Мудрый Юрист

Критерии оценки доказательств в гражданском и арбитражном процессе

Коваленко А.Г., к.ю.н., докторант кафедры адвокатуры, арбитража, нотариата Саратовской государственной академии права.

В настоящей статье проводится сравнительный анализ подходов законодателя к критериям оценки доказательств в гражданском (гражданском и арбитражном) процессуальном законодательстве на фоне соответствующих требований уголовно-процессуального законодательства.

В действующих в настоящее время процессуальных кодексах, ГПК и АПК, критерии оценки доказательств, будучи введенными в нормативный материал, тем не менее специально не раскрываются. В ГПК регламентацию соответствующих требований можно увидеть в ст. 14 (осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон), ст. 10 (разрешение дел на основании действующего законодательства), ч. 3 ст. 49 (доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения), ст. 53 (относимость доказательств), ст. 54 (допустимость доказательств), ст. 56 (оценка доказательств), ст. 78 (оценка судом заключения эксперта), ст. 192 (законность и обоснованность решения), ст. 194 (вопросы, разрешаемые при вынесении решения); в прежнем АПК (1995 г.) - в ст. ст. 7, 10, 11, 12, 52, 56, 57, 59, 68, 124, 125, как и некоторых других, в принципе, аналогичного содержания.

Принятый в декабре 2001 г. УПК РФ критерии оценки доказательств связывает со ст. ст. 17 и 88, в соответствии с которыми: а) судья принимает решение по оценке доказательств в их совокупности, руководствуясь законом и совестью; б) каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В научной литературе и в нормативно-правовом материале учеными и законодателем достаточно часто вопросы исследования и оценки доказательств рассматриваются таким образом, что именно в содержательном, конкретно-процессуальном выражении понятия исследования и оценки не дифференцируются или разделяются с принципиальными оговорками. Показательны по этому вопросу точки зрения А.И. Трусова, М.К. Треушникова, В.К. Пучинского, Б.Т. Матюшина, других авторов. Вот что пишет по этому поводу представитель науки уголовно-процессуального права. "По нашему мнению, исследование доказательств - это познание субъектом доказывания их содержания, проверка достоверности существования тех фактических данных, которые составляют это содержание, определение относимости и допустимости доказательств и установление согласуемости со всеми остальными доказательствами по делу; исследование доказательств неотделимо от их оценки".

В главе 5.2 "Оценка доказательств" автор, анализируя теоретические позиции М.С. Строговича, авторов "Теории доказательств в советском уголовном процессе" (1973 г.) и "Курса советского уголовного процесса" (1989 г.) - В.Д. Арсеньева, А.И. Трусова, - приходит к следующему выводу: установление относимости, допустимости и достоверности доказательств - элементы их исследования, а не оценки, "хотя, повторяем, разделить исследование и оценку доказательств в процессе доказывания практически невозможно, рассмотрение их порознь преследует лишь методические цели".

В силу вышеотмеченного с содержательной стороной исследования доказательства А.Р. Белкин связывает: познание, раскрытие содержания доказательств; проверку достоверности, относимости и допустимости доказательств; установление их согласуемости (отсутствия противоречий между доказательствами или их источниками). А вот оценка доказательств включает, по его мнению, установление связей (каузальных, функциональных и др.) между доказательствами; определение значения (роли) каждого доказательства; определение достаточности доказательств, а также определение путей их использования (специфика уголовно-процессуальной сферы).

Как представляется, в концептуальном плане именно подобной позицией руководствовались авторы проекта федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации", внесенного в Федеральное Собрание РФ в 2000 г. Часть 1 ст. 74 (оценка доказательств), связанная с критериальными признаками, при этом излагалась следующим образом: арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании имеющихся в деле доказательств в их совокупности и взаимной связи.

Правила оценки содержали (как и содержат) положения о том, что никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы и каждое доказательство подлежит оценке наряду с другими доказательствами.

Иначе был решен вопрос нормативного выражения оценки доказательств авторами проекта Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, где ч. 3 ст. 68 содержала следующие критерии такой оценки: относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, достаточность и взаимная связь доказательств в их совокупности.

Полагаем, законодателем сделан правильный шаг в содержательном, конкретном наполнении правовой категории "оценка доказательств" ее нормативного выражения, которое, как видим, по формальным признакам далеко не совпадает с позицией А.Р. Белкина. В новом Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ, введенном в действие Федеральным законом N 96-ФЗ, статья 71 (ч. 2) указывает в качестве критериев оценки доказательств относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в совокупности.

Ст. 67 (ч. 3) Гражданского процессуального кодекса от 26 июня 2002 г. практически текстуально воспроизводит эту же конструкцию правовой нормы.

Констатируя это единство, нельзя в то же время не признать известной условности содержания понятия оценки доказательств, даваемого законодателем, как и тавтологичности включенного в нормативный материал АПК определения достоверности доказательств (ч. 3 ст. 71).

Одна из возможных причин этого, на наш взгляд, - некая финишная поспешность при неоправданно затянувшемся в целом процессе принятия новых АПК и ГПК (об ошибках и поспешности при принятии нового УПК написано предостаточно, когда в принятый, но не введенный в действие Кодекс вносится более ста, в том числе серьезных, изменений и дополнений).

В одобренном Советом Федерации РФ ГПК содержатся следующие положения, включенные в статью "Оценка доказательств":

Практически текстуально ч. 7 ст. 67 (только ч. 7, но не ч. 5 и ч. 6) ГПК воспроизводится в ч. 6 ст. 71 АПК.

Признавая практическую процессуальную значимость положений ч. ч. 5, 6, 7 ст. 67 ГПК, как и ч. 6 ст. 71 АПК, трудно согласиться с тем, что они (прежде всего ч. ч. 5 и 6 ст. 67 ГПК) рассматриваются под углом зрения именно оценки, а не исследования доказательств. Ибо в таком случае действительно напрашивается вывод, что законодатель не различает понятий "исследование" и "оценка" доказательств, использует их в нормативном материале несистемно, без четкого логического обоснования.

Представленные в Федеральное Собрание РФ проекты новых процессуальных кодексов содержали нормативные положения, которые соответственно включали (ч. 5 ст. 68 ГПК) и не включали (ст. 74 АПК) понятия достоверности доказательства.

Продуктом обсуждения проектов в Госдуме явилась своеобразная рокировка: в окончательно принятый новый АПК теперь включена ст. 71, часть 3 которой содержит понятие достоверности доказательства; наоборот, соответствующее положение из ГПК изъято (и полагаем, правильно).

Законодатель определил, что "доказательство признается судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности" (ч. 3 ст. 71 АПК). Но ведь достоверный и означает "соответствующий действительности", "истинный", "верный", "не вызывающий сомнения", что подтверждают любые, в том числе авторитетные, словари русского языка. А учитывая, что доказательство и должно подтверждать истину (факт), и прочитывая, выражаясь языком математики или логики, "от противного", получаем, что доказательство должно быть доказательством.

Вышеприведенное "понятие" ничего не раскрывает, алогично и попросту излишне, как представляется неоправданным и возможное желание придать этой "дефиниции" некий специфический юридический смысл, отличный от общепринятого лингвистического, языкового, толкования.

ГПК и АПК, таким образом, содержат по пять идентичных критериев оценки доказательств: три - "автономных", для каждого доказательства в отдельности (относимость, допустимость, достоверность), и два - "связанных", для всей совокупности рассматриваемых судом доказательств (полнота, или достаточность, и коммуникативность (наличие взаимной связи доказательств)).

Нижеприводимое краткое, сжатое раскрытие этих критериев определяется исключительно рамками настоящего параграфа работы и преследует прежде всего цели системности представления рассматриваемого вопроса, оставляя широкое поле исследования теоретических и практических аспектов и конкретизации и реализации указанных критериев: в нормативно-процессуальном их выражении, в анализе типичных ошибок при их реализации в судоприменительной практике, в разработке ориентировочных критериев допустимости границ тех или иных процессуальных отступлений (важных для практики), в применении критериев оценки доказательств (например, допустимости), пределов судебного усмотрения в их применении и т.д.

Критерий относимости доказательств определяется двумя факторами:

А) наличием признаков связи с фактическими правоотношениями сторон;

Б) наличием признаков фактического состава, имеющего значение для правильного разрешения дела.

Критерий допустимости доказательств определяется факторами:

A) обстоятельства дела, которые по закону могут подтверждаться только определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами; с указанным фактором теснейшим образом увязано понятие т.н. необходимых доказательств, определяемых в рамках конкретных требований материально-правового характера;

Б) доказательства, полученные с нарушением федерального закона, не являются доказательствами и не могут быть положены в основу решения суда;

B) доказательства должны быть собраны, закреплены, исследованы надлежащим процессуальным образом (уполномоченными на то лицами и с соблюдением законного процессуального режима).

Критерий достоверности доказательств обусловливает проверку, исследование, оценку каждого из доказательств на предмет исключения возможности его искажения (полного или частичного), фальсификации, подлога и т.п.

Можно определенно констатировать, что различные факторы вышеуказанных критериев так или иначе взаимосвязаны.

В литературе можно встретить утверждение, что поскольку квалификация любого материала как доказательственного предполагает его последующую проверку и оценку, то "противоправно собранная информация такой обработки не предполагает, однако должно быть точно установлено, что она получена "с нарушением федерального закона". Можно задаться вопросом: как это практически сделать без ознакомления с документом (материалом), его реквизитами и пр. и пр., то есть без того, что входит в понятие проверки (NВ - не исследования) доказательств? А поскольку в своем решении суд имеет право ссылаться только на исследованные в судебном заседании доказательства (фактически - доказательственные материалы, или аргументы), имеет место не согласующаяся с вышеотмеченным ситуация: судебным решением отклоняется доказательство, которое "вообще нельзя считать доказательством".

Неотносимые или недопустимые доказательства по определению ничего не доказывают, а потому правильнее было бы в текстах процессуальных кодексов не почти текстуально воспроизводить положение ч. 2 ст. 50 Конституции РФ (в ч. 2 ст. 55 ГПК и ч. 2 ст. 64 нового АПК "Доказательства"), а включить в виде частей второй и третьей в соответствующие статьи "Допустимость доказательств", например, формулировки:

"Недопустимо использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона";

"Отбор, обеспечение, закрепление, проверка, исследование, оценка доказательств осуществляются в соответствии с процессуальным режимом, устанавливаемым настоящим Кодексом и иными нормативно-правовыми актами";

"Полнота или достаточность доказательств - критерий логического основания, требующий всестороннего обоснования решения суда рассмотрением всей совокупности доказательств, исключения вынесения решения по неполно или недостаточно выясненным обстоятельствам дела";

"Коммуникативность - критерий оценки, требующий исключения любых противоречий, несоответствия, расхождений, неувязки во всей совокупности доказательств, как и установления системной связи доказательств".

Вышеуказанные критерии оценки доказательств в интегральном виде должны обеспечивать как обоснованность решения суда, так и корректность применения им соответствующих норм права для окончательного суждения о фактических правоотношениях сторон. То есть в соответствии с логическими канонами применение их должно позволять установить логическую связь между основанием (доказательством) и выводимым из него тезисом.

В учебно-практическом пособии "Доказывание в судебной практике по гражданским делам" параграф 1.9.3 "Окончательный вывод на основе исследованных доказательств по делу" излагается так, что у читателя может сложиться убеждение, что критериями оценки доказательств являются а) беспристрастное, б) всестороннее и в) полное рассмотрение имеющихся в деле доказательств в их совокупности.

Об оценке доказательств судом по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, говорят и ст. 67 (ч. 1) ГПК, и ст. 71 (ч. 1) нового АПК. Но указанные в них признаки являются условиями, которые, с одной стороны, обеспечивает законодатель, выстраивая надлежащим образом нормативно-процессуальные требования, а с другой стороны - обеспечиваются судом в рамках субъективных требований и саморегламентации деятельности (действий) самих судей.

Отметим также вызывающие возражения весьма своеобразные трактовки понятий "всесторонность" и "оценка доказательств" в вышеназванной работе. Так, на с. 54 утверждается, что "всесторонность означает принятие во внимание доводов всех участвующих в деле лиц, исследование и оценку доказательств не с точки зрения одной из сторон, а с позиции независимого арбитра". Буквальная связь со "сторонами" здесь абсолютно неприемлема, хотя и не исключается. Ведь и объективность, и полнота исследования отвечают вышеназванному доводу. С понятием всесторонности следует связывать именно рассмотрение судом всех аспектов, всех сторон доказательств автономно и в их связи.

Не вызывает возражений утверждение, что доказательства так или иначе подвергаются оценке участвующих в деле лиц. Однако нельзя согласиться с "широкой" трактовкой оценки доказательств, когда сам итоговый вывод о процессуальном понятии оценки доказательств по существу связывается "с процессуальной и мыслительной деятельностью суда, а также участвующих в деле лиц - на всех стадиях гражданского процесса" (с. 55). Здесь явно смешивается возможность лица, участвующего в деле, высказать суду свои соображения по оценке доказательств (положение ч. 2 ст. 68 АПК, как представляется, правильно изъятое законодателем) с оценкой доказательств судом, где суд и только суд выступает единственным субъектом такой деятельности, связанной с вынесением решения по делу.

Интересно, что ч. 4 ст. 67 (оценка доказательств) проекта ГПК содержит требование, согласно которому в судебном решении должны быть "указаны основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими". В аналогичной статье нового АПК подобное требование отсутствует, тогда как базовое положение указанной части статьи сохранено. Со своей стороны полагаем, что решение данного вопроса в АПК правильно, а в ГПК как минимум спорно.

Можно указать на ряд работ в дореволюционной отечественной процессуалистике, использующих понятия: доказательства первостепенные и второстепенные, лучшие и второстепенные. При этом надо иметь в виду, что первостепенные - это первоначальные в современной терминологии, а второстепенные - доказательства производные. Л.Е. Владимиров писал в этой связи: "Присяжные могут придать и второстепенному доказательству такое значение, какого, in abstractio, оно не имеет. Присяжные могут даже отдать второстепенному доказательству предпочтение перед первостепенным: таковы права свободной оценки доказательств".

В то же время можно считать признанным такое доктринальное толкование вопроса определения значимости доказательств в деле, когда для суда нет и не может быть доказательств "лучших" и "худших", как не может быть и более "предпочтительных" доказательств. Итоговый вывод суда определяется только с учетом всех сторон всех доказательств в совокупности. И прав А.Р. Белкин, когда отмечает: главными или второстепенными данные доказательства являются не вообще, как вид доказательств, а только для конкретного дела; деление доказательств на главные и второстепенные даже в конкретной системе доказательств по данному уголовному делу всегда условно. Одни и те же доказательства на различных этапах доказывания могут из главных превращаться во второстепенные, и наоборот.

  1. Один из главных выводов, который может быть сделан по результатам вышеприведенного сравнительно-правового анализа критериальных признаков оценки доказательств, заключается в том, что законодателем преодолена известная ограниченность проекта АПК в указанной части, выявляется единство подходов в определении критериев оценки судебных доказательств в УПК, АПК и ГПК.
  2. Следует констатировать определенную противоречивость и непоследовательность законодателя в наполнении понятий "проверка", "исследование" и "оценка доказательств" конкретным процессуальным содержанием, что выявляют, в частности, нормативные положения ст. 67 ГПК и ст. 71 нового АПК (оценка доказательств).
  3. Представляются актуальными и требующими разработки вопросы, связанные с соотношением судебного усмотрения, процессуально-процедурных нарушений и отступлений при работе с доказательственными материалами на различных стадиях, этапах, включая досудебную подготовку, обеспечение и закрепление доказательств, и содержания самих критериев оценки (проблематика критичности в признаках допустимости, относимости, достоверности и т.д.).