Мудрый Юрист

Оспоримость сделок, в совершении которых имеется заинтересованность

А. Шичанин, кандидат юридических наук.

О. Гривков, юрист (г. Москва).

В гражданском обороте коммерческим организациям нередко приходится сталкиваться с договорами залога и поручительства, являющимися сделками, совершаемыми с заинтересованностью. Статья 81 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. "Об акционерных обществах" прямо относит их к разновидности таких сделок. В настоящее время применение законодательства, регулирующего применение заинтересованности в совершении хозяйственным обществом сделки, вызывает немалые трудности. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ предпринял попытку восполнить пробелы в понимании данной правовой конструкции в информационном письме от 13 марта 2001 г. "Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность". В определенной степени высшей судебной инстанции удалось разъяснить применение отдельных неясных до появления письма моментов. В частности, разъяснено применение законодательства в части совершения хозяйственными обществами крупных сделок. Отнесение сделки к крупной определяется в основном с использованием количественных критериев (размер активов хозяйственного общества), и значительных трудностей в определении крупных сделок на практике в настоящее время не возникает. Этого нельзя сказать о сделках, в совершении которых имеется заинтересованность, поскольку они имеют как количественные, так и качественные критерии. И это касается прежде всего качественных критериев сделок, совершаемых с заинтересованностью. Причем исключительно путем судебного толкования сложно разрешать возникающие здесь проблемы, так как они вызваны в значительной степени недостатками действующего законодательства, регулирующего совершение подобных сделок хозяйственными обществами. Постараемся отметить наиболее острые проблемы правового регулирования в этой сфере, отметив и наиболее опасные правовые "подводные камни", пренебрежение которыми может дорого обойтись кредиторам.

Весьма актуальной проблемой, на наш взгляд, является баланс интересов хозяйственного общества, совершающего сделку с заинтересованностью, и интересов контрагента по такой сделке. В свою очередь, у этой проблемы есть ряд составляющих. Это прежде всего размытость, нечеткое определение законодателем некоторых понятий, таких, как "круг лиц, которые заинтересованы в совершении сделки", "аффилированное лицо". Так, ни Закон "Об обществах с ограниченной ответственностью", ни Закон "Об акционерных обществах" не дают четкого определения понятия "аффилированное лицо", хотя эти Законы активно используют данный термин в определении качественных критериев отнесения того или иного договора к сделке, совершаемой с заинтересованностью. А содержащийся в антимонопольном законодательстве термин "аффилированное лицо" не отличается четкостью, позволяющей любому участнику гражданского оборота с легкостью определять это понятие. Кроме того, ст. 45 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и ст. 81 Закона "Об акционерных обществах" позволяют самому хозяйственному обществу в своем уставе дополнительно определять, в каких случаях ту или иную сделку следует относить к сделке, совершаемой с заинтересованностью. Это приводит к тому, что многие хозяйственные общества еще больше по сравнению с действующим законодательством запутывают в своих уставах качественные критерии сделок с заинтересованностью, причем до такой степени, что контрагенту вообще становится непонятно, как квалифицировать заключаемые с таким хозяйственным обществом сделки.

Небрежность законодателя, его формальный подход к регулированию данного гражданско-правового института подтверждается также отсутствием четкой унификации аналогичных норм в Законе "Об обществах с ограниченной ответственностью" и в Законе "Об акционерных обществах", не вызванной особенностями каждой из этих организационно-правовых форм. Например, случай, когда единоличный исполнительный орган совпадает в одном лице с единственным акционером (участником), решается в этих Законах по-разному: в обществах с ограниченной ответственностью в этом случае не требуется одобрение сделки, совершаемой с заинтересованностью, а в акционерном обществе - крупной сделки. Почему бы не унифицировать законодательство и не разрешить заключать и крупные сделки, и сделки, в совершении которых имеется заинтересованность, без одобрения единственного участника (акционера)? Также законодательно необходимо предоставить право самому хозяйственному обществу в учредительных документах предусматривать возможность заключения всех без исключения сделок единоличным исполнительным органом без одобрения вышестоящих органов управления общества.

Как ни странно, контрагент хозяйственного общества, совершающего сделку с заинтересованностью, практически исключен из перечня лиц, которые могут эффективно защищать свои права в суде. Во-первых, в существующей законодательной конструкции фактически игнорируются широко применяемые в гражданском праве понятия надлежащей заботливости и осмотрительности, добросовестности приобретателя, презумпции, что "контрагент знал или должен был знать". Чтобы это проиллюстрировать, достаточно провести анализ правоотношений по поводу такой сделки самого хозяйственного общества, заинтересованного в сделке лица и контрагента хозяйственного общества. Так, в ст. 84 Закона "Об акционерных обществах" устанавливаются следующие последствия несоблюдения требований к сделке, в совершении которой имеется заинтересованность: такая сделка может быть признана недействительной только по иску акционерного общества или акционера; заинтересованное лицо несет перед акционерным обществом ответственность в размере убытков, причиненных обществу.

Данная норма не уделяет достаточного внимания определению характера нарушения требований к совершению сделки, поэтому несоблюдение даже незначительного условия совершения такой сделки может привести к признанию ее недействительной. Тем самым законодатель отдал слишком много на судебное усмотрение, что вряд ли может быть оправдано в современных российских условиях. Но самое печальное, что контрагент хозяйственного общества по такой сделке даже не отнесен законодателем к числу субъектов, которые вправе оспорить такую сделку. Хотя следует признать, что Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ и сделал интересный вывод, несколько обнадеживающий контрагента. Так, в п. 17 упомянутого информационного письма от 13 марта 2001 г. он разъяснил, что организация, не участвующая в сделке, в совершении которой имеется заинтересованность лиц, названных в Законе, не вправе оспаривать эту сделку в судебном порядке. На первый взгляд, исходя из позиции высшей судебной инстанции, контрагент как лицо, участвующее в сделке, вправе оспаривать сделку в судебном порядке. Однако для такого вывода не имеется оснований, поскольку в п. 1 ст. 84 Закона "Об акционерных обществах" круг лиц, которые могут оспаривать подобные сделки, определен исчерпывающим образом и контрагент хозяйственного общества не назван в качестве потенциального истца. Кроме того, в законодательстве не предусмотрено, что заинтересованное лицо или хозяйственное общество, не сообщившие необходимую информацию контрагенту сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, обязаны возместить ему убытки. Но так ли трудно предположить, что именно контрагенту будут причинены убытки? Например, в ситуации, когда договор залога или поручительства будет признан недействительным по причине нарушения требований, предъявляемых к совершению заинтересованных сделок, пострадает скорее всего кредитор, а не хозяйственное общество - должник. Учитывая данные обстоятельства, создается впечатление, что законодатель явно увлекся защитой интересов хозяйственного общества, его участников (акционеров), совершенно упустив из виду необходимость защиты интересов контрагента хозяйственного общества, который также не безразличен к юридической квалификации такой сделки, тем более если имеются основания признать ее недействительной. Ведь, как показывает практика, от признания сделки недействительной пострадает скорее контрагент, чем само хозяйственное общество. Кроме того, анализ законодательства не дает ответ на вопрос, какие действия должен совершить контрагент на стадии заключения сделки с хозяйственным обществом, для которого эта сделка является совершаемой с заинтересованностью, чтобы впоследствии при необходимости судебной защиты своих интересов контрагент был уверен в своей правоте.

Кроме того, в законодательстве не установлено, что считать относимыми и допустимыми доказательствами для контрагента хозяйственного общества по таким сделкам. Ничего не сказано, каким образом контрагент будет определять, имела ли место заинтересованность на момент совершения сделки. Поэтому у контрагента возникают вполне объективные трудности в самостоятельном определении подобной сделки. В настоящее время при всем желании контрагент не сможет определить всех аффилированных лиц хозяйственного общества, если само хозяйственное общество (а точнее, само заинтересованное в сделке лицо) не известит контрагента об этом. Конечно, все то, что можно выяснить путем анализа учредительных документов хозяйственного общества, контрагент может установить самостоятельно. Но ведь нельзя исключить, что помимо перечисленных в учредительных документах участников или акционеров существует еще немало имеющихся в хозяйственном обществе аффилированных лиц. И как в этой ситуации контрагенту отстаивать свои права в суде? Что он может представить в обоснование своей "надлежащей заботливости и осмотрительности"? В этой связи было бы не лишним законодательно или путем судебного толкования установить, что доказательствами добросовестности контрагента могут служить представленные ему хозяйственным обществом определенные документы (протокол общего собрания или наблюдательного совета, список аффилированных лиц, письмо председателя совета директоров, подтверждающее, что нет заинтересованности в совершении сделок, и т.п.).

В законодательстве отсутствует обязанность хозяйственного общества извещать своих контрагентов о том, что заключаемая с ними сделка является сделкой, в совершении которой имеется заинтересованность. Законодательная конструкция исходит из того, что лицо, являющееся участником (акционером) хозяйственного общества, должно быть извещено самим обществом. Но не сказано, что хозяйственное общество (и в лице кого) либо само заинтересованное лицо должны сообщать об этом известным ему контрагентам. Получается парадоксальная ситуация - если суд будет подходить формально к рассмотрению спора, без учета мотивов и конкретных последствий, то у недобросовестных контрагентов появляется еще один способ введения в заблуждение кредитора.

Существует ряд трудностей и в определении заинтересованности того или иного лица на стадии заключения сделки. Во-первых, понятие заинтересованного лица весьма динамично. Сегодня то или иное лицо не является заинтересованным, а завтра оно уже стало таковым. В законодательстве, да зачастую и в учредительных документах хозяйственных обществ, отсутствуют сроки, в течение которых лицо, ставшее заинтересованным в совершении сделки, должно уведомить общество об этом. Существуют также трудности в понимании ответственности органов нотариата и органов государственной регистрации за убытки, нанесенные контрагенту признанием зарегистрированной сделки, в совершении которой имелась заинтересованность (например, ипотеки), недействительной. Очевидно, что, с одной стороны, законодательство не устанавливает обязанности нотариуса и регистрирующего органа проверять соответствие сделки критериям заинтересованности в ее совершении. Но, с другой стороны, в чем же тогда смысл нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, если эти органы могут удостоверить заведомо недействительную сделку, не определив ее в качестве таковой? Напрашивается вывод, что не следует рассматривать нотариальное удостоверение и государственную регистрацию сделки, совершаемой с заинтересованностью, как дополнительный фильтр, страхующий от недействительности сделки.

Подытоживая изложенное, следует отметить, что в настоящее время в законодательстве, регулирующем заключение сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, имеются значительные пробелы, могущие привести к автоматическому признанию такой сделки недействительной. В результате страдает добросовестный контрагент, который в ряде случаев будет фактически лишен права на судебную защиту по таким категориям споров. Пробелы эти очевидны и нуждаются в восполнении. Пока же можно призвать контрагентов хозяйственных обществ проявлять максимальную бдительность при совершении сделок, когда помимо двух сторон появляется третья сторона, например в обеспечительных сделках (залоге, поручительстве). В связи с этим можно порекомендовать принятие возможных при существующем законодательстве мер в целях предотвращения спорных ситуаций, связанных с оспоримостью заинтересованных сделок.

Необходимо тщательно изучать документы, из которых может следовать аффилированность организаций, с которыми заключаются сделки, содержащие основное обязательство, и обеспечительные сделки. К таким документам можно отнести учредительные документы хозяйственных обществ, списки акционеров по состоянию на дату заключения сделок. При малейшем сомнении целесообразно потребовать от хозяйственного общества принятия решения органа управления об одобрении сделки, совершаемой с заинтересованностью (в виде письменного решения или протокола общего собрания либо совета директоров). Нелишней будет и справка за подписью единоличного исполнительного органа и председателя совета директоров, в которой должно быть зафиксировано, что совет директоров и (или) коллегиальный исполнительный орган отсутствуют, если они упоминаются в уставе. Желательно также истребовать от заинтересованного лица письменные доказательства относительно факта уведомления органов управления хозяйственного общества в соответствии со ст. 82 Закона "Об акционерных обществах".

В ряде случаев следует использовать возможность страхования риска признания сделки недействительной; нельзя забывать и о проведении аналитическими подразделениями контрагента проверки наличия у общества аффилированных лиц.