Мудрый Юрист

Конституционный суд Российской Федерации в защиту добросовестного приобретения имущества

А.П. Фоков, главный редактор журнала "Российский судья".

Современная российская конституционная модель судебной власти формировалась с несомненным расчетом на активное и динамичное взаимодействие образующих ее ветвей конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Взаимодействие выступает необходимым условием жизнеспособности судебной власти, является наиболее действенной и реальной формой обеспечения устойчивых связей между ее ветвями, без чего она, собственно говоря, не может считаться целостной системой. При отсутствии взаимодействия ветвей судебная власть будет фактически представлять простую совокупность образующих ее элементов, не создающих единого целого. Конституция Российской Федерации оперирует единым понятием - "судебная власть" (гл. 7), что наряду с законодательной и исполнительной властью создают государственную власть в России (ст. 10).

В практическом понимании вопроса хотелось бы обратить внимание на то обстоятельство, что несмотря на отсутствие единого и точного представления о сущности принципа единства судебной власти, в последние годы наметилась тенденция в выработке единых правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по насущным проблемам гражданского права вообще и о разрешении споров, связанных с защитой права собственности, в частности.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу о разграничении компетенции Конституционного Суда и судов общей юрисдикции, арбитражных судов получила известное отражение в Постановлении от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ по запросам Законодательного Собрания Республики Карелия и Государственного Совета Республики Коми. В нем Конституционный Суд Российской Федерации признал, что предусмотренное статьей 125 Конституции Российской Федерации полномочие по разрешению дел о соответствии Конституции РФ названной в ней категории актов относится к компетенции только Конституционного Суда РФ. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды не могут признавать эти акты несоответствующими Конституции РФ и потому утрачивающими силу. В Постановлении указано, что статьи 125, 126 и 127 Конституции РФ не исключают возможности осуществления судами общей юрисдикции и арбитражными судами проверки соответствия перечисленных в статье 125 (пункты "а" и "б" части 2) Конституции РФ нормативных актов ниже уровня федерального закона иному, имеющему большую юридическую силу акта, кроме Конституции РФ. Такие полномочия судов могут быть установлены федеральным конституционным законом. Иначе суды не вправе признавать такие акты незаконными.

Особое мнение по этому решению высказали Г.А. Гаджиев и Н.В. Витрук - судьи Конституционного Суда РФ. Главное в выводах по этому поводу состоит в том, что, во-первых, ст. 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, не содержит оговорки "в порядке, установленном законом", что и дает право (и обязанность) судам проверять законность подзаконных актов в порядке абстрактного нормоконтроля на основании действующего гражданского процессуального законодательства. А во-вторых, "не должно быть такой правовой ситуации, при которой гражданин не мог бы в судебном порядке поставить вопрос об отмене неконституционного или незаконного нормативного акта (федерального или субъекта Российской Федерации" <*>.

<*> Собрание законодательства РФ. 1998. 1998. N 25. Ст. 5485 - 5488.

Правовые разночтения основ взаимодействия ветвей судебной власти по тем или иным вопросам права до настоящего времени создают определенные трудности при рассмотрении различных категорий дел как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах. Серьезную пищу для подобного рода размышлений в свое время нам предоставил Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" <*>. Пленум Верховного Суда РФ по существу подверг сомнению конституционность статьи 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в которой говорится о необходимости направления судом запроса в Конституционный Суд РФ, если он приходит при рассмотрении дела к выводу о несоответствии Конституции РФ примененного или подлежащего применению закона в конкретном деле. В разъяснении, данном судам общей юрисдикции, Верховный Суд РФ фактически проигнорировал компетенцию Конституционного Суда РФ, истолковав обращение суда с запросом в Конституционный Суд РФ как право суда, но не его обязанность, как это следует из Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

<*> Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961 - 1996 гг. М., 1997. С. 19.

Данное обстоятельство позволило ученым <*> высказаться о расширении компетенции судов общей юрисдикции и рассмотрении оспоренных актов субъектов Российской Федерации, включая конституции, уставы, законы, поскольку указанное обстоятельство якобы не является исключительной компетенцией Конституционного Суда Российской Федерации.

<*> Жуйков В.М. Правовые критерии предметной компетенции между судами общей юрисдикции и Конституционным Судом РФ // Юридический мир. 1997. Ноябрь. С. 30.

В этой связи следует признать, что "разграничение между судами, относящимися к различным ветвям власти, представляет собой сложную проблему, и над ее решением нужно работать, естественно, на основе закона. При этом не должен игнорироваться принцип единства судебной власти правового пространства, обеспечиваемого защитой судебной властью" <*>,"беспробельности" в судебной защите правового пространства <**>.

<*> Селезнев Н.В. Конституционный Суд Российской Федерации в системе судебной власти. М., 1998. С. 30.
<**> Морщакова Т.Г. Разграничение компетенции между Конституционным Судом и другими судами Российской Федерации // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1996. N 6. С. 23.

При этом не следует забывать, что общий конституционный принцип приоритета прав и свобод человека и гражданина определяет его высшую ценность <1> и гарантирует их соблюдение на всех уровнях судебной власти. И в этом смысле принято считать, что Конституционный Суд РФ занимает ведущее положение в иерархии российской судебной системы <2>, а благодаря обязательности и императивности решений для других судов - "правовое старшинство" <3>. При этом мы нисколько не посягаем на принцип равенства ветвей судебной власти, а наоборот, поддерживаем мнение ученых о том, что должны быть совместные "...приложения согласованных усилий органов судебной власти: по совершенствованию законодательства, правовой базы деятельности судов, теоретических основ судопроизводства, наконец, выработки единой судебной политики и судебной практики. Деловое сотрудничество Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ может оказаться полезным и при решении конкретных вопросов применения законодательства, по которым допускаются ошибки нижестоящими судами <4>, в том числе и по делам, связанным с исками добросовестных приобретателей.

<1> Топорнин Б.Н. Вступительная статья. Конституция Российской Федерации. М., 1994. С. 16.
<2> Мовчин А. Конституционные суды: модели работы в соответствии с федеральными государственными системами //Сборник материалов Международной научно-практической конференции Конституционных Судов России, Германии, Словении. Петрозаводск., 1998. С. 9.
<3> Карапетян Л.М. Гарантии независимости органа Конституционного контроля // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 2. С. 67.
<4> Селезнев Н.В. Конституционный Суд Российской Федерации в системе судебной власти. М., 1998. С. 41 - 43.

Как показывает практика деятельности Конституционного Суда РФ, в настоящее время сформировались достаточные предпосылки для обеспечения продуктивного взаимодействия ветвей судебной власти и указанное перешло в область реальной действительности, что находит подтверждение в Постановлении N 6-П Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева <*>.

<*> Российская газета. 2003. 26 апреля.

Как было отмечено в предыдущей статье <*>, отдельные журналисты в погоне за сенсациями порой дают собственные недоброкачественные комментарии по тем или иным решениям Конституционного Суда РФ. При этом они, возможно, руководствуются желанием как можно быстрее довести до сведения граждан очередное Постановление Конституционного Суда РФ либо по иным причинам, когда публикации явно тенденциозны и не отражают истинных правовых позиций высшего судебного органы страны. Журналистов не смущает отсутствие на руках опубликованного текста постановления Конституционного Суда, разъяснений специалистов о правовой позиции авторитетного судебного органа, что, бесспорно, сказывается на вольной трактовке тех или иных положений судебного акта, а порой ввергает граждан в панику и заводит в правовой тупик. Последнее обстоятельство находит подтверждение в многочисленных статьях, посвященных Постановлению Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. и, как правило, поверхностных, юридически неграмотных в большей части, не отражающих суть правовых рекомендаций Конституционного Суда РФ о том, как необходимо разрешать споры с участием добросовестных приобретателей имущества <**>.

<*> Фоков А.П. Правовые позиции Конституционного Суда РФ об акционерной собственности // Конституционное и муниципальное право. 2003. N 3/
<**> А. Цаплин. Воровка на доверии / Профиль. 2003. 28 апреля. С. 41; Анин. Движение к недвижимости / Новая газета. 2003. 28 апреля - 4 мая. С. 11; А. Закатнова. Квартирный вопрос испортил судей / Российская газета. 2003. 4 апреля. С. 25; Л. Никитинский. Конституционный Суд защитил добросовестных приобретателей / Московские новости. 2003. 22 - 28 апреля; А. Колесниченко. Конституционный суд разрешил покупать нечистые квартиры / Столичная. 2003. 21 апреля. С. 5 и др.

Несмотря на указанные недостатки многочисленных статей, следует признать, что отдельные корреспонденты в целом ухватили верную мысль о том, что разнородная судебная практика по данной категории дел в судах общей юрисдикции и арбитражных судах наконец-то, после опубликованного Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г.? будет более или менее стройной и последовательной в отношении добросовестных приобретателей имущества.

Действительно, проблема недействительности сделок и признание (либо непризнание) физического или юридического лица добросовестным приобретателем имущества целиком гарантирует и обеспечивает права и законные интересы участников имущественного оборота.

В последнее время проблема недействительности сделок приобретает все большее внимание ученых <*>, специалистов в области недвижимого имущества и обычных российских граждан. Как много лет назад, и сегодня в судах достаточно распространены гражданские дела, связанные с применением статьи 168 ГК РФ. Заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ В.В. Витрянский <**> отмечает, что "...ежегодный прирост дел этой категории составляет 10 - 12 процентов". Данное обстоятельство объясняется, с одной стороны, активным использованием участниками имущественного оборота указанного способа защиты нарушенных гражданских прав. Вместе с тем, с другой стороны, статистические данные не могут не вызывать тревогу. Судебная практика свидетельствует о том, что нередко этот способ защиты используется недобросовестными должниками в целях избежания ответственности в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора.

<*> См.: Мамедкаримова Н.А. Недействительность сделок по незаконному содержанию по российскому гражданскому праву / Автор. дис. канд. юр. наук., М., 2002; Попович М.М. Приобретение права собственности в гражданском праве России / Автор. дис. канд. юр. наук. Волгоград., 2002; Красильников Б.В. Судебная ошибка по гражданскому делу как следствие несовершенства материального и процессуального законодательства / Автор. дис. канд. юр. наук. М., 2002; Пулявская Л.В. Основания приобретения права собственности граждан / Автор. дис. канд. юр. наук. Саратов. 2002; Чаусская О.А. Применение норм гражданского права: вопросы теории и практики / Автор. дис. канд. юр. наук. Саратов, 2002; Гребнева Н.Г. Договор продажи недвижимости по законодательству Российской Федерации / Автор. дис. канд. юр. наук. М., 2002 и др.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).

<**> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1. М., 1999. С. 803; См.: например, Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. N 3. С. 102 и др.

Так, арбитражными судами РФ в 1997 г. было рассмотрено 3555 дел о признании сделок недействительными, в 1998 г. - 4165 дел, что на 17,2% больше, чем в предыдущем году. В 1999 г. рассмотрено 5376 дел, что на 29,1% больше, чем в предыдущем году. В 2000 г. рассмотрено 6697 дел, что на 24,6% больше, чем в предыдущем году. В 2001 г. увеличение таких дел составило 1756 (26,2%), а в 2002 г. увеличение подобных дел ненамного превышает предыдущий год <*>.

<*> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ 1999. N 3. С. 8; 2000. N 3. С. 6; 2001. N 4. С. 12; 2002. N 4. С. 20; 2003. N 4.

Как известно, в соответствии со ст. 12 Гражданского кодекса РФ защита нарушенных гражданских прав, в частности защита права собственности, осуществляется судом перечисленными в ее содержании способами, которые не являются исчерпывающими. Так, к нарушителям права собственности применяются способы защиты, установленные статьями 301 - 306 ГК РФ. Совокупность способов защиты права собственности, которые применяются к нарушителям отношений собственности в гражданском праве и образует институт защиты права собственности.

В ст. 12 Гражданского кодекса РФ названы одиннадцать способов защиты гражданских прав. Только два из них включены в перечень впервые: компенсация морального вреда и самозащита (по нашему мнению, новым является только термин "самозащита", т.к. некоторые из ее приемов, например удержание, были известны гражданскому законодательству и ранее).

Таким образом, главная проблема защиты права собственности состоит в том, чтобы применяемые средства защиты были оптимально пригодны и соразмерны.

В нашем случае Конституционный Суд РФ рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева на нарушение их конституционных прав и свобод положениями пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации о последствиях недействительной сделки. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли данные законоположения Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд РФ соединил дела в одно производство, поскольку все жалобы указанных граждан касались одного и того же предмета:

  1. решением Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 31 января 2001 года, оставленным без изменения постановлением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Коми, признан недействительным договор купли-продажи квартиры, заключенный гражданкой О.М. Мариничевой;
  2. решением Савеловского межмуниципального (районного) суда г. Москвы от 12 марта 2001 года признан недействительным договор купли-продажи квартиры, заключенный гражданкой А.В. Немировской;
  3. решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 23 ноября 2001 года признан недействительным договор купли-продажи квартиры, одной из сторон которого являлся гражданин В.М. Ширяев;
  4. решением Ангарского городского суда Иркутской области от 12 ноября 2001 года, оставленным без изменения постановлением Судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда, признан недействительным договор купли-продажи квартиры по иску к гражданам Р.М. Скляновой и З.А. Скляновой.

Во всех перечисленных случаях суды, действуя на основании положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ, обязывали стороны возвратить друг другу все полученное по сделкам (двусторонняя реституция).

Действительно, согласно статье 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п. 1); при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п. 2).

В своих жалобах в Конституционный Суд РФ указанные выше граждане утверждали, что содержащиеся в пунктах 1 и 2 ст. 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части, устанавливающей обязанность каждой из сторон возвратить все полученное по сделке, не позволяет добросовестным приобретателям защитить свои имущественные права. Тем самым, по мнению заявителей, нарушаются их права и свободы, гарантированные статьями 2, 8, 17 (ч. 1), 18, 19 (ч. 1), 35 (ч. 2) и 40 (ч. 1) Конституции РФ.

Как мы отмечали ранее, оспариваемая в Конституционном Суде РФ норма - это всегда конкретная правовая норма, но выводы Конституционного Суда в связи с проверкой ее конституционности, основанные на истолковании конституционных норм и принципов, имеют, как правило, гораздо более общее значение и определяют правовые позиции <*>. Эти выводы могут быть распространены и на аналогичные по юридическому содержанию нормы, содержащиеся и в других законах и подзаконных актах.

<*> Фоков А.П. Правовые позиции Конституционного Суда РФ об акционерной собственности / Конституционное и муниципальное право. 2003. N 3; Гаджиев Г. Правовые позиции Конституционного Суда РФ как источник конституционного права / Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. N 3. С. 81; Лазарев Л.В. Конституционный Суд и развитие конституционного права / Журнал российского права. 1997. N 11; Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права. М. 1997; Жуйков В.М. Там же. С. 19; Нерсесянц В.С. Там же. С. 38 и др.

По данному конкретному делу Конституционный Суд РФ пришел к вполне определенным выводам и соответственно постановил: признать не противоречащими Конституции РФ содержащиеся в пунктах 1 и 2 статьи 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со статьей 302 ГК РФ - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом.

Кроме того, Конституционный Суд РФ признал, что конституционно-правовой смысл положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ, выявленный Конституционным Судом в постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

Разрешив вопросы права, Конституционный Суд РФ постановил о том, что правоприменительные решения по делам граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева, основанные на истолковании положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ и выявленный Конституционным Судом в постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет других препятствий.

Постановление Конституционного Суда РФ вступило в силу немедленно после его провозглашения, является окончательным и обжалованию не подлежит, общеобязательно на всей территории Российской Федерации, подлежит незамедлительному опубликованию в официальных изданиях и влечет ответственность, установленную федеральным законом (ст. 78, 79, 80, 81) <*>.

<*> Российская газета. 2003. 26 апреля.

Тем самым Конституционный Суд РФ вновь подтвердил право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, а также признал и подтвердил право на защиту собственности, ее охрану законом (статьи 8 и 35, ч. 1 и 2).

КонсультантПлюс: примечание.

В официальном тексте документа, видимо, допущена опечатка: имеется в виду Постановление N 4-П Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2003 года.

Все названные права гарантируются Конституцией РФ (статьями 1, 2, 15 (ч. 4), 17 (ч. ч. 1 и 2), 19 (ч. ч. 1 и 2), 45 (ч. 1) и 46), являются в качестве основных и неотчуждаемых прав и свобод человека и гражданина и реализуются на основе общеправовых принципов юридического равенства, неприкосновенности собственности и свободы договора, предполагающих равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав и обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты, которые провозглашаются в числе основных начал гражданского законодательства (Постановление N 4 Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2003 г. по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 7 Федерального закона "Об аудиторской деятельности" в связи с жалобой гражданки И.В. Выставкиной) <*>.

<*> Российская газета. 2003. 9 апреля.

Конституционный Суд РФ признал, что гарантированная государственная защита права владения, пользования и распоряжения имуществом обеспечивается не только собственникам (ст. 35 (ч. 2) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 8, 34, 45, 46 и 55 (ч. 1), но иным участникам гражданского оборота (добросовестным приобретателям).

В этой связи правовые позиции Конституционного Суда РФ основывались на принципах соразмерности и пропорциональности прав и обязанностей всех участников гражданского оборота - собственников, сторон в договоре, третьих лиц. При этом возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров должны быть справедливыми, адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав.

Самый главный постулат, вытекающий из текста Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г., гласит о том, что именно законодатель должен предусматривать способы и механизмы защиты имущественных прав добросовестных приобретателей с тем, чтобы исключить риск неправомерной утраты имущества, которое может быть у них истребовано в порядке реституции.

Гражданский кодекс РФ не ограничивает физических и юридических лиц, в том числе и добросовестных приобретателей, в выборе способов защиты вещных прав (п. 1 ст. 1) и предлагает осуществлять этот выбор по своему усмотрению (ст. 9):

При этом следует отметить, что действующее гражданское законодательство Российской Федерации различает два вида незаконного владения чужой вещью: добросовестное и недобросовестное. Эти два вида порождают различные гражданско-правовые последствия.

При добросовестном владении фактический владелец индивидуально-определенной вещи, сохранившейся в натуре, не знает и не должен знать о незаконности своего владения.

При недобросовестном владении фактический владелец знает либо по обстоятельствам дела должен знать об отсутствии у него права на имущество.

Вместе с тем в регионах Российской Федерации как в судах общей юрисдикции, так и арбитражных судах при рассмотрении конкретных дел неоднозначно истолковывали и применяли нормы статей 167 и 302 ГК РФ, что в целом находит подтверждение в материалах обобщения судебной практики, например, Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа <*>.

<*> Некрасов С. Правовое значение добросовестного приобретения имущества Научно-практический журнал Правосудие в Восточной Сибири. 2002. N 3 - 4 (7, 8) Иркутск. С. 147; Там же: Кулаков Г. Разрешение споров, связанных с защитой права собственности. С. 110 - 112.

В оглашенном и опубликованном в печати Постановлении Конституционный Суд РФ вполне справедливо указал о том, что суды общей юрисдикции и арбитражные суды самостоятельно решают, какие нормы подлежат применению в конкретном деле, пока указанное не приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав.

Так, Гражданским кодексом РФ предусмотрено, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения (ст. 301). Согласно п. 1 ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

В то же время текст комментируемой статьи содержит и ограничения истребования собственником своего имущества из чужого незаконного владения. Введение таких ограничений связано с необходимостью обеспечить преимущественную защиту интересов другого участника имущественного оборота - добросовестного приобретателя.

Закон охраняет добросовестного приобретателя, но наличие в действиях приобретателя умысла и даже неосторожности исключает возможность защиты его интересов.

Если приобретатель добросовестный, то собственник вправе истребовать у него имущество только тогда, когда оно выбыло из владения собственника либо лица, которому оно было передано собственником во владение, помимо их воли (утеряно, похищено и т.п.). Наличие в действиях собственника воли на передачу имущества другому лицу исключает возможность истребования от добросовестного приобретателя <*>.

<*> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1991. N 2. С. 14.

В этой связи, замечает В. Чубаров <*>, из этого правила законом сделаны исключения: а) если имущество приобретено добросовестным приобретателем у лица, которое не имело права его отчуждать, безвозмездно, собственник вправе истребовать его при любых обстоятельствах (даже если оно выбыло из владения собственника по его воле); б) деньги (ст. 140 ГК РФ) и ценные бумаги (гл. 7 ГК РФ) как наиболее оборотоспособные объекты гражданского права не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя ни при каких обстоятельствах.

<*> Чубаров В.В. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ / под ред. Садикова О.Н. М., 1995. С. 325.

В случаях, когда имущество не может быть истребовано, оно поступает в собственность добросовестного приобретателя. Собственник вправе предъявить иск о взыскании убытков с того лица, которому он передал свое имущество во владение.

Важное значение имеет и то обстоятельство, что Конституционный Суд РФ прямо записал в Постановлении о том, что "когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело право его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке ст. 302 ГК РФ (виндикационный иск). Если же в такой ситуации собственником заявлен иск о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества, и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке ст. 167 ГК РФ должно быть отказано".

В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка), т.е. согласно ст. 167 ГК РФ она считается недействительной с момента совершения и не порождает тех юридических последствий, ради которых заключалась, в том числе перехода титула собственника к приобретателю; при этом по общему правилу применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон.

Вместе с тем согласно ст. 168 ГК РФ на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает " иные последствия" такого нарушения.

Поскольку добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество; последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двустороння реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

Конституционный Суд РФ пришел к вполне обоснованному выводу, что "иное истолкование положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок. Тем самым нарушались бы вытекающие из Конституции РФ установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.

Таким образом, резюмировал Конституционный Суд РФ, содержащиеся в п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со ст. 166 и 302 ГК РФ - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом, а потому не противоречит Конституции Российской Федерации.

Названное правовое регулирование отвечает целям обеспечения стабильности гражданского оборота, прав и законных интересов всех его участников, а также защиты нравственных устоев общества, а потому не может рассматриваться как чрезмерное ограничение права собственника имущества, полученного добросовестным приобретателем, поскольку собственник обладает правом на его виндикацию у добросовестного приобретателя по основаниям, предусмотренным п. п. 1 и 2 ст. 302 ГК РФ. Кроме того, собственник, утративший имущество, обладает иными предусмотренными гражданским законодательством средствами защиты своих прав.

Следует отметить, что Конституционный Суд РФ путем конституционного судопроизводства осуществляет судебный контроль с тем, чтобы в правоприменительной деятельности института собственности соблюдались конституционные принципы его защиты в России.

Заметим, что Конституционный Суд РФ уже неоднократно рассматривал дела, связанные в той или иной степени с защитой собственности (владения). В то же время некоторые дела в той или иной степени были связаны с правомочиями собственников (владельцев). Например, в Постановлении Конституционного Суда РФ <*> по делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 5 Федерального закона "О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации" <**> устанавливается, что федеральный законодатель не вправе обязывать субъекты Федерации и муниципальные образования передавать находящееся в их собственности имущество в бесплатное пользование редакциям и издательствам.

<*> Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 49. Ст. 4861.
<**> Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. N 49. Ст. 4698.

В то же время полагаем, что Конституционный Суд РФ именно в Постановлении от 21 апреля 2003 г. разрешил многие споры ученых по тем или иным вопросам защиты права собственности, как-то: можно ли признать законным владельца, получившего вещь во владение от лица, неосновательно признававшегося обладающим правом собственности? Думается, что исследуемая проф. Мозолиным В.П. <1> судебная практика, разрешающая такие дела по законодательству виндикации, правильна. К подобным выводам приходят и проф. Тархов В.А. и проф. Рыбаков В.А. <2>, проф. Автономов А. <3>, проф. Скловский К.И. <4> и др.

<1> Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М., 1992.
<2> Тархов В.А., Рыбаков В.А. Собственность и право собственности. М., С. 196.
<3> Автономов А. Конституционная защита владения в России. / Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2002. N 3. С. 125 - 134.
<4> Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2002. С. 298 и др.

Бесспорно, что имеющиеся в Гражданском кодексе РФ положения, регулирующие взаимоотношения собственника и добросовестного приобретателя, относятся не только к недвижимому, но и движимому имуществу.

В этой связи довольно характерен пример, приведенный проф. Автономовым А. <*> относительно защиты владения лиц, купивших (и оформивших в соответствии с требованиями закона покупку) подержанные иностранные автомобили, которые, как выяснилось позже, были украдены за границей. Эта проблема обострилась в середине 90-х годов ХХ века, когда Россия развернула широкомасштабное сотрудничество с Интерполом в данной сфере. Первоначально российская милиция пыталась изымать у владельцев автомобили, находившиеся в розыске Интерпола. Как известно, только собственник вправе обратиться с иском об истребовании вещи у добросовестного приобретателя, да и то с возмещением затрат, понесенных в результате хранения и улучшения вещи, находившейся у владельца, а также вообще всех иных затрат, возмещение которых предусмотрено как добросовестному, так и недобросовестному владельцу российским законодательством (ст. 301 - 305 ГК РФ). Собственники в подавляющем большинстве случаев вовсе не собрались предъявлять претензии на спорную вещь. Как выяснилось, собственники в ряде случаев сами передавали лжеугонщикам свой автомобиль за скромную плату. Затем в заранее оговоренные сроки, когда собственники были уверены, что автомобили уже пересекли границу, они обращались в полицию с заявлением об угоне и вскоре получали компенсацию от страховых компаний. Зарубежные страховщики предприняли меры, чтобы обеспечить свои интересы. В России же после первых конфликтов по поводу того, должен ли автомобиль оставаться у добросовестного приобретателя или нет, разъяснение действующего гражданского законодательства привело к тому, что почти прекратились попытки изъятия автомобилей у владельцев, должным образом оформивших свою покупку.

<*> Автономов А. Там же. С. 134.

В этой связи вполне справедливо признать, что своим Постановлением от 21 апреля 2003 года Конституционный Суд РФ на современном этапе развития института собственности значительно повысил правовой статус защиты добросовестных приобретателей имущества, находящегося в гражданском обороте, хотя в данной области еще достаточно проблем, ждущих своего разрешения.