Мудрый Юрист

Множественность конституционного порядка

Гончаров В.В., кандидат юридических наук, профессор кафедры конституционного права Научно-исследовательского института проблем глобализации, экономики и развития гражданского общества.

Поярков С.Ю., кандидат педагогических наук, ученый секретарь ФГУП "ВНИИФТРИ".

Настоящая статья посвящена исследованию конституционного порядка как конституционно-правовой и политической категории. Авторы проводят анализ роли государственной власти в поддержании конституционного порядка. Исследуются различные методы организации и поддержания конституционного порядка. Проводится анализ особенностей детерминированности конституционного порядка в российской правовой системе. Исследованы основания и условия множественности конституционного порядка в нашей стране.

Ключевые слова: множественность, конституционный порядок, государственная власть, конституционализм, демократия, метод, народ, государство, гражданское общество, политическая власть.

The multiplicity of constitutional order

V.V. Goncharov, S.Yu. Poyarkov

Goncharov V.V., candidate of law, professor of department of constitutional law of the Research institute of problems of globalization, economy and civil society development.

Poyarkov S.Yu., candidate of pedagogical science, academic secretary of FGUP "VNIIFTRI".

The present article is devoted to the study of the constitutional order as a constitutional-legal and political categories. The authors conduct an analysis of the role of the government in maintaining constitutional order. Explore the various methods of organizing and maintaining constitutional order. The analysis of the peculiarities of the determination of the constitutional order in the Russian legal system. Explored the grounds and conditions of a plurality of constitutional order in our country.

Key words: multiplicity, the constitutional order, state power, constitutionalism, democracy, method, people, government, civil society, political power.

Конституционный порядок как политико-правовая категория является предметом изучения отечественной конституционно-правовой и политической науки сравнительно недавно, рассматриваясь в качестве одной из основ теории современного конституционализма и как форма политико-правовой институционализации властеотношений в современном государственно-организованном обществе <1>. Однако данная политико-правовая категория достаточно широко изучена в зарубежной политической и правовой науке, располагающей соответственным детализированным понятийным аппаратом.

<1> Поярков С.Ю. Идеология российского конституционализма как условие развития гражданского общества // Право и политика. 2009. N 8. С. 1643 - 1647; Гончаров В.В., Жилин С.М. Власть: Политико-правовой анализ // Закон и право. 2010. N 3. С. 12 - 14; Поярков С.Ю., Гончаров В.В. Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма // Административное и муниципальное право. 2009. N 11. С. 10 - 17.

Так, политический порядок как особая разновидность порядка социального в рамках политической теории выступает множественной моделью политического процесса, отражая современные формы и сущностные характеристики различного проявления политико-властных отношений. Как отмечал Г. Гегель: "Представление часто мнит, что государство держится на силе, но на самом деле основой этого является только чувство необходимости порядка, которым обладают все" <2>.

<2> Гегель Г. Философия права. М.: Мысль, 1990. С. 293.

В рамках системного подхода категория "порядок", как правило, используется для характеристики некоторых системных качеств. В своих произведениях еще Аристотель указывал на то, что "политическое устройство есть порядок общественной жизни всех людей" <3>.

<3> Аристотель. Политика. М., 1893. С. 93.

Центральной проблемой политического порядка является определение пределов политической власти в обществе и соответственно соотношения правового и политического порядка, а также выявление источников и механизмов легитимации порядка в условиях стабильного и нестабильного политического процесса. В условиях современного государства как результат реализации конституционализма особое понимание категория порядка приобретает в качестве производного от порядка политического (М. Вебер, Т. Парсонс). Таковым выступает конституционный порядок. Данное понятие в основном получило значительное развитие в теории права и трактуется как разновидность социального порядка, как такой ход государственных дел и организации жизни людей, который вытекает из норм Конституции и соответствует ей <4>.

<4> Поярков С.Ю. Идеология легитимности российской государственной власти // Право и политика. 2009. N 5. С. 968 - 972; Гончаров В.В., Жилин С.М. Понятие и сущность государственной власти: конституционно-правовой анализ // Социология власти. 2010. N 1. С. 148 - 157.

Если рассматривать данное понятие как категорию политологии, подобное понимание является односторонним, отражающим только "инструментальную" роль основного закона. Поэтому если взять за точку отсчета осознание конституционного порядка как проявление конституционализма в политической практике государственной власти, то конституционный порядок можно определить как процесс функционирования государственной власти в заданных конституционализмом системных параметрах.

Учитывая эмпирическую значимость функциональной составляющей государственной власти в формировании конституционного порядка, возникает проблема определения сущности властной функции и механизма ее реализации. Данная проблема находит свое разрешение посредством анализа властного метода, который, по сути, является ключевой категорией в осмыслении функциональной динамики государственной власти, ибо позволяет оценить специфику и условия политико-властного взаимодействия в существующей политической среде.

Проблема властного метода является ключевой в осмыслении динамики политической власти, ибо позволяет оценить специфику и условия политико-властного взаимодействия. Властный метод, выступая как совокупность приемов практического освоения политической реальности, позволяет охарактеризовать специфичность функционирования политической власти исходя из описания способов и форм ее активности. Особо следует указать, что при анализе реального соотношения методов властвования в практике политической власти находит свое отражение оценка содержания и динамики поведенческой системы конституционализма.

Формой, представляющей реализацию властного метода, является политический режим, который выступает как реальное проявление организационно и функционально оформленной политической власти. Показателем уровня функционального развития политического режима выступает мера приближения его к идеалу конституционализма - конституционному государству, представляющему собой особую систему политического устройства и жизнедеятельности государства, отражающую позитивную интеграционную динамику подсистем конституционализма и формирующую идеальную модель политической власти.

С позиции системного анализа политический режим служит функциональной характеристикой политической власти. Но сам по себе режим существовать не может - требуется содержательное наполнение, формирующее как способы, средства и методы достижения функциональных целей, так и сами функциональные цели политической власти. Конституционализм не только задает параметры этого функционирования, но и позволяет определять механизм политической власти исходя из степени ее формирования как целостности. Соответственно, политическая практика конституционализма есть свидетельство развития политического режима вне формальных установок конституции государства и выступает процессом рационализации и стабилизации политико-властных отношений.

Конституционализм позволяет в современных условиях упорядочить использование политической властью властных методов. Это определяется как изначальной параметризацией организации и функционирования политической власти, так и ее обеспечением адекватной институциональной подсистемой. Фактическая роль основных институтов конституционализма определяется степенью доминирования определенного властного метода. Так, несмотря на провозглашение республики в конституциях, фактический уровень развития института президентства во многих странах свидетельствует о приоритете авторитарного властного метода как отражения функциональной активности высшего должностного лица в государстве. Выступая и как противовес президентской власти, и как представительная форма народовластия, парламентаризм предопределяет существенную роль демократического метода.

Особенностью демократического метода является то, что современная политическая демократия - это такая система управления, при которой правящие несут ответственность перед гражданами за свои действия в публичной сфере и воздействуют на граждан косвенным путем, через конкуренцию и сотрудничество, осуществляемые избранными представителями граждан <5>.

<5> Шмиттер Ф. Будущее демократии: можно ли рассматривать его через призму масштаба? // Логос. 2004. N 2. С. 137 - 156.

В противоположность этому можно предположить, что существует определенная взаимосвязь между конституционализмом и авторитарностью. Она обусловливается возможностью конституционализма обеспечивать специфическую параметризацию авторитарного режима. Подтверждением этой мысли является позиция Х. Линца, который определял <6>, что авторитарными являются политические системы, для которых характерен ограниченный, хотя и не инициируемый сверху, политический плюрализм, отсутствие разработанной и ведущей идеологии при наличии, однако, определенного типа ментальности, отсутствие широкой и интенсивной политической мобилизации, исключая отдельные периоды развития. Это - системы, в условиях которых лидер или узкая группа осуществляют власть в нечетко определенных, но вполне предсказуемых границах. Замыкая связь, именно конституционализм предполагает возможность упорядочивания и стабилизации методов политического властвования в рамках существующего режима.

<6> Linz J.J. Totalitarian and Authoritarian Regimes / Handbook of Political Science. Ed. by F.I. Greenstein, N.W. Polsby. Vol. 3. Macropolitical theory, Mass. etc., 1975. P. 264.

Реализация политико-властной функции в современном обществе предполагает системное взаимодействие государства и гражданского общества. Именно степень паритетности при их взаимодействии в определенных рамках свободы и ограничения могут определять приоритетность демократического или авторитарного метода. Для демократического конституционализма характерно правовое закрепление согласованных интересов различных групп общества, а не радикальная победа одной политической силы над другой <7>. Данный метод выступает антиподом авторитарному методу, который предполагает единоличность и безусловность реализации властной функции. Авторитарность предполагает их объединение. Соответственно, проблема паритетности властных методов в динамике политической системы является ключевой в определении сущности и содержания политического режима.

<7> Бондарь Н.С. Конституция, конституционный контроль и социальные противоречия современного общества // Журнал российского права. 2003. N 11. С. 50.

В конституциях многих государств находит формальное отражение демократический государственный режим. Вместе с тем взаимообусловленность конституционализма и демократии в последние годы, особенно в исследованиях западных ученых, вызывает справедливые замечания. Указывается на ограничения, которые налагаются на демократический выбор в конституционализме, на противоречие между моральным релятивизмом в демократической теории и моральным реализмом в конституционализме <8>.

<8> Murphy W.F. Constitution, Constitutionalism and Democracy // Constitutionalism and democracy: transitions in the contemporary world. Ed. by Douglas Greenberg & al. Oxford, 1993. P. 5 - 6.

Проведенный Я.Э. Лейном анализ согласования конституционализма и демократии позволил определить, что государству, которое реализует слабую версию конституционализма, будет несложно приспособиться к демократии <9>. На практике слабый конституционализм дополнит демократию, обеспечив большую стабильность политических решений. Сильный конституционализм способен прийти в столкновение с демократией, поскольку при нем могут оказаться слишком много иммунитетов и чересчур большая инерция для того, чтобы социальные решения непосредственно отражали предпочтения граждан в соответствии с требованиями анонимности, нейтральности и однозначной ответной реакции.

<9> Лэйн Я.Э. Демократия и конституционализм // Полис. 1998. N 6. С. 32 - 49.

Авторитарный метод предопределяет существование авторитарного режима, который определяют как правление силой <10>. Этот метод предполагает реализацию властной функции единолично лицом, несмотря на то что его прямое или косвенное избрание или назначение обосновывается этико-культурным фактором, подкрепленным идеологическим посылом и лежит исключительно в области естественного права вожака на лидерство. Как отмечает С.Н. Шкель: "Ключевым процедурным фактором стабильности авторитарного режима является способность политического лидера сформировать широкую властвующую коалицию, включающую в себя основные сегменты влиятельных элит (инсайдеров). Устойчивость авторитаризма зависит также от лояльности основных социальных групп (электората), степени маргинализации оппозиции и слабости элитных сегментов, не включенных в состав властвующей коалиции (аутсайдеров)" <11>.

<10> Macridis R.C. Modern Political Regimes. Patterns and Institutions. Boston, Toronto, 1986. P. 13.
<11> Nisbet R. Authoritarianism. Prejudices. A Philosophical dictionary. Cambr., L., 1982. P. 18.

Поэтому в контексте доминирования идейно-ценностной подсистемы конституционализма именно развитие специфического содержания культуры конституционализма позволяет достигать сопряжения государственной идеологии и политического менталитета, усиливая существующую авторитарную традицию, и придавать такому режиму видимость демократического. Особенностью авторитарного "правления" является второстепенность политического паритета применительно к легитимации государственной власти.

Современная политическая практика способствовала становлению такого исследовательского феномена, как "авторитарный конституционализм", возникновение которого ранее никак не могло соотнестись с традиционными "либеральными" представлениями о сущности конституционализма. Вместе с тем благодаря ряду западных авторов исследования авторитарного конституционализма по праву заняли свое место в политической теории <12>.

<12> Шкель С.Н. Авторитаризм в постсоветских государствах Центральной Азии и Кавказа: факторы устойчивости и режимной динамики. Дис. ... доктора полит. наук. Уфа, 2015. С. 24.

В частности, А. Сомек определяет авторитарный конституционализм как "принятую структуру государственного управления, содержащую большинство функций конституционной демократии с исключением самой демократии" <13>. Также авторитарный конституционализм определяется как "такая форма скрупулезного соблюдения конституции, положения которой прямо и недвусмысленно подчиняют свободы граждан деспотичной концепции общественного порядка и безопасности" <14>.

<13> Somek A. Authoritarian Constitutionalism: Austrain Constitutional Doctrine 1933 to 1938 and Its Legacy // Darker legacies of law in Europe: the shadow of national socialism and fascism over Europe and its legal traditions (C. Joerges & N.S. Ghaleigh eds., 2003). P. 263.
<14> Isiksel T. Between text and context: tradition of authoritarian constitutionalism // International Journal of Constitutional Law. July 2013. Vol. 11. Issue 3. P. 702.

Отвечая на вопрос о возможности сочетания авторитаризма с конституционализмом как основы идеологии режима, М. Туше приводит довод Б. Резерфорда: "Некоторые сторонники исламского конституционализма рассматривают государство "как целенаправленную силу, которая направляет государственную власть к трансформации отдельных мусульман и созданию более благочестивого сообщества. Конституционализм обеспечивает то, что государство движется в этом направлении и полностью использует свой потенциал для изменения личности и общества" <15>.

<15> Riutherford B. Egypt after Mubarak: liberalism, islam, and democracy in the arab world. 2008. P. 126.

При этом идеология авторитарного конституционализма может быть понята как движение от одного конца спектра с сильным либертарианизмом через либеральный стиль США и европейскую традицию социал-демократии к конституционализму, который свободно позволяет применять формальные оправдания ограничений индивидуальной свободы.

Важно отметить, что авторитарный конституционализм, фактически являясь конституционной формой правления, вызывает формальные оправдания, не только не вытекающие из авторитарной идеологии, а наоборот, базирующиеся на демократических ценностях. Реализация конституционализма при авторитарных режимах направлена прежде всего на достижение целей режима. Но эти цели могут быть не просто "техническими". Глава государства (в этом случае правитель) может иметь стремление к продвижению статуса нации, понимая, что конституционализм может способствовать ему в этом. Либо у него существует потребность в становлении той или иной степени конституционализма как такового. В этом случае авторитарный конституционализм впоследствии может стать частью политического множества конституционализма.

Таким образом, доминирующий властный метод выступает существенной характеристикой реализации конституционализма в современном государстве, отражая не только институциональную властную конфигурацию, но и доминирующие в государстве идейно-ценностные комплексы, что в совокупности позволяет говорить о существовании определенного конституционного порядка.

Представляется, что в Российской Федерации конституционный порядок преимущественно определяется действующей Конституцией страны, что отличает его от значительного числа зарубежных государств (особенно стран бывшего социалистического лагеря), в которых базовые основы конституционного порядка либо детерминированы государственной идеологией, нашедшей свое закрепление и в основном законе страны, например в Китайской Народной Республике, либо отражаются в идеологических программных документах, определяемых руководителем государства (в частности, в Республике Беларусь), либо являются закономерным итогом многовекового развития конституционализма (например, в Великобритании) <16>.

<16> Гончаров В.В. Эффективность формирования и функционирования исполнительной власти в Беларуси: конституционно-правовой анализ // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. N 5; Гончаров В.В. Современные проблемы и перспективы построения эффективной системы государственного управления в Китайской Народной Республике // Современное право. 2011. N 3. С. 127 - 131; Гончаров В.В. Проблемы и перспективы использования в Российской Федерации положительного опыта формирования и функционирования системы исполнительной власти за рубежом // Международное публичное и частное право. 2010. N 3. С. 39 - 46.

В нашей стране отсутствует закрепление в Конституции Российской Федерации и действующем законодательстве идеологической основы российской государственности. Сложилась парадоксальная ситуация, когда Основной Закон страны отрицает сам факт необходимости конституционной легитимации и легализации государственной идеологии, то есть возможность формирования и развития государственности на основе какой-либо идеологии (так как в ст. 13 Конституции России закреплено идеологическое многообразие, в силу которого никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной). Так, несмотря на заявленную политической партией "Единая Россия" консервативную идеологию, она не может рассматриваться в качестве государственной или обязательной идеологии, а является исключительно программным заявлением данной политической партии.

Таким образом, в России отсутствует легальная основа для формирования и развития идеологической основы российской государственности, что порождает множественность и неопределенность базовых основ конституционного порядка, усугубляемые отсутствием действенного механизма общественного контроля за системой государственного управления, а также значительными проблемами во взаимодействии федерального центра с региональными и местными властями <17>.

<17> Гончаров В.В., Ковалева Л.И. Об институтах общественного контроля исполнительной власти в Российской Федерации // Власть. 2009. N 1. С. 72 - 75; Гончаров В.В. Роль политического лидерства в укреплении исполнительной власти: современные проблемы и перспективы развития // Вестник Академии экономической безопасности. 2010. N 2. С. 49 - 53; Гончаров В.В. Взаимодействие органов исполнительной власти и территориального общественного самоуправления: современные проблемы и перспективы развития // Закон и право. 2010. N 5. С. 9 - 12; Гончаров В.В. Взаимодействие региональной исполнительной власти с исполнительными органами местного самоуправления: современные проблемы и перспективы развития // Закон и право. 2010. N 6. С. 15 - 18.

Представляется, что выходом из создавшейся ситуации могло бы стать закрепление в Конституции Российской Федерации и действующем законодательстве возможности формирования и реализации государственной идеологии (с обозначением ее основы), что позволит осуществить построение и развитие конституционного порядка в нашей стране.

Список использованной литературы

  1. Поярков С.Ю. Идеология российского конституционализма как условие развития гражданского общества // Право и политика. 2009. N 8. С. 1643 - 1647.
  2. Гончаров В.В., Жилин С.М. Власть: политико-правовой анализ // Закон и право. 2010. N 3. С. 12 - 14.
  3. Поярков С.Ю., Гончаров В.В. Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма // Административное и муниципальное право. 2009. N 11. С. 10 - 17.
  4. Гегель Г. Философия права. М.: Мысль, 1990. С. 293.
  5. Аристотель. Политика. М., 1893. С. 93.
  6. Поярков С.Ю. Идеология легитимности российской государственной власти // Право и политика. 2009. N 5. С. 968 - 972.
  7. Гончаров В.В., Жилин С.М. Понятие и сущность государственной власти: конституционно-правовой анализ // Социология власти. 2010. N 1. С. 148 - 157.
  8. Шмиттер Ф. Будущее демократии: можно ли рассматривать его через призму масштаба? // Логос. 2004. N 2. С. 137 - 156.
  9. Linz J.J. Totalitarian and Authoritarian Regimes / Handbook of Political Science. Ed. by F.I. Greenstein, N.W. Polsby. Vol. 3. Macropolitical theory, Mass. etc., 1975. P. 264.
  10. Бондарь Н.С. Конституция, конституционный контроль и социальные противоречия современного общества // Журнал российского права. 2003. N 11. С. 50.
  11. Murphy W.F. Constitution, Constitutionalism and Democracy // Constitutionalism and democracy: transitions in the contemporary world. Ed. by Douglas Greenberg & al. Oxford, 1993. P. 5 - 6.
  12. Лэйн Я.Э. Демократия и конституционализм // Полис. 1998. N 6. С. 32 - 49.
  13. Macridis R.C. Modern Political Regimes. Patterns and Institutions. Boston, Toronto, 1986. P. 13.
  14. Nisbet R. Authoritarianism. Prejudices. A Philosophical dictionary. Cambr., L., 1982. P. 18.
  15. Шкель С.Н. Авторитаризм в постсоветских государствах Центральной Азии и Кавказа: факторы устойчивости и режимной динамики. Дис. ... доктора полит. наук. Уфа, 2015. С. 24.
  16. Constitutions in Authoritarian Regimes / Edited by T. Ginsburg and A. Simpser. Cambridge University Press. 2014. 272 p.
  17. Somek A. Authoritarian Constitutionalism: Austrain Constitutional Doctrine 1933 to 1938 and Its Legacy // Darker legacies of law in Europe: the shadow of national socialism and fascism over Europe and its legal traditions (C. Joerges & N.S. Ghaleigh eds., 2003). P. 263.
  18. Isiksel T. Between text and context: tradition of authoritarian constitutionalism // International Journal of Constitutional Law. July 2013. Vol. 11. Issue 3. P. 702.
  19. Riutherford B. Egypt after Mubarak: liberalism, islam, and democracy in the arab world. 2008. P. 126.
  20. Гончаров В.В. Эффективность формирования и функционирования исполнительной власти в Беларуси: конституционно-правовой анализ // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. N 5.
  21. Гончаров В.В. Современные проблемы и перспективы построения эффективной системы государственного управления в Китайской Народной Республике // Современное право. 2011. N 3. С. 127 - 131.
  22. Гончаров В.В. Проблемы и перспективы использования в Российской Федерации положительного опыта формирования и функционирования системы исполнительной власти за рубежом // Международное публичное и частное право. 2010. N 3. С. 39 - 46.
  23. Гончаров В.В., Ковалева Л.И. Об институтах общественного контроля исполнительной власти в Российской Федерации // Власть. 2009. N 1. С. 72 - 75.
  24. Гончаров В.В. Роль политического лидерства в укреплении исполнительной власти: современные проблемы и перспективы развития // Вестник Академии экономической безопасности. 2010. N 2. С. 49 - 53.
  25. Гончаров В.В. Взаимодействие органов исполнительной власти и территориального общественного самоуправления: современные проблемы и перспективы развития // Закон и право. 2010. N 5. С. 9 - 12.
  26. Гончаров В.В. Взаимодействие региональной исполнительной власти с исполнительными органами местного самоуправления: современные проблемы и перспективы развития // Закон и право. 2010. N 6. С. 15 - 18.