Мудрый Юрист

Формы судебного нормотворчества

Кучин Михаил Викторович, доцент кафедры международного и европейского права Уральского государственного юридического университета, кандидат юридических наук, доцент (г. Екатеринбург).

В статье исследованы распространенные в отечественной доктрине взгляды на формы судебного нормотворчества. На основе анализа законодательства и правоприменительной практики предпринята попытка классификации формальных источников, закрепляющих нормы, созданные судом, и дана их объективная характеристика.

Ключевые слова: нормотворчество, судебное нормотворчество, судебный прецедент, источники права.

Forms of judicial rule-making

M.V. Kuchin

Kuchin M.V., Yekaterinburg, Ural State Law University.

The article explores the widespread doctrinal views on the forms of judicial rulemaking. On the basis of the analysis of the current legislation and law-enforcement practice, the author attempts to classify formal sources, that ensure norms created by court, and their objective characteristic is given.

Key words: rule-making, judicial rule-making, judicial precedent, sources of law.

Под нормотворчеством в юридической литературе обычно понимают деятельность компетентных субъектов по созданию, изменению или отмене правовых норм <1>. Результат такой деятельности выражается, как правило, в принятии актов, формально закрепляющих нормы, направленные на достижение указанной цели. В данном контексте судебное нормотворчество мало чем отличается от деятельности иных нормотворческих органов, однако имеет и свои особенности.

<1> Алексеев С.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 2010. Т. 8. С. 164; Кашанина Т.В. Юридическая техника. М., 2011. С. 149; Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2004. С. 144.

Прежде всего нормотворческая деятельность суда непосредственно связана с правоприменительной. Судебное нормотворчество обусловлено объективными проблемами применения законодательства. Из этого следует, что нормотворчество суда было бы излишним при отсутствии проблем в правотворческой сфере. Однако такой идеал недостижим, что обусловлено, с одной стороны, противоречивостью и несовершенством законодательства, а с другой - динамикой развития общественных отношений и неспособностью законодателя быстро реагировать на эти изменения. Урегулирование именно таких отношений и является задачей судебного нормотворчества.

Сегодня на доктринальном уровне существование судебного нормотворчества в правовой системе Российской Федерации уже мало кем отрицается. Подтверждением тому могут служить многочисленные монографические исследования <1> и научные статьи, а также большое количество защищенных в последние годы докторских и кандидатских диссертаций <2> по данной проблематике.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.Н. Марченко "Судебное правотворчество и судейское право" включена в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.

<1> Верещагин А.Н. Судебное правотворчество в России. М., 2004; Гук П.А. Судебный прецедент: теория и практика. М., 2009; Джура В.В. Судебные акты как источник (форма) права в индивидуальном правовом регулировании. Иркутск, 2014; Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в Российской Федерации: проблемы теории и практики. М., 2013; Марченко М.Е. Судебное правотворчество и судейское право. М., 2007.
<2> Гук П.А. Судебная практика как форма судебного нормотворчества в правовой системе России: общетеоретический анализ: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012; Мкртумян А.Ю. Судебный прецедент в гражданском праве России и Армении: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011; Ображиев К.В. Система формальных (юридических) источников российского уголовного права: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014; Таран А.С. Международно-правовые нормы и судебная практика как источники уголовно-процессуального права России: Дис. ... д-ра юрид. наук. Самара, 2000; Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам: Дис. ... д-ра юрид. наук. Новосибирск, 1998; Бодров С.Ю. Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004; Бурков А.Л. Акты судебного нормоконтроля как источник административного права: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005; Евстигнеева Г.Б. Судебные решения как источник права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007; Киселев П.И. Правотворческая роль актов правосудия в современной России: теоретико-правовой и прикладной аспекты. Краснодар, 2010; Корнев А.А. Разъяснения высших судов по вопросам судебной практики как форма судебного правотворчества в России. М., 2016; Коростелкина О.Н. Судебная практика и судебный прецедент в системе источников российского права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005; Османов О.А. Принципы и судебные прецеденты как источники российского гражданского права и их конституционная основа: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2005; Попов О.В. Теоретико-правовые вопросы судебного правотворчества в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004; Семьянов Е.В. Судебное правотворчество (вопросы общей теории права): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005; Сипулин С.В. Судебный прецедент как источник права: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008; Хаткова З.М. Судебное решение как источник конституционного права Российской Федерации. Ростов н/Д, 2006, и др.

При этом вопрос о формах судебного нормотворчества в отечественной доктрине достаточно дискуссионный. Даже авторы, поддерживающие идею нормотворчества судебных органов, предлагают разные подходы к определению формальных источников, закрепляющих созданные судом нормы. Обычно в юридической литературе в качестве форм судебного нормотворчества выделяют судебную практику и судебный прецедент <1>.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.Н. Марченко "Судебное правотворчество и судейское право" включена в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.

<1> Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002. С. 68 - 69; Марченко М.Н. Указ. соч. С. 99; Гук П.А. Судебное нормотворчество высших органов судебной власти России // Теория государства и права в науке, образовании, практике. М., 2016. С. 249.

Идея отнесения судебной практики к источникам права имеет глубокие исторические корни. Так, Л.И. Петражицкий еще в начале XX в. отмечал, что "многие считают судебную практику особым "источником права" (видом позитивного права), наравне с обычным правом и законами" <1>. Попытки признать судебную практику источником права предпринимались и в советский период <2>. "Судебная практика, - писал С.И. Вильнянский, - способна вырабатывать положения социалистического права и содействовать его развитию в направлении завершения построения социалистического общества и постепенного перехода к коммунистическому обществу. Поэтому наша судебная практика должна получить признание как один из источников советского права" <3>.

<1> Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1910. Т. 2. С. 572.
<2> Исаев М.М. Судебная практика Верховного Суда СССР как источник советского уголовного права // Научная сессия МГЮИ: Тезисы докл. М., 1946. С. 14 - 16; Ходунов М.С. Судебная практика как источник права // Соц. законность. 1956. N 6. С. 31 - 33.
<3> Вильнянский С.И. Значение судебной практики в гражданском праве // Ученые труды ВИЮН. М., 1947. Вып. IX. С. 244.

Вместе с тем по поводу самого понятия судебной практики существуют различные точки зрения. Так, в изданной в 2017 г. Институтом законодательства и сравнительного правоведения коллективной монографии "Судебная практика в современной правовой системе России" отмечается: "Об отсутствии единого понимания судебной практики в доктрине свидетельствуют различные подходы, на основании которых судебную практику отождествляют то с понятием прецедента, то с постановлениями пленумов высших судов, то с любым судебным решением вообще" <1>. В.М. Лебедев различает три вида судебной практики, которые условно обозначаются как текущая, прецедентная, руководящая <2>, и при этом признает достойными иметь статус юридических норм лишь правоположения, содержащиеся в руководящей практике (постановлениях пленумов) <3>.

<1> Залоило М.В., Власенко Н.А., Шуберт Т.Э. Понятие, формы и содержание судебной практики // Судебная практика в современной правовой системе России. М., 2017. С. 68.
<2> Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб., 2001. С. 187.
<3> Там же. С. 190.

Такой подход к определению судебной практики как совокупности судебных актов, принимаемых всеми судебными органами, достаточно обоснован. Однако в связи с этим представляется некорректным использование формулировки "судебная практика как источник права", широко распространенной в юридической литературе. Следует согласиться с утверждением В.А. Четвернина и Г.Б. Юрко о том, что "употребление сегодня словосочетания "судебная практика как источник права" выражает своего рода компромисс между догматическим отрицанием судейского права и необходимостью признать очевидное, свидетельствует о невозможности для тех, кто по-прежнему твердит о "государственной воле", признать правоустановительную деятельность судебной власти, об их неспособности объяснить действительные источники права, создаваемые судебной властью" <1>.

<1> Четвернин В.А., Юрко Г.Б. Судебные источники права // Ежегодник либертарно-юридической теории. М., 2007. Вып. 1. С. 31.

При характеристике форм, закрепляющих создаваемые судами нормативные положения, понятие судебной практики может служить лишь в качестве обобщающего термина, включающего в себя и не относящиеся к нормотворчеству элементы (правоприменительные акты).

Отсутствует единство мнений и при описании судебного прецедента как формы судебного нормотворчества. При этом многие исследователи, выделяющие две названные выше формы, не устанавливают различия между ними. Так, П.А. Гук указывает: "Основными формами судебного нормотворчества выступают судебный прецедент и судебная практика высших судебных инстанций" <1>. Далее он пишет: "Особенности судебной практики как источника права, созданной высшими судебными органами, позволяют отметить ее нормативно-правовой (прецедентный) характер, направленный на регулирование общественных отношений" <2>. С аналогичных позиций выступает М.Н. Марченко, заявляя, что "судебная практика, будучи самодостаточной формой судейского права, имеет вместе с тем прецедентный, или, что одно и то же, нормативно-прецедентный характер" <3>.

<1> Гук П.А. Судебная практика как форма судебного нормотворчества в правовой системе России: общетеоретический анализ. С. 114.
<2> Там же. С. 157.
<3> Марченко М.Н. Указ. соч. С. 110.

Такой подход, достаточно распространенный в отечественной доктрине, дает основания утверждать, что понятия "судебный прецедент" и "прецедентная судебная практика" при характеристике их как источников права не имеют принципиальных отличий.

В литературе немало внимания уделяется также выявлению конкретных форм судебной практики, относящихся к источникам права. К таковым часто причисляют постановления высших судов. "Источниками права, - пишет С.А. Иванов, - являются постановления только Верховного Суда РФ. Решения судов общей юрисдикции, находящихся ниже Верховного Суда РФ, источником права не являются, поскольку касаются дел, имеющих частную значимость, и поскольку по сходным делам ими могут быть приняты разные решения. Постановления же Верховного Суда РФ приобретают качество источника права именно потому, что в судебной системе только он способен обеспечить единообразное применение закона" <1>. При этом под постановлениями автор понимает постановления как Пленума, так и Президиума Верховного Суда РФ.

<1> Иванов С.А. Судебные постановления как источник трудового права // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 26.

Поддерживая в целом позицию автора, все-таки обратим внимание на существенные различия указанных категорий актов Верховного Суда РФ (а также прекратившего существование Высшего Арбитражного Суда РФ). Прежде всего постановления Пленума являются актами, направленными на дачу разъяснений по вопросам судебной практики, имеющих общий характер, а не на разрешение отдельно взятого дела. При этом такие разъяснения не всегда основываются на сложившейся практике. Так, некоторые постановления Пленума Верховного Суда РФ приняты ранее, чем вступил в силу нормативный акт, по поводу которого даются разъяснения. В качестве примера можно привести Постановление Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации". Сам же ГПК РФ введен в силу 1 февраля 2003 г.

Федеральным конституционным законом от 6 декабря 2011 г. N 4-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" и Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации" в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам" предусматривалось создание Суда до 1 февраля 2013 г. Однако еще до наступления этого срока ВАС РФ принял Постановление Пленума от 8 октября 2012 г. N 60 "О некоторых вопросах, возникших в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам".

Из приведенных примеров можно заключить, что правовые позиции Верховного Суда РФ (а ранее и Высшего Арбитражного Суда РФ), закрепленные в постановлениях Пленума, признаются "сложившейся практикой", которой обязан следовать правоприменитель. Таким образом, новизна выработанных правоположений и их общеобязательный (нормативный) характер позволяют отнести данные постановления к категории нормативных актов. Использование законодателем термина "разъяснения" не может служить доводом, отвергающим нормативный характер упомянутых правоположений, так как качество нормативности обычно связано не с формой закрепления правоположений, а с содержанием и степенью их воздействия на регулируемые отношения.

Формы нормотворческой деятельности, осуществляемой Президиумом ВС РФ, принципиально отличаются от форм нормотворчества Пленума ВС РФ. Постановления Президиума принимаются Верховным Судом РФ по конкретным делам в порядке надзора и в порядке возобновления производства по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Из этого следует, что данные постановления, в отличие от постановлений Пленума, являются актами индивидуального характера. При этом далеко не все постановления Президиума ВС РФ содержат правоположения, обладающие нормативной новизной. Особенностью нормотворческой деятельности Президиума ВС РФ служит то, что правовая позиция, созданная судом для разрешения вопроса в конкретном деле, имеет правовые последствия, выходящие за пределы данного дела. Такая правовая позиция с момента ее закрепления в постановлении Президиума ВС РФ до момента появления в законодательстве новой нормы, регламентирующей отношения, по поводу которых суд сформулировал соответствующее правоположение, действует в качестве нормативного регулятора.

Устойчивость правовых позиций Президиума ВС РФ подкреплена законодательными нормами. Во-первых, постановления Президиума ВС РФ согласно законодательству (ст. 308.13 АПК РФ, ст. 391.14 ГПК РФ, ст. 344 КАС РФ) обжалованию не подлежат. Во-вторых, законом (ч. 4 ст. 170 АПК РФ, п. 4 ч. 4 ст. 180 КАС РФ) закреплено право суда в мотивировочной части ссылаться на постановления Пленума и Президиума ВС РФ. В ГПК РФ нормы, непосредственно предусматривающей данное право суда, нет. Однако в силу п. 3 ст. 391.9 ГПК РФ судебные постановления подлежат отмене или изменению, если при рассмотрении дела в порядке надзора Президиум ВС РФ установит, что соответствующее обжалуемое судебное постановление нарушает единообразие в толковании и применении норм права. При этом "под нарушением судебным постановлением единообразия в толковании и применении норм права понимается содержащееся в судебном постановлении такое толкование и применение правовых норм, которое противоречит разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, а также в постановлении Президиума Верховного Суда РФ" <1>.

<1> Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2015): утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25 ноября 2015 г.

Иной подход применяется в УПК РФ, в п. 5 ч. 3 ст. 412.1 которого закреплено, что Президиум Верховного Суда РФ вправе осуществлять пересмотр собственных решений. Из этого можно сделать вывод об ограничении использования правовых позиций Президиума ВС РФ в качестве источника права в уголовно-правовой сфере. Косвенным тому подтверждением является также запрет на применение уголовного закона по аналогии, установленный в ст. 3 УК РФ.

Вместе с тем законодательное закрепление нормативного значения постановлений Президиума ВС РФ в иных, кроме уголовно-правовых, отношениях позволяет говорить об их прецедентном характере. Постановления Президиума ВС РФ, содержащие нормативную правовую позицию, практически ничем не отличаются от судебного прецедента в его классическом виде.

В качестве самостоятельной формы судебного нормотворчества необходимо выделить акты, направленные на внутреннюю регламентацию деятельности судов. Например, к полномочиям Пленума ВС РФ согласно п. 13 ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" отнесено утверждение Регламента Верховного Суда РФ, являющегося нормативным правовым актом. Кроме того, председатель Верховного Суда РФ наделен полномочиями по утверждению нормативных инструкций.

Правовые нормы могут закрепляться также в судебных актах, принятых в порядке нормоконтроля, и обзорах судебной практики.

Такое многообразие форм нормотворчества высших судебных органов поднимает вопрос об их систематизации. С позиции иерархии норм наиболее значимыми являются нормативные правовые акты суда. К данной категории помимо актов, направленных на внутреннюю регламентацию (регламенты, положения, инструкции), необходимо отнести постановления пленумов Верховного Суда РФ, а также сохраняющие силу постановления пленумов ВАС РФ, Верховного Суда СССР, Верховного Суда РСФСР. Постановления пленумов, как отмечает Е.Б. Абросимова, обладают следующими признаками нормативных актов: "а) приняты уполномоченным на то органом Российского государства; б) содержат именно нормы права, выраженные в абстрактной форме, адресованные неограниченному числу лиц, подпадающих под их действие; в) рассчитаны на многократное применение; г) подлежат обязательному опубликованию... Иными словами, речь идет не о квалификации этих постановлений в качестве судебного прецедента, но об отнесении их к совершенно иному виду источников права - нормативным актам подзаконного характера. Как ни парадоксален этот вывод на первый взгляд, он непосредственно вытекает из существующего законодательного регулирования и, что важнее, существующей практики деятельности судов" <1>. Р.Л. Иванов, в свою очередь, поясняет: "Несмотря на то, что "нормативные правовые акты" как термин при характеристике этих постановлений в российском законодательстве не используется, они обладают всеми существенными признаками нормативных правовых актов как с точки зрения их содержания, так и формы" <2>.

<1> Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 360 - 361.
<2> Иванов Р.Л. Виды актов судебного правотворчества в Российской Федерации // Вестн. Омского ун-та. 2010. N 3. С. 7.

В настоящее время судебная практика исходит из определения нормативного правового акта как акта общего действия, адресованного неопределенному кругу лиц, рассчитанного на многократное применение, который содержит конкретизирующие нормативные предписания, общие правила и является официальным государственным предписанием, обязательным для исполнения <1>. Постановлениям пленумов присущи все перечисленные признаки. Их форма и структура (наименование, преамбула, деление на пункты) выстроены в соответствии с правилами, характерными именно для нормативных правовых актов. При этом высшие судебные органы олицетворяют собой одну из трех независимых и самостоятельных ветвей государственной власти. Общий характер правоположений, формулируемых в постановлениях пленумов, обусловлен и тем, что они не индивидуализированы, не связаны с рассмотрением конкретного дела и в силу этого применяются не по аналогии, как прецедентные решения. В данном контексте представляется обоснованным вывод отдельных ученых о том, что постановления пленумов не являются судебной практикой <2>.

<1> Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 6 июля 2017 г. N 6-АПГ17-3.
<2> Зивс С.Л. Источники права. М., 1981. С. 184.

Некоторые современные исследователи, отвергающие нормативность постановлений пленумов, указывают, что последним не присущи такие признаки, как "всеобщность, общеобязательность", "общеобязательное государственное предписание", аргументируя свой тезис тем, что постановления пленумов имеют обязательную силу только для участников судебного разбирательства <1>. Данный подход вызывает возражения.

<1> Дубинин М.Г. Вопросы соотношения актов высших судов и нормативных правовых актов правотворческих органов в системе права Российской Федерации // Вестн. Нижегород. ун-та им. Н.И. Лобачевского. 2016. N 2. С. 120.

Во-первых, большинство норм, закрепленных в процессуальных кодексах (ГПК, АПК, КАС), тоже распространяют свое действие в основном на участников судебного разбирательства, однако это не лишает их общеобязательного характера.

Во-вторых, постановления пленумов применяются не только в рамках судебных процессов: государственные органы достаточно часто рекомендуют подчиненным структурам руководствоваться тем или иным постановлением пленума в процессе повседневной работы. Так, Федеральная налоговая служба в письме от 10 октября 2016 г. N ГД-4-14/19159@, направленном в управления ФНС России по субъектам Российской Федерации, указывает, что регистрирующий орган, отказывая заявителю в государственной регистрации юридического лица, обоснованно руководствовался разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума. Подобный подход государственных органов к постановлениям пленумов означает, что положения, установленные ими, выступают в качестве самостоятельного регулятора отношений, складывающихся между государственными органами и физическими и юридическими лицами, что, в свою очередь, подтверждает их общеобязательность.

В соответствии с законодательством (ст. 170 АПК РФ, ст. 180 КАС РФ) постановления пленумов являются самостоятельным юридическим основанием, которым руководствуются суды при вынесении решений. Более того, следует отметить их определенную автономность, на которую в свое время обращал внимание С.Л. Зивс <1>. Автономное действие постановлений пленума проявляется в том, что нередко вне зависимости от изменения закона в эти постановления вносятся поправки, отдельные их положения признаются утратившими силу, а в ряде случаев они сохраняют свою силу, несмотря на прекращение действия законодательства, разъяснению которого они были изначально посвящены. Так, сегодня российские суды при разрешении дел продолжают ссылаться <2> на Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям", вопреки тому что законодательство, действовавшее на момент принятия постановления, давно утратило силу.

<1> Зивс С.Л. Указ. соч. С. 181.
<2> Постановление Президиума Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 27 января 2017 г. по делу N 44У-2/2017; Апелляционное постановление Московского городского суда от 28 ноября 2016 г. по делу N 10-18896/2016.

В качестве дополнительного аргумента в пользу признания постановлений пленумов нормативными правовыми актами могут служить законодательные нормы государств, образованных на постсоветском пространстве. Так, ст. 2 Закона Республики Беларусь от 10 января 2000 г. "О нормативных правовых актах Республики Беларусь" относит к самостоятельному виду нормативных правовых актов акты Верховного Суда Республики Беларусь (постановления его Пленума) и Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь (постановления его Пленума) <1>. Данный подход сохранился и в рассматриваемом в настоящее время в Национальном собрании проекте закона "О нормативных правовых актах Республики Беларусь", внесенном Советом министров: в частности, ст. 3 законопроекта к нормативным правовым актам, наряду с Конституцией, законами, указами Президента, постановлениями Совета министров, относит и постановления Пленума Верховного суда Республики Беларусь.

<1> Верховный суд и Высший хозяйственный суд объединены в соответствии с Декретом Президента Республики Беларусь от 29 ноября 2013 г. N 6.

Вместе с тем при характеристике постановлений пленумов высших судебных органов как нормативных правовых актов необходимо сделать некоторые уточнения.

Во-первых, отдельную категорию постановлений Пленума ВС РФ составляют постановления, которыми утверждаются регламенты <1> и положения <2>, и их нормативно-правовая природа обычно не вызывает споров. В данном случае, на наш взгляд, нужно исходить из того, что соответствующие регламенты и положения являются частью постановлений, следовательно, постановления необходимо рассматривать как включающие в себя содержание названных документов.

<1> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 августа 2014 г. N 2 "Об утверждении Регламента Верховного Суда Российской Федерации".
<2> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 августа 2014 г. N 8 "Об утверждении Положения о Научно-консультативном совете при Верховном Суде Российской Федерации".

Во-вторых, не все постановления можно признать нормативными правовыми актами. Ряд постановлений пленумов носит сугубо правоприменительный характер. К таковым, в частности, относятся постановления, касающиеся избрания секретаря Пленума ВС РФ, утверждения составов коллегий ВС РФ, президиумов судов субъектов РФ, Научно-консультативного совета и иных кадровых вопросов. Нельзя относить к нормативным актам и постановления Пленума ВС РФ, связанные с осуществлением законодательной инициативы <1>, ввиду отсутствия в них нормативных положений.

<1> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. N 49 "О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта Федерального закона "О государственной судебной службе Российской Федерации".

Другой формой судебного нормотворчества являются нормативные судебные решения - судебные акты, содержащие нормативные положения, выработанные судом в процессе рассмотрения конкретных дел. Данный термин был предложен Р.Л. Ивановым, по мнению которого нормативные судебные решения "составляют особый вид актов судебного правотворчества в Российской Федерации и самостоятельный источник юридических норм" <1>. При этом автор выделяет два вида нормативных решений: 1) нормативные решения судов, не являющиеся прецедентами, к которым относятся акты, принятые в порядке нормоконтроля; 2) судебные прецеденты <2>. Объединение их в единую категорию обусловлено тем, что и в том и в другом случае мы сталкиваемся с итоговым решением по делу, облеченным в конкретную процессуальную форму. Однако юридическая природа этих нормативных решений, а следовательно, и нормативный элемент имеют существенные различия.

<1> Иванов Р.Л. К вопросу об источниках норм права в Российской Федерации // Вестн. Омского ун-та. Сер.: Право. 2004. N 1. С. 21.
<2> Иванов Р.Л. Виды актов судебного правотворчества в Российской Федерации. С. 8 - 9.

Судебные акты, которые признают недействующими нормативные акты или отдельные нормы, выносятся различными судами. В их числе - органы конституционной юстиции и суды общей юрисдикции. При этом решения органов конституционной юстиции, в отличие от судов общей юрисдикции, обычно окончательные и обжалованию не подлежат. Напротив, решения судов общей юрисдикции могут быть обжалованы, в том числе в порядке надзора, в Президиум Верховного Суда РФ, который в силу ст. 344 КАС РФ выносит окончательное постановление.

Признание нормативного акта или его отдельных положений не соответствующими конституции (уставу) либо недействующими влекут одинаковые последствия - утрату ими юридической силы. Такое решение как результат осуществления судебного нормоконтроля является общим правилом поведения и обладает всеми признаками правовой нормы. Следовательно, вывод суда о несоответствии нормативного акта конституции (уставу) либо о признании его недействующим, закрепленный в резолютивной части принятого судебного акта, является не чем иным, как нормой, отменяющей действие другой нормы. В этом контексте акты, выносимые в порядке судебного нормоконтроля, близки нормативным правовым актам, так как положения, содержащиеся в их резолютивной части, не обладают свойствами прецедента. Верным представляется утверждение Т.Г. Морщаковой о том, что "прецедент есть применение правовых выводов одного суда при рассмотрении дел другим судом в ситуации, сходной по фактическим обстоятельствам... Если Конституционный Суд признал неконституционным или истолковал какое-то нормативное положение, то это его решение обязательно для всех случаев, когда решается вопрос о применимости либо этой нормы, либо акта именно такого же содержания. Речь идет не об аналогичной, а о той же самой ситуации и не о сходной фактической стороне дела, а о том же правовом содержании закона как применимого права" <1>.

<1> Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике. М., 2010. С. 245.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что акты, принятые в порядке нормоконтроля высшими судебными органами (Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ), обычно содержат и нормативные положения (правовые позиции), обосновывающие принятое решение и сформулированные в мотивировочной части. Такие положения часто выступают основанием принятия в будущем решения по иным сходным делам. При этом представляется не совсем верным подход ряда ученых, именующих общим термином "правовые позиции" положения, содержащиеся как в мотивировочной, так и в резолютивной части решения <1>. Данные положения не идентичны по своей юридической природе, несмотря на то что вырабатываются одним судом и в одном акте. Их различие состоит в том, что правовые позиции, содержащиеся в мотивировочной части, обладают свойствами прецедента, в то время как выводы резолютивной части судебного акта зачастую выступают в качестве норм, лишающих силы либо изменяющих нормы, закрепленные в иных нормативных правовых актах, что, по сути, уравнивает их в статусе с этими нормами.

<1> Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2015. С. 638.

Обоснованность проведения такого различия подтверждает и анализ законодательства о Конституционном Суде РФ. С одной стороны, согласно ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" решение КС РФ окончательно и не подлежит обжалованию. Из этого следует, что выводы, закрепленные в резолютивной части суда, не могут быть изменены, за исключением исправления неточностей, осуществляемого в порядке ст. 82 данного ФКЗ. При этом ст. 73 ФКЗ, действовавшая до 2011 г., предусматривала возможность пересмотра правовой позиции, выраженной в ранее принятом решении. Сопоставление указанных положений Закона, действовавших в одно время, позволяет заключить, что могли быть пересмотрены лишь правовые позиции, приведенные в мотивировочной части. Распространение нормы ст. 73 ФКЗ на "правовые позиции", установленные в резолютивной части, вело бы к изменению решения, что противоречило бы ст. 79 ФКЗ. Из этого следует, что Закон связывает понятие "правовые позиции" с положениями, относящимися только к мотивировочной части решения, ввиду чего представляется необоснованным именовать нормативные положения, содержащиеся в резолютивной части, "правовыми позициями".

Наряду с актами нормоконтроля, в которых суд разрешает вопросы соответствия конкретных норм вышестоящим по иерархии нормам, следует выделить еще одну близкую к ним по природе категорию нормативных судебных решений по спорам о компетенции. Речь идет прежде всего об актах Конституционного Суда РФ, которыми непосредственно восполняются пробелы в законодательстве. С одной стороны, КС РФ не наделен специальным полномочием оценивать конституционность законодательных пробелов. Однако мы можем констатировать, что в отдельных случаях решение Суда устанавливает непосредственное правовое регулирование до принятия нормативного акта законодателем. Так, КС РФ в Постановлении от 1 декабря 1999 г. N 17-П по спору о компетенции между Советом Федерации и Президентом Российской Федерации относительно принадлежности полномочия по изданию акта о временном отстранении Генерального прокурора Российской Федерации от должности в связи с возбуждением в отношении его уголовного дела указал, что в отсутствие иного законодательного регулирования акт о временном отстранении Генерального прокурора РФ от должности, необходимость которого обусловлена возбуждением в отношении его уголовного дела, обязан издать Президент РФ. При этом согласно Постановлению не исключается право законодателя предусмотреть - на основе Конституции РФ и с учетом правовых позиций, сформулированных в настоящем Постановлении, - и иные механизмы, связанные с реализацией возможного уголовного преследования в отношении Генерального прокурора РФ и его отстранения от должности на период проводимого расследования.

Судебные акты указанных выше категорий обладают, как уже отмечалось, сложной юридической природой. С одной стороны, они близки к нормативным правовым актам, с другой - выносятся в результате рассмотрения конкретного дела в соответствии с установленным порядком судопроизводства. В них, в отличие от нормативных правовых актов, невозможно внести изменения и дополнения.

Под прецедентными нормативными судебными решениями высших судебных органов сегодня следует понимать, наряду с актами КС РФ, некоторые постановления Президиума ВС РФ, выносимые по конкретным делам. При этом прецедентными являются положения, сформулированные в мотивировочной части постановления. Данная форма судебного нормотворчества, по сравнению с иными его формами, наиболее многочисленна.

Вместе с тем к данной категории относятся далеко не все постановления Президиума ВС РФ, а лишь те, в которых сформулированы правовые позиции, отличающиеся своей нормативной новизной. В эту же категорию необходимо включить постановления Президиума ВАС РФ, содержащие правовые позиции, сохраняющие свою силу.

Особой формой судебного нормотворчества необходимо признать обзоры судебной практики, утверждаемые Президиумом ВС РФ. Несмотря на отсутствие формально закрепленного указания на сохранение силы за правовыми позициями, изложенными в обзорах судебной практики, утвержденных Президиумом ВАС РФ, следует отметить, что они, наряду с обзорами, утверждаемыми Верховным Судом РФ, применяются в качестве оснований для вынесения решений. Так, Верховный Суд РФ в Определении от 30 августа 2016 г. N 304-ЭС16-10189 по делу N А67-4081/2015, подтверждая правильность состоявшихся судебных актов, указывает: "При вынесении судебных актов суды руководствовались... правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 4 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре (информационное письмо от 13.09.2011 N 147)".

Обращение судов в процессе осуществления правосудия к правовым позициям, изложенным в обзорах практики, - явление распространенное. При этом суды не подвергают сомнению их юридическую обязательность. Решения нижестоящих судов, не соответствующие таким правовым позициям, подлежат отмене. Так, Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 29 декабря 2014 г. N Ф09-7897/14 по делу N А34-4972/2013 отменено Постановление апелляционной инстанции в силу того, что выводы апелляционной инстанции о незаключенности договоров только на том основании, что они не прошли государственную регистрацию, и об отказе в иске о признании спорных договоров недействительными не соответствуют правовой позиции ВАС РФ, изложенной в Обзоре судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. N 165).

О юридической силе, придаваемой правовым позициям, содержащимся в обзорах, говорит и факт признания утратившими силу их отдельных положений, а также факт внесения в них дополнений и изменений <1>. На необходимость официального признания обязательности для судов правовых позиций Президиума Верховного Суда РФ, изложенных в обзорах законодательства и судебной практики, указывается и в Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, одобренной решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 8 декабря 2014 г. N 124(1).

<1> Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2007 года: утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30 мая 2007 г. (в ред. от 12 июля 2017 г.).

Вместе с тем при рассмотрении обзоров как одной из форм судебного нормотворчества необходимо обратить внимание на их различие как по структуре, так и по содержанию. Обзоры, утверждавшиеся Президиумом ВАС РФ, в отличие от обзоров, утверждаемых Президиумом ВС РФ, более однородны по структуре. Обычно обзоры судебной практики подготавливались Президиумом ВАС РФ по конкретной проблеме и выходили в виде информационных писем. Такие обзоры подразделялись на пункты, в начале каждого из которых излагалась правовая позиция Президиума ВАС РФ, а затем следовало ее обоснование.

Обзоры, утверждаемые Верховным Судом РФ в настоящее время, можно подразделить на тематические и ежеквартальные. При этом тематические обзоры по структуре во многом аналогичны обзорам ВАС РФ. Их особенность заключается лишь в том, что Верховный Суд РФ в данных обзорах излагает свои правовые позиции по конкретным вопросам, основываясь как на собственных подходах, выраженных в его решениях и определениях, так и на подходах нижестоящих судов <1>. В ежеквартальных же обзорах наряду с правовыми позициями содержатся разъяснения, формулируемые по принципу "вопрос - ответ", а также приводятся правовые позиции международных органов, рассматривающих споры в сфере прав человека <2>.

<1> Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о применении пункта 9 части 1 статьи 31 Федерального закона от 5 апреля 2013 года N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд": утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28 сентября 2016 г.; Обзор судебной практики по спорам, связанным с прохождением службы государственными гражданскими служащими и муниципальными служащими: утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22 июня 2016 г.
<2> Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2016): утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19 октября 2016 г.

Признавая обязательный характер правовых позиций, изложенных в обзорах, следует прояснить вопрос о моменте обретения ими нормативности в случаях, когда Президиум Верховного Суда РФ основывается на позициях, сформулированных в решениях или определениях коллегий Верховного Суда РФ, а также в актах нижестоящих судов. С учетом современного состояния законодательства позиции, выработанные коллегиями Верховного Суда РФ и нижестоящими судами, более верно считать нормативными с момента их включения в соответствующий обзор. Это связано прежде всего с тем, что без одобрения сформулированной судом правовой позиции Президиумом ВС РФ, на который в силу ст. 7 ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" в целях обеспечения единства судебной практики и законности возложена функция надзора, ей не может быть придан общеобязательный характер.

В связи с этим можно говорить о своеобразном санкционировании Президиумом Верховного Суда РФ правовых позиций, выработанных коллегиями ВС РФ и нижестоящими судами. При этом разъяснения в виде ответов по своей природе мало чем отличаются от разъяснений органов исполнительной власти, характерных для нормативных правовых актов. Все это позволяет говорить о сложной юридической природе нормативных положений, содержащихся в обзорах судебной практики, выступающей в качестве самостоятельной формы судебного нормотворчества.

В науке выделяется еще одна форма судебного нормотворчества - судебный обычай. На его существование обращали внимание дореволюционные (Д.И. Мейер, Е.Н. Трубецкой, Ю.С. Гамбаров), советские (С.А. Голунский, Р.Л. Нарышкина, А.Т. Боннер), а также современные исследователи (А.Б. Венгеров, А.Н. Верещагин, А.И. Поротиков, В.А. Четвернин, Г.Б. Евстигнеева). При этом у ученых нет единой точки зрения на содержание данной категории.

Так, судебный обычай часто приравнивают к сложившейся судебной практике. "Суд, - пишет Ю.С. Гамбаров, - не изменяет легко своей практике уже по соображениям об обеспеченности права и однообразия его применения, а низший суд, не побуждаемый очень уважительными мотивами, не постановляет решений, отмены которых он может ждать со стороны высшего суда. Так открывается путь, на котором устанавливается судебный обычай (usus fori)" <1>. Автор данной позиции фактически смешивает различные по своей юридической природе категории: судебный прецедент, судебную практику и правовой обычай, что характерно прежде всего для правовых систем, отвергающих судебный прецедент в качестве источника права. В этих случаях, как отмечает Р.Л. Нарышкина, "часто в юридической литературе судебная практика рассматривается как разновидность обычая и обозначается термином "судебный обычай" <2>.

<1> Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. СПб., 1911. Т. 1: Часть общая. С. 341.
<2> Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1966. С. 18.

Такой подход и сегодня распространен в некоторых странах. В частности, М.Н. Марченко утверждает, что "в правовой теории и практике ряда европейских стран (например, Греции и Дании) во всех случаях, когда решениям высших судебных инстанций в течение длительного времени следуют все нижестоящие суды, рассматривающие дела не только с учетом этих решений, но и в соответствии с принципом справедливости, считается, что создается особая разновидность норм, однако не судейского (прецедентного) права, как это вытекало бы из традиционной логики, а обычного права" <1>.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.Н. Марченко "Судебное правотворчество и судейское право" включена в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.

<1> Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. С. 280.

Вместе с тем необходимо обратить внимание на то, что и исследователи, признающие судебный прецедент самостоятельным источником права, допускают смешение его с обычаем. Например, А.Б. Венгеров пишет: "Из ряда однородных решений по поводу однородных случаев, по мере того, как эти решения приобретали характер образца, примера, получали обязательную силу, становились своеобразным судебным обычаем, возникала такая форма права, как судебный прецедент" <1>.

<1> Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 1998. С. 418.

Иного подхода к пониманию судебного обычая придерживается Г.Б. Евстигнеева: "О судебном обычае можно говорить как об источнике права лишь тогда, когда этот обычай так или иначе санкционирован достаточно авторитетным судом (верховным или иным высшим судом). Если позиция верховного суда подтверждает практику, сложившуюся "снизу", то это и означает, что верховный суд санкционирует обычай, оставляя в силе соответствующие решения и, возможно, отменяя решения в случаях необоснованного отступления от обычая" <1>.

<1> Евстигнеева Г.Б. Указ. соч. С. 110.

Данная позиция, на наш взгляд, нуждается в уточнении. В частности, достаточно важным аспектом является способ санкционирования верховным судом выработанных правовых позиций. Представляется, что в случаях, когда санкционирование правоположений, сформулированных нижестоящим судом и примененных в конкретном деле, осуществляется путем оставления в силе вынесенного решения, мы имеем дело с формированием прецедентной, а не обычной нормы права. Если же нижестоящий суд вынес решение на основании правового обычая, а верховный суд оставил такое решение в силе, то здесь вообще отсутствует судебное нормотворчество.

Действительно, нормативность обычной норме придает факт ее официального признания в качестве обязательной со стороны государства, в том числе в лице его судебных органов. Однако суд в таком случае не создает правоположение, он лишь применяет его в процессе судопроизводства и тем самым подтверждает его нормативность. Значение санкционирования здесь заключается лишь в констатации факта согласия государства гарантировать реализацию правового обычая, т.е. в придании сложившемуся на практике обычаю юридической силы. Поэтому при санкционировании обычая правотворческая функция суда проявляется, мягко говоря, опосредованно.

Еще один взгляд на судебный обычай как на обыкновения судебной практики предлагает А.Н. Верещагин. Судебный обычай, по мнению автора, - это "норма, которой нет ни в актах первичного или вторичного законодательства, ни в решениях или постановлениях высших судебных органов данной правовой системы, но которая, тем не менее, последовательно применяется судами" <1>. Данный подход нельзя признать верным, так как отождествление понятий "обычай" и "обыкновение" ошибочно. Обычай есть форма права, закрепляющая юридически обязательную норму, обеспеченную принудительной силой государства, в то время как обыкновение представляет собой правило, не обладающее указанными свойствами, исполнение которого зависит от соглашения сторон.

<1> Верещагин А.Н. Указ. соч. С. 179.

В качестве примера такого "судебного обычая" А.Н. Верещагин приводит широко распространенную практику подачи сторонами так называемой краткой жалобы, указывая, что "в данном случае мы имеем дело с определенной разновидностью правил, созданных самими судьями" <1>. Подача такой жалобы влечет за собой оставление ее без движения и предоставление судом срока для исправления недостатков, что де-факто в условиях ограниченного срока на подачу жалобы увеличивает его и дает возможность подготовить полноценную жалобу. Однако использование процессуального механизма для увеличения срока на подготовку жалобы нельзя охарактеризовать как создание обычая. Несмотря на распространенность подобных действий, мы можем говорить лишь о реализации законодательной нормы и ее приспособлении в условиях некачественного законодательства.

<1> Там же. С. 182.

Вместе с тем включение правовой позиции, сформулированной нижестоящим судом, в обзор судебной практики, утверждаемый верховным судом, позволяет говорить о ее обычно-правовой природе. Действительно, правовой позиции, выработанной, например, арбитражными судами того или иного судебного округа, активно следуют нижестоящие суды, несмотря на то что в силу закона такая позиция не обладает юридически обязательным характером. В данном случае мы можем рассматривать указанную правовую позицию как обыкновение. Однако ее включение в обзор, утверждаемый Президиумом Верховного Суда РФ, иными словами, ее санкционирование государством в лице органа, возглавляющего одну из ветвей власти, придает данной позиции юридическую обязательность. Таким образом, сформировавшееся на практике обыкновение становится обязательной обычно-правовой нормой. Лишь в данной ситуации мы можем говорить о возникновении судебного обычая, выступающего в качестве источника права.

Что же касается положений, закрепленных в решениях нижестоящих судов и являющихся обыкновениями, то они не обладают нормативными качествами, а следовательно, данные судебные акты и не могут быть отнесены к категории источников права.

Подводя итог, отметим, что основными формами судебного нормотворчества в России выступают нормативные правовые акты и судебные нормативные решения, принимаемые высшими судебными органами, а также санкционируемые Президиумом Верховного Суда РФ судебные обычаи. При этом обзоры судебной практики, утверждаемые Президиумом Верховного Суда РФ, представляют собой источник, включающий различные по своей юридической природе нормативные положения и сочетающий качества нормативного правового акта (правоположения, устанавливаемые Президиумом ВС РФ) и судебного обычая (правовые позиции нижестоящих судов, санкционируемые Президиумом ВС РФ).

Список литературы

Алексеев С.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 2010. Т. 8.

Бодров С.Ю. Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004.

Бурков А.Л. Акты судебного нормоконтроля как источник административного права: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005.

Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 1998.

Верещагин А.Н. Судебное правотворчество в России. М., 2004.

Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике. М., 2010.

Вильнянский С.И. Значение судебной практики в гражданском праве // Ученые труды ВИЮН. М., 1947. Вып. IX.

Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. СПб., 1911. Т. 1: Часть Общая.

Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1966.

Гук П.А. Судебная практика как форма судебного нормотворчества в правовой системе России: общетеоретический анализ: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012.

Гук П.А. Судебное нормотворчество высших органов судебной власти России // Теория государства и права в науке, образовании, практике. М., 2016.

Гук П.А. Судебный прецедент: теория и практика. М., 2009.

Джура В.В. Судебные акты как источник (форма) права в индивидуальном правовом регулировании. Иркутск, 2014.

Дубинин М.Г. Вопросы соотношения актов высших судов и нормативных правовых актов правотворческих органов в системе права Российской Федерации // Вестн. Нижегород. ун-та им. Н.И. Лобачевского. 2016. N 2.

Евстигнеева Г.Б. Судебные решения как источник права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.

Заявило М.В., Власенко Н.А., Шуберт Т.Э. Понятие, формы и содержание судебной практики // Судебная практика в современной правовой системе России. М., 2017.

Зивс С.Л. Источники права. М., 1981.

Иванов Р.Л. Виды актов судебного правотворчества в Российской Федерации // Вестн. Омского ун-та. 2010. N 3.

Иванов Р.Л. К вопросу об источниках норм права в Российской Федерации // Вестн. Омского ун-та. Сер.: Право. 2004. N 1.

Иванов С.А. Судебные постановления как источник трудового права // Судебная практика как источник права. М., 1997.

Исаев М.М. Судебная практика Верховного Суда СССР как источник советского уголовного права // Научная сессия МГЮИ: тезисы докл. М., 1946.

Кашанина Т.В. Юридическая техника. М., 2011.

Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2004.

Киселев П.И. Правотворческая роль актов правосудия в современной России: теоретико-правовой и прикладной аспекты. Краснодар, 2010.

Корнев А.А. Разъяснения высших судов по вопросам судебной практики как форма судебного правотворчества в России. М., 2016.

Коростелкина О.Н. Судебная практика и судебный прецедент в системе источников российского права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005.

Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб., 2001.

Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002.

Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в Российской Федерации: проблемы теории и практики. М., 2013.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.Н. Марченко "Судебное правотворчество и судейское право" включена в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.

Марченко М.Е. Судебное правотворчество и судейское право. М., 2007.

Мкртумян А.Ю. Судебный прецедент в гражданском праве России и Армении: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011.

Ображиев К.В. Система формальных (юридических) источников российского уголовного права: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014.

Османов О.А. Принципы и судебные прецеденты как источники российского гражданского права и их конституционная основа: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2005.

Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1910. Т. 2.

Попов О.В. Теоретико-правовые вопросы судебного правотворчества в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004.

Семьянов Е.В. Судебное правотворчество (вопросы общей теории права): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005.

Сипулин С.В. Судебный прецедент как источник права: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008.

Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003.

Таран А.С. Международно-правовые нормы и судебная практика как источники уголовно-процессуального права России: Дис. ... д-ра юрид. наук. Самара, 2000.

Хаткова З.М. Судебное решение как источник конституционного права Российской Федерации. Ростов н/Д, 2006.

Ходунов М.С. Судебная практика как источник права // Соц. законность. 1956. N 6.

Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам: Дис. ... д-ра юрид. наук. Новосибирск, 1998.

Четвернин В.А., Юрко Г.Б. Судебные источники права // Ежегодник либертарно-юридической теории. М., 2007. Вып. 1.

Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2015.

References

Alekseev S.S. Sobr. soch.: V 10 t. M., 2010. T. 8.

Bodrov S.Yu. Sudebnyi pretsedent v sisteme istochnikov rossiiskogo prava: voprosy teorii i praktiki: Dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan', 2004.

Burkov A.L. Akty sudebnogo normokontrolya kak istochnik administrativnogo prava: Dis. ... kand. yurid. nauk. Tyumen', 2005.

Chetvernin V.A., Yurko G.B. Sudebnye istochniki prava // Ezhegodnik libertarno-yuridicheskoi teorii. M., 2007. Vyp. 1.

Dubinin M.G. Voprosy sootnosheniya aktov vysshikh sudov i normativnykh pravovykh aktov pravotvorcheskikh organov v sisteme prava Rossiiskoi Federatsii // Vestn. Nizhegorod. un-ta im. N.I. Lobachevskogo. 2016. N 2.

Dzhura V.V. Sudebnye akty kak istochnik (forma) prava v individual'nom pravovom regulirovanii. Irkutsk, 2014.

Ebzeev B.S. Chelovek, narod, gosudarstvo v konstitutsionnom stroe Rossiiskoi Federatsii. M., 2015.

Evstigneeva G.B. Sudebnye resheniya kak istochnik prava: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2007.

Gambarov Yu.S. Kurs grazhdanskogo prava. SPb., 1911. T. 1: Chast' Obshchaya.

Grazhdanskoe i torgovoe pravo kapitalisticheskikh gosudarstv. M., 1966.

Guk P.A. Sudebnaya praktika kak forma sudebnogo normotvorchestva v pravovoi sisteme Rossii: obshcheteoreticheskii analiz: Dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2012.

Guk P.A. Sudebnoe normotvorchestvo vysshikh organov sudebnoi vlasti Rossii // Teoriya gosudarstva i prava v nauke, obrazovanii, praktike. M., 2016.

Guk P.A. Sudebnyi pretsedent: teoriya i praktika. M., 2009.

Isaev M.M. Sudebnaya praktika Verkhovnogo Suda SSSR kak istochnik sovetskogo ugolovnogo prava // Nauchnaya sessiya MGYuI: Tezisy dokl. M., 1946.

Ivanov R.L. K voprosu ob istochnikakh norm prava v Rossiiskoi Federatsii // Vestn. Omskogo un-ta. Ser.: Pravo. 2004. N 1.

Ivanov R.L. Vidy aktov sudebnogo pravotvorchestva v Rossiiskoi Federatsii // Vestn. Omskogo un-ta. 2010. N 3.

Ivanov S.A. Sudebnye postanovleniya kak istochnik trudovogo prava // Sudebnaya praktika kak istochnik prava. M., 1997.

Kashanina T.V. Yuridicheskaya tekhnika. M., 2011.

Khatkova Z.M. Sudebnoe reshenie kak istochnik konstitutsionnogo prava Rossiiskoi Federatsii. Rostov n/D, 2006.

Khodunov M.S. Sudebnaya praktika kak istochnik prava // Sots. zakonnost'. 1956. N 6.

Kiselev P.I. Pravotvorcheskaya rol' aktov pravosudiya v sovremennoi Rossii: teoretiko-pravovoi i prikladnoi aspekty. Krasnodar, 2010.

Kornev A.A. Raz"yasneniya vysshikh sudov po voprosam sudebnoi praktiki kak forma sudebnogo pravotvorchestva v Rossii. M., 2016.

Korostelkina O.N. Sudebnaya praktika i sudebnyi pretsedent v sisteme istochnikov rossiiskogo prava: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2005.

Lebedev V.M. Sudebnaya vlast' v sovremennoi Rossii: problemy stanovleniya i razvitiya. SPb., 2001.

Mad'yarova A.V. Raz"yasneniya Verkhovnogo Suda Rossiiskoi Federatsii v mekhanizme ugolovno-pravovogo regulirovaniya. SPb., 2002.

Malyushin A.A. Konstitutsionno-sudebnoe pravotvorchestvo v Rossiiskoi Federatsii: problemy teorii i praktiki. M., 2013.

Marchenko M.E. Sudebnoe pravotvorchestvo i sudeiskoe pravo. M., 2007.

Matuzov N.I., Mal'ko A.V. Teoriya gosudarstva i prava. M., 2004.

Mkrtumyan A.Yu. Sudebnyi pretsedent v grazhdanskom prave Rossii i Armenii: Dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2011.

Obrazhiev K.V. Sistema formal'nykh (yuridicheskikh) istochnikov rossiiskogo ugolovnogo prava: Dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2014.

Osmanov O.A. Printsipy i sudebnye pretsedenty kak istochniki rossiiskogo grazhdanskogo prava i ikh konstitutsionnaya osnova: Dis. ... kand. yurid. nauk. Rostov n/D, 2005.

Petrazhitskii L.I. Teoriya prava i gosudarstva v svyazi s teoriei nravstvennosti. SPb., 1910. T. 2.

Popov O.V. Teoretiko-pravovye voprosy sudebnogo pravotvorchestva v Rossiiskoi Federatsii: Dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan', 2004.

Sem'yanov E.V. Sudebnoe pravotvorchestvo (voprosy obshchei teorii prava): Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2005.

Sipulin S.V. Sudebnyi pretsedent kak istochnik prava: Dis. ... kand. yurid. nauk. Krasnodar, 2008.

Sudebnaya vlast' / Pod red. I.L. Petrukhina. M., 2003.

Taran A.S. Mezhdunarodno-pravovye normy i sudebnaya praktika kak istochniki ugolovno-protsessual'nogo prava Rossii: Dis. ... d-ra yurid. nauk. Samara, 2000.

Tsikhotskii A.V. Teoreticheskie problemy effektivnosti pravosudiya po grazhdanskim delam: Dis. ... d-ra yurid. nauk. Novosibirsk, 1998.

Vengerov A.B. Teoriya gosudarstva i prava. M., 1998.

Vereshchagin A.N. Sudebnoe pravotvorchestvo v Rossii. M., 2004.

Verkhovenstvo prava i problemy ego obespecheniya v pravoprimenitel'noi praktike. M., 2010.

Vil'nyanskii S.I. Znachenie sudebnoi praktiki v grazhdanskom prave // Uchenye trudy VIYuN. M., 1947. Vyp. IX.

Zaloilo M.V., Vlasenko N.A., Shubert T.E. Ponyatie, formy i soderzhanie sudebnoi praktiki // Sudebnaya praktika v sovremennoi pravovoi sisteme Rossii. M., 2017.

Zivs S.L. Istochniki prava. M., 1981.