности, и участвовать в регистрации, а регистрирующий орган по заявлению такого лица не вправе возвращать без рассмотрения документы, представленные арендатором для регистрации договора аренды, который подписан от имени собственников долей уполномоченным лицом. Данное правило должно учитываться при применении положений п. 2 ст. 28.1 Закона N 122-ФЗ <6>, согласно которому на основании заявления правообладателя земельной доли в ЕГРП может быть внесена запись о невозможности государственной регистрации права аренды всего участка. Иное же создает препятствия в реализации решений, принятых общим собранием участников долевой собственности, а также угрозу для преодоления одним собственником общей воли остальных участников долевой собственности.

<6> Федеральный закон от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Согласно ст. 14 Закона N 101-ФЗ <7> владение, пользование и распоряжение земельным участком из земель сельскохозяйственного назначения, находящимся в долевой собственности более чем пяти лиц, осуществляется в соответствии с решением общего собрания участников долевой собственности, которое принимается на общем собрании участников общей долевой собственности.

<7> Федеральный закон от 24.07.2002 N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения".

Подпунктом 6 п. 3 названной статьи предусмотрено, что участники общей долевой собственности на общем собрании могут принять решение о лице, уполномоченном от имени участников общей долевой собственности без доверенности действовать в том числе при обращении с заявлением о государственной регистрации прав в отношении земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, заключать договоры аренды данного участка.

Полномочия такого лица подтверждаются выпиской из протокола общего собрания и могут быть отозваны только по решению общего собрания участников общей долевой собственности (п. 4 ст. 14 Закона N 101-ФЗ).

Согласно п. 5 указанной статьи участник общей долевой собственности, выразивший на общем собрании участников общей долевой собственности несогласие с передачей в аренду земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, или с условиями договора аренды такого участка, в случае передачи его в аренду вправе выделить земельный участок в счет принадлежащей ему земельной доли или земельных долей по правилам, установленным п. 4 ст. 13 Закона N 101-ФЗ, и распорядиться им по своему усмотрению; при этом согласие арендатора земельного участка или залогодержателя права аренды земельного участка на выдел в счет земельной доли или земельных долей земельного участка не требуется и договор аренды или залог прав аренды в отношении выделенного земельного участка прекращается; в целях изменения условий договора аренды земельного участка, находящегося в долевой собственности, в связи с выделом земельного участка в счет земельной доли или земельных долей проведение общего собрания участников долевой собственности не требуется; от имени участников долевой собственности дополнительное соглашение к данному договору аренды заключает уполномоченное общим собранием лицо, срок осуществления полномочий которого не истек.

В Определении Конституционного Суда РФ от 21.05.2015 N 1197-О указано, что положения п. 1 ст. 13 и п. 1 ст. 14 Закона N 101-ФЗ, предусматривающие право участника общей долевой собственности на выдел земельного участка в счет своей земельной доли и условия реализации данного права, обеспечивают с учетом специфики этой сферы земельных и имущественных отношений необходимый баланс интересов всех участников общей долевой собственности, а также арендаторов земельного участка.

Статьей 26 Закона N 122-ФЗ предусмотрено, что государственная регистрация аренды недвижимого имущества проводится посредством государственной регистрации договора аренды этого недвижимого имущества; с заявлением о государственной регистрации договора аренды недвижимого имущества может обратиться одна из сторон договора аренды недвижимого имущества.

Согласно п. 2 ст. 28.1 Закона N 122-ФЗ при представлении лицом, указанным в ЕГРП в качестве собственника объекта недвижимости, или его законным представителем заявления о невозможности государственной регистрации перехода, ограничения (обременения), прекращения права на такой объект недвижимости без его личного участия по заявлению о государственной регистрации права, представленному иным лицом, в том числе представителем собственника, не являющимся его законным представителем, или второй стороной сделки, если данный Закон или другой федеральный закон допускает осуществление государственной регистрации права на основании заявления одной из сторон сделки, в ЕГРП вносится запись о заявлении о невозможности государственной регистрации.

Данная норма направлена на защиту интересов собственника объекта недвижимости, предусматривает дополнительные гарантии соответствия регистрационных действий его реальной воле и намерениям в том случае, когда государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним возможна с личным участием собственника объекта недвижимости. Аналогичное толкование указанной нормы приведено в Определении Конституционного Суда РФ от 23.12.2014 N 2987-О.

Вместе с тем по смыслу ст. 14 Закона N 101-ФЗ в случае избрания собственниками земельных долей уполномоченного лица по заключению договора аренды земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, и по обращению в регистрирующий орган с заявлением о государственной регистрации договора аренды земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, государственная регистрация может осуществляться только по заявлению либо уполномоченного лица, действующего от имени собственников (арендодателей), либо по заявлению арендатора.

Поскольку участник общей долевой собственности не может лично обращаться с заявлением о регистрации договора аренды земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения, находящегося в общей долевой собственности, и участвовать в регистрации, регистрирующий орган по заявлению такого лица не вправе возвращать без рассмотрения документы, представленные арендатором для регистрации договора аренды, который подписан от имени собственников долей уполномоченным лицом.

Данное судом округа толкование п. 2 ст. 28.1 Закона N 122-ФЗ, согласно которому на основании заявления правообладателя земельной доли в ЕГРП может быть внесена запись о невозможности государственной регистрации права аренды всего участка, сделано без учета положений ст. 14 Закона N 101-ФЗ, создает препятствия в реализации решений, принятых общим собранием участников долевой собственности, а также угрозу для преодоления одним собственником общей воли остальных участников долевой собственности.

Как видно из материалов дела, Кондаурова Т.И. не оспорила законность решения собрания участников общей долевой собственности от 07.08.2014 и не ссылалась на намерение выделить принадлежащие ей доли в праве общей долевой собственности на указанный участок, а выразила лишь несогласие с предоставлением участка в аренду именно обществу.

С учетом приведенных обстоятельств и норм права суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что Управление Росреестра неправомерно по заявлению Кондауровой Т.И., не являющейся уполномоченным общим собранием собственников земельных долей лицом, возвратило обществу документы, представленные им для государственной регистрации договора аренды.

Определение Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 305-ЭС15-15707

Исковая давность по требованию о возврате средств, уплаченных покупателем за подлежащую передаче в будущем вещь, начинает исчисляться не ранее расторжения договора и возникновения у продавца денежного обязательства по возврату предоплаты.

Заключенный между сторонами договор, касающийся передачи недвижимого имущества в собственность общества по итогам реализации инвестиционного проекта, по своей правовой природе является договором купли-продажи будущей недвижимой вещи.

По смыслу п. 3 ст. 425 ГК РФ договор, в котором отсутствует условие о том, что окончание срока его действия влечет прекращение обязательства сторон по договору, признается действующим до окончания его исполнения.

Из условий спорного договора не следует, что прекращение натурного обязательства поставлено в зависимость от нарушения срока его исполнения должником.

При этом, вопреки выводу судов, неисполнение должником обязательства по вводу объекта в эксплуатацию в установленный договором срок и истечение действия разрешения на строительство сами по себе не влекут прекращения либо невозможности исполнения должником как застройщиком своих обязательств по передаче обществу причитающегося недвижимого имущества применительно к положениям п. 1 ст. 416 ГК РФ, поскольку напрямую зависят от действий (бездействия) должника.

Пунктами 3 и 4 ст. 487 ГК РФ предусмотрены последствия неисполнения продавцом обязанности передать предварительно оплаченный товар в установленный договором срок.

В такой ситуации покупатель вправе по своему выбору либо потребовать от продавца передачи товара, либо отказаться от товара и потребовать возврата уплаченной за не переданный продавцом товар денежной суммы.

В соответствии с п. 4 ст. 453 ГК РФ стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

Поскольку обязанность должника в случае нарушения срока исполнения передачи причитающегося обществу недвижимого имущества возвратить полученные в качестве предоплаты денежные средства договором не предусмотрена, до момента его расторжения правовые основания для предъявления денежного требования у общества отсутствовали. Как следует из вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу N 33-14787/2014 с участием общества и должника, строительство спорного объекта не завершено (строительная готовность 85%), договор не расторгнут, возможность исполнения должником обязательств по нему сохраняется.

Однако в нарушение ч. 3 ст. 69 АПК РФ суды названные обстоятельства во внимание не приняли, неправильно применили нормы материального права и пришли к ошибочному выводу о пропуске обществом срока исковой давности по денежному требованию, течение которого в силу вышеизложенного не начиналось.

В то же время, поскольку выводы об истечении срока исковой давности по заявлению о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 674676318 руб. основного долга не повлекли принятие неправильного по существу решения, обжалуемые судебные акты в указанной части подлежат оставлению в силе.

Из разъяснений, содержащихся в п. 34 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", следует, что возникшие до возбуждения дела о банкротстве требования кредиторов по неденежным обязательствам имущественного характера (о передаче имущества в собственность, выполнении работ и оказании услуг) подлежат трансформации в денежные только в процедуре конкурсного производства.

Таким образом, вытекающее из договора имущественное требование общества находилось за пределами подлежащих рассмотрению арбитражным судом в процедуре наблюдения требований.

Между тем следует признать неправомерным вывод судов об истечении срока исковой давности по требованию об уплате процентов за пользование чужими денежными средствами, поскольку их начисление не связано с обязательством должника возвратить внесенный инвестиционный взнос, а обусловлено неисполнением последним имущественной обязанности по договору.

Право покупателя требовать предусмотренную договором купли-продажи компенсацию за несвоевременную передачу продавцом товара п. 4 ст. 487 ГК РФ не ставится в зависимость от прекращения (расторжения) договора, а срок исковой давности по такому требованию исчисляется самостоятельно.

Заявление общества в части требования об уплате процентов за пользование чужими денежными средствами судами по существу не рассматривалось, его обоснованность и наличие оснований для включения в реестр требований кредиторов не проверялись.

Определение Верховного Суда РФ от 23.03.2016 N 305-ЭС15-15840

Законодательство о залоге недвижимости различает два правовых режима распространения ипотеки на строения, находящиеся на заложенном земельном участке (либо право аренды которого заложено - п. 5 ст. 5 Закона об ипотеке <8>), в зависимости от момента возведения таких строений - до или после передачи участка в залог (ст. ст. 64 и 65 Закона об ипотеке). По смыслу ст. ст. 64 и 65 Закона об ипотеке (в редакции Федерального закона от 30.12.2004 N 216-ФЗ) стороны могли исключить распространение на строения залогового режима только в случае прямого волеизъявления, а потому умолчание о данном обстоятельстве должно толковаться как выражение воли на передачу строений в ипотеку.

<8> Федеральный закон от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)".

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, 13.09.2007 между банком (кредитор) и обществом "Тэмси" (заемщиком) заключен кредитный договор N 002/07/ТМС.

В целях обеспечения исполнения обязательств по данному кредитному договору обществом "Тэмси" оно передало банку в ипотеку право аренды земельного участка.

В ходе исполнительного производства было установлено, что на заложенном земельном участке располагаются четыре строения, принадлежащие обществу "Фортекс".

При этом в ЕГРП отсутствуют сведения о наличии обременения в виде ипотеки на данные строения в пользу банка.

Полагая, что в результате заключения договора об ипотеке права аренды земельного участка залог в силу закона возник и в отношении спорных строений, банк обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

По мнению судов, ипотека в отношении строений не могла возникнуть вне зависимости от момента возведения строений, поскольку государственная регистрация залога в силу закона носила заявительный характер, а банк (залогодержатель) не предпринял действий, направленных на регистрацию ипотеки строений.

При этом судами указано, что в нарушение положений ст. 65 АПК РФ банк не представил доказательств нахождения на спорном участке объектов недвижимости до передачи в залог права аренды. Между тем судами не учтено следующее.

Законодательство о залоге недвижимости различает два правовых режима распространения ипотеки на строения, находящиеся на заложенном земельном участке (либо право аренды которого заложено - п. 5 ст. 5 Закона об ипотеке), в зависимости от момента возведения таких строений - до или после передачи участка в залог (ст. ст. 64 и 65 Закона об ипотеке).

При этом на дату регистрации договора ипотеки между банком и обществом "Тэмси" (14.12.2007) данные нормы (в редакции Федерального закона от 30.12.2004 N 216-ФЗ) предусматривали идентичные правовые последствия нахождения строения на заложенном участке: у залогодержателя участка возникало право залога на строения в силу Закона, если в договоре сторонами не было предусмотрено иное.

Такое законодательное регулирование обусловлено необходимостью поступательной реализации в российском правопорядке принципа единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов (подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса РФ).

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суды сочли, что воля сторон договора ипотеки не была направлена на установление залога в отношении строений независимо от даты их возведения.

Однако Судебная коллегия не может согласиться с указанным выводом, поскольку вопрос о правовом статусе строений сторонами при передаче права аренды земельного участка в ипотеку урегулирован не был, из чего следует необходимость применения правила о возникновении ипотеки в силу Закона.

По смыслу ст. ст. 64 и 65 Закона об ипотеке (в редакции Федерального закона от 30.12.2004 N 216-ФЗ) стороны могли исключить распространение на строения залогового режима только в случае прямого волеизъявления, а потому умолчание о данном обстоятельстве должно толковаться (ст. 431 ГК РФ) как выражение воли на передачу строений в ипотеку.

Следовательно, суды, пренебрегая волей сторон, самостоятельно разъединили судьбу строений от участка, на котором они находятся, чем существенно нарушили нормы материального права, в том числе принципы свободы договора (ст. 421 ГК РФ) и единства судьбы участков и объектов, прочно с ними связанных.

Кроме того, в обоснование факта отсутствия у банка права на иск в материальном смысле суды также отметили и то обстоятельство, что ипотека в силу Закона подлежит государственной регистрации, которая носит заявительный характер.

Вместе с тем согласно положениям п. 2 ст. 20 Закона об ипотеке (в редакции Федерального закона от 02.11.2004 N 127-ФЗ, действовавшей на момент регистрации договора ипотеки права аренды земельного участка 14.12.2007) государственная регистрация ипотеки в силу Закона осуществлялась без представления отдельного заявления. Заявительный порядок при совершении такого рода регистрационных действий был введен только с принятием Федерального закона от 06.12.2011 N 405-ФЗ, который вступил в силу 07.03.2012.

Таким образом, момент возведения спорных строений и регистрации в их отношении права собственности первого правообладателя имел существенное значение для целей правильного разрешения вопроса о возникновении залоговых прав банка, однако судами данные обстоятельства установлены не были.

Определение Верховного Суда РФ от 29.03.2016 N 306-ЭС15-16624

Норма ст. 712 ГК РФ о праве подрядчика осуществлять удержание подлежащей передаче заказчику вещи в обеспечение требований об оплате, несмотря на отсутствие в норме указания на право сторон согласовать иное, является диспозитивной, и данное право подрядчика может быть исключено соглашением сторон.

Судами установлено и из материалов дела следует, что обществом "РМА Рус" (заказчик) и обществом "Стройинвест" (подрядчик) заключен договор на строительство объекта "Завод по производству трубопроводной арматуры" на территории ОЭЗ "Алабуга" в Республике Татарстан, по условиям которого заказчик поручает, а подрядчик обязуется построить объект в соответствии со сроками, указанными в графике работ, строительными нормами и правилами и технической документацией; передать заказчику законченный строительством и готовый к вводу в эксплуатацию объект.

Заказчик обязуется принять надлежащим образом выполненные работы, законченный строительством объект и оплатить работы в соответствии с порядком и условиями договора. Результатами работ согласно п. 2.3 договора являются построенный и подготовленный в эксплуатацию объект, готовый к незамедлительной и дальнейшей бесперебойной эксплуатации по его основному функциональному назначению, переданная заказчику исполнительная документация.

Общество "Стройинвест" письмом от 31.07.2014 N 266 сообщило, что исполнительная документация готова к передаче истцу при условии окончательной оплаты выполненных и принятых по акту работ, и, указывая на то, что у общества "РМА Рус" перед ним имеется долг в сумме 142461899 руб. 06 коп., отказало в передаче исполнительной документации со ссылкой на ст. 712 ГК РФ.

Апелляционная инстанция указала, что при наличии между сторонами спора об оплате выполненных работ удержание ответчиком исполнительной документации в целях обеспечения требования об оплате работ в данном случае следует признать правомерным, соответствующим положениям ст. 712 ГК РФ.

Суд округа согласился с мнением апелляционной инстанции. Данные выводы судов Судебная коллегия признает ошибочными по следующим основаниям.

Статьей 712 ГК РФ предусмотрено, что при неисполнении заказчиком обязанности уплатить установленную цену либо иную сумму, причитающуюся подрядчику в связи с выполнением договора подряда, подрядчик имеет право на удержание, в соответствии со ст. ст. 359 и 360 настоящего Кодекса, результата работ, а также принадлежащих заказчику оборудования, переданной для переработки (обработки) вещи, остатка неиспользованного материала и другого оказавшегося у него имущества заказчика до уплаты заказчиком соответствующих сумм.

Согласно п. 1 ст. 359 ГК РФ кредитор, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику либо лицу, указанному должником, вправе в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этой вещи или возмещению кредитору связанных с нею издержек и других убытков удерживать ее до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено.

Удержанием вещи могут обеспечиваться также требования хотя и не связанные с оплатой вещи или возмещением издержек на нее и других убытков, но возникшие из обязательства, стороны которого действуют как предприниматели.

Таким образом, в силу указанных норм, удержание имущества кредитором возможно только в том случае, если должник не исполнил в срок обязанность по оплате указанного имущества. В соответствии с п. п. 3.15.3, 11.1, 11.10.3 договора обязанность по оплате выполненных работ возникает у заказчика после передачи подрядчику построенного объекта и соответствующей исполнительной документации.

Заказчик полностью оплатил работы в соответствии с условиями договора подряда от 18.04.2013 N 8, что не отрицается ответчиком.

Между сторонами в рамках дела N А65-16811/2014 имеется спор по оплате дополнительных работ, не предусмотренных указанным договором. Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 21.01.2016 судебные акты первой и апелляционной инстанций по указанному делу отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

Соглашение сторон, изложенное в п. 21.8 договора, о том, что подрядчик не будет иметь прав, предусмотренных ст. 712 ГК РФ, не противоречит ст. 9 ГК РФ в силу диспозитивности норм ст. ст. 359, 712 ГК РФ.

Обязанность подрядчика вести исполнительную документацию в соответствии с требованием законодательства Российской Федерации, со строительными нормами и правилами, установлена в п. п. 5.7, 8.1 договора. В пп. 1.1.14 договора стороны определили, что исполнительная документация - это текстовые и графические материалы, по которым выполнялись работы, и другая документация, составляемая в ходе проведения строительных работ.

В соответствии со ст. 726 ГК РФ подрядчик обязан передать заказчику вместе с результатом работы информацию, касающуюся эксплуатации или иного использования предмета договора подряда, если это предусмотрено договором либо характер информации таков, что без нее невозможно использование результата работы для целей, указанных в договоре.

Обязанность подрядчика передать заказчику исполнительную документацию предусмотрена п. 8.3 договора.

Судами необоснованно не принят довод истца о том, что исполнительная документация необходима как для безопасной эксплуатации объекта, так и для проведения ремонтных работ; не проверено, какая исполнительная документация подлежит передаче заказчику в соответствии с условиями договора.

Определение Верховного Суда РФ от 29.03.2016 N 305-ЭС15-16772

Поскольку ни закон, ни договор аренды земельного участка, находящегося в публичной собственности и предоставленного застройщику для целей строительства, не содержат такого основания, как автоматическое прекращение договора аренды земельного участка после завершения строительства здания на этом участке (ввода объекта в эксплуатацию, передачи в собственность помещения в здании иному лицу и т.п.), то и после наступления этих обстоятельств указанный договор аренды продолжает действовать.

В силу ст. ст. 289, 290 ГК РФ, ст. 36 Жилищного кодекса РФ, а также в соответствии с разъяснениями, приведенными в п. п. 66 и 67 Постановления Пленума N 10/22, в п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 N 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" (далее - Постановление Пленума N 73), с момента регистрации права собственности первого лица на любое из помещений в многоквартирном доме соответствующий земельный участок поступает в долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме, а договор аренды этого участка прекращается на основании ст. 413 ГК РФ независимо от того, в частной или в публичной собственности находился переданный в аренду земельный участок.

В отношении земельных участков, находящихся в публичной собственности и предоставленных застройщику в аренду для строительства нежилых объектов, подлежит применению иной правовой подход.

По смыслу абзаца второго п. 3 ст. 552 ГК РФ при приобретении недвижимости, находящейся на земельном участке, не принадлежащем отчуждателю, покупатель приобретает право пользования соответствующим участком на тех же условиях, что и отчуждатель.

В п. 25 Постановления Пленума N 73 (в редакции Постановления Пленума ВАС РФ от 25.01.2013 N 13) разъяснено следующее: при продаже недвижимости, находящейся на земельном участке, не принадлежащем продавцу на праве собственности, к покупателю этой недвижимости с момента государственной регистрации перехода права собственности на нее переходит право на земельный участок, которое принадлежало продавцу недвижимости, а также связанные с этим правом обязанности при наличии таковых (перемена лица в договоре аренды).

В случае если имевшееся у застройщика (продавца) право аренды земельного участка перешло к нескольким лицам в связи с приобретением ими в собственность нежилых помещений, в том числе во вновь построенном нежилом здании, с момента государственной регистрации права собственности на помещения на стороне арендатора возникает множественность лиц в арендных правоотношениях, существующих между застройщиком и собственником земельного участка.

Такой подход не лишает арендатора (арендаторов) права требовать расторжения действующего договора аренды, по которому земельный участок был предоставлен для строительства, и заключения нового договора аренды для целей эксплуатации построенного объекта недвижимости.

При этом подлежит определению площадь земельного участка, необходимая для эксплуатации нежилого здания, которая может не совпадать с площадью участка, предоставленного для строительства этого объекта недвижимости.

Согласно материалам дела и пояснениям представителей Комитета и общества в судебном заседании коллегии на земельном участке с кадастровым номером 50:13:070210:173 возведено отдельно стоящее нежилое здание кафе с торговыми площадями, данный участок не входит в придомовую территорию многоквартирного дома и сформирован для размещения нежилого здания кафе с торговыми площадями.

Общество не представило в материалы дела доказательств того, что в указанный в иске период после ввода объекта в эксплуатацию все помещения в названном здании были переданы им в собственность другим лицам.

Поскольку ни закон, ни договор аренды от 23.05.2005 N 61-05 не содержат такого основания, как автоматическое прекращение договора аренды земельного участка, находящегося в публичной собственности, на котором построено отдельно стоящее нежилое здание, после завершения строительства (ввод объекта в эксплуатацию, передача в собственность помещения в здании иному лицу и т.п.), то и после наступления этих обстоятельств указанный договор аренды продолжает действовать.

Учитывая отсутствие законодательного пробела в части регулирования спорных правоотношений, у судов не имелось оснований для применения к этим правоотношениям по аналогии закона положений о прекращении договора аренды земельного участка, предоставленного для строительства многоквартирного дома, в случае отчуждения жилых или нежилых помещений в нем.

Таким образом, суды, необоснованно применив положения ст. 36 Жилищного кодекса РФ, ст. ст. 289 и 290 ГК РФ в отношении земельного участка с кадастровым номером 50:13:070210:173, пришли к неправильным выводам о том, что договор аренды указанного участка прекратил свое действие 25.09.2014 и Комитет утратил право распоряжаться этим участком и требовать внесения арендной платы за его использование в указанный в иске период.

Определение Верховного Суда РФ от 31.03.2016 N 303-ЭС15-13807

В случае, когда продавец является собственником земельного участка, на котором находится продаваемая недвижимость, покупателю передается право собственности на земельный участок, занятый такой недвижимостью и необходимый для ее использования, если иное не предусмотрено законом (п. 2 ст. 552 ГК РФ). Для применения указанных норм не имеет значения то обстоятельство, что на момент заключения договора аренды с правом выкупа арендодатель еще не был собственником земельного участка и обладал лишь правом постоянного пользования им. Имеет лишь значение то, что на дату выкупа (внесения полной выкупной цены) арендодатель стал собственником этого участка.

Судебная коллегия считает правильными выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что не имеется оснований считать спорный договор аренды незаключенным, поскольку стороны исполняли свои обязательства по договору, в том числе арендатор уплатил все выкупные платежи, которые арендодатель принял и не заявлял весь период аренды об отказе от договора или о его расторжении.

Суды обоснованно посчитали, что объекты недвижимости были переданы в аренду Обществу вместе с земельным участком, на котором они расположены, и плата за пользование земельным участком включена сторонами в размер арендной платы, определенной в договоре от 05.03.2009, поэтому не подлежит удовлетворению встречное требование хозрасчетного участка (арендодателя) о взыскании платы за пользование участком, а также требование общества о передаче ему участка, который находится в его владении.

Вместе с тем суды апелляционной и кассационной инстанций, сделав обоснованный вывод о соответствии договора аренды от 05.03.2009 требованиям гражданского и земельного законодательства, в том числе ст. ст. 273, 552 ГК РФ и ст. 35 Земельного кодекса РФ, неправильно при установленных по делу обстоятельствах посчитали, что объекты недвижимости и земельный участок, на котором они расположены, могут выступать в обороте раздельно и имеются основания для регистрации перехода права собственности к обществу на объекты недвижимости без государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок.

Согласно закрепленному в подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса РФ принципу единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

В соответствии со ст. 273 ГК РФ при переходе права собственности на здание, строение или сооружение, принадлежащее собственнику земельного участка, на котором оно находится, к приобретателю здания или сооружения переходит право собственности на земельный участок, занятый зданием или сооружением и необходимый для его использования.

В силу п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ отчуждение здания, сооружения, находящихся на земельном участке и принадлежащих одному лицу, проводится вместе с земельным участком, за исключением случаев, прямо указанных в данной норме. В п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 N 11 "О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 11) разъяснено, что сделка, воля сторон по которой направлена на отчуждение здания или сооружения без соответствующего земельного участка, или отчуждение земельного участка без находящихся на нем объектов недвижимости, если земельный участок и расположенные на нем объекты недвижимости принадлежат одному лицу, является ничтожной.

По смыслу приведенных норм и разъяснений Постановления Пленума ВАС РФ N 11 в случае принадлежности объектов недвижимости и земельного участка, на котором они расположены, одному лицу, в обороте объекты недвижимости и участок выступают совместно.

В соответствии с п. 1 ст. 552 ГК РФ по договору продажи здания, строения и сооружения или другой недвижимости покупателю одновременно с передачей права собственности на такую недвижимость передаются права на земельный участок, занятый такой недвижимостью и необходимый для ее использования.

В случае, когда продавец является собственником земельного участка, на котором находится продаваемая недвижимость, покупателю передается право собственности на земельный участок, занятый такой недвижимостью и необходимый для ее использования, если иное не предусмотрено законом (п. 2 ст. 552 ГК РФ).

Для применения указанных норм не имеет значения то обстоятельство, что на момент заключения договора аренды с правом выкупа арендодатель в данном деле обладал лишь правом постоянного пользования и еще не был собственником земельного участка, поскольку на дату выкупа (внесения полной выкупной цены) он стал собственником этого участка.

При таком положении суды апелляционной и кассационной инстанций приняли неверное, противоречащее требованиям ст. ст. 273, 552 ГК РФ, подп. 5 п. 1 ст. 1 и п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ решение о государственной регистрации перехода к обществу только права собственности на объекты недвижимости без земельного участка.

Указание судов апелляционной и кассационной инстанций на то, что общество может в последующем обратиться с иском в суд об обязании ответчика заключить договор купли-продажи земельного участка, также не соответствует принципу судьбы единства земельного участка и прочно связанных с ним объектов недвижимости.

Согласно п. 2 ст. 555 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором продажи недвижимости, установленная в нем цена здания, сооружения или другого недвижимого имущества, находящегося на земельном участке, включает цену передаваемой с этим недвижимым имуществом соответствующей части земельного участка или права на нее.

Суды, сделав вывод о том, что установленная п. 1.5 договора выкупная стоимость в размере 20285000 руб. не включает цену подлежащего передаче арендатору в силу п. 2.1.2 земельного участка, в нарушение требований ст. 71 АПК РФ не исследовали, предусмотрено ли договором условие о необходимости после приобретения арендодателем права собственности на земельный участок внести изменения в договор и определить отдельно от объектов недвижимости выкупную стоимость земельного участка, не установили действительную волю сторон, касающуюся выкупной цены спорных объектов с учетом условия, предусмотренного п. 2.1.3 договора.

Определение Верховного Суда РФ от 31.03.2016 N 305-ЭС15-14197

Иск о признании недействительным ничтожного решения общего собрания участников акционерного общества может в ряде случаев предъявить не только формальный акционер общества, но и "бенефициарный владелец", контролирующий общество через цепочку зарубежных компаний.

Иск о признании корпоративного решения об избрании единоличного исполнительного органа в обществе недействительным был подан не акционером, а лицом, ссылающимся на свой статус "бенефициарного владельца" общества. По мнению истца, есть основания полагать, что оспариваемое решение принято неуполномоченными лицами в нарушение прямых указаний акционеров и управляющих ими лиц. Суды посчитали, что в силу п. 7 ст. 49 Закона об акционерных обществах <9> правом на обжалование решений, принятых общим собранием акционеров, наделены только акционеры, в связи с чем при отсутствии у Москалева М.В. права на иск другие обстоятельства, которые входят в предмет доказывания по спорам данной категории, не подлежат установлению и оценке.

<9> Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах".

Вместе с тем судами не принято во внимание, что по смыслу названной нормы Закона об акционерных обществах, с учетом положений ст. 181.4 ГК РФ, акционеру предоставлено право обжаловать в суд решение общего собрания акционеров по основаниям принятия данного решения с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, которые являются оспоримыми.

Статьей 181.5 ГК РФ предусмотрены основания для признания ничтожным решения собрания, в том числе если оно принято при отсутствии необходимого кворума (п. 2) либо по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания (п. 3).

В соответствии с п. 1 ст. 69 Закона об акционерных обществах руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) или единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) и коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией). Исполнительные органы подотчетны совету директоров (наблюдательному совету) общества и общему собранию акционеров.

Абзацем первым п. 3 ст. 69 Закона об акционерных обществах предусмотрено, что образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий осуществляются по решению общего собрания акционеров, если уставом общества решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

В подп. 8.2.9, п. 8.11, 9.1 устава общества "Аспект-Финанс" предусмотрено, что избрание генерального директора относится к компетенции совета директоров, количественный состав которого определяется решением общего собрания акционеров.

Согласно п. 3 ст. 66 Закона об акционерных обществах количественный состав совета директоров (наблюдательного совета) общества определяется уставом общества или решением общего собрания акционеров, но не может быть менее чем 5 членов.

Судами не исследовались обстоятельства, связанные с полномочиями внеочередного общего собрания акционеров общества "Аспект-Финанс" рассмотреть вопрос об избрании исполнительного органа, который уставом общества отнесен к компетенции совета директоров.

Кроме того, доверенность на голосование на общем собрании акционеров, выданная одним из двух акционеров общества, была датирована датой после проведения самого собрания.

В соответствии с правовой позицией, сформулированной в п. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 N 404-О, положения ст. 181.5 ГК РФ, устанавливающие основания отнесения решений собраний, с которыми закон связывает гражданско-правовые последствия для участников соответствующего гражданско-правового сообщества, к категории ничтожных, призваны обеспечивать защиту прав и законных интересов как самих участников данного гражданско-правового сообщества, так и иных лиц, для которых принятие указанных решений также может порождать правовые последствия, на которые эти решения направлены.

Определение Верховного Суда РФ от 31.03.2016 N 309-ЭС15-16713

Не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве <10> обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве, является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства. Следовательно, руководитель должника в такой ситуации может быть привлечен к субсидиарной ответственности.

<10> Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

Исходя из положений ст. 10 ГК РФ руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно не только по отношению к возглавляемому им юридическому лицу, но и по отношению к такой группе лиц, как кредиторы.

Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации. Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

В таком же положении находятся физические лица - кредиторы, работающие по трудовым договорам.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.

При этом из содержания п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве следует, что предусмотренная этой нормой субсидиарная ответственность руководителя распространяется в равной мере как на денежные обязательства, возникающие из гражданских правоотношений, так и на фискальные обязанности.

Налоговые и сходные с ними иные публичные обязательства организаций не существуют сами по себе, они являются прямым следствием деятельности юридического лица в экономической сфере, неразрывно с нею связаны: их возникновению, как правило, предшествует вступление лица в гражданские правоотношения, т.е. налоговые обязательства базируются на гражданско-правовых отношениях либо тесно с ними связаны, а потому в процедурах банкротства они следуют судьбе гражданских обязательств, в том числе охватываются тем же уровнем защиты.

Момент подачи заявления о банкротстве должника имеет существенное значение и для разрешения вопроса об очередности удовлетворения публичных обязательств.

Так, при должном поведении руководителя, своевременно обратившегося с заявлением о банкротстве возглавляемой им организации, вновь возникшие фискальные обязательства погашаются приоритетно в режиме текущих платежей, а при неправомерном бездействии руководителя те же самые обязательства погашаются в общем режиме удовлетворения реестровых требований (п. 1 ст. 5, ст. 134 Закона о банкротстве).

Таким образом, не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства.

Исходя из этого, законодатель в п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности. Такое толкование положений п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве соответствует смыслу разъяснений, данных в абзаце втором п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", согласно которому если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в п. 1 ст. 9 Закона; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Следовательно, у окружного суда отсутствовали основания для освобождения Мышкина А.А. от ответственности по приведенным этим судом мотивам.

Размер субсидиарной ответственности руководителя исчерпывающе определен п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве: руководитель принимает на себя обязательства должника, возникшие после истечения месячного срока, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве.

Суды первой и апелляционной инстанций, рассматривая вопрос об объеме ответственности Мышкина А.А., ошибочно отождествили момент возникновения публичной обязанности со сроком ее исполнения.

Определяя момент возникновения данной обязанности для квалификации соответствующих требований в качестве тех, по которым отвечает руководитель, подлежала применению правовая позиция Пленума ВАС РФ, выраженная в п. п. 8 и 9 Постановления от 22.06.2006 N 25 "О некоторых вопросах, связанных с квалификацией и установлением требований по обязательным платежам, а также санкциям за публичные правонарушения в деле о банкротстве": моментом возникновения обязанности по уплате налога является момент окончания налогового периода; по налогам, налоговый период по которым состоит из нескольких отчетных периодов, по итогам которых уплачиваются авансовые платежи, во внимание также принимаются и моменты окончания отчетных периодов.

Судам следовало учесть указанную правовую позицию, а также налоговый период по налогу на добавленную стоимость (ст. 163 НК РФ) и специфику исчисления страховых взносов (ст. ст. 10, 15 Закона N 212-ФЗ <11>, Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 16801/12).

<11> Федеральный закон от 24.07.2009 N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования".

Определение Верховного Суда РФ от 31.03.2016 N 304-ЭС15-16673

Согласно сложившейся судебной практике по смыслу ст. ст. 61 - 64 ГК РФ недопустимо внесение в ликвидационные балансы явно недостоверных сведений - составление балансов без учета обязательств ликвидируемого лица, о наличии которых должнику было доподлинно известно и которые не по вине кредиторов не были отражены в балансах.

В соответствии с абзацем вторым п. 1 ст. 63 ГК РФ ликвидационная комиссия (ликвидатор) принимает меры по выявлению кредиторов и получению дебиторской задолженности, а также уведомляет в письменной форме кредиторов о ликвидации юридического лица.

Указанная обязанность ликвидационной комиссии (ликвидатора) по совершению действий, направленных на разрешение надлежащим образом вопросов, касающихся расчетов с кредиторами, распространяется в равной мере как на кредиторов по обязательствам, возникшим до начала ликвидационной процедуры, так и на кредиторов по текущим (возникшим в процедуре ликвидации) обязательствам ликвидируемого юридического лица.

Согласно сложившейся судебной практике по смыслу ст. ст. 61 - 64 ГК РФ недопустимо внесение в ликвидационные балансы явно недостоверных сведений - составление балансов без учета обязательств ликвидируемого лица, о наличии которых было доподлинно известно и которые не по вине кредиторов не были отражены в балансах. Пунктом 3 ст. 62 ГК РФ и п. 3 ст. 57 Закона об ООО <12> установлено, что с момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят полномочия по управлению делами юридического лица.

<12> Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".

Таким образом, на ликвидационной комиссии лежит обязанность по обеспечению надлежащего исполнения текущих обязательств ликвидируемой организации. Расходы, связанные с продолжением функционирования юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, работой ликвидационной комиссии (ликвидатора), сопутствующие издержки должны покрываться за счет имущества ликвидируемого юридического лица (п. 1 ст. 48 ГК РФ).

В рассматриваемом случае теплосетевая компания ссылалась на то, что тепловая энергия была фактически поставлена, ликвидируемой базой МТС передавались отчеты об объемах потребленной в период ликвидации энергии, что свидетельствует о безусловной осведомленности ликвидационной комиссии о наличии непогашенной задолженности. Однако о ликвидации теплосетевая компания не уведомлялась, поставленный ею ресурс не был оплачен.

Если стоимость имущества должника - юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов, в соответствии с п. п. 1 и 2 ст. 224 Закона о банкротстве ликвидационная комиссия (ликвидатор) обязана обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом. Такое юридическое лицо ликвидируется в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности.

С заявлением о признании базы МТС банкротом ликвидационная комиссия в арбитражный суд не обращалась, мотивы своего бездействия в этой части она не раскрыла. Доводы теплосетевой компании, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, не получили надлежащей оценки со стороны судов. При таких обстоятельствах нельзя признать законными и обоснованными выводы судов о соблюдении порядка ликвидации базы МТС. Допущенные судами нарушения норм права являются существенными, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав теплосетевой компании, в связи с чем решение суда первой инстанции, постановления судов апелляционной инстанции и округа следует отменить на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение Верховного Суда РФ от 31.03.2016 N 306-ЭС15-15659

Стороны государственного контракта вправе своим соглашением увеличивать размер неустойки, по сравнению с тем, как он определен в Законе N 44-ФЗ <13> и принятых в рамках его реализации подзаконных нормативных правовых актах.

<13> Федеральный закон от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд".

В соответствии с ч. 4 ст. 34 Закона N 44-ФЗ в контракт включается обязательное условие об ответственности заказчика и поставщика (подрядчика, исполнителя) за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, предусмотренных контрактом.

Согласно ч. 6 ст. 34 Закона N 44-ФЗ в случае просрочки исполнения поставщиком (подрядчиком, исполнителем) обязательств (в том числе гарантийного обязательства), предусмотренных контрактом, а также в иных случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения поставщиком (подрядчиком, исполнителем) обязательств, предусмотренных контрактом, заказчик направляет поставщику (подрядчику, исполнителю) требование об уплате неустоек (штрафов, пеней).

Частью 7 ст. 34 Закона N 44-ФЗ предусмотрено, что пени начисляются за каждый день просрочки исполнения поставщиком (подрядчиком, исполнителем) обязательства, предусмотренного контрактом, начиная со дня, следующего после дня истечения установленного контрактом срока исполнения обязательства, и устанавливаются контрактом в размере, определенном в порядке, установленном Правительством РФ, но не менее чем одна трехсотая действующей на дату уплаты пеней ставки рефинансирования Центрального банка РФ от цены контракта, уменьшенной на сумму, пропорциональную объему обязательств, предусмотренных контрактом и фактически исполненных поставщиком (подрядчиком, исполнителем).

В соответствии с п. 6 Правил пени начисляются за каждый день просрочки исполнения поставщиком (исполнителем, подрядчиком) обязательства, предусмотренного контрактом, и устанавливаются в размере не менее одной трехсотой действующей на дату уплаты пеней ставки рефинансирования Центрального банка РФ от цены контракта, уменьшенной на сумму, пропорциональную объему обязательств, предусмотренных контрактом и фактически исполненных поставщиком (подрядчиком, исполнителем), и определяется по формуле, указанной в Правилах.

Согласно ст. 332 ГК РФ кредитор вправе требовать уплаты неустойки, определенной законом (законной неустойки), независимо от того, предусмотрена ли обязанность ее уплаты соглашением сторон. Размер законной неустойки может быть увеличен соглашением сторон, если Закон этого не запрещает. Закон N 44-ФЗ и Правила устанавливают только нижний предел ответственности подрядчика в виде пеней - не менее чем одна трехсотая действующей на дату уплаты пеней ставки рефинансирования Центрального банка РФ, и не содержат запрета на увеличение соглашением сторон размера пеней.

Исходя из изложенного правомерным является вывод апелляционного суда о том, что установление п. 7.3 контракта пеней в размере большем, чем указано в Законе N 44-ФЗ и Правилах, законодательству не противоречит и само по себе не может служить основанием для признания спорного условия договора недействительным по ст. 168 ГК РФ. Вместе с тем установленная контрактом неустойка может быть уменьшена судом при наличии оснований, предусмотренных ст. 333 ГК РФ.

Практика Судебной коллегии по гражданским делам Определение Верховного Суда РФ от 01.03.2016 N 75-КГ15-12

Согласно п. 3 ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для иных лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим и подлежать распределению при разводе лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, являющейся должником по соответствующему долгу и претендующей на распределение долга между супругами при разводе. Возложение на супруга, не согласного с распределением долга при разводе, бремени доказывания того, что спорное обязательство возникло в интересах лишь того из супругов, кто являлся должником в обязательстве, не допускается.

Возникшие в период брака общие обязательства по кредитным договорам, обязанности исполнения которых после прекращения брака лежат на одном из бывших супругов, могут быть компенсированы этому супругу путем передачи ему в собственность соответствующей части имущества сверх полагающейся ему по закону доли в совместно нажитом имуществе. При отсутствии такого имущества супруг-заемщик вправе требовать от второго супруга компенсации соответствующей доли фактически произведенных им выплат по кредитному договору.

Истец обратилась в суд с исковыми требованиями к супругу-ответчику о разделе совместно нажитого имущества супругов, признании долга по кредитному договору общим обязательством супругов и распределении долга. Ответчик обратился в суд со встречным исковым заявлением о разделе совместно нажитого имущества супругов, просил произвести раздел имущества согласно принципу равенства долей супругов и отказать в требованиях истца о признании долга по заключенному ею кредитному договору общим обязательством супругов.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования истца о признании долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределении, исходил из того, что нормами семейного законодательства установлена презумпция возникновения денежных обязательств в период брака в интересах семьи, в силу чего обязанность доказать обратное возложена на ответчика, оспаривающего использование кредитных средств на нужды семьи. Поскольку ответчик не представил доказательств использования истцом денежных средств на ее личные цели, суд пришел к выводу о том, что эти денежные средства были потрачены на нужды семьи, а значит, обязательство по их возврату является общим обязательством супругов.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции в указанной части согласился. Однако, установив на момент рассмотрения спора наличие иного размера задолженности, перераспределил долг по кредитному обязательству с учетом уже исполненных кредитных обязательств и остатка долга.

С выводами судебных инстанций согласиться нельзя по следующим основаниям.

В силу п. 1 ст. 39 Семейного кодекса РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям (п. 3 указанной статьи).

Пунктом 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ, п. 2 ст. 253 ГК РФ установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом.

Однако положения о том, что такое согласие предполагается также в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств перед третьими лицами, действующее законодательство не содержит.

Напротив, в силу п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ, предусматривающего, что по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга, допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств. При этом согласно п. 3 ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для иных лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Исходя из положений приведенных выше правовых норм для распределения долга в соответствии с п. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ обязательство должно являться общим, то есть возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо являться обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи.

Юридически значимым обстоятельством по данному делу являлось выяснение вопроса о том, были ли потрачены денежные средства, полученные истцом по кредитному договору, на нужды семьи.

Между тем указанные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, суд апелляционной инстанции оставил без исследования и правовой оценки.

С учетом того, что истец является заемщиком денежных средств, именно она должна была доказать, что возникновение долга произошло по инициативе обоих супругов в интересах семьи и все полученное было использовано на нужды семьи. В силу этого возложение судами на ответчика бремени доказывания факта использования этих средств супругой на иные цели, нежели семейные нужды, противоречит требованиям действующего законодательства.

Кроме того, признав долг по кредитному договору общим обязательством супругов, суд пришел к выводу о взыскании с ответчика половины суммы долга, включая непогашенную его часть.

Между тем положения закона о том, что при разделе общего имущества супругов учитываются общие долги и право требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи, не свидетельствуют о наличии правовых оснований для взыскания с супруга невыплаченной задолженности по кредитному договору.

Возникшие в период брака обязательства по кредитным договорам, обязанности исполнения которых после прекращения брака лежат на одном из бывших супругов, могут быть компенсированы супругу путем передачи ему в собственность соответствующей части имущества сверх полагающейся ему по закону доли в совместно нажитом имуществе. При отсутствии такого имущества супруг-заемщик вправе требовать от второго супруга компенсации соответствующей доли фактически произведенных им выплат по кредитному договору. Иное противоречило бы положениям п. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ и повлекло наступление для другого супруга заведомо неблагоприятных последствий в части срока исполнения денежного обязательства.

Определение Верховного Суда РФ от 01.03.2016 N 52-КГ16-1

Заем может быть предоставлен посредством перечисления денежных средств заемщику третьим лицом по просьбе заимодавца.

Истец обратилась в суд с иском к ответчику о взыскании суммы займа и расходов по уплате госпошлины.

В обоснование исковых требований истец указала, что 5 сентября 2012 г. между ней и ответчиком в письменной форме заключен договор займа, по условиям которого истец передала в долг ответчику 300000 руб., а последний принял на себя обязательство в срок до 5 сентября 2014 г. возвратить долг и выплачивать в счет процентов за пользование заемными денежными средствами по 30000 руб. ежемесячно, то есть 720000 руб. Долг ответчиком в апреле 2013 г. возвращен частично в сумме 407364 руб. После погашения суммы долга и процентов сумма долга составила 177251 руб. 50 коп. и на момент подачи иска с учетом начисленных процентов сумма долга составила 895912 руб. 30 коп.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении иска, исходил из отсутствия доказательств передачи денежных средств. Суд пришел к выводу о том, что буквальное толкование слов и выражений, содержащихся в договоре займа от 5 сентября 2012 г., не позволяет установить факт передачи денег. В подтверждение факта передачи истцом денежных средств должна быть представлена расписка или иной письменный документ в случае, если об этом прямо не указано в договоре займа.

С выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя по следующим основаниям.

В подтверждение факта передачи денежных средств ответчику истцом были представлены следующие доказательства:

Отказывая в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции исходил из отсутствия доказательств передачи денежных средств. Суд пришел к выводу о том, что буквальное толкование слов и выражений, содержащихся в договоре займа от 5 сентября 2012 г., не позволяет установить факт передачи денег. В подтверждение факта передачи Сальниковой А.В. денежных средств должна быть представлена расписка или иной письменный документ в случае, если об этом прямо не указано в договоре займа.

Судом апелляционной инстанции не дана оценка представленным истцом заявлению ответчика от 21 апреля 2013 г. и платежному поручению от 29 апреля 2013 г. о перечислении денежных средств во исполнение договора займа, не приведено мотивов, по которым суд пришел к выводу о том, что представленные документы не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам.

Отсутствие оценки доказательств по делу, представленных истцом, неуказание в апелляционном определении мотивов, по которым доказательства не были приняты судом, нарушает принцип равноправия и состязательности сторон спора (ст. 123 Конституции РФ, ст. 12 ГПК РФ).

При таких обстоятельствах апелляционное определение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Определение Верховного Суда РФ от 01.03.2016 N 51-КГ15-14

В случае реализации заемщиком своего права на досрочное погашение долга по кредитному договору, предусматривавшему аннуитетное начисление процентов, заемщик вправе потребовать перерасчета предусмотренных кредитным договором процентов, уплаченных им за период, в течение которого пользование денежными средствами уже прекратилось, и возврата их части, если таковая будет установлена.

Истец обратилась в суд с иском к ответчику о взыскании суммы переплаченных процентов в размере 33416,89 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами с 26 декабря 2014 г. по 6 февраля 2015 г. в размере 700,05 руб., неустойки за отказ в удовлетворении законного требования потребителя в размере 47658,40 руб. и за нарушение срока окончания выполнения услуг в размере 200169,06 руб., компенсации морального вреда в размере 10000 руб.

Судебные инстанции, отказывая в удовлетворении иска, сослались на то, что в ежемесячный платеж истца по кредиту не входили проценты за ненаступивший период времени, расчет процентов производился исходя из остатка задолженности по кредиту, фактического периода пользования кредитом и размера процентной ставки, предусмотренной договором. Кроме того, суды указали, что перерасчет процентов за период, в котором фактически осуществлялось пользование кредитом, не соответствует условиям кредитного договора и закона.

С выводами судебных инстанций согласиться нельзя по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее. К отношениям по кредитному договору применяются правила о договоре займа, если иное не предусмотрено правилами настоящего параграфа и не вытекает из существа кредитного договора (п. 2).

Пунктом 4 ст. 809 ГК РФ предусмотрено, что в случае возврата досрочно суммы займа, предоставленного под проценты в соответствии с п. 2 ст. 810 Кодекса, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов по договору займа, начисленных включительно до дня возврата суммы займа полностью или ее части.

Предоставление кредита по смыслу Закона о защите прав потребителей <14> является финансовой услугой, в связи с чем на отношения между гражданином-потребителем, заключившим кредитный договор с банком или иной кредитной организацией, распространяются нормы Закона о защите прав потребителей в части, не урегулированной специальными законами.

<14> Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей".

Статьей 32 Закона о защите прав потребителей предусмотрено, что потребитель вправе отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

Следовательно, гражданин-потребитель, заключивший кредитный договор с банком или иной кредитной организацией, вправе отказаться от исполнения указанного договора в любое время при условии оплаты фактически понесенных кредитором расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору и состоящих из полученной от кредитора денежной суммы и процентов на нее за период использования кредита.

Кроме того, в случае реализации лицом своего права на досрочное исполнение кредитного договора заемщик вправе потребовать перерасчета предусмотренных кредитным договором процентов, уплаченных им за период, в течение которого пользование денежными средствами уже прекратилось, и возврата их части, если таковая будет установлена.

В связи с этим вывод судебных инстанций о том, что перерасчет уплаченных процентов не соответствует закону и договору, нельзя признать правильным.

Определение Верховного Суда РФ от 01.03.2016 N 45-КГ16-1

Не наследуются и с момента смерти должника прекращаются на будущее обязательства по уплате алиментов, как обязательства, неразрывно связанные с личностью должника. В то же время следует учитывать, что судебное постановление, предусматривающее взыскание алиментов с обязанного лица, возлагает на него обязанность ежемесячно выплачивать определенную денежную сумму, неуплата которой влечет за собой возникновение денежной задолженности (денежного обязательства). Такое денежное обязательство является долгом, не связанным с личностью, а потому обязанность по его уплате переходит к наследнику должника, которую последний, при условии принятия им наследства, обязан погасить в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Истец обратился в суд с иском к ответчику о взыскании задолженности наследодателя по алиментам в пределах стоимости перешедшего к наследнику наследственного имущества. В обоснование иска указал, что 6 июля 2010 г. умер отец истца и ответчика. После его смерти открылось наследство, состоящее из квартиры, расположенной по адресу: г. <...>, <...>. Дети наследодателя, истец и ответчик, оформили право собственности на наследственное имущество - квартиру по указанному адресу, соответственно на 3/4 и 1/4 доли.

Суд первой инстанции, разрешая дело и удовлетворяя исковые требования истца, указал, что задолженность по алиментам, образовавшаяся при жизни наследодателя, является денежным обязательством, входящим в состав наследственного имущества, обязанность по исполнению которого переходит к наследникам в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции и, отменяя решение суда, указал на то, что задолженность по алиментам относится к обязанностям, неразрывно связанным с личностью наследодателя, которые не могут переходить по наследству. Одновременно суд не согласился с размером задолженности по алиментам, определенным судебным приставом-исполнителем. Суд также пришел к выводу о том, что завещание наследователем 1/2 доли квартиры истцу совершено в счет погашения задолженности по алиментам, поэтому не имеется оснований для возложения на другого наследника данного долга.

С выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя ввиду следующего.

В соответствии со ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент.

В силу ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается названным Кодексом или другими законами. Не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага.

В силу п. 1 ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно (ст. 323). Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Как разъяснено в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", в состав наследства входит принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства имущество, в частности: вещи, включая деньги и ценные бумаги (ст. 128 ГК РФ); имущественные права (в том числе права, вытекающие из договоров, заключенных наследодателем, если иное не предусмотрено законом или договором; исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации; права на получение присужденных наследодателю, но не полученных им денежных сумм); имущественные обязанности, в том числе долги в пределах стоимости перешедшего к наследникам наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК РФ).

Имущественные права и обязанности не входят в состав наследства, если они неразрывно связаны с личностью наследодателя, а также если их переход в порядке наследования не допускается Гражданским кодексом РФ или другими федеральными законами (ст. 418, ч. 2 ст. 1112 ГК РФ). В частности, в состав наследства не входит право на алименты и алиментные обязательства (раздел V Семейного кодекса РФ).

Выплата алиментов, взыскиваемых в судебном порядке, прекращается смертью лица, получающего алименты, или лица, обязанного уплачивать алименты (абзац шестой ч. 2 ст. 120 Семейного кодекса РФ).

Из содержания указанных норм в их взаимосвязи следует, что не связанные с личностью наследодателя имущественные права и обязанности входят в состав наследства (наследственного имущества). При этом к наследникам одновременно переходят как права на наследственное имущество, так и обязанности по погашению соответствующих долгов наследодателя, если они имелись на день его смерти. Наследник должника, при условии принятия им наследства, становится должником кредитора наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Не наследуются и с момента смерти должника прекращаются на будущее обязательства по уплате алиментов как обязательства, неразрывно связанные с личностью должника.

Судебное постановление, предусматривающее взыскание алиментов с обязанного лица, возлагает на него обязанность ежемесячно выплачивать определенную денежную сумму, неуплата которой влечет за собой возникновение денежной задолженности (денежного обязательства). Такое денежное обязательство является долгом, не связанным с личностью, а потому обязанность по его уплате переходит к наследнику должника, которую последний, при условии принятия им наследства, обязан погасить в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Это судом апелляционной инстанции учтено не было, в связи с чем вывод суда апелляционной инстанции о том, что в наследственную массу не входит задолженность, образовавшаяся в результате неисполнения наследодателем обязательств по уплате алиментов, является ошибочным.