Мудрый Юрист

Петр I как следователь *

<*> В номерах 1 - 24 журнала "Российский следователь" за 2015 год опубликована в рубрике "Исторический опыт" серия работ из 24 статей, посвященных истории российских следственных органов. Эти публикации вызвали большой интерес у читателей, и редакционным советом журнала принято решение продолжить публикацию новых исследований, рассматривающих вопросы истории следствия и объединенных в цикл работ, получивший рабочее название "Дела и судьбы российских следователей". В настоящем номере журнала публикуется первая статья из этого цикла, освещающая личное участие в следственной деятельности царя и императора Петра I, а также рассматривающая особенности правового регулирования следственной деятельности в петровскую эпоху истории Российского государства.

Серов Дмитрий Олегович, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Новосибирского государственного университета экономики и управления, доктор исторических наук.

Федоров Александр Вячеславович, заместитель председателя Следственного комитета России, кандидат юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации.

Статья посвящена вопросу личного участия царя и императора Петра I в уголовном судопроизводстве. В ней приводится характеристика законодательных актов периода конца XVII - первой четверти XVIII в., регулировавших полномочия российского монарха в уголовном процессе. На основе архивных документов освещена практическая деятельность Петра I в качестве следователя и судьи в 1689 - 1724 гг.

Ключевые слова: Петр I, предварительное следствие, следственная канцелярия, военный суд, Преображенский приказ, Тайная канцелярия, государственные преступления, преступления против интересов службы.

Peter the Great as an investigator

D.O. Serov, A.V. Fedorov

Serov Dmitry O., Head of the Department of Theory and History of State and Law in Novosibirsk State University of Economics and Management, Doctor of History.

Fedorov Alexander V., Deputy Chairman of the Investigative Committee of Russia, Honored Lawyer of the Russian Federation, Candidate of Legal Sciences, Professor.

The article is devoted to the question about the personal involvement of the Tsar and the Emperor Peter the Great in criminal proceedings. Systematically characterized the laws of the 1st quarter of XVIII century which regulated the powers of the Russian monarch in criminal trial. On the basis of archival sources highlighted the practical activities of Peter the Great as an investigator and a judge in 1689 - 1724.

Key words: Peter the Great, preliminary investigation, investigative chancellery, military court, Preobrazhensky prikaz, Secret chancellery (Tainaya kancelyariya), crimes against the State, crimes of officials.

В истории отечественных органов следствия великий российский реформатор - царь и император Петр I сыграл неоспоримо уникальную роль, разработав и нормативно закрепив ряд сущностных и новаторских по отношению к ранее действовавшим уголовно-процессуальных институтов, а также организационно выделив органы предварительного расследования <1>.

<1> О следствии в допетровский период истории Российского государства см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Очерки истории российских следственных органов: Научное издание. М., 2015. С. 6 - 25; Халиуллина Л.Г. Эволюция системы предварительного расследования в России в X - второй половине XX века. Летопись следствия. Документы: Историко-правовое исследование. Казань, 2008. Кн. 3. С. 10 - 17.

Именно Петр I учредил первые в истории Российского государства специализированные органы следствия - "майорские" следственные канцелярии, следственную канцелярию генерал-прокуратуры и Розыскную контору Вышнего суда <2>, а также, издав Наказ "майорским" канцеляриям от 9 декабря 1717 г., нормативно закрепил выделение стадии предварительного расследования в уголовном процессе <3>.

<2> Подробнее см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: "майорские" следственные канцелярии // Российский следователь. 2015. N 5. С. 51 - 56; Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: следственная канцелярия генерал-прокуратуры и Розыскная контора Вышнего суда // Российский следователь. 2015. N 7. С. 52 - 56.
<3> Подробнее см.: Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: образование "майорских" канцелярий и зарождение стадии предварительного расследования // Российский следователь. 2015. N 4. С. 53 - 56.

Кроме того, Петр I, как никто другой из российских монархов, уделял значительное внимание личному практическому участию в уголовном судопроизводстве, в том числе на досудебных стадиях, периодически выступая, в современном понимании, в роли следователя.

Необходимо отметить, что порядок непосредственного участия главы государства в уголовном процессе в законодательстве России конца XVII - первой четверти XVIII в. регламентировался лишь фрагментарно. Прежде всего следует упомянуть о подборке законодательных актов 1700 - 1718 гг., устанавливавших особый порядок судопроизводства по делам о государственных преступлениях и о преступлениях против интересов службы, в которых предусматривалось личное участие главы государства в возбуждении таких дел. Причем это высочайшее участие обусловливалось непосредственным обращением подданных.

В первом из означенных актов - Законе от 2 февраля 1700 г. - речь шла о праве подданного извещать непосредственно верховную власть о "великих государственных делах" <4>. Исходя из сохранившихся документов, можно с уверенностью полагать, что под "великими государственными делами" Петр I подразумевал в данном случае как актуальные в те годы предложения об увеличении государственных доходов, так и сообщения об особо важных государственных преступлениях. Таким образом, в Законе от 2 февраля 1700 г. впервые в истории российского права оказалось прямо закреплено (хотя и в расплывчатой форме) право подданных обращаться непосредственно к монарху с сообщением о преступлении.

<4> Полное собрание законов Российской империи с 1649 года (Полное собрание законов). СПб., 1830. Т. 4. N 1748. С. 3.

Регламентация этих вопросов нашла продолжение в Законе от 23 октября 1713 г., собственноручно написанном Петром I. В нем закреплялось право любого жителя страны - "от первых даже до земледелцоф" <5> - извещать о "грабителях народа" (то есть о преступной деятельности должностных лиц всех уровней) непосредственно монарха <6>. В изданном два месяца спустя Законе от 23 декабря 1713 г. подданным дозволялось сообщать лично царю о таких преступлениях, как умысел на "государское здоровье", оскорбление "высокомонаршей чести", бунт и измена <7> (что являлось конкретизацией формулировки о "великих государственных делах" из Закона от 2 февраля 1700 г.).

<5> То есть "до земледельцев", крестьян.
<6> Законодательные акты Петра I / Сост. Н.А. Воскресенский; под ред. Б.И. Сыромятникова. М.-Л., 1945. Т. 1. С. 361.
<7> Полное собрание законов. Т. 5. N 2756. С. 76.

Своего рода обобщением отмеченных законов 1713 г. явился Закон от 25 января 1715 г., в котором Петр I сформулировал знаменитые три пункта, содержавшие составы особо тяжких преступлений, о подготовке или совершении которых только и допускалось напрямую извещать верховную власть. В первых двух пунктах (почти в полном соответствии с Законом от 23 декабря 1713 г.) фигурировали государственные преступления: посягательство на жизнь самодержца, измена и бунт. В третьем пункте речь шла о казнокрадстве <8>.

<8> Законодательные акты Петра I. С. 364.

По смыслу рассмотренных законодательных актов самодержец выступал (в оговоренных случаях) в роли инициатора уголовного преследования. Указанный порядок сохранялся до издания Закона от 19 января 1718 г., по которому из вышеприведенного списка 1715 г. был, по существу, исключен третий пункт <9>.

<9> Там же. С. 367.

Перечисленными законодательными актами не исчерпывалась разработанная при Петре I нормативная основа участия самодержца в российском уголовном судопроизводстве конца XVII - первой четверти XVIII в.

Так, в упомянутом ранее Наказе "майорским" канцеляриям от 9 декабря 1717 г. вводилось санкционирование главой государства применения пыток в отношении подследственных из числа должностных лиц гражданской администрации от вице-губернатора и выше, а также в отношении старших и высших офицеров <10>.

<10> Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 68 - 68 об.

Кроме того, Законом от 3 марта 1719 г. устанавливалось обязательное утверждение царем приговоров военных судов, в которых назначалась смертная казнь лицам, имевшим офицерское звание <11>.

<11> Полное собрание законов. Т. 5. N 3316. С. 670.

Этот порядок был изменен в самом конце правления Петра I: согласно Высочайшей резолюции от 11 ноября 1724 г., наложенной на доклад Военной коллегии, на утверждение императора должны были впредь поступать смертные приговоры, вынесенные только старшим офицерам <12>.

<12> Полное собрание законов. Т. 7. N 4589. С. 361.

Наряду с этим, Именным указом от 7 марта 1721 г. на обязательное утверждение царя было предписано направлять приговоры, вынесенные Сенатом по делам о казнокрадстве <13>. В данном случае с процессуальной стороны монарх выступал в качестве высшей ревизионно-решающей инстанции.

<13> Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1451. Кн. 13. Л. 49.

Помимо актов, регламентировавших непосредственное участие царя и императора в уголовном судопроизводстве, Петром I было издано значительное число актов, относящихся в целом к уголовному судопроизводству <14>.

<14> Подробнее см.: Законодательство Петра I / Под ред. А.А. Преображенского и Т.Е. Новицкой. М., 1997. С. 794 - 821.

Что касается личного участия Петра I в расследовании преступлений, то оно носило весьма разнообразный характер. Монарх-реформатор возбуждал уголовное преследование, принимал решения о мерах пресечения, допрашивал обвиняемых и свидетелей, санкционировал различные следственные действия (прежде всего применение пыток), выносил или - чаще - утверждал приговоры.

Известен эпизод, когда царь Петр Алексеевич даже принял личное участие в задержании подозреваемого. В ночь на 8 декабря 1718 г. глава государства в сопровождении гвардейских солдат явился в Санкт-Петербурге на подворье Тихвинского монастыря для проверки сведений о нелегальных литургиях, которые служил архимандрит Рувим. Убедившись, что литургия в самом деле осуществлялась, Петр I приказал взять архимандрита под стражу, возбудить уголовное дело и передать его в производство Тайной канцелярии <15>.

<15> Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М., 1999. С. 98 - 99.

Как часто применялись на практике рассмотренные выше нормы законодательных актов 1700 - 1718 гг. об особом порядке судопроизводства по делам о государственных преступлениях и о преступлениях против интересов службы, в точности сказать затруднительно. Статистика подобного рода в те времена не велась. Можно предположить, что, по всей видимости, приоритетно сосредоточенному на решении военных, дипломатических и финансовых вопросов Петру I, нередко болевшему в то время, было чаще всего недосуг лично выслушивать заявления подданных о государственных и должностных преступлениях.

Одним из немногих известных в настоящее время примеров реализации на практике норм законов от 25 января 1715 г. и от 19 декабря 1718 г. об особом порядке судопроизводства по государственным преступлениям, явился эпизод с холопом прапорщика Т.С. Скобеева - Акимом Ивановым. Этот холоп, подслушав негативные высказывания хозяина о бытовом поведении Петра I, пришел 17 апреля 1721 г. в царскую резиденцию в селе Преображенском, где объявил "слово и дело" караульному офицеру. Изветчика незамедлительно препроводили к царю. И хотя Петр I резонно счел извет "неважным", он направил дело на рассмотрение в Тайную канцелярию, которая и осудила 1 мая 1722 г. излишне болтливого Тимофея Скобеева к телесному наказанию <16>.

<16> Семевский М.И. Слово и дело! 1700 - 1725. 2-е изд. СПб., 1884. С. 50 - 51.

Из числа уголовных дел особенное внимание монарха-реформатора привлекали дела по государственным преступлениям, дела по обвинениям высокопоставленных должностных лиц в преступлениях против интересов службы.

Примеров разнообразного участия Петра I в разбирательстве дел по государственным преступлениям известно множество <17>. Именно с делом о государственном преступлении был связан и первый документально зафиксированный эпизод участия Петра I в уголовном судопроизводстве: известно, что в августе 1689 г. 17-летний царь лично допрашивал обвиненного в заговоре окольничего Ф.Л. Шакловитого <18>.

<17> См.: Голикова Н.Б. Политические процессы при Петре I: По материалам Преображенского приказа. М., 1957. С. 38 - 41, 44, 47 - 50, 52, 54, 61 и др.; Анисимов Е.В. Указ. соч. С. 110, 173 - 174 и др.
<18> Там же. С. 98.

Значительное внимание Петр I уделил и расследованию дела о стрелецком восстании 1698 г. <19>. Это расследование велось в сентябре - октябре 1698 г. особо учрежденной следственной комиссией, состоявшей из 10 высших должностных лиц. Комиссией было допрошено (преимущественно под пыткой) более 520 участников восстания и служителей царевны Софьи Алексеевны. Для проведения пыток было специально оборудовано 14 помещений ("застенков").

<19> Подробнее см.: Богословский М.М. Петр I: Материалы для биографии. М., 1946. Т. 3. С. 26 - 58, 61 - 111.

Петр I не только внимательно следил за результатами расследования, но и регламентировал его производство. Так, 19 сентября 1698 г. он продиктовал состоявшие из пяти пунктов особые "статьи", по которым надлежало допрашивать подследственных с применением пыток <20>.

<20> Публикацию "статей" см.: Там же. С. 38.

Кроме того, Петр I лично участвовал в допросах. Например, 23 сентября 1698 г. царь лично допросил свою сводную сестру царевну Марфу Алексеевну, заподозренную в сочувствии к стрельцам, а 27 сентября - сестру Софью Алексеевну, заподозренную в прямых связях с восставшими.

Впоследствии из череды дел по государственным преступлениям более всего времени Петр I уделил (что легко понять) процессу своего старшего сына царевича Алексея Петровича, проходившему в феврале - июне 1718 г.

Здесь царь принял самое активное участие как в предварительном следствии (осуществлявшемся специально учрежденной следственной канцелярией под руководством П.А. Толстого <21>), так и в судебном производстве по делу (осуществлявшемся особым судебным присутствием) <22>. В частности, будущий император провел несколько допросов царевича под пыткой <23>.

<21> В 1718 г. эта следственная канцелярия была (в безуказном порядке) преобразована в Тайную канцелярию.
<22> В современной литературе о процессе Алексея Петровича наиболее подробно см.: Bushkovitch P. Peter the Great: The Struggle for Power: 1671 - 1725. Cambridge, 2001. P. 383 - 425.
<23> Как явствует из рассекреченного в конце 1850-х гг. архивно-следственного дела, осведомленность об одном из таких допросов оказалась роковой для нескольких петербургских жителей. Оказавшись невольным свидетелем пытки царевича Петром I в загородном доме сенатора И.А. Мусина-Пушкина, один из служителей сенатора имел неосторожность поделиться этими сведениями со своей деловой компаньонкой Ириной Ивановой и ее братом. В итоге 15 декабря 1718 г. все трое собеседников были казнены по приговору Тайной канцелярии (Есипов Г.В. Кабачок "Мартышка". Эпизод 1718 - 1719 гг. // Русский вестник. 1860. N 11. С. 115 - 126).

Однако Петр I занимался не только разбирательством "измены" Алексея Петровича, но и иными лицами, причастными к делу. К примеру, когда поступили данные о пособничестве царевичу со стороны генерал-лейтенанта князя В.В. Долгорукова, царь незамедлительно возбудил в отношении его уголовное преследование и санкционировал арест (произведенный в Санкт-Петербурге 20 февраля 1718 г. лично генерал-губернатором и президентом Военной коллегии А.Д. Меншиковым). Вслед за этим 9 марта 1718 г. будущий император допросил доставленного в село Преображенское подследственного. Наконец, после того, как особое судебное присутствие 14 марта 1718 г. приговорило Василия Долгорукова к лишению чинов, конфискации имущества и ссылке, Петр I 5 июля 1718 г. утвердил приговор, избрав осужденному в качестве места ссылки город Соликамск <24>.

<24> РГАДА. Ф. 6. N 55. Л. 1 - 2 об., 9 - 9 об., 14 об. - 15, 19 - 19 об.

Если говорить о делах по преступлениям против интересов службы, то в данном случае неизменным вниманием Петра I пользовались те из них, которые находились в производстве подчиненных непосредственно ему упоминавшихся "майорских" следственных канцелярий. Достаточно сказать, что только главе первой из таких канцелярий гвардии майору князю М.И. Волконскому царь направил в ноябре 1713 - марте 1715 г. шесть писем, содержавших указания по проведению следствия по "архангельскому делу" <25>.

<25> РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 9, 11, 18 - 19, 28, 40, 46.

Петр I также самолично осуществлял распределение уголовных дел по "майорским" канцеляриям. К примеру, 9 декабря 1717 г. он направил в производство следственной канцелярии Г.И. Кошелева и Ф.Д. Воронова возбужденные фискальской службой дела по обвинениям гвардии капитана князя А.Л. Долгорукова, архангелогородского вице-губернатора П.Е. Лодыженского, архангелогородского обер-комиссара Д.А. Соловьева, бывшего архангелогородского вице-губернатора А.А. Курбатова, рижского губернатора князя П.А. Голицына, бывшего сенатора М.М. Самарина, комиссара П.И. Власова и дьяка П.К. Скурихина <26>.

<26> Там же. Л. 69 - 70 об.

Сохранилось уникальное свидетельство о реакции современников на участие Петра I в осуществлявшемся следственной канцелярией В.В. Долгорукова в 1714 - 1715 гг. предварительном следствии по возбужденному фискальской службой "подрядному делу", в котором оказалась замешана группа высших должностных лиц. Вот что писал на исходе 1714 г. находившемуся в Голландии брату Осипу весьма осведомленный дворецкий А.Д. Меншикова - Ф.А. Соловьев: "Светлейший князь [А.Д. Меншиков] в великой конфузии, и все в самом печалном образе, понеже царское величество зело прилежно сие дело [подрядное] сам розыскивает и не токмо сие, но и всякия дела сам обещается пересмотреть и наказать как за болшое, так и за малое равно, о чем все трясутся..." <27>.

<27> РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 286 об. Письмо было изъято в амстердамской конторе О.А. Соловьева в 1717 г. в ходе обыска, произведенного в рамках расследования "архангельского дела".

"Трястись", впрочем, было от чего. Впечатленный масштабами вскрывшихся фальшивых подрядов, Петр I распорядился пытать сановных фигурантов дела. В присутствии царя 27 ноября и 13 декабря 1714 г. поднимали на дыбу сенатора Г.И. Волконского, 27 ноября - санкт-петербургского вице-губернатора Я.Н. Римского-Корсакова <28>.

<28> Походный журнал 1714 года. СПб., 1854. С. 144 - 145, 148.

Не меньше внимания Петр I уделил и многим другим делам по обвинению высокопоставленных лиц в "преступлениях должности своей". Так, монарх принял самое активное участие в процессе по делу сенатора и вице-президента Коллегии иностранных дел барона П.П. Шафирова и обер-прокурора Сената Г.Г. Скорнякова-Писарева. Император сыграл решающую роль на всех стадиях названного процесса - от возбуждения 9 января 1723 г. в отношении Петра Шафирова и Григория Скорнякова-Писарева уголовного преследования и до утверждения вынесенных им 13 февраля 1723 г. приговоров <29>.

<29> РГАДА. Ф. 248. Кн. 300. Л. 10 - 11, 14, 58 и др.

Участвуя в процессе, Петр I досконально вникал даже в прямо не относившиеся к делу эпизоды, которые вскрывались по ходу допросов подсудимых и свидетелей. К примеру, проверив фигурировавший в показаниях Г.Г. Скорнякова-Писарева эпизод о подозрительных обстоятельствах назначения на должность вице-президента Ярославского надворного суда князя А.М. Шейдякова, император распорядился не принимать его во внимание, наложив пространную резолюцию: "Отставить, для того что доносил, что он за простотою своею не годен, а преступления он за ним никакого не знает" <30>.

<30> Там же. Л. 72.

Много внимания уделил Петр I и обстоятельствам начавшегося в сентябре 1722 г. процесса над бывшим главой фискальской службы России обер-фискалом А.Я. Нестеровым. В частности, император принял участие во всех трех допросах Алексея Нестерова под пыткой - 30 января 1723 г., 16 и 18 января 1724 г. <31>. 29 января 1723 г. Петр I даже собственноручно написал вопросы к предстоявшему допросу Алексея Яковлевича. Вопросы эти предварялись эмоциональным рассуждением о том, что "никому так о том [преступной деятельности иных должностных лиц] сведомому быть невозможно как тебе: первое, по чину фискалскому, второе, понеже прибежище всех воров был" <32>.

<31> Там же. Кн. 273. Л. 428, 633, 635.
<32> Там же. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 58. Л. 572.

Впрочем, внимание царя привлекали не только уголовные дела с участием сановных подследственных и подсудимых. Активное участие Петр I принял в процессе по обвинению группы служащих Ревельской адмиралтейской провиантской канцелярии во взятках и хищении казны ("ревельском адмиралтейском деле") <33>. Примечательно, что, получив сведения о злоупотреблениях ревельских военно-морских интендантов, царь счел дело настолько важным, что 8 августа 1718 г. распорядился направить его для предварительного расследования в Тайную канцелярию <34>. Ряд фигурантов этого дела были в 1720 г. осуждены военным судом, а комиссар Я. Лопухин 4 августа 1720 г. - Правительствующим сенатом <35>.

<33> Подробнее см.: Самойлов В.И. О первых узниках Петропавловской крепости // Советское государство и право. 1956. N 10. С. 119 - 121.
<34> Анисимов Е.В. Указ. соч. С. 110.
<35> РГАДА. Ф. 248. Кн. 1886. Л. 154 об. - 156.

Стоит заметить, что личное присутствие монарха на допросах подследственных и подсудимых нередко оказывало на последних значительное психологическое воздействие, способствовало тому, что они давали признательные и откровенные показания. К примеру, именно в ходе допроса 5 февраля 1723 г., проходившего с участием императора, судья Московского надворного суда бывший обер-фискал М.В. Желябужский признался в подлоге завещания вдовы Акулины Поливановой <36>.

<36> Там же. Кн. 273. Л. 440.

Из числа судебных органов повышенный интерес Петра I привлекала, конечно, работа специализированных судов по государственным преступлениям - Тайной канцелярии и Преображенского приказа. Показательно, что 25 ноября 1718 г. царь установил себе особый день (понедельник) для посещения Тайной канцелярии <37>.

<37> Веретенников В.И. История Тайной канцелярии Петровского времени. Харьков, 1910. С. 109 - 110.

В последние годы жизни наибольшее внимание первый российский император уделял учрежденному в 1723 г. в качестве высшего органа правосудия Вышнему суду, в структуре которого было учреждено особое следственное подразделение - упоминавшаяся выше Розыскная контора. В частности, сохранились реестры уголовных дел, рассматривавшихся судом, с многочисленными высочайшими резолюциями, наложенными 24 октября и 9 декабря 1723 г. <38>.

<38> РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 28. Л. 13 - 25 об., 37 - 48.

Систематические данные о количестве как вынесенных, так и утвержденных Петром I приговоров на сегодня не установлены. Исходя из архивных материалов и сведений, приведенных в литературе, возможно лишь предположить, что количество таких приговоров исчислялось сотнями. Например, только за 1700 - 1705 гг. по делам, находившимся в производстве Преображенского приказа, царь вынес более 50 приговоров <39>.

<39> Голикова Н.Б. Указ. соч. С. 39.

Что касается существа деятельности Петра I по утверждению приговоров, то он их либо подтверждал, либо смягчал, но никогда не отменял (вовсе освобождая осужденных от наказания) и почти никогда не ужесточал. Например, смертный приговор, вынесенный 16 июля 1712 г. военным судом уличенному во взяточничестве гвардии поручику Н.Т. Ржевскому, будущий император заменил на телесное наказание и ссылку в Сибирь <40>. Аналогично Петр I поступил и с майором Петром Сомовым, приговоренным Правительствующим сенатом за укрывательство трех дезертиров и вырубку заповедного леса к смертной казни. 6 ноября 1715 г. царь заменил П. Сомову смертную казнь пятью годами каторжных работ <41>.

<40> Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 2583. Оп. 1. N 5. Л. 46 - 46 об.
<41> РГАДА. Ф. 1451. Кн. 10. Л. 40.

Равным образом холопу Алексею Немирову, осужденному в 1700 г. за ложное обвинение хозяина в государственном преступлении, Петр I заменил смертную казнь на наказание кнутом, клеймение и трехлетние каторжные работы, приняв во внимание его несовершеннолетие ("что он, Алешка, не в совершенных летех") <42>.

<42> Голикова Н.Б. Указ. соч. С. 54.

Еще более примечательна была мотивация первого российского императора при решении вопроса о судьбе бывшего холопа Ф. Резанова, приговоренного Вышним судом 23 января 1724 г. к смертной казни за пособничество А.Я. Нестерову в вымогательстве взяток с жителей Ржева. В данном случае в резолюции на приговоре Петр I отметил, что Федор Резанов не являлся в момент совершения преступления должностным лицом ("никакого дела врученного не имел"), на основании чего заменил ему казнь на "политическую смерть" <43> (что означало наказание кнутом, вырезание ноздрей и ссылку на каторгу).

<43> РГАДА. Ф. 248. Кн. 273. Л. 827 - 827 об.

С утверждением приговоров Петром I оказался связан эпизод, который представляется возможным трактовать как первый случай, когда российский правоприменитель осознал недопустимость придания уголовному закону обратной силы. Означенный эпизод имел место в 1722 г., когда императору поступил на утверждение приговор военного суда, вынесенный на основании Артикула воинского 1714 г. бывшему обер-коменданту Астрахани гвардии поручику М.И. Чирикову, изобличенному в многочисленных преступлениях против интересов службы. Несмотря на то что Михаил Чириков обвинялся в преступлениях, совершенных в 1717 - 1718 гг., Петр I предписал выяснить, имел ли бывший обер-комендант возможность ознакомиться с Артикулом воинским ("был ли в присылке в Астрахань... Артикул военный"). Поскольку, как было установлено путем опроса подьячих комендантской канцелярии и офицеров местного гарнизона, ни одного экземпляра Артикула воинского в Астрахань в период пребывания там М.И. Чирикова не поступало, император не стал утверждать приговор, указав подготовить его новый вариант <44> (что означало необходимость переквалифицировать доказанные судом эпизоды преступной деятельности бывшего коменданта на основании иных актов уголовного законодательства).

<44> Сборник Императорского Русского исторического общества / Под ред. Н.Ф. Дубровина. СПб., 1898. Т. 101. С. 200, 208 - 209.

Наконец, нельзя не отметить, что первый российский император практиковал и последующее (отложенное) помилование осужденных с его участием лиц. При этом Петр I никогда не отменял прежние приговоры полностью. Осужденные освобождались в таких случаях лишь от определенной части назначенного им наказания.

К примеру, ранее упомянутый гвардии поручик Н.Т. Ржевский, осужденный в 1712 г. за взяточничество, был освобожден из ссылки по Именному указу от 26 января 1722 г. (в рамках амнистиционной кампании по случаю победы России в Великой Северной войне) <45>. Осужденный в 1718 г. за пособничество царевичу Алексею Петровичу В.В. Долгоруков получил освобождение из ссылки по указу Петра I от 7 мая 1724 г., изданному в связи с коронацией императрицы Екатерины Алексеевны <46>.

<45> РГАДА. Ф. 248. Кн. 1888. Л. 177 об.
<46> Архив Правительствующего сената / Сост. П.И. Баранов. СПб., 1872. Т. 1. С. 129.

Таковым было практическое участие Петра I в уголовном судопроизводстве. Представляется неоспоримым, что в своей государственной деятельности, выступая и следователем, и судьей, Петр I в полной мере воплотил в жизнь слова из опубликованного в 1722 г. известного политико-правового трактата "Правда воли монаршей", что "должен Царь пещися да будет истинное в государстве правосудие" <47>.

<47> Правда воли монаршей во определении наследника престола. М., 1722. С. 26.

Литература

  1. Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М.: Новое литературное обозрение, 1999. 720 с.
  2. Архив Правительствующего сената / Сост. П.И. Баранов. СПб.: Тип. Правит. сената, 1872. Т. 1. XXXI. 167 с.
  3. Богословский М.М. Петр I: Материалы для биографии. М.: Госполитиздат, 1946. Т. 3. 502 с.
  4. Веретенников В.И. История Тайной канцелярии Петровского времени, Харьков: Тип. "Печатное дело", 1910. 307 с.
  5. Голикова Н.Б. Политические процессы при Петре I: По материалам Преображенского приказа. М.: Изд-во МГУ, 1957. 337 с.
  6. Есипов Г.В. Кабачок "Мартышка". Эпизод 1718 - 19 гг. // Русский вестник. 1860. N 11. С. 115 - 126.
  7. Законодательные акты Петра I / Сост. Н.А. Воскресенский; под ред. Б.И. Сыромятникова. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1945. Т. 1. XXXI. 602 с.
  8. Законодательство Петра I / Под ред. А.А. Преображенского, Т.Е. Новицкой. М.: Юридическая литература, 1997. 880 с.
  9. Походный журнал 1714 года. СПб.: [б.и.], 1854. 159 с.
  10. Правда воли монаршей во определении наследника державы своей. М.: Московская типография, 1722. 59 с.
  11. Самойлов В.И. О первых узниках Петропавловской крепости // Советское государство и право. 1956. N 10. С. 119 - 121.
  12. Сборник Императорского Русского исторического общества / Под ред. Н.Ф. Дубровина. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1898. Т. 101. XXXII. 576 с.
  13. Семевский М.И. Слово и дело! 1700 - 1725. 2-е изд. СПб.: Тип. В.С. Балашева, 1884. 340 с.
  14. Серов Д.О., Федоров А.В. Очерки истории российских следственных органов: Научное издание. М.: Изд-во "Юрист", 2015. 318 с.
  15. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: "майорские" следственные канцелярии // Российский следователь. 2015. N 5. С. 51 - 56.
  16. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: образование "майорских" канцелярий и зарождение стадии предварительного расследования // Российский следователь. 2015. N 4. С. 53 - 56.
  17. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Петре I: следственная канцелярия генерал-прокуратуры и Розыскная контора Вышнего суда // Российский следователь. 2015. N 7. С. 52 - 56.
  18. Халиуллина Л.Г. Эволюция системы предварительного расследования в России в X - второй половине XX века. Летопись следствия. Документы: Историко-правовое исследование: В 3-х кн. Казань: Фолиантъ, 2008. Кн. 3. 272 с.
  19. Bushkovitch P. Peter the Great: The Struggle for Power: 1671 - 1725. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 450 p.