Мудрый Юрист

Дела и судьбы российских следователей: князь м.и. Волконский *

<*> Журнал "Российский следователь" продолжает публикацию серии статей, посвященных истории российских следственных органов. В настоящем номере представлена статья о руководителе первой в истории России майорской следственной канцелярии М.И. Волконском.

Серов Дмитрий Олегович, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Новосибирского государственного университета экономики и управления, доктор исторических наук, доцент.

Федоров Александр Вячеславович, заместитель Председателя Следственного комитета России, заслуженный юрист Российской Федерации, кандидат юридических наук, профессор.

В статье представлены результаты исследования жизненного пути руководителя первой в российской истории следственной канцелярии князя Михаила Ивановича Волконского, в том числе приведены обнаруженные сведения о службе М.И. Волконского в гвардии, о расследовании им в 1713 - 1715 гг. "архангелогородского дела", а также ранее не публиковавшиеся сведения об осуждении его военным судом.

Ключевые слова: предварительное следствие, следственная канцелярия, фискальская служба, российская гвардия, Петр I, военный суд (кригсрехт), преступления против интересов службы, Михаил Иванович Волконский.

Work and destiny of russian interrogation officers: prince M.I. Volkonsky

D.O. Serov, A.V. Fedorov

Serov Dmitriy O., Head of the State and Law Theory and History Department at the Novosibirsk State University of Economics and Management, Doctor of History, Assistant Professor.

Fedorov Aleksandr V., Vice-Chairman of the Investigation Committee of Russia Honored Lawyer of the Russian Federation, Candidate of Legal Sciences, Professor.

The article is devoted to the question about the life of the head of the first Russian investigative chancellery Prince M. Volkonsky. Stories described about Volkonsky's service in Russian Guards, about investigation the "Archangelogod's case" in 1713 - 1715. The new data presented about condemnation of Prince Volkonsky by the military court.

Key words: preliminary investigation, investigative chancellery, fiscal service, Russian Guards, Peter the Great, crimes of officials, Prince M. Volkonsky.

1717 года декабря 8 дня в городе Санкт-Петербурге на тонкую, голландской выделки бумагу чуть наискось легли твердо начертанные государем царем и великим князем Петром Алексеевичем строки: "За неправой суд и преступления. бывшей маеор от гвардии Волхонской... завтрашнего числа, то есть в 9 день будет кажнен смертию... Сей Указ объявлетца для ведения народу" <1>. Кто же такой был "бывшей маеор от гвардии Волхонской" и отчего объявление о его предстоящей казни взялся собственноручно писать Петр I?

<1> Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 9. Отд. 1. Кн. 32. Л. 166.

Сегодня личность "маеора от гвардии Волхонского" возможно идентифицировать с полной уверенностью.

Князь М.И. Волконский, выходец из старинного, многократно ветвившегося рода, происходившего от князя Ивана Юрьевича Торусского (по прозвищу Толстая Голова), владевшего в XIV веке городищем Волконой <2>, в конце XVII века начал службу при царском дворе, где получил высокий чин стольника. Однако придворная служба Михаила Ивановича не затянулась. Молодой стольник попал в учрежденную Петром I Семеновскую потешную роту.

<2> Любимов С.В. Титулованные роды Российской империи. М., 2004. С. 18.

Согласно документу полкового архива, в 1695 г. при переформировании потешной роты в Семеновский полк (один из первых двух полков российской гвардии) М.И. Волконский состоял уже в "начальных людях", имея чин поручика <3>. Однако, поскольку основная часть архива Семеновского полка была уничтожена во время окружения русской армии при Пруте в июле 1711 г., военную карьеру князя Михаила Ивановича возможно проследить сегодня лишь весьма фрагментарно.

<3> Карцов А.П. История лейб-гвардии Семеновского полка. 1683 - 1854. Ч. 1. СПб., 1852. С. 19.

Бесспорно известно, что в октябре 1702 г. Михаил Волконский отличился при штурме шведской крепости Нотебург <4> близ устья Невы, за что был произведен из капитан-поручиков в капитаны. Полгода спустя, 7 мая 1703 г., капитан М.И. Волконский принял участие в отчаянной атаке гвардейцев, посаженных на лодки, двух шведских боевых кораблей в устье Невы. В ходе боя, завершившегося абордажным захватом вражеских судов, Михаил Волконский получил ранение <5>. По распоряжению Петра I в честь этой победы была отчеканена памятная медаль с надписью: "Небываемое бывает", одним из награжденных которой, по всей вероятности, был и М.И. Волконский.

<4> Ныне г. Шлиссельбург Ленинградской области.
<5> Карцов А.П. Указ. соч. С. 54, 57.

Однако, несмотря на скудость выявленных сведений о боевых заслугах князя Михаила Ивановича, нет сомнений, что они значительны. Воинское звание гвардии майора было в России первой четверти XVIII в. редким и весьма почетным. Достаточно сказать, что, как явствует из архивного документа, по состоянию на 1 января 1721 г. в гвардии Семеновском полку (имевшем 13 рот личного состава) числилось всего трое офицеров в звании майора <6>.

<6> Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2584. Оп. 1. N 43. Л. 2 - 2 об.

Без устали перемещавшийся по фронтам Великой Северной войны царь Петр Алексеевич досконально знал боевую службу офицеров гвардии и никогда не повышал их в чине без серьезных оснований. То, что М.И. Волконский стал к 1713 г. майором Семеновского полка, свидетельствует о высокой оценке его служебно-боевой деятельности со стороны скупого на награды и поощрения Петра I.

Будучи поголовно лично известны главе государства, гвардейские офицеры выполняли многие ответственные высочайшие поручения нестроевого характера: направлялись с дипломатическими и разведывательными заданиями за рубеж, организовывали трудовые и воинские мобилизации, контролировали деятельность ряда высших должностных лиц, осуществляли охрану царя и его семьи <7>. Неудивительно, что в начале 1710-х гг. Петр I решил привлечь гвардейцев еще и к участию в уголовном судопроизводстве, которому уделял значительное внимание <8>.

<7> Подробнее см.: Болтунова Е.М. Гвардия Петра Великого как военная корпорация. М., 2011. С. 50 - 61.
<8> Подробнее см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Петр I как следователь // Российский следователь. 2016. N 3. С. 50 - 56.

Руководителем первой в истории государства и права России следственной канцелярии был назначен гвардии майор М.И. Волконский.

25 июля 1713 г. в канцелярии царя Петра Алексеевича в числе иных документов был подготовлен "Указ маеору от гвардии Волконскому", предписывавший майору произвести следствие о "худых поступках" архангелогородского обер-комиссара Д.А. Соловьева. Выработка этого государева указа пошла в тот день не вполне ординарным путем.

Как явствует из сохранившегося в архиве подлинника документа, в уже полностью оформленный и подписанный царем указ - прямо поверх высочайшей подписи - было внесено дополнение, которым "маеору от гвардии Волконскому" предписывалось также расследовать еще и эпизоды о "взятках и других обидах жителям" устюжского комиссара С.М. Акишева. Кроме того, Петр I собственноручно вписал в раздел документа, относящийся к Д.А. Соловьеву, фразу: "И буде дойдет до пытки, пытать" <9>. В тот же день указ был заново переписан набело и повторно скреплен монаршей подписью <10>.

<9> РГАДА. Ф. 9, отд. 2. Кн. 58. Л. 5 - 5 об.
<10> Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 1.

Так необычно подготовленный Именной указ от 25 июля 1713 г. явился актом об учреждении первой в истории отечественного государства и права "майорской" следственной канцелярии <11>, положившей начало развитию специализированных органов следствия России <12>. К появлению столь значимого Именного указа от 25 июля 1713 г. привела достаточно длительная череда событий.

<11> Подробнее см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: образование "майорских" канцелярий и зарождение стадии предварительного расследования // Российский следователь. 2015. N 4. С. 53 - 56.
<12> Не случайно Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 августа 2013 г. N 741 дата основания этой канцелярии - 25 июля - была утверждена в качестве Дня сотрудника органов следствия Российской Федерации (СЗ РФ. 2013. N 35. Ст. 4526).

Началось все с того, что 28 августа 1712 г. сотрудники территориального органа фискальской службы (непосредственной предшественницы прокуратуры России) в г. Великом Устюге Федор Протопопов, Сила Смольников и Иван Оконнишников подали в Правительствующий Сенат (высший административно-судебный орган) доношение о бесчинствах подьячих (младших канцелярских служащих) и солдат, направленных в Устюжский уезд для взыскания недоимок комиссаром С.М. Акишевым <13>. Как сообщали фискалы, "они, подьячие и солдаты, приехав... и указов соцким <14> не объявя, бьют без милости и тиранскими муками мучат: вешают в дыбы и на козле <15> плетми свинцовыми бьют и огнем стращают. И в церковной трапезе батожьем и на козле бьют ругателски руки и ноги и зубы ломают. И многих жен за власы волочили и нагих девиц водили, также многих жен блудным воровством силно бесчестили <16>". Сам комиссар обвинялся устюжскими фискалами в потворстве бесчинствам подчиненных, а также в вымогательстве взяток <17>.

<13> О деятельности фискальской службы по выявлению преступлений см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: фискальская служба как орган уголовного преследования // Российский следователь. 2015. N 6. С. 50 - 55.
<14> Т.е. выборным должностным лицам органов местного самоуправления.
<15> Особый станок для телесного наказания.
<16> Т.е. подвергли изнасилованию.
<17> РГАДА. Ф. 248. Кн. 82. Л. 34.

Сенаторы не оставили доношение без внимания: уже 20 сентября 1712 г. состоялось решение об отстранении Семена Акишева от должности и о вызове его для допроса в Сенат. 25 сентября 1712 г. в Великий Устюг за комиссаром выехал сенатский подьячий Евсевий Говорков.

Дальше события приняли неожиданный поворот: С.М. Акишев ехать в Москву отказался. Как сообщил в Сенат 10 ноября 1712 г. Е. Говорков, "он, комисар, сказал, что к Москве не едет и указу не послушает, для того что отпущен <18> от губернатора, а не от Сената. И он, подьячий, велел ево, комисара, посланным драгунам взять. И он, комисар, учинился государеву указу силен <19>, от драгун отбился" <20>.

<18> Т.е. назначен.
<19> Т.е. отказался исполнять указ.
<20> РГАДА. Ф. 248. Кн. 82. Л. 78, 100 об. - 101.

Крайне самоуверенное поведение Семена Акишева было неслучайным. Комиссар рассчитывал на поддержку своего руководства. Благоволивший к Семену Матвеевичу глава Архангелогородской губернии вице-губернатор А.А. Курбатов в самом деле решительно вступился за подчиненного и отказался выслать его в Сенат. Иными словами, в ходе разгоревшегося по поводу С.М. Акишева бюрократического конфликта вице-губернатор Алексей Курбатов отказался признать юрисдикционные полномочия Правительствующего Сената по отношению к государственным гражданским служащим Архангелогородской губернии.

Все, что сенаторы смогли противопоставить самовластию вице-губернатора, - это отправка более статусного должностного лица, нежели подьячий Е. Говорков. 19 июня 1713 г. Сенат командировал в Архангельск стольника С.Е. Пашкова. В его задачу входило произвести проверку обстоятельств уголовного дела, возбужденного устюжскими фискалами против Семена Акишева.

Однако и Семену Пашкову не удалось преодолеть сопротивления губернских чиновников. Стольник был остановлен в Вологде ландрихтером <21> И.Ф. Нахаловым, который отказался принять у него подорожную <22>, не дал солдат для рассылок, а заодно воспрепятствовал аресту нескольких подозреваемых <23>. Впрочем, к тому времени криминальные сюжеты, связанные с руководящими должностными лицами Архангелогородской губернии, уже не исчерпывались делом С.М. Акишева.

<21> Чиновником, занимавшимся судебно-правовыми вопросами в администрации губернии.
<22> Прообраз современного командировочного удостоверения.
<23> РГАДА. Ф. 248. Кн. 82. Л. 17 - 18 об., 49, 79 - 88, 89-94 об.

Дело в том, что в феврале 1713 г. уже сам А.А. Курбатов известил Петра I о крупномасштабных махинациях командированного из Москвы в Архангельск обер-комиссара Дмитрия Соловьева при установлении цен на товары казенного экспорта, в незаконной хлебной торговле и неуплате таможенных пошлин. По всей очевидности, Алексей Курбатов надеялся, что следствие по делу обер-комиссара будет поручено именно ему. Однако царь не вдохновился идеей передать расследование особо важного уголовного дела региональному администратору, да еще в лице столь склонного к самоуправству вице-губернатора. Вместо этого 25 июля 1713 г. была учреждена упомянутая следственная канцелярия "маеора от гвардии Волконского".

В Именном указе от 25 июля 1713 г. говорилось о том, что гвардии майору надлежало произвести исключительно досудебное разбирательство обвинений против архангелогородских администраторов, а затем доставить само дело и обвиняемых ("которые тому делу будут виноваты") в Санкт-Петербург. В остальном деятельность руководителя канцелярии никак не регламентировалась с процессуальной стороны - кроме отмеченного выше закрепления за ним права самостоятельно принимать решения о пытке подследственных (что являлось значительным отступлением от старомосковской традиции, по которой применение пытки к должностным лицам выше подьячего санкционировалось, по меньшей мере, руководителем центрального административно-судебного органа).

27 июля 1713 г. в дополнение к указу секретарь царя А.В. Макаров направил руководителю канцелярии письмо с изложением высочайших указаний, во-первых, о запрете предпринимать какие-либо следственные действия в отношении вице-губернатора А.А. Курбатова, а во-вторых, о необходимости соблюдать тайну следствия ("и сие изволь хранить тайно") <24>.

<24> РГАДА. Ф. 9, отд. 2. Кн. 58. Л. 6 - 6 об.

Деятельность канцелярии ведения князя Михаила Ивановича оказалась, однако, не вполне успешной. Для начала М.И. Волконский сумел оперативно и в полном объеме провести расследование дела комиссара Семена Акишева, в ходе которого в основном подтвердились вскрытые фискальской службой эпизоды его преступной деятельности. Некогда ощущавшему себя "хозяином" Устюжского уезда, грозившему фискалам, что он "велит их шпагами колоть до смерти", Семену Акишеву довелось хлебнуть лиха за попустительство бесчинствам подчиненных и за вымогательство взяток. Находясь под следствием, комиссар предпринял даже попытку суицида. Как отмечено в одной из записей архивно-следственного дела, "в третий застенок (С.М. Акишев) привожен и роспрашиван, а не пытан, для того что был болен: преж застенка резался по горлу и по брюху в трех местах" <25>.

<25> РГАДА. Ф. 26. Оп. 2. Кн. 193, ч. 1. Л. 14.

Однако затем направленность следствия изменилась. Поскольку Д.А. Соловьев являлся ставленником "полудержавного властелина" генерал-фельдмаршала А.Д. Меншикова, Михаил Волконский предпочел не проявлять излишнего рвения в расследовании махинаций обер-комиссара. Вместо этого, видимо в угоду Александру Меншикову, М.И. Волконский (вопреки высочайшему указанию от 27 июля 1713 г.) взялся за сбор материалов против вице-губернатора А.А. Курбатова.

Превращение Алексея Курбатова из инициатора следствия в обвиняемого происходило неспешно, но необратимо. В январе 1714 г. царь отстранил вице-губернатора от должности, а в мае того же года дал, наконец, Михаилу Волконскому санкцию расследовать "дело преступления Курбатова" <26>. Что же до временно отстраненного от должности Дмитрия Соловьева, то он был в том же мае 1714 г., наоборот, возвращен к исполнению обер-комиссарских обязанностей.

<26> РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 18.

Однако не дремали и противники М.И. Волконского в правительственных сферах. Еще в конце 1713 г. руководитель фискальской службы Москвы А.Я. Нестеров направил Петру I доношение, в котором обвинил Михаила Ивановича в "худых и указу противных делах", в частности во взятках с поморских жителей, выразив готовность в дальнейшем представить царю более подробные сведения, уличавшие гвардии майора. Собственноручная резолюция Петра I была краткой: "Приготовляй к зиме" <27>.

<27> РГАДА. Ф. 9, отд. 1. Кн. 58. Л. 15.

Кроме того, 21 сентября 1714 г. к воротам Устюжской провинциальной канцелярии было подброшено адресованное новому архангелогородскому вице-губернатору П.Е. Лодыженскому подметное письмо, в котором Михаил Волконский обвинялся также в том, что "в бытность на Устюге... народу чинил великое раззорение и со многих брал взятки". Это письмо было переправлено вице-губернатором в Сенат 26 октября 1714 г. <28>.

<28> Подлинник подметного письма см.: РГАДА. Ф. 248. Кн. 83. Л. 483 - 485.

Князя Михаила Ивановича компрометировал, как мог, и лишившийся из-за него должности А.А. Курбатов. Обладавший литературными наклонностями, Алексей Александрович описал моральный облик гвардии майора в апокалиптически мрачных тонах: "Он, Волконской, царского повеления нарядной преступник... указам его государевым непослушник, многих государственных интересов повредителям лукавой прикрыватель, и сам повредитель и хищник, многих напрасный разоритель и кровопийца и мститель злодейственный, вор и коварный составщик и лакомый мздоимец, и давно обыклый ябедник и ученик богопротивного волшебства, для которого держал он у себя бабу волшебницу" <29>. Учитывая, впрочем, что М.И. Волконский выявил ряд эпизодов получения Алексеем Курбатовым взяток и превышения им должностных полномочий, приведенные строки вряд ли имеет смысл воспринимать буквально.

<29> РГАДА. Ф. 340. Оп. 1. Кн. 14539. Л. 235 об.

Как бы то ни было, архангелогородская миссия Михаила Волконского чем дальше, тем больше вызывала недовольство главы государства. Неоднократно получавший от царя указания поскорее завершать расследование, Михаил Волконский был в конце концов отозван в Санкт-Петербург достаточно резким письмом Петра I от 17 марта 1715 г. Вскоре Именным указом от 27 января 1716 г. М.И. Волконский был сам отдан под следствие следственной канцелярии гвардии капитана Г.И. Кошелева и дьяка Ф.Д. Воронова <30>.

<30> РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 46, 48.

Заодно следственная канцелярия Герасима Кошелева и Федора Воронова возобновила в полном объеме расследование дела Д.А. Соловьева. Генерал-фельдмаршал А.Д. Меншиков, чья репутация в глазах царя изрядно пошатнулась в связи с разоблачением в 1715 г. "подрядной аферы", теперь уже не мог с прежним успехом прикрывать своего ставленника. Это было начало злоключений князя Михаила Волконского.

Состав инкриминированных М.И. Волконскому деяний на сегодня окончательно не прояснен. Поиски материалов как следственного, так и судебного производства по делу Михаила Волконского, предпринятые в фондах трех федеральных архивов, оказались к настоящему времени безрезультатными.

Насколько возможно судить по косвенным указаниям архивных источников, Михаил Волконский был обвинен в свертывании (в нарушение Именного указа от 25 июня 1713 г.) расследования против обер-комиссара Д.А. Соловьева, в частичной фальсификации дела против А.А. Курбатова, а также во взятках с поморских жителей. Что бы там ни было, в 1717 г. князь М.И. Волконский был предан военному суду.

Тогдашние военные суды ("кригсрехты") представляли собой временные коллегиальные судебные присутствия, формировавшиеся из строевых военнослужащих для рассмотрения уголовных дел по обвинению их сослуживцев. Поскольку М.И. Волконский служил в гвардии, судить его должны были офицеры Преображенского и Семеновского полков. В этом отношении весьма примечательно сохранившееся в архиве письмо гвардии подполковника В.В. Долгорукова командовавшему гвардией подполковнику П.М. Голицыну от 11 ноября 1717 г. с изложением высочайшего указания о вызове в Санкт-Петербург 13 офицеров Преображенского и Семеновского полков <31>. Судя по всему, именно из этих офицеров и был образован кригсрехт, перед которым предстал Михаил Волконский.

<31> РГВИА. Ф. 2583. Оп. 1. Кн. 24. Л. 276 об.

Приговор кригсрехта был беспощаден: смертная казнь с конфискацией имущества. Поскольку для постановления приговора в 1717 г. российский военный суд мог использовать единственный законодательный акт - Артикул воинский редакции 1715 г. <32>, можно с уверенностью предположить, что обвинения, предъявленные М.И. Волконскому, были квалифицированы по ст. 27 Артикула - умышленное неисполнение приказа "началника своего". Названная статья предусматривала единственную санкцию - смертную казнь <33>.

<32> Подробнее см.: Серов Д.О. Военно-уголовное и военно-процессуальное законодательство России первой четверти XVIII в. (опыт систематического обозрения) // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 2. С. 165 - 173.
<33> Законодательство Петра I / Под ред. А.А. Преображенского и Т.Е. Новицкой. М., 1997. С. 757.

Впрочем, поскольку приговоры, вынесенные офицерам, в обязательном порядке утверждались в то время царем, осужденный Михаил Волконский имел весомый шанс на сохранение жизни: Петр I имел обыкновение смягчать приговоры лицам, имевшим боевые заслуги <34>.

<34> Подробнее см.: Серов Д.О. Петр I как вершитель правосудия // Cahiers du Monde russe. 2014. N 55/1-2. P. 13 - 30.

В этот раз, однако, помилования не последовало. Вместо этого 8 декабря 1717 г. царь собственноручно написал приведенный выше указ о публичном объявлении о предстоящей казни "бывшего маеора Волхонского". На следующий день - 9 декабря 1717 г. на Троицкой площади, в самом центре тогдашнего Санкт-Петербурга, руководитель первой "майорской" канцелярии был расстрелян <35>.

<35> Походный журнал 1717 года. СПб., 1855. С. 36.

В тот же день был издан Именной указ об учреждении шести новых следственных канцелярий, руководителю каждой из которых царь вручил собственноручно подписанный наказ - первый нормативный акт, в котором закреплялось выделение стадии предварительного расследования в российском уголовном процессе. Во внесенной в Наказ от 9 декабря 1717 г. уголовно-правовой норме определялась ответственность следователей канцелярии за совершенные при осуществлении расследования преступления против интересов службы. За это следователям грозила единственная санкция - смертная казнь.

Как было указано во вступительной части Наказа, "ежели ж какая мана <36>, взятки или иная правды лишенная причина сыщетца, то без всякой пощады лишены будете живота <37> и чести, ибо пример видете бывшаго маеора Волконского" <38>. "Пример бывшаго маеора Волконского" следователи новоявленных канцелярий (почти все из которых являлись офицерами гвардии) могли, впрочем, "видеть" в прямом смысле слова.

<36> Т.е. пристрастие.
<37> Т.е. жизни.
<38> РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 68.

Учитывая особенности характера Петра I, имеются все основания полагать, что те самые офицеры, из которых был образован кригсрехт, осудивший Михаила Волконского, были назначены руководителями следственных канцелярий, и наказы будущий император вручил "господам штап- и обор-афицерам" либо непосредственно на месте расстрела Михаила Волконского, либо в первые часы после него.

Таким образом, казнь первого следователя России носила в значительной мере показательный, демонстративно устрашающий характер. Вместе с тем нельзя не отметить, что расстрел (впервые введенный в России как раз Артикулом воинским) являлся в XVIII - начале XX в. наиболее почетной для военнослужащего формой смертной казни <39>. Учитывая, что в ст. 27 Артикула воинского 1715 г. форма смертной казни не конкретизировалась, назначение Михаилу Волконскому в качестве санкции именно расстрела представляется возможным трактовать как меру (хотя и чисто символическую) в пользу осужденного.

<39> К примеру, в 1733 г. осужденный за умышленное убийство к смертной казни через колесование полковник А. Мещерский обратился к императрице Анне Иоанновне с челобитной, в которой просил - в качестве особой милости - подвергнуть его расстрелу (Калашников Г.В. Офицеры под судом и следствием: из истории офицерского корпуса русской армии (1725 - 1745) // Кодекс-info. 2000. N 2. С. 84 - 85.

Представляется, что Петр I испытывал впоследствии некое внутреннее сокрушение в связи с решением не сохранять жизнь М.И. Волконскому. По крайнем мере, 11 марта 1718 г. Петр I указал вернуть матери и вдове Михаила Ивановича часть его конфискованной недвижимости с примечательной оговоркой: "Другим не в образец" <40>.

<40> РГАДА. Ф. 248. Кн. 117. Л. 208 - 208 об.

Место погребения Михаила Волконского доподлинно неизвестно.

Литература

  1. Болтунова Е.М. Гвардия Петра Великого как военная корпорация. М.: РГГУ, 2011. 349 с.
  2. Законодательство Петра I / Под ред. А.А. Преображенского, Т.Е. Новицкой. М.: Юрид. лит., 1997. 880 с.
  3. Калашников Г.В. Офицеры под судом и следствием: из истории офицерского корпуса русской армии (1725 - 1745) // Кодекс-info. 2000. N 2. С. 80 - 87.
  4. Карцов А.П. История лейб-гвардии Семеновского полка. 1683 - 1854. СПб.: Типогр. Штаба военно-учеб. заведений, 1852. Ч. 1. 259, 56 с.
  5. Любимов С.В. Титулованные роды Российской империи. 2-е изд. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. 368 с.
  6. Походный журнал 1717 года. СПб.: [б.и.], 1855. 36 с.
  7. Серов Д.О. Военно-уголовное и военно-процессуальное законодательство России первой четверти XVIII в. (опыт систематического обозрения) // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 2. С. 165 - 173.
  8. Серов Д.О. Петр I как вершитель правосудия // Cahiers du Monde russe. 2014. N 55/1-2. P. 13 - 30.
  9. Серов Д.О., Федоров А.В. Петр I как следователь // Российский следователь. 2016. N 3. С. 50 - 56.
  10. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: образование "майорских" канцелярий и зарождение стадии предварительного расследования // Российский следователь. 2015. N 4. С. 53 - 56.
  11. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: фискальская служба как орган уголовного преследования // Российский следователь. 2015. N 6. С. 50 - 55.