Мудрый Юрист

О законодательном регулировании института банкротства граждан в РФ: проблемы реализации и предложения по повышению эффективности

Амелин Андрей Веналиевич

Исполнительный директор, начальник отдела организации процедур банкротства граждан в ПАО "Сбербанк". Окончил с отличием Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МПОА) в 2008 году и аспирантуру Российской академии государственной службы (РАГС) при Президенте Российской Федерации в 2011 году.

Ключевые судебные процессы в практике автора: банкротство компании ЗАО "Группа Джей Эф Си", дело N А56-8626/2012, и банкротство В.А. Кехмана, дело N А56-71378/2015.

Родился 20 июля 1986 г. в Узбекистане. Автор следующих публикаций:

Настоящая статья посвящена вопросам функционирования правового института банкротства граждан в России. Автором выявляются недостатки в законодательном регулировании и предлагаются соответствующие решения для повышения эффективности функционирования указанного института.

Ключевые слова: банкротство граждан; реструктуризация долгов гражданина; реализация имущества гражданина; освобождение от обязательств; актуальная судебная практика.

On the legislative regulation of the personal bankruptcy institution in the Russian Federation: Implementation problems and proposals to improve the effectiveness

A.V. Amelin

This article considers the issues of functioning of the legal institution of personal bankruptcy in Russia. The author reveals some deficiencies in the legislative regulation and proposes some solutions to improve the effectiveness of the institution.

Key words: personal bankruptcy, readjustment of personal debts, disposal of debtor's assets, discharge of obligations, current judicial practice.

По мнению Л.Г. Ефимовой, договор банковского счета является разновидностью договора присоединения [3]. М.И. Брагинский справедливо пишет: "Если бы договор банковского счета действительно являлся публичным, из этого следовало бы, что даже при отсутствии соответствующего указания в ст. 846 ГК РФ цена оказываемых услуг и другие условия соответствующего договора должны были бы быть одинаковыми. И соответственно, отклоняющиеся от этого требования условия договора банковского счета должны признаваться ничтожными. Однако в действительности это не так" [1].

Введение

С момента вступления в силу поправок к ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве, Закон) <1>, вводящих в правовую действительность положения, касающиеся банкротства граждан <2>, прошло уже более двух с половиной лет.

<1> Внесены Федеральным законом "об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" от 29.06.2015 N 154-ФЗ // СЗ РФ. 2015. N 27. Ст. 3945.
<2> Карелина С.А., Фролов И.В. О введении института банкротства физических лиц: реальность и иллюзии // Законодательство. 2015. N 8. С. 52 - 53.

За это время вскрылись определенные дефекты в законодательном регулировании процедур банкротства граждан, накопились неразрешенные вопросы <3> и, как следствие, появилось огромное количество судебной практики по применению норм гл. X Закона о банкротстве "Банкротство гражданина". Многие идеи, высказанные правоприменителем, были положены в основу предложений по изменению законодательства в части регулирования института банкротства граждан, изложенных в настоящей статье.

<3> Карелина С.А., Фролов И.В. Проблемы формирования правовой политики потребительского банкротства в России и их влияние на механизмы банкротства граждан // Закон. 2015. N 12. С. 33 - 36.

Необходимость внесения указанных изменений представляется нам очевидной: если нормы Закона не работают должным образом, влияние этих норм на рост экономического благосостояния граждан будет скорее негативным, чем просто нейтральным <4>.

<4> Карапетов А.Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016. 124 с.

А ведь одной из ключевых целей правового регулирования как раз и является рост благосостояния граждан, проблемы повышения которого для государства и общества как никогда сейчас актуальны <5>. При этом возникает справедливый вопрос: каким образом институт банкротства может способствовать такому росту?

<5> Общая задолженность россиян выросла до 5 трлн рублей // URL: https://www.rbc.ru/finances/17/02/2018/5a87fd869a7947e7926c4d21 (дата обращения: 18.02.2018).

Принято считать, что именно за счет освобождения должника от обязательств в ходе процедуры банкротства закредитованность общества падает, а граждане вновь становятся "продуктивными" членами общества, активно вовлеченными в рыночный оборот <6>. Однако существует и кардинально противоположная точка зрения, согласно которой наличие легкой возможности освободиться от долгов напрямую способствует безответственному поведению граждан, а следовательно, необходимо ограничить возможности освобождения от обязательств в рамках банкротства, дабы сделать поведение граждан более ответственным и скорректировать их когнитивные ошибки в подходах к кредитованию <7>.

<6> Карелина С.А., Фролов И.В. Механизм освобождения гражданина-должника от обязательств как следствие его банкротства: условия и порядок применения // Право и экономика. 2015. N 10(332). С. 18 - 24.
<7> См. более подробно в работе: Карелина С.А., Фролов И.В. Институт банкротства граждан по законодательству РФ (лекция в рамках учебного курса магистерской программы "Правовое регулирование несостоятельности (банкротства)") // Приложение к журналу "Предпринимательское право". 2017. N 3. С. 2 - 20.

Таким образом, представляется, что задача законодателя состоит как раз в поиске оптимального равновесия в регулировании, которое, с одной стороны, не будет затормаживать развитие экономики и кредитования, но, с другой - не приведет к стимулированию излишней закредитованности и росту "плохих" долгов.

Кроме того, нельзя забывать и о необходимости настройки баланса внутри самой процедуры банкротства, которая изначально строится на глубинном конфликте между кредитором и должником и механизмах его урегулирования <8>.

<8> См.: Фролов И.В. Управление процедурами банкротства: теория и юридическая практика. Новосибирск, 2013. С. 26 - 28.

Под увеличением экономического благосостояния граждан подразумевается не только освобождение должников от обязательств перед кредиторами, но и соразмерное удовлетворение требований этих самых кредиторов. Несмотря на изначальную конфликтную составляющую банкротства как такового, магистральной идеей успешной процедуры банкротства является соблюдение баланса интересов сторон <9>. Соответственно, законодательно должны быть выработаны такие правовые решения, которые позволят не декларативно, а реально обеспечить вышеупомянутый баланс.

<9> См.: Фролов И.В. Банкротство гражданина: проблемы введения и модели правового регулирования // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 2. С. 97 - 100.

Таким образом, внесение изменений в Закон о банкротстве важно не само по себе, а лишь в привязке к определенной цели, каковой является существенное повышение эффективности функционирования соответствующего правового института и в конечном счете рост экономического благосостояния граждан при безусловном соблюдении баланса интересов сторон как в процедуре, так и вне ее.

Предлагаемые нами новеллы могут быть условно разделены на три категории с учетом их приоритетности:

Правовые стимулы для реструктуризации долгов гражданина

Статья 2 Закона о банкротстве декларирует основной задачей процедуры реструктуризации восстановление платежеспособности гражданина и погашение задолженности перед кредиторами в соответствии с планом реструктуризации долгов. Самым очевидным доказательством того, что данная реабилитационная процедура в настоящее время не работает, является количество утвержденных судами планов реструктуризации долгов: за два с половиной года было утверждено всего 372 плана <10>, при этом общее число процедур банкротства в стране достигло 86 тысяч. Соответственно, заинтересованные стороны теряют впустую в среднем около шести месяцев <11> и около 8,5 тыс. рублей - на публикации о введении процедуры <12>.

<10> По данным Единого федерального реестра юридически значимых сведений о фактах деятельности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и иных субъектов экономической деятельности (далее - ЕФРСБ) на 14.01.2018.
<11> Средний срок процедуры реструктуризации долгов гражданина по данным ЕФРСБ.
<12> Исходя из расчета обязательного опубликования сведений о введении процедуры как на ЕФРСБ (402,5 рублей за 1 сообщение по состоянию на 01.03.2017), так и в газете "Коммерсанты" (201,97 рублей за кв. см площади сообщения).

Причины такого положения дел достаточно разнообразны и носят как объективный, так и субъективный характер <13>, однако для кардинального изменения сложившейся ситуации в первую очередь необходимо стимулировать всех участников процесса искать пути урегулирования задолженности именно в процедуре реструктуризации, не доводя ситуацию до признания должника банкротом.

<13> Подробнее см.: Амелин А.В. Реабилитационная составляющая банкротства граждан через призму процедуры реструктуризации // Предпринимательское право. 2017. N 3. С. 58 - 63.

Для этих целей целесообразно внести следующие законодательные изменения.

  1. Срок реализации плана реструктуризации должен быть увеличен. Предусмотренный трехлетний срок (а в случае если план утверждается помимо воли кредиторов, такой срок не превышает двух лет) явно не достаточен для погашения задолженности и удовлетворения требований кредиторов. С учетом того что обязательства многих должников вытекают из долгосрочных ипотечных кредитов, законодательно предусмотренные сжатые сроки реализации плана определенно не позволят гражданину его исполнить. Для ответа на вопрос, каким именно должен быть минимальный срок процедуры реструктуризации и почему, предлагаем исходить из следующего.

В соответствии с п. 2 ст. 213.11 Закона о банкротстве с даты вынесения арбитражным судом определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов прекращается начисление неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций, а также процентов по всем обязательствам гражданина. Значит, реструктуризации подлежит сумма, изначально зафиксированная "на входе" в процедуру банкротства, а все дальнейшие платежи должны равномерно распределяться на весь срок действия плана с учетом ставки по договору.

При этом резонно сформулировать две правдоподобные гипотезы: во-первых, должник в абсолютно подавляющем большинстве случаев является добросовестным гражданином, попавшим в тяжелую финансовую ситуацию, а, во-вторых, тяжелая финансовая ситуация предполагает ухудшение платежеспособности (в данном случае не имеет существенного значения, по какой причине: рост цен на продукты, уменьшение заработка и т.д.).

В итоге успешность реструктуризации зависит от того, сможет ли должник, платежеспособность которого упала и, скорее всего, не будет значительно расти, при условии моратория на начисление неустоек и процентов выплачивать аннуитетные платежи по соответствующей ставке в течение предусмотренного законом срока реструктуризации.

Чтобы можно было сделать вывод, есть ли у должников шансы добиться погашения задолженности в течение именно трех лет, нами были проанализированы данные ПАО "Сбербанк" за 2017 год о должниках, которые соответствовали вышеуказанным критериям, т.е. попали в устойчиво негативную финансовую ситуацию (просрочка более трех месяцев) при сумме долга более 100 000 рублей <14>.

<14> Прим. автора: при меньшей сумме процедура банкротства как таковая становится экономически необоснованной, исходя из тех затрат, которые должник должен будет понести в связи с выплатой вознаграждения управляющему, государственной пошлиной, публикациями, оплатой услуг юристов и т.д.

Количество таких должников составило около 200 тыс. человек, с общей суммой задолженности около 80 млрд рублей, включая долги по ипотеке, автокредитам и потребительским кредитам. Представляется, что данную выборку вполне можно считать репрезентативной, особенно с учетом того, что использовались данные крупнейшего кредитора страны, участвующего в трети всех существующих процедур банкротств граждан <15>.

<15> По данным компании "Право.ру", полученным с помощью сервиса Casebook, на 13.02.2018 общее число инициированных процедур банкротств в России составило 85 913 шт., из которых Сбербанк принял участие в 29 008 шт. (ок. 33,75%).

Результаты оказались достаточно интересными. Средний размер задолженности гражданина по ипотечным кредитам на дату просрочки 90 дней составил 1,3 млн рублей при среднем остаточном сроке погашения 157 месяцев. Лишь 5% должников по ипотеке смогут погасить задолженность в ходе реструктуризации за 3 года при условии, что изначально платежеспособность должника ухудшилась в пределах 1 - 8%. Если платежеспособность должника ухудшилась на 20%, то реструктуризацию смогут себе позволить только 3% должников по ипотеке и т.д.

Средний размер задолженности по потребительским кредитам составил 254 тыс. рублей при сроке остаточного погашения в среднем около 34 месяцев. За 3 года задолженность погасят 67% должников с потребительскими кредитами, если их платежеспособность ухудшилась в пределах 10%.

Лучше всего дела обстоят у должников по автокредитам. Средний размер задолженности по автокредитам на дату просрочки 90 дней составил около 377 тыс. рублей со средним остаточным сроком погашения 35 месяцев. Следовательно, за 3 года полностью решить проблемы реструктуризацией смогут 77% должников, платежеспособность которых ухудшилась в пределах 10%.

Таким образом, трехлетний срок реструктуризации устроит только половину всех граждан-должников, и то в случае, если их платежеспособность по сравнению с предбанкротным периодом снизилась нерадикально. При этом абсолютно драматическая ситуация складывается у должников с ипотечными кредитами, они практически лишены возможности выйти из сложной ситуации через утверждение плана реструктуризации.

Руководствуясь изложенным, видим целесообразным увеличить срок плана реструктуризации до 6 лет. Это позволит погасить практически 100% всех потребительских и автокредитов, а также треть всех кредитов по ипотеке, что, очевидно, будет наиболее позитивным исходом как для кредиторов, так и для должников. Кстати, подобным расчетом могли воспользоваться немецкие законодатели, когда устанавливали шестилетний срок "периода добросовестного поведения" в Германии.

  1. На законодательном уровне необходимо прямо предусмотреть допустимость перехода из процедуры реализации имущества в процедуру реструктуризации по аналогии с переходом из конкурсного производства к внешнему управлению, применяемому в отношении юридических лиц. Как должнику, так и кредиторам должен предоставляться шанс при наличии экономической целесообразности урегулировать задолженность посредством утверждения плана реструктуризации, даже если такая возможность появилась в ходе процедуры реализации имущества должника.

Если участники процесса будут иметь такую возможность, то должник будет заинтересован в том, чтобы до последнего бороться за свое имущество и искать варианты выхода из ситуации, а у кредиторов, в свою очередь, увеличится процент возвратности из процедур банкротства граждан.

В качестве примера можно привести дело о банкротстве гражданина Живоглядова А.С., в рамках которого Определением Арбитражного суда Приморского края была прекращена процедура реализации имущества, осуществлен переход к процедуре реструктуризации долгов гражданина, а также утвержден план реструктуризации долгов <16>. Судом было указано, что собранием кредиторов должника было принято решение о переходе к процедуре реструктуризации и утверждении плана реструктуризации долгов Живоглядова А.С., план соответствует требованиям Закона о банкротстве, а у должника имеется реальная финансовая возможность фактически исполнить предложенный план. При таких обстоятельствах суд на основании п. 1 ст. 213.27, применяя по аналогии положения п. 1 и 2 ст. 146 Закона о банкротстве, с учетом решения собрания кредиторов прекратил процедуру реализации имущества и перешел к процедуре реструктуризации долгов гражданина.

<16> Определение Арбитражного суда Приморского края от 18.10.2017 по делу N А51-11536/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Совершенствование процедуры реализации имущества

  1. Необходимо проработать и закрепить в Законе о банкротстве механизм реализации единственного пригодного для постоянного проживания помещения должника (далее - единственного жилья).

Проблема реализации единственного жилья должника достаточно хорошо известна, активно обсуждалась профессиональным сообществом, а в 2017 году Правительством РФ даже был подготовлен соответствующий проект о внесении изменений в ГПК РФ, Семейный кодекс и Федеральный закон "Об исполнительном производстве" <17>.

<17> Российская газета. N 7168. 2017. 10 января.

Тем не менее в настоящее время вышеуказанный механизм до сих пор отсутствует, а реализация единственного жилья должника в рамках его банкротства возможна исключительно при наличии доброй воли банкрота только в теории. На практике, наоборот, должники могут реализовывать единственное жилье в банкротстве самостоятельно, отказываясь при этом передавать полученные денежные средства в конкурсную массу и ссылаясь на то, что такая сделка не ведет к утрате кредиторами возможности получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника, поскольку на спорную квартиру изначально нельзя обратить взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством <18>.

<18> См.: Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 06.04.2017 по делу N А65-24073/2015 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2017 по делу N А65-24073/2015 // СПС "КонсультантПлюс".

Судебная практика, к сожалению, в явном виде не ставит точку в вопросе о том, можно ли в принципе должнику самостоятельно продавать свое единственное жилье в банкротстве, сохраняя полученные от продажи денежные средства. Думается, что ответ на этот вопрос должен быть отрицательным.

Единственное жилье должника защищается законом именно в силу своей социальной значимости, в отличие от денежных средств, которые должны попадать в конкурсную массу (за исключением прожиточного минимума). В данном случае уместна аналогия с дореволюционным банкротным законодательством, запрещающим продажу икон в рамках банкротства <19> именно потому, что они имели некий сакральный статус и значение в обществе. Примечательно при этом, что, несмотря на запрет к продаже с аукционов, икона в любом случае не оставалась у должника, а подлежала передаче кредитору либо, при отсутствии согласия кредитора, церкви <20>.

<19> Подробнее о проблеме банкротства замужней женщины см., напр.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. В 4 т. Т. 4. Торговый процесс. Конкурсный процесс. М., 2016. С. 419.
<20> Гольмстен А.Х. Историческiй очеркъ русскаго конкурснаго процесса. СПб.: Типография В.С. Балашева, 1888. С. 257.

Исходя из изложенного логичным, на наш взгляд, должно быть следующее: если должник имеет желание реализовать свое единственное жилье, то ему нельзя в этом отказывать, однако нужно обозначить, что полученные денежные средства перейдут в конкурсную массу. В качестве альтернативного варианта должник может попросить приобрести на указанные денежные средства менее дорогостоящее жилье, направив в конкурсную массу разницу. При наличии выраженного в явном виде согласия должника такой "размен" будет отвечать интересам всех сторон.

Еще одна важная проблема, связанная с понятием единственного жилья, возникает при наличии у должника нескольких помещений, пригодных для постоянного проживания. Очевидно, что одно из них должно реализовываться, а другое - оставаться в статусе единственного жилья. На практике возникает вопрос о том, кто должен определить, какое из помещений будет подлежать реализации.

В настоящее время существует негативная для кредиторов практика, при которой суды ссылаются на п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 N 51 "О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей", и оно трактуется в том смысле, что "если должник имеет несколько жилых помещений, то правом на определение того помещения, которое не подлежит продаже как единственное жилое помещение, обладает должник" <21>.

<21> См., например: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 31.08.2017 N Ф06-23867/2017 по делу N А65-190/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Однако если толковать Постановление Пленума ВАС буквально, то ситуация видится совершенно не такой однозначной: "При наличии у должника нескольких жилых помещений, пригодных для постоянного проживания гражданина-должника и членов его семьи (абз. 2 ч. 1 ст. 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в порядке применения п. 1 ст. 207 Закона о банкротстве арест налагается на все помещения, за исключением одного с учетом мнения должника. При этом в целях недопущения отчуждения должником выбранного им помещения до реализации имущества, составляющего конкурсную массу, по ходатайству кредитора суд может в качестве иной обеспечительной меры запретить распоряжаться исключенным помещением (ст. 46 Закона о банкротстве). Этому не препятствует невозможность обращения взыскания на такое имущество в соответствии с гражданским процессуальным законодательством". Первое и второе предложения входят в противоречие друг с другом: с одной стороны, мнение должника должно лишь учитываться судом, с другой стороны, должнику как бы дается возможность выбирать помещение. Представляется, что в целях обеспечения баланса интересов должника и кредиторов именно суд должен решать, какое помещение будет признано единственным жильем, а какое - подлежать реализации, конечно, с учетом всестороннего анализа жизненных обстоятельств должника.

  1. Необходимо прямо указать в Законе о банкротстве возможность проведения единой процедуры банкротства в отношении нескольких лиц одновременно.

Закон о банкротстве не содержит ни норм, ни правовых механизмов регулирования банкротства двух или более должников в рамках одного дела, в т.ч. супругов, а семья в понимании положений Семейного кодекса Российской Федерации не является субъектом в рамках дела о банкротстве, и, следовательно, не наделена правоспособностью <22>.

<22> См., например: "дело супругов Никифоровых": Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 10.01.2017 по делу N А56-91219/2016 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.02.2017 по делу N А56-91219/2016 // СПС "КонсультантПлюс"; Определение Верховного Суда РФ от 05.05.2017 N 307-ЭС17-4301 // СПС "КонсультантПлюс".

Несмотря на это, многие арбитражные суды проводят банкротство супругов в рамках одной процедуры, причем как на основании общего заявления супругов <23>, так и путем объединения нескольких дел в одно <24>. Ключевыми аргументами в пользу таких решений являются общие обязательства, кредиторы и имущество, что позволяет минимизировать затраты сторон, а также увеличить скорость прохождения процедуры банкротства без потери в эффективности.

<23> См., например: решение Арбитражного суда Новосибирской области от 09.11.2015 по делу N А45-20897/2015 // СПС "КонсультантПлюс"; решение Арбитражного суда Свердловской области от 02.02.2016 по делу N А60-61416/2015 // СПС "КонсультантПлюс".
<24> См., например: Определение Арбитражного суда Алтайского края от 21.12.2015 по делу N А03-19180/2015 // СПС "КонсультантПлюс"; Определение Арбитражного суда Московской области от 09.12.2015 по делу N А41-85637/2015 // СПС "КонсультантПлюс".

Более того, совместное банкротство напрямую способствует максимизации возврата из процедуры, поскольку совместное имущество должников реализуется оперативнее и по более высокой цене, т.к. продается целиком, а не по частям.

В целом необходимо отметить, что речь идет не только о совместном банкротстве супругов, но и о сожительствующих лицах, поскольку вышеупомянутые аргументы для проведения совместной процедуры банкротства зачастую применимы и к таким должникам <25>.

<25> См. подробнее: Амелин А.В. Совместное банкротство супругов: актуальные проблемы // Хозяйство и право. 2018. N 1. С. 106 - 112.
  1. Необходимо ввести обязательность трудоустройства для банкрота в течение нескольких лет с момента признания гражданина банкротом в качестве обязательного основания для применения к должнику правила об освобождении от обязательств.

Ориентиром в данном случае может служить банкротное законодательство Германии, предусматривающее освобождение гражданина от обязательств в рамках процедуры банкротства только по завершении "периода добросовестности", который составляет шесть лет с даты начала процедуры <26>. В течение этого срока должник обязан трудиться, чтобы аккумулировать доход, ежегодно распределяющийся между его кредиторами <27>.

<26> § 287 InsO.
<27> § 287b InsO.

Подобный подход представляется верным, более того, некоторые российские арбитражные суды придерживаются схожей точки зрения, справедливо отмечая, что непринятие должником каких-либо мер по получению дохода с целью погашения накопленных долгов может расцениваться как заведомо недобросовестное поведение в ущерб кредиторам <28>.

<28> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 12.04.2017 по делу N А27-5300/2016 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 18.01.2017 по делу N А27-5300/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Так, в деле о банкротстве гражданина Кононова Е.А. суды указали на то, что поведение должника, отказавшегося от трудовой деятельности в период банкротства в целях исключения формирования конкурсной массы, не раскрывшего обстоятельства, в силу которого приобрел признаки банкротства, является очевидным отклонением участника гражданского оборота от добросовестного поведения <29>.

<29> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 24.11.2016 по делу N А03-23386/2015 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 21.09.2016 по делу N А03-23386/2015 // СПС "КонсультантПлюс"; Определение Арбитражного суда Алтайского края от 25.07.2016 по делу N А03-23386/2015 // СПС "КонсультантПлюс".

Хотя Определением Верховного Суда от 15.06.2017 (дело N 304-ЭС17-76) были отменены судебные акты нижестоящих инстанций в части отказа в применении правил об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств, важным фактом остается то, что Верховный Суд также тщательно исследовал вопрос трудоустройства должника, указав, что последним все-таки были предоставлены доказательства о принятии мер к поиску работы и расходовании полученной в центре заработной платы на судебные расходы по делу о банкротстве.

Таким образом, идея о необходимости обязательного трудоустройства банкротящегося должника находит свою поддержку у правоприменителя, проблема же заключается в отсутствии того самого "периода добросовестности", в рамках которого должник будет обязан трудоустроиться и передавать свою заработную плату управляющему для распределения. Законодательное закрепление такого периода в качестве обязательного условия для освобождения от долгов видится действенным инструментом повышения процента удовлетворения требований кредиторов в рамках процедур банкротства граждан.

Дополнительным аргументом в пользу такого решения могут послужить результаты исследования, в рамках которого был выявлен следующий парадокс. Юрисдикции континентального права (в котором должникам исторически затруднен доступ к освобождению от обязательств и законодательство принято считать "прокредиторским") характеризуются более устойчивыми, финансово прозрачными практиками заимствования, а также более сдержанным потребительским кредитованием, что в целом помогает оградить потребителей от потенциально "плохих" долгов <30>. Соответственно, установление "периода добросовестности" будет выгодно не только для кредиторов, но и для кредитующихся граждан.

<30> Giacomo Rojas Elgueta. The Paradoxical Bankruptcy Discharge: Rereading the Common Law-Civil Law Relationship // Fordham Journal of Corporate & Financial Law. 2013. Volume 19. N 1. С. 341.
  1. Необходимо реформировать действующий механизм реализации имущества на торгах в банкротстве.

Существующая российская система проведения торгов сначала "на повышение", а потом "на понижение" показала свою неэффективность, т.к. на практике львиная доля всех активов в настоящее время продается в рамках публичного предложения: по оценкам специалистов, лишь в 5% случаев имущество удается продать на первых или повторных торгах <31>.

<31> Смирных А.Г. Продажа имущества в процессе несостоятельности (банкротства): необходимость концептуальных изменений // Предпринимательское право. 2017. N 4. С. 69.

По сути, это означает, что назрела необходимость устранения избыточных итераций в виде повторных торгов и публичного предложения. Выходом могут стать торги по комбинированной системе т.н. голландского аукциона, в которой за поэтапным снижением начальной цены после получения первого предложения торги продолжаются в сторону последовательного повышения цены реализации имущества должника.

Как минимум указанные меры будут способствовать сокращению сроков на проведение процедуры, что автоматически должно сократить издержки сторон.

Необходимость иных изменений

  1. Вознаграждение финансовых управляющих должно быть увеличено в целях повышения заинтересованности последних в работе с должниками-гражданами и повышения эффективности деятельности управляющих в рамках процедуры.

Кажущаяся простота этого шага обманчива, поскольку законодатель неизбежно сталкивается с разностью интересов участников процесса: финансовый управляющий заинтересован быть максимально материально замотивирован, при этом банкротящийся гражданин априори не может позволить себе платить за услуги управляющего большую сумму в ежемесячном формате (как это происходит в банкротствах юридических лиц).

Таким образом, пожалуй, единственным компромиссным решением этого вопроса, на наш взгляд, остается увеличение процентного вознаграждения финансового управляющего по итогам процедуры банкротства, предусмотренного п. 17 ст. 20.6 Закона о банкротстве.

Очевидно, что увеличение суммы процентного вознаграждения может быть воспринято негативно в первую очередь кредиторами, но, с другой стороны, именно они наиболее заинтересованы в активной, а главное, эффективной работе финансового управляющего, например оспаривании сделок, поиске покупателей на актив и т.д.

  1. Если совместное банкротство нескольких граждан в рамках единой процедуры будет законодательно закреплено, необходимо внести изменения в ст. 213.7 и п. 8 ст. 28 Закона о банкротстве, указав на возможность опубликования соответствующих сведений в ЕФРСБ и официальном издании в отношении нескольких граждан одновременно.

В противном случае сохранится негативная для участников процедуры банкротства практика <32>, в рамках которой финансовый управляющий будет вынужден публиковать сведения по каждому из банкротящихся лиц в отдельности, что неизбежно влечет за собой увеличение стоимости процедуры для должника, а следовательно, уменьшение конкурсной массы и общего размера погашений по реестру.

<32> См., например: решение Арбитражного суда города Москвы от 18.07.2016 N А53-32865/2015 по делу N А40-62954/16-14-662 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.11.2016 N 09АП-46587/2016 по делу N А40-62954/16 // СПС "КонсультантПлюс".
  1. Необходимо прямо указать на отсутствие необходимости публикации в официальном издании, касающейся проведения торгов по продаже залогового имущества гражданина в ходе процедуры реализации имущества должника.

Согласно п. 1 ст. 213.7 Закона о банкротстве сведения, подлежащие опубликованию (в т.ч. сведения о проведении торгов по продаже имущества гражданина и результатах проведения торгов), опубликовываются путем их включения в ЕФРСБ и не подлежат размещению в официальном издании, за исключением сведений о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов, а также о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина.

Однако в соответствии с п. 4 ст. 213.26 Закона о банкротстве продажа предмета залога осуществляется в порядке, установленном п. 4, 5, 8 - 19 ст. 110 и п. 3 ст. 111 Закона о банкротстве. В соответствии с п. 9 ст. 110 Закона о банкротстве не позднее чем за тридцать дней до даты проведения торгов их организатор обязан опубликовать сообщение о продаже предприятия в официальном издании (в порядке, установленном ст. 28 Закона о банкротстве), а в дальнейшем, в соответствии с п. 15 ст. 110 Закона о банкротстве, также опубликовать сообщение о результатах проведения торгов.

Таким образом, существующая редакция Закона о банкротстве <33> ставит финансовых управляющих перед сложным выбором: перестраховаться и сделать указанную публикацию, заплатив при этом за нее достаточно крупную сумму, или сэкономить деньги должника и кредиторов, но нести риски привлечения к ответственности за неправомерные действия при банкротстве.

<33> Ред. от 01.07.2018, с изменениями и дополнениями, вступившими в силу с 01.07.2018.

Устранение сложившейся правовой неопределенности в вопросе обязательности публикации в официальном издании сведений о продаже предмета залога определенно будет иметь только позитивный эффект. Во-первых, налицо экономия конкурсной массы на оплату недешевых, как уже было указано выше, публикаций в официальном издании, а во-вторых, повышение привлекательности процедуры банкротства для финансовых управляющих за счет снижения их трудозатрат и степени риска.

  1. Необходимо прямо указать в Законе о банкротстве на возможность начисления процентов на сумму требований конкурсных кредиторов и уполномоченного органа в размере ставки рефинансирования, установленной Центральным банком Российской Федерации на дату открытия процедуры реализации имущества, а также на дату открытия процедуры реструктуризации долгов гражданина в случае отказа в утверждении плана реструктуризации.

Согласно действующему Закону о банкротстве начисление так называемых мораторных процентов последовательно предусмотрено отдельно для каждой из процедур банкротства юридического лица (наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление, мировое соглашение). Что же касается процедуры банкротства гражданина, начисление мораторных процентов упомянуто только в п. 2 ст. 213.19 Закона о банкротстве в рамках утвержденного арбитражным судом плана реструктуризации.

Соответственно, у лиц, участвующих в деле о банкротстве, возникает закономерный вопрос: а можно ли начислять мораторные проценты с момента введения процедуры реализации имущества, а также с момента введения процедуры реструктуризации долгов гражданина, если план реструктуризации не был утвержден?

Исходя из общей логики Закона о банкротстве к этому не должно быть никаких препятствий, более того, уже начала складываться соответствующая судебная практика <34>.

<34> См., например: Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.09.2017 N А13-13757/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Выводы

Все вышеуказанные изменения в отдельности потенциально способны повысить эффективность процедуры банкротства, но реальный экономический эффект для сторон будет достигнут лишь при условии их единовременного, "пакетного" внедрения в Закон о банкротстве.

Так, например, не имеет смысла возвращать должника из процедуры реализации в процедуру реструктуризации, если последняя продолжает оставаться "якорем", который лишь затягивает и удорожает банкротство. Для действенного же решения проблем процедуры реструктуризации необходимо принять весь комплекс предложенных нами мер.

Менее глобальные изменения и некоторые технические нюансы, касающиеся вознаграждения финансовых управляющих, мораторных процентов и публикаций, также играют существенную роль и напрямую связаны с реализацией упомянутых мер.

С момента принятия Закона о банкротстве в 2002 году правки вносились в него более 80 раз, что, конечно, не может не тревожить юридическое сообщество. Тем не менее, на наш взгляд, если необходимость изменений назрела, их ни в коем случае нельзя игнорировать, иначе в конечном счете в качестве наиболее пострадавшей стороны окажутся граждане Российской Федерации.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

  1. Амелин А.В. Совместное банкротство супругов: актуальные проблемы // Хозяйство и право. 2018. N 1.
  2. Гольмстен А.Х. Историческiй очеркъ русскаго конкурснаго процесса. СПб.: Типография В.С. Балашева, 1888.
  3. Карапетов А.Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016.
  4. Карелина С.А., Фролов И.В. Проблемы формирования правовой политики потребительского банкротства в России и их влияние на механизмы банкротства граждан // Закон. 2015. N 12. С. 33 - 52.
  5. Карелина С.А., Фролов И.В. О введении института банкротства физических лиц: реальность и иллюзии // Законодательство. 2015. N 8. С. 52 - 63.
  6. Карелина С.А., Фролов И.В. Механизм освобождения гражданина-должника от обязательств как следствие его банкротства: условия и порядок применения // Право и экономика. 2015. N 10(332). С. 18 - 24.
  7. Карелина С.А., Фролов И.В. Институт банкротства граждан по законодательству РФ (лекция в рамках учебного курса магистерской программы "Правовое регулирование несостоятельности (банкротства)") // Приложение к журналу "Предпринимательское право". 2017. N 3. С. 2 - 20.
  8. Общая задолженность россиян выросла до 5 трлн рублей // URL: https://ura.news/news/1052324092 (дата обращения: 18.02.2018).
  9. Смирных А.Г. Продажа имущества в процессе несостоятельности (банкротства): необходимость концептуальных изменений // Предпринимательское право. 2017. N 4.
  10. Фролов И.В. Управление процедурами банкротства: теория и юридическая практика. Новосибирск, 2013.
  11. Фролов И.В. Банкротство гражданина: проблемы введения и модели правового регулирования // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 2. С. 95 - 102.
  12. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. В 4 т. Т. 4. Торговый процесс. Конкурсный процесс. М., 2016.
  13. Giacomo Rojas Elgueta. The Paradoxical Bankruptcy Discharge: Rereading the Common Law-Civil Law Relationship // Fordham Journal of Corporate & Financial Law. 2013. Volume 19. N 1.