Мудрый Юрист

К вопросу о соотношении возмещения потерь, предусмотренных статьей 406.1 гражданского кодекса РФ, с институтом страхования

Зардов Руслан Сайдалиевич, преподаватель кафедры гражданского права и гражданского процессуального права юридического факультета Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Хабаровский государственный университет экономики и права". Юрист АО "Тралфлот" (частная рыбодобывающая компания).

Родился 2 мая 1991 г. в поселке Хор района имени Лазо Хабаровского края.

Лауреат стипендии им. Н.Н. Муравьева-Амурского (2015 - 2016 гг.); призер смотра-конкурса законопроектов и научных работ "Идеи молодых - Хабаровскому краю!", посвященного 70-летию Победы в Великой Отечественной войне; призер 17 краевого конкурса молодых ученых и аспирантов 2015 г. (категория общественные науки).

Публикации: статья "К вопросу о возможности взыскания репутационного вреда в свете реформы гражданского законодательства" (2014); статья "Допустимость зачета встречных денежных обязательств, подтвержденных исполнительными листами. К вопросу о защите прав добросовестного взыскателя" (2015) и др.

Автором аргументирована позиция о необходимости рассмотрения возмещения потерь по ст. 406.1 ГК РФ в качестве механизма, производного от страхования. С учетом указанного вывода рассмотрены вопросы о доказывании размера понесенных потерь, о субъектном составе соответствующего соглашения, об акцессорности исследуемого института, а также о пределах субсидиарного применения норм о страховании к возмещению потерь.

Ключевые слова: возмещение потерь, страхование, акцессорность, суброгация.

On the ratio between loss compensation provided for in Article 406.1 of the Civil Code of the Russian Federation, and the Insurance Institute

R.S. Zardov

The author argued the opinion of the need to consider compensation for loss under Art. 406.1 of the Civil Code of the Russian Federation as a mechanism derived from insurance. Taking into account this conclusion, the article considers the issues of proving the amount of loss incurred, subject composition of the relevant agreement, accessory nature of the institution being studied, and limits of the subsidiarity application of the insurance standards for compensation of loss.

Key words: loss compensation, insurance, accessory nature, subrogation.

С недавнего времени в России закреплен механизм, позволяющий сторонам распределить между ними многочисленные риски, потенциально возможные в ходе исполнения договора и не связанные при этом с неправомерными действиями одной из сторон. Речь идет о ст. 406.1 ГК РФ, согласно которой стороны обязательства, действуя при осуществлении ими предпринимательской деятельности, могут своим соглашением предусмотреть обязанность одной стороны возместить имущественные потери другой стороны, возникшие в случае наступления определенных в таком соглашении обстоятельств и не связанные с нарушением обязательства контрагентом (потери, вызванные невозможностью исполнения обязательства, предъявлением требований третьими лицами или органами государственной власти к стороне или к третьему лицу, указанному в соглашении).

Российский институт возмещения потерь в его нынешнем виде имеет некоторые черты английской конструкции indemnity. Вместе с тем мы не разделяем позицию ряда отечественных специалистов, предлагающих заимствовать зарубежный опыт применения indemnity и практически в неизменном виде экстраполировать его на российскую действительность <1>. Следует учесть, что под indemnity в английском праве понимается не единый упорядоченный правовой институт, но скорее собирательное понятие, охватывающее совершенно различные сценарии покрытия имущественных потерь контрагента. В этой связи сформулированные практикой подходы к решению типичных казусов существенно различаются в зависимости от конкретной разновидности indemnity. Кроме того, значительные различия существуют с точки зрения случаев установления данной конструкции, оснований выплаты, соотношения с классическими мерами гражданско-правовой ответственности, раскрытия причинно-следственной связи и т.д. <2>. Таким образом, английская доктрина и практика применения indemnity оказываются мало пригодными при регулировании российского механизма возмещения потерь по ст. 406.1 ГК РФ.

<1> Степанов Д.И. Проект Гражданского кодекса: от патернализма по-советски к истинному частному праву // Закон. 2012. N 5. С. 97 - 110; Пшеничников М.А. Комментарий к ст. 406.1 ГК РФ. Обязательства по возмещению потерь // Вестник гражданского права. 2017. N 1. С. 115 - 137.
<2> W.B. Courtney The Nature of Contractual Indemnities (August 2, 2011) // Journal of Contract Law. 2011. Vol. 27. N 1. P. 1 - 17; Sydney Law School Research Paper N 11/41. Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=1904095.

Принимая во внимание относительную новизну ст. 406.1 ГК РФ, отсутствие сформировавшейся практики применения данной нормы, а также отсутствие возможности безболезненной адаптации зарубежных подходов, выработанных в отношении английской indemnity к российской действительности, соотнесение обозначенного механизма с традиционными институтами отечественного гражданского права, выполняющими схожие функции, приобретает особое значение. В рамках настоящего исследования мы попытаемся выявить правовую природу возмещения потерь по ст. 406.1 ГК РФ посредством соотнесения обозначенного правового явления с институтом страхования. Здесь же попытаемся ответить на вопрос о том, возможно ли субсидиарное применение норм, закрепленных в отношении страхования, применительно к исследуемому механизму возмещения потерь по ст. 406.1 ГК РФ.

Начнем с того, что обе правовые конструкции имеют ряд общих черт.

Первое и, пожалуй, ключевое сходство заключается в том, что как страхование, так и возмещение потерь в экономическом смысле представляют собой универсальные договорные механизмы перераспределения рисков, не связанных с неправомерными действиями другой стороны. Основной интерес контрагентов в обоих случаях состоит в возможности покрытия потерь за счет другой стороны.

При этом, в отличие от поручительства, независимой гарантии иных способов обеспечения исполнения обязательств, диапазон согласуемых рисков в договоре страхования, в соглашении о возмещении потерь по ст. 406.1 ГК РФ значительно шире. Так, согласованные риски могут быть как связаны, так и не связаны с неисполнением своих обязательств контрагентами кредитора (страхователя), охватывать совершенно различные явления, находящиеся вне разумного контроля сторон, включая наступление различных природных явлений, изменение конъюнктуры рынка, колебание курса отдельной валюты, повышение государством ввозных таможенных пошлин, налогов, сборов и т.д. <3>.

<3> С этой точки зрения весьма актуальным становится вопрос о том, насколько оправдано поручительство, независимую гарантию рассматривать в качестве частных случаев возмещения потерь, при которых обстоятельством для выплаты компенсации кредитору является неисполнение (ненадлежащее исполнение) обеспечиваемого обязательства должником.

Экономическая общность, заключающаяся в принятии должником (страховщиком) на себя рисков, находящихся, как правило, вне его разумного контроля, обуславливает остальные сходства сравниваемых правовых явлений.

Так, по аналогии с переходом к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба в порядке суброгации, в случае, если потери по ст. 406.1 ГК РФ возникли в связи с неправомерными действиями третьего лица, к стороне, возместившей такие потери, переходит требование кредитора к этому третьему лицу о возмещении убытков. При этом в обоих случаях соответствующее право требования переходит к кредитору (страховщику либо должнику по соглашению о возмещении потерь) в части, не превышающей размер осуществленного возмещения. Такой вывод применительно к страхованию прямо следует из п. 1 ст. 965 ГК РФ, а в случае с возмещением потерь - соответственно из п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7).

Схожими являются и последствия при недобросовестном содействии наступлению страхового случая либо обстоятельства, являющегося основанием для возмещения потерь. В соответствии с п. 1 ст. 963 ГК РФ страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения или страховой суммы, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица. При этом из той же статьи следует, что законом могут быть предусмотрены случаи освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения по договорам имущественного страхования при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя. Подобное специальное регулирование содержится, например, в ст. 265 Кодекса торгового мореплавания РФ, из которой следует, что страховщик не несет ответственность за убытки, причиненные умышленно или по грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя либо его представителя. Применительно к возмещению потерь подобное правило сформулировано в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7, согласно которому, если сторона, в пользу которой должно быть осуществлено возмещение потерь, недобросовестно содействовала наступлению обстоятельства, на случай которого установлено это возмещение, для целей применения статьи 406.1 ГК РФ такое обстоятельство считается ненаступившим (пункт 4 статьи 1, пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Еще одной общей чертой сравниваемых правовых конструкций является объем возмещения, на который претендует кредитор. В обоих случаях потери возмещаются лишь в пределах заранее согласованной сторонами суммы. Если размер фактических потерь окажется меньше установленного предела, то они возмещаются в полном объеме. Соответственно если больше, то потери возмещаются лишь в части, не превышающей указанный предел. При втором сценарии в обоих случаях (как при страховании, так и при возмещении потерь на основании ст. 406.1 ГК РФ) кредитор сохраняет право довзыскать убытки с третьего лица, если вред был причинен в связи с неправомерными действиями последнего.

Далее остановимся на ключевых отличиях сравниваемых правовых явлений. Сразу оговоримся, что должнику в соглашении о возмещении потерь соответствует страховщик в договоре страхования, а кредитору - соответственно страхователь. Исходя из данной посылки мы не выделяем в качестве отличия круг задействованных субъектов, поскольку это иная плоскость, в которой за основу берутся отношения между страхователем и третьими лицами.

Первое и основное отличие сводится к тому, что в рамках соглашения, заключаемого в порядке ст. 406.1 ГК РФ, покрываться могут лишь потери, связанные с исполнением, изменением или прекращением существующего между теми же сторонами основного обязательства. Таким образом, возможность заключения соглашения о возмещении потерь в соответствии со ст. 406.1 ГК РФ напрямую связана с наличием основного обязательства, существующего между теми же сторонами, при этом риски, согласуемые по ст. 406.1 ГК РФ, должны быть так или иначе связаны с указанным основным обязательством. В свою очередь в страховании подобное ограничение отсутствует. Следует учитывать, что страховое обязательство само по себе является основным и не предполагает существования между сторонами еще каких-либо отношений.

Второе отличие заключается в отсутствии применительно к соглашению о возмещении потерь аналога страховой премии, под которой понимается плата за страхование, которую страхователь (выгодоприобретатель) обязан уплатить страховщику в порядке и в сроки, которые установлены договором страхования (п. 1 ст. 954 ГК РФ). С учетом идентичного субъектного состава в основном обязательстве и обязательстве по возмещению потерь, а также характера согласуемых рисков (которые должны быть связаны с исполнением, изменением, прекращением основного обязательства) страховая премия, как правило, учитывается в цене и не фигурирует в виде отдельной величины. Вместе с тем думается, что ничто не препятствует сторонам согласовать аналог страховой премии в виде отдельной суммы при заключении соглашения в порядке ст. 406.1 ГК РФ, поэтому об указанном отличии можно говорить весьма условно.

Наконец, третье отличие состоит в том, что применительно к страхованию наличие у страховщика специального статуса обязательно. Так, в соответствии со ст. 938 ГК РФ в качестве страховщиков договоры страхования могут заключать юридические лица, имеющие разрешения (лицензии) на осуществление страхования соответствующего вида. Требования, которым должны отвечать страховые организации, порядок лицензирования их деятельности и осуществления надзора за этой деятельностью определяются законами о страховании. Правило о необходимости наличия специального статуса должника отсутствует применительно к соглашению о возмещении потерь, единственное условие, предъявляемое к сторонам указанного соглашения, - занятие предпринимательской деятельностью <4>. Думается, что подобный подход вполне оправдан, поскольку повышенные требования к финансовой устойчивости и необходимость наличия специального статуса в страховании обусловлены в первую очередь спецификой деятельности страховщика, связанной с принятием на себя различных страховых рисков на систематической (постоянной) основе и необходимостью гарантировать имущественные интересы большого числа страхователей.

<4> Исключение сделано для физических лиц, заключающих корпоративные договоры, договоры об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества. Указанные физические лица наряду с предпринимателями могут согласовать условие о возмещении потерь при заключении обозначенных договоров (п. 5 ст. 406.1 ГК РФ).

Как видим, приведенные отличия не влияют на суть сравниваемых правовых конструкций, заключающуюся в договорном перераспределении рисков. В контексте нашего исследования это означает, что правила, касающиеся предмета доказывания, общих требований к характеру рисков, последствий наступления страхового случая, а также большинство иных норм, действующих в области классического договорного страхования, должны быть едины для обоих сравниваемых институтов. В свою очередь, приведенные отличия обуславливают невозможность субсидиарного применения к возмещению потерь по ст. 406.1 ГК РФ норм о страховании в пользу третьих лиц (выгодоприобретателей, застрахованных лиц), о повышенных требованиях к страховщику, об обязательном страховании, о способах перераспределения риска между несколькими страховщиками (сострахование, перестрахование, комбинированное страхование). Реализация указанного подхода позволит снять ряд спорных вопросов, возможных в связи применением ст. 406.1 ГК РФ, а также обосновать несколько весьма важных выводов. На некоторых из них остановимся подробнее.

1. Необходимость доказывания размера понесенных потерь

На сегодняшний день имеется неопределенность в вопросе о том, подлежит ли доказыванию размер понесенных кредитором потерь. Так, из п. 1 ст. 406.1 ГК РФ следует, что соглашением сторон должен быть определен размер возмещения таких потерь или порядок его определения. По общему правилу, закрепленному в п. 2 ст. 406.1 ГК РФ, суд не может уменьшить размер возмещения потерь. Сторона, требующая выплаты соответствующего возмещения, должна доказать наличие причинной связи между наступлением соответствующего обстоятельства и ее потерями (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7).

Приведенные положения закона и разъяснение Верховного Суда РФ позволили некоторым ученым прийти к выводу об отсутствии у кредитора обязанности по доказыванию размера понесенных потерь или во всяком случае о желательности подобного подхода <5>.

<5> Пшеничников М.А. Комментарий к ст. 406.1 ГК РФ. Обязательства по возмещению потерь // Вестник гражданского права. 2017. N 1. С. 115 - 137.

Ошибочность приведенной точки зрения обнаруживается при проведении аналогии между возмещением потерь в порядке ст. 406.1 ГК РФ и страховым возмещением, под которым понимается компенсация страхователю убытков, иных имущественных интересов, вследствие наступления предусмотренного в договоре события (страхового случая) в пределах определенной договором страховой суммы.

Из приведенного определения следует, что объем страхового возмещения по общему правилу зависит в первую очередь от размера доказанных страхователем убытков вследствие страхового случая, а не от страховой суммы самой по себе. Последняя фактически представляет собой максимальный порог предоставляемого страховщиком возмещения и имеет значение лишь при превышении доказанных убытков над страховой суммой.

Таким образом, страхователь по общему правилу обязан доказать размер понесенных вследствие страхового случая убытков. Исключение из этого правила сделано лишь для случаев, когда размер убытков не может быть доказан по причине объективной невозможности. В связи с этим интерес представляет дело, рассмотренное Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ.

Между истцом (страхователем) и ответчиком (страховщиком) был заключен договор страхования в отношении автомобиля. В период действия договора страхования автомобиль сгорел, а его остатки были похищены, в связи с чем истец обратился в страховую компанию с заявлением о выплате страхового возмещения, предоставив все документы на транспортное средство и ключи. В связи с невыплатой страховой компанией в установленный Правилами страхования срок страхового возмещения истец обратился в суд. Решениями судов первой и апелляционной инстанции в удовлетворении иска было отказано. При этом разрешая спор по существу, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не было представлено достаточных допустимых доказательств, подтверждающих, что в результате произошедшего пожара сгорело именно застрахованное ответчиком транспортное средство, остатки которого были похищены. Кроме того, суд указал, что юридически значимыми обстоятельствами по делу о взыскании страхового возмещения являются наступление страхового случая и размер ущерба.

Не соглашаясь с выводами судов нижестоящих инстанций, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отметила, что по смыслу п. 1 ст. 929, 961, 963, 964 ГК РФ на истце (страхователе) лежит обязанность доказать наличие договора страхования с ответчиком, а также факт наступления предусмотренного указанным договором страхового случая. Страховщик, возражающий против выплаты страхового возмещения, обязан доказать обстоятельства, с которыми закон или договор связывают возможность освобождения от выплаты возмещения, либо оспорить доводы страхователя о наступлении страхового случая. Применительно к данному делу с учетом заявления истца о том, что застрахованный автомобиль был похищен, и наличия постановления о возбуждении уголовного дела по указанному факту страховая компания могла быть освобождена от обязанности выплатить возмещение только в случае представления ею доказательств о том, что автомобиль у истца не похищался <6>.

<6> Определение Верховного Суда РФ от 15.12.2015 N 5-КГ15-188.

Таким образом, объективная невозможность доказывания размера убытков вследствие страхового случая не является основанием для отказа в выплате страхового возмещения. Схожая логика на сегодняшний день прослеживается при возмещении классических убытков за неправомерные действия должника. В соответствии с п. 5 ст. 393 ГК РФ размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. Суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства.

Думается, что обозначенные выводы, сформулированные применительно к выплате страхового возмещения, в равной степени применимы к возмещению потерь в порядке ст. 406.1 ГК РФ, а именно:

  1. Кредитор по общему правилу обязан доказать размер понесенных потерь. Исключение из этого правила возможно лишь для случаев, когда размер потерь не может быть доказан по причине объективной невозможности.
  2. Объективная невозможность доказывания размера потерь вследствие наступления заранее согласованного обстоятельства не является основанием для отказа в возмещении соответствующих потерь. Размер возмещения в указанном случае должен определяться исходя из принципа справедливости, но не свыше размера, определенного в соответствующем соглашении сторон.
  3. Объем возмещения в порядке ст. 406.1 ГК РФ по общему правилу зависит в первую очередь от размера доказанных кредитором фактических потерь, а не от размера, согласованного сторонами в соответствующем соглашении. Последний представляет собой максимальный предел покрытия, предоставляемого кредитором, и должен иметь значение лишь при превышении фактических потерь над согласованным сторонами максимальным размером.

2. Применение к возмещению потерь по ст. 406.1 ГК РФ норм о суброгации в страховании

Из п. 4 ст. 406.1 ГК РФ следует, что в случае, если потери возникли в связи с неправомерными действиями третьего лица, к стороне, возместившей такие потери, переходит требование кредитора к этому третьему лицу о возмещении убытков. Указанная норма является аналогом суброгации, суть которой раскрыта в п. 1 ст. 965 ГК РФ: если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования.

Очевидно, что приведенные нормы преследуют одну и ту же цель - восстановление имущественного интереса должника за счет привлечения им к ответственности виновного третьего лица. Однако в отличие от суброгации правило, зафиксированное в п. 4 ст. 406.1 ГК РФ, сформулировано в самом общем виде и не раскрывает ряд нюансов, возникающих в связи с переходом к должнику соответствующего права требования. Субсидиарное применение к возмещению потерь норм о суброгации позволит урегулировать эти вопросы, что с практической точки зрения будет означать следующее:

  1. Пункт 4 ст. 406.1 ГК РФ следует считать диспозитивной нормой, в связи с чем стороны могут заблокировать возможность автоматического перехода к должнику права требования кредитора о возмещении убытков с третьего лица. При этом условие договора, исключающее переход к должнику права требования с лица, умышленно причинившего убытки, ничтожно.
  2. Кредитор обязан передать должнику все документы, доказательства, а также сообщить ему все сведения, необходимые для осуществления должником перешедшего к нему права требования.
  3. В случае отказа кредитора от своего права требования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные должником, или в случае, если осуществление этого права стало невозможным по вине кредитора, должник освобождается от возмещения потерь в порядке ст. 406.1 ГК РФ полностью или в соответствующей части и вправе потребовать возврата излишне выплаченной суммы возмещения.

3. Субъектный состав соглашения о возмещении потерь

На сегодняшний день соглашение о возмещении потерь может быть заключено лишь сторонами, действующими при осуществлении ими предпринимательской деятельности (п. 1 ст. 406.1 ГК РФ), а также лицами, указанными в п. 5 ст. 406.1 ГК РФ.

На наш взгляд, предъявление повышенных требований (наличие предпринимательского статуса) может быть признано оправданным лишь в отношении должника по соглашению о возмещению потерь, поскольку именно он несет риск наступления обстоятельства, являющегося основанием для покрытия потерь кредитора. Таким образом, должнику необходимо обладать достаточным уровнем профессионализма, компетентности, рациональности для того, чтобы объективно просчитать возможные риски на этапе их согласования. Установление аналогичных требований по отношению к кредитору является излишним. Именно такая логика прослеживается в страховых отношениях, где страхователем по общему правилу может являться любой гражданин или некоммерческая организация (п. 1 ст. 5 Закона Российской Федерации от 27.11.1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации").

В этой связи субсидиарное применение к возмещению потерь норм о страховании, предполагающее установление возможности участия на стороне кредитора граждан без предпринимательского статуса, позволит расширить возможности использования обозначенного механизма. Так, например, вполне оправданным, на наш взгляд, является использование возможности возмещения потерь в рамках реализации туристского продукта, где турагент/туроператор принимает на себя обязанность в случае неблагоприятных погодных условий в стране отдыха компенсировать потребителю его финансовые потери, связанные с выкупом туристической путевки в другую страну по выбору последнего в пределах заранее согласованной суммы. Аналогичным образом нет никаких препятствий включения Продавцом в договор розничной купли-продажи автомобиля условия, по которому он обязуется компенсировать финансовые потери потребителя, вызванные условным ударом молнии (на сегодняшний день покрытие такого риска возможно лишь посредством страхования, которое недоступно продавцу ввиду отсутствия у него необходимого статуса).

Следует учитывать, что действующая конструкция возмещения потерь, закрепленная в ст. 406.1 ГК РФ, допускает отступления, при которых сторонами соответствующего соглашения могут стать граждане/некоммерческие организации.

Так, с учетом разъяснений Верховного суда РФ права и обязанности по возмещению потерь, основанные на заключенном такими сторонами соглашении, переходят к лицу, не осуществляющему предпринимательскую деятельность, как при универсальном, так и при сингулярном правопреемстве, если иное не установлено законом или договором. Эти права и обязанности сохраняются и при утрате гражданином статуса индивидуального предпринимателя после заключения названного соглашения, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7).

4. Независимость соглашения о возмещении потерь от основного обязательства

В соответствии с п. 3 ст. 406.1 ГК РФ потери, предусмотренные данной статьей, возмещаются независимо от признания договора незаключенным или недействительным, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Таким образом, законодатель наделяет соглашение о возмещении потерь повышенной охраной, гарантирует соблюдение имущественных интересов кредитора на случай незаключенности (недействительности договора, содержащего основное обязательство), указывая на не акцессорный характер соответствующего соглашения по отношению к основному обязательству.

Вместе с тем не урегулирован вопрос о том, может ли основанием для возмещения потерь являться сам факт признания основного договора незаключенным или недействительным. В литературе высказывалась позиция в пользу возможности согласования подобных обстоятельств в рамках соглашения, заключаемого в порядке ст. 406.1 ГК РФ. Так, по мнению А.Г. Карапетова, в тех случаях, когда условие о возмещении потерь страховало риск оспаривания договора и было нацелено на покрытие убытков, возникающих в связи с аннулированием договора, независимость условия о возмещении потерь от действительности договора вполне логична <7>.

<7> Карапетов А.Г. Заверения об обстоятельствах и условия о возмещении потерь в новой редакции ГК РФ // Закон. 2015. N 6. С. 43 - 56.

Соглашаясь с приведенной позицией отметим, что не усматриваем каких-либо серьезных препятствий подобного расширительного толкования независимости соглашения о возмещении потерь.

Кроме того, продолжая аналогии со страхованием, следует обратить внимание на то, что подобная конструкция возмещения потерь в данном случае принципиально не отличается от распространенной в практике модели титульного страхования, при которой в качестве страхового случая согласовывается как раз признание сделки недействительной (как правило, речь идет о договоре купли-продажи недвижимости).

5. Иные моменты

Далее в тезисном формате обозначим другие нормы в области страхования, которые, на наш взгляд, так же должны применяться к возмещению потерь по правилам ст. 406.1 ГК РФ:

Необходимость применения указанных положений из области страхования к возмещению потерь по ст. 406.1 ГК РФ обусловлена отсутствием сущностных отличий сравниваемых конструкций, которые бы оправдывали дифференцированный подход в этой части.

В свою очередь, сформулированные выше ключевые отличия между страхованием и возмещением потерь обуславливают невозможность субсидиарного применения к последнему норм о страховании в пользу третьих лиц (выгодоприобретателей, застрахованных лиц), о повышенных требованиях к страховщику, об обязательном страховании, о способах перераспределения риска между несколькими страховщиками (сострахование, перестрахование, комбинированное страхование).

Подведем краткие итоги настоящего исследования. Институт возмещения потерь по ст. 406.1 ГК РФ имеет много общего с механизмом классического страхования. Главное сходство при этом заключается в том, что обе конструкции представляют собой универсальные договорные механизмы перераспределения рисков, не связанных с неправомерными действиями другой стороны. Перечисленные в статье сходства обуславливают необходимость субсидиарного применения к возмещению потерь по ст. 406.1 ГК РФ большинства норм из области страхования. Исключение составляют нормы о страховании в пользу третьих лиц (выгодоприобретателей, застрахованных лиц), о повышенных требованиях к страховщику, об обязательном страховании, о способах перераспределения риска между несколькими страховщиками (сострахование, перестрахование, комбинированное страхование). Невозможность субсидиарного применения указанных норм к возмещению потерь по ст. 406.1 ГК РФ продиктована отличиями сравниваемых конструкций с точки зрения субъектного состава, диапазона потенциально согласуемых рисков. Реализация предлагаемого подхода, по мнению автора, позволит уже сейчас снять ряд спорных вопросов, возможных в связи применением ст. 406.1 ГК РФ. Понимание возмещения потерь в качестве механизма, производного от страхования, будет способствовать его более продуманной дальнейшей правовой регламентации.

Библиографический список

  1. W.B. Courtney The Nature of Contractual Indemnities (August 2, 2011). Journal of Contract Law. 2011. Vol. 27. N 1. P. 1 - 17; Sydney Law School Research Paper N 11/41. Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=1904095.
  2. Карапетов А.Г. Заверения об обстоятельствах и условия о возмещении потерь в новой редакции ГК РФ // Закон. 2015. N 6. С. 43 - 56.
  3. Пшеничников М.А. Комментарий к ст. 406.1 ГК РФ. Обязательства по возмещению потерь // Вестник гражданского права. 2017. N 1. С. 115 - 137.
  4. Степанов Д.И. Проект Гражданского кодекса: от патернализма по-советски к истинному частному праву // Закон. 2012. N 5. С. 97 - 110.